8 октября, в день памяти преподобного Сергия Радонежского, исполнилось 95 лет со дня рождения архимандрита Кирилла (в миру - Ивана Дмитриевича ПАВЛОВА). Герой Советского Союза, знаменитый сержант, защитник дома Павлова в Сталинграде, он 6 лет воевал на фронтах Великой Отечественной, а потом 60 лет служил в Троице-Сергиевой Лавре.
Отказавшись от вступления в партию, воин-легенда был тут же разжалован и лишен геройского звания. В послевоенные годы окончил духовную семинарию, принял монашество и более 60 лет провел в главной обители России - Троице-Сергиевой Лавре.
Великий патриот и молитвенник, духовный наследник преподобного Сергия Радонежского, он многолетними трудами стяжал благодатный дар прозорливости. Полвека духовно окормлял братию монастыря, правителей, церковнослужителей и мирян, приезжавших к нему из разных городов и стран мира. Был духовником трех патриархов: Алексия I, Пимена и Алексия II. Не случайно его называют «последний светоч России».
Бывший солдат Иван Павлов принял иноческий чин 22 июня 1954г.- в день начала войны. Он и этим особо запечатлен как защитник народа от всех нападений врагов видимых и невидимых. Одних отбивал силой оружия, других (более 60 лет) - силой Иисусовой молитвы.
10 лет назад тяжелый недуг приковал отца Кирилла к постели. Сегодня он плохо видит, плохо слышит, но губы непрестанно шепчут молитву. Обладая острым духовным зрением, он даже в таком болезненном положении продолжает руководить своих чад ко спасению. Греческий епископ, недавно посетивший старца, сказал, что «архимандрит Кирилл распинается ныне на страдальческом кресте - один за всю Россию».
Усилиями его духовных чад и воспитанников была издана книга под названием «Духовник» (М., 2013). Автор ее - священник Виктор КУЗНЕЦОВ, член Союза писателей России. В ней собраны драгоценные крупицы наставлений отца Кирилла, факты из его биографии, фотоснимки и свидетельства многих людей. Приведем некоторые выдержки из этой замечательной книги.
«Читайте Евангелие!»
Еще учась в семинарии, на любой перемене, урывая каждую минутку, уклоняясь от пустых бесед, он уходил от сокурсников, скрывался где-нибудь в углу и читал Евангелие. И всегда носил его при себе - старенькое, затертое, найденное когда-то на руинах Сталинграда. Есть минутка - он сразу руку в карман. И всем своим чадам постоянно давал наставление: «Читайте! Как можно больше читайте Евангелие! Как же можно жить по-евангельски, не зная Священную Книгу? А мы если и читаем, то так, отвлеченно. Когда мы молимся - беседуем с Богом, а когда читаем Евангелие, то Господь Сам беседует с нами. Бабушки наши порой не могли читать, у них коммунисты все книги отобрали, но они жили по Евангелию! Помните: где нет Христа, там нет и нравственности. Не зная, кем и для чего создан человек, к чему он призван, какие задачи перед ним поставлены, невозможно думать и поступать нравственно, то есть согласно воле Божией. Над головой скорбящих, болящих и кто сидит в тюрьме читайте Евангелие, сколько можно глав, и в конце - молитву. Пусть оно будет вашей настольной книгой».
Цитата
«Мы можем посмотреть, насколько благотворно действует Евангелие на человеческие души. Почему наша страна называлась Святая Русь? Потому что наши предки учились на Псалтири и Евангелии. И благочестие процветало. Сколько людей из мира шло в монастыри! Потоки были желающих служить в иноческом чине! В России было более 1500 монастырей, и всех желающих они не вмещали. А сейчас монастыри возрождаются, но желающих не хватает. Вот следствие того, что люди теперь воспитываются телевизором. Преподобный Серафим Саровский никогда не расставался с Евангелием и говорил, надо так его знать, чтобы ум как бы плавал в нем».
Архимандрит Кирилл
«Не бежать из городов»
В последние времена, кроме прямой атаки на Православную Церковь, идет мощная размывающая атака на верных чад. Чтобы отлучить верующих от исповеди и причастия, запущен миф о безблагодатности Церкви. Развернута активная агитация на исход населения из больших городов. Но ведь именно в них и идет основная битва! Так ведется разрушительная работа изнутри - для распыления сил протестующих.
Отец Кирилл, как честный и бдительный страж наших душ, дал четкие ответы на эти вопросы. Никогда не говорил он о том, чтобы мы массово разбегались из городов, и если кто заводил такую «песню», возражал:
Да вы что? В городах, в столице столько храмов, столько святынь, столько людей, желающих спастись, ваших родных и близких! И вы их хотите бросить?
Да, он благословлял иметь дом с землей на трудное время, но никогда не одобрял уезжать из городов, где было столько борений, столько пота пролито нашими предками. Кому оставлять города? Врагам? На поругание? Чтобы наше единое стояние в истине не мешало им творить смрадные дела? Наоборот, отец Кирилл все силы своих чад мобилизовывал на борьбу со злом. И они утверждали, что когда в точности исполняют все, что он заповедал, все дела идут хорошо, без неприятностей и срывов.
«Не сокращать богослужения»
Батюшка очень скорбел из-за того, что в храмах перестали читать Псалтирь, стали сильно сокращать службу. Говорил:
Богослужение - это основа основ, а мы прогоним всё быстрей, быстрей, зато на посиделках можем сидеть часами... Всё земное оставьте. Блаженны, кто взошёл и находится в ограде Церкви. Здесь всё - в небо. Любите друг друга и спасайтесь. Потеряете любовь - всё потеряете. Все ваши устроения будут напрасными и сгорят.
Подвигов у нас нет, поэтому спасаться будем болезнями и скорбями. Не бежать от них надо, а принимать со смирением, как заслуженную нами неизбежность. Заболевшие послушно принимают горькие лекарства - для своего же выздоровления. Следует помнить слова Спасителя: «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир». (Ин. 16, 33).
Про будущее сказал так: «Если мы будем жить, подвигая Бога на милость, Бог продлит нам мирное время. А если будем жить так, как сейчас живем и собираем гнев Божий, - то ждите войн и бедствий. На Церковь нашу сегодня идет гонение. Все другие церкви восстанут против православных. Тогда Бог и попустит войну, как в 1941 году. Всё очистит Господь!
«Но если заслужим, будет у нас и Царь», - говорил отец Кирилл. Всю жизнь он чтит Государя Николая II. И даже в те годы, когда его еще не прославили в лике святых, поминал и служил о нем скрытно.
«Меньше внимания внешнему,
больше - внутреннему»
Батюшка, почему нет радости от причастия? Ведь все сделала по правилу, а на сердце скорбь...
- Милая ты моя, внешняя подготовка - это совсем не то. Мы часто только внешнее и делаем. Надеваем белый платок, белую кофту, три дня поста, вымыться и правило вычитать. Не «вычитывать» надо, а по-настоящему молиться перед причастием! Или уж на крайний случай - прочитать всё со вниманием. А то ещё скажи, отчитался перед Богом, а теперь пойду дальше грешить. Большое согрешение - недораскаянность в грехах. Не получим мы тогда на царском пиру должную брачную одежду. Никогда не надо забывать, что на пир вышел только тот, кто был в брачной одежде. Если ты исповедался плохо или формально к этому относишься, или вообще без исповеди хочешь причаститься, то тебе брачная одежда не предоставляется. Ты на пиру присутствуешь, но весь будто в лохмотьях и в грязи. Меньше уделяйте внимания внешнему, больше - внутреннему. Всеми силами направляйтесь к добрым делам, к милосердию, к молитвенному служению - это ведь борьба. Напряженное стояние пред Богом можно сравнить с добровольным мученичеством. Особенно в наше время. Люди кидаются кто в научный атеизм, кто в социальную перестройку, кто куда. Ничего у них не получается, но все равно к вере не идут. Ничего их не берет. Все равно они нас не понимают...
Цитата
«Вера - самый надежный наш спутник до гроба. Трудно жить на свете без веры, а еще труднее умирать. В земной жизни неверующие люди забывают Христа и минуют Его, но при смерти они уже не могут Его миновать и обязательно встретятся с Ним лицом к лицу. И страх обымет их оттого, что не имели они веры. Дорогие мои! Будем паче всякого драгоценного сокровища хранить нашу веру. И она при всяких бедствиях, постигающих нас, укажет, где найти утешение и как отразить зло».
Архимандрит Кирилл
«Церковь будут рушить изнутри»
«В современных духовных книгах сейчас много искажений, - предупреждал отец Кирилл. - Будьте к ним осторожны и разборчивы. Порой в них пишут то, что не соответствует истине. Молитвословы проверяйте, там очень много отсебятин, вставок, опечаток».
Именно таким методам когда-то учил своих сторонников вождь мирового пролетариата: не надо воевать с противником, надо в него встроиться и превратить в абсурд изнутри. И вот сейчас именно такое время. Очень много посторонних людей встроено в Церковь. Они получают определенное задание и положение в иерархии, изнутри расшатывают основы Церкви, пытаются ее опорочить и уничижить.
Отец Кирилл советовал читать творения святых отцов: Феофана Затворника, Игнатия БРЯНЧАНИНОВА и др. «Это самое приемлемое», говорил он, а о современных богословах как-то молчал. Он дал нам, чадам, такую крепкую программу на всю жизнь. Почему падаешь? Значит, что-то не выполняешь из его наказов, от молитвы отошел или ленишься, или послабление себе даешь. Он твердо заповедал: «Будешь нарушать посты - будут тебе скорби. Будешь болтать в алтаре во время службы - будешь иметь неприятности». Так оно и бывает...
(Окончание следует)
Об отце Кирилле (Павлове; † 20.02.2017) будет написано немало. Очень надеюсь, что увидят свет не только отдельные воспоминания о нем, но и книги, из которых люди смогут узнать об этом удивительном человеке, запечатлеть его образ в своем сердце. А я поделюсь хотя бы некоторыми фактами, некоторыми эпизодами, немногим из того, что запечатлелось так же в сердце моем, в надежде, что для кого-то это будет по-настоящему важно, как важно это для меня самого.
Когда я думаю об отце Кирилле, мне часто вспоминается старец из Патерика, почитавшийся всеми за великого праведника. Ему понадобилось отлучиться из пустыни в город, и он думал, как быть: его смущала мысль о том, что люди, которых он встретит, будут воздавать ему почести, прославлять и возвеличивать его. Поэтому он решил отправиться в путь не днем, а ночью. И вот - Господь послал Ангела, который освещал для него дорогу.
Жизнь отца Кирилла, человека, известного, пожалуй, всей Русской Православной Церкви, через келью которого в Переделкине прошло бесчисленное множество людей, оставалась до самого конца сокровенной - не только в своей глубине, но и в ее подробностях. Известны из его биографии были лишь отдельные факты: война, Сталинград, чудесным образом найденное им в руинах разрушенного города Евангелие, семинария, Лавра и долгие-долгие десятилетия служения Богу, Церкви и людям.
Мало кто был так далек от любого «мнения» о себе, как отец Кирилл
Трудно, наверное, найти, кто был бы так далек от любого «мнения» о себе, как отец Кирилл. Я помню, как готовил много лет назад к изданию одну из книг его проповедей (в нее вошли проповеди на различные Богородичные праздники), и меня очень сильно тронули его слова о том, почему о Божией Матери так мало говорится в Евангелии: Она все время как бы отступает в тень, у Нее нет желания как-то проявить, показать Себя, у Нее лишь одно стремление - делать то, что угодно Ее Божественному Сыну. Мне тогда же подумалось, что именно это стало для самого отца Кирилла образцом для подражания: он всегда так же отступал в тень, не искал ровным счетом ничего «своего», но только Божиего, того, что, как он любил говорить, служит для «пользы и назидания братии». К слову, о проповедях… Проповеди ведь бывают очень разные - глубокие, интересные, содержащие множество важных фактов, яркие, сильные… Проповеди отца Кирилла - очень простые. Но когда я впервые читал их еще в рукописи, я вдруг понял: в них нет ни одного слова, которое не было бы подтверждено его собственной жизнью, все в них - из собственного опыта, почему и оказывали, и оказывают они на душу человека такое удивительное влияние. Помню, как я был счастлив, когда после многих моих просьб он достал откуда-то и передал мне несколько «томов», переплетенных вручную, и дал благословение подготовить их к изданию. Словно сокровище в руках держал - тем более что и не чаял уже его согласие получить…
Отец Кирилл буквально жил Евангелием, знал его практически наизусть
Вообще эта связь между словом и жизнью ощущалась в отце Кирилле совершенно особенным образом. И, наверное, в еще большей степени, чем в проповедях, проявлялось это при личном общении. Я помню, как однажды перед исповедью в его келье он повернулся к нам, чтобы сказать небольшое слово, увещание. Он говорил - говорил так, что хотелось слушать и слушать. И вдруг в какой-то момент я понял, что в этой проповеди нет ни одного его слова: вся она соткана из разных фрагментов Священного Писания Нового Завета. И в то же время… В то же время все, что он говорил, было и его достоянием, содержанием его сердца. Я тогда только осознал, что это такое - когда человек, приняв от Бога дар, усваивает его, когда данное становится неотъемлемым. Я знал, что отец Кирилл буквально жил Евангелием, не отрывался от него, знал его практически наизусть (а точнее, наверное, именно что наизусть). Но опять же, именно тогда увидел, что это такое - то, что преподобный Серафим имел в виду, когда говорил, что ум человека должен «плавать в Священном Писании».
Как-то раз я услышал от него после исповеди совет, схожий с тем, о чем говорит преподобный авва Дорофей: отказывайся от пристрастий, так можно прийти к беспристрастию, а от него - и к бесстрастию. Я как-то горько и в то же время легкомысленно отозвался на него в том духе, что, дескать, в наше время бесстрастие - вещь вряд ли возможная. И, кажется, причинил этим батюшке настоящую боль: «Что ты! - сказал он. - Это не так, не верь этому! Это враг такие мысли в голову влагает!» И я, опять же, всем сердцем ощутил: не совет аввы Дорофея он цитирует, а о своем личном опыте говорит, делится им.
Эпизод маленький, в чем-то даже забавный, но такой характерный… Мы ждали батюшку в переделкинском храме, он шел к нам со стороны патриаршей резиденции, и кто-то остановил его вопросом. И вот мы видим сквозь открытую дверь: он стоит и беседует с человеком, а откуда-то сбоку подходит женщина, выглядящая вполне прилично, но, очевидно, нездоровая, и начинает гладить его бороду. А он… Он просто продолжает отвечать на заданный ему вопрос. Ее отводят в сторону. Она снова «прорывается» к нему. А он - снова не замечает ее.
Его совершенно не могло смутить, вывести из равновесия то, что постоянно лишает равновесия нас: в нем не было для подобного смущения никакой основы, не было ничего, чем обычно обнаруживается в человеке гордость, самолюбие. Пожалуй, именно это и было в нем самым удивительным: его смирение, такое, какого не довелось и вряд ли доведется увидеть в ком-либо еще. И снова - о связи слова и жизни. Однажды, задавая ему какие-то вопросы о жизни монашеской, я сказал: мне кажется, что основное содержание этой жизни - покаяние. А он возразил: «Нет! Покаяние очень важно, но оно не цель, цель - смирение». И еще - в одной из проповедей мысль о том, что есть смирение, к которому человек понуждает себя. И есть совершенно иное - ставшее устроением, естественным, а точнее - сверхъестественным, благодатным состоянием человека.
И опять же - вчитываясь в эти строчки, отпечатанные на листах пожелтевшей от времени бумаги, я очень хорошо понимал, что и это - не теория, а опыт. И это - из того самого, «ставшего устроением», естественным, а точнее сверхъестественным состоянием.
Игумения Арсения (Себрякова) писала когда-то, что лишь тогда человек может любить ближнего, когда готов уступить ему беспрекословно свое место. Какое место? - спрашивала она себя. И тотчас же отвечала: весь видимый мир. Эта готовность в отце Кирилле была ощутимой, как бы сама собой разумеющейся. Готовность уступить во всем, в чем это не вредно для души. И вместе с тем - поразительная сила и твердость. Та твердость, которая лишь на смирении и может быть основана, в которой нет ничего от жесткости, но одна только определенность и внутренняя ясность.
Мне не раз приходилось сталкиваться с тем, какие перемены происходили с людьми по молитвам отца Кирилла. И тут тоже есть своя особенная черта: перемены эти происходили как бы ненароком, очень «незаметно», но связь прослеживалась крайне четко.
Моя хорошая знакомая, тогда еще совсем молодая девушка, жила вместе с мамой в другой стране, мама вышла там замуж и родила дочь. С течением времени стало понятно, что брак был ошибкой и надо возвращаться в Россию. Препятствие было одно: по законодательству страны младшую дочь практически наверняка оставили бы отцу. Что делать, как быть - было совершенно непонятно. И тогда моя знакомая, будучи человеком даже еще не вполне церковным, написала отцу Кириллу письмо, в котором рассказывала об этой ситуации и сетовала на то, что сестру оставят отцу, а она ему и не нужна на самом деле. И получила ответ, в котором, наряду с прочим, были и такие слова: поскольку сестра отцу не нужна, то забирайте ее и возвращайтесь домой. Такой вот совет, самоочевидный в общем-то. И совершенно неисполнимый. Но делать было нечего: жизнь складывалась так, что в любом случае развод был неизбежен. Трудно это рационально объяснить, да и не нужно, но факт остается фактом: суд принял решение отдать девочку матери. Сейчас она взрослая девушка и живет в России. А старшая сестра многие годы трудится на одном из приходов Москвы. Иначе, как чудом, случившееся она не назовет.
Так же, как и семья, с которой мы ехали как-то в Переделкино: мама, папа и сын - Кирилл. Я спросил их, с чем они едут к батюшке. И узнал, что вопросов у них никаких нет, и проблем, и сложностей никаких особенных. Были - в прошлом, когда врачи сказали, что детей у них не будет. Тогда-то они и приехали к отцу Кириллу в первый раз. И получили совет: а вы… рожайте ребенка. И родился - Кирилл. И они ничего не хотели, кроме как поблагодарить батюшку и показать ему мальчика. «Хотя, - говорил отец, - сколько по молитвам батюшки родилось таких Кириллов!»
Когда отцу Кириллу задавали серьезный вопрос, он молился и просил о вразумлении
Когда отцу Кириллу задавали серьезный, требующий ответа вопрос, то было очевидно, что он молится и просит о вразумлении. И иногда было совершенно явно: ответ есть. А иногда было понятно, что нет - ничего не извещает Господь сердцу. И он мог тогда сказать, например: «А что говорят врачи (если речь шла об операции)? Поступайте, как они советуют». А мог сказать и иначе: «Не знаю».
Наша прихожанка находилась одно время в очень сложном положении: муж решил уехать из России, ей же уезжать категорически не хотелось, но оставить его она не могла. И она попросила меня поговорить об этом с батюшкой. Я передал ему ее вопрос: как тут быть? Он молился, долгое время сидел, погруженный в себя, но ответа так и не дал. Я вышел, ждал в коридоре кого-то из братии, кто еще не исповедовался. И неожиданно дверь кельи отца Кирилла открылась, и он позвал меня - радостный, веселый даже. Ответ у него уже был: «Знаешь, вот что ей скажи: если ей дорог муж, то пусть едет, а потом пусть возвращается - с ним». И она с мирным сердцем поехала. Спустя очень недолгое время муж решил, что отъезд был ошибкой, они вернулись в Москву, и на этом все благополучно завершилось.
Рядом с отцом Кириллом было удивительно спокойно, словно все замирало вокруг. Удивительно тихо, словно безмолвие царило, словно время останавливалось. Удивительно тепло: ты отогревался, и сердце твое оживало. Я помню, как много раз думалось мне, когда я слушал разрешительную молитву, ощущая его руку сквозь епитрахиль на своей голове: «Вот сейчас, покаявшись, в этом удивительном мире и покое и отойти бы в мир иной - ничего больше не надо…»
Рядом с отцом Кириллом было удивительно спокойно, словно все замирало вокруг
И когда батюшка был уже прикован к постели, когда едва-едва теплилась в нем жизнь, то же самое чувствовалось в присутствии его - покой, тишина и это тепло. Он лежал - исхудавший, слабенький, чуть живой - и говорил мне в ответ на что-то: «Ты только держись, не унывай!», - так что казалось, что не он поражен болезнью, не он страдает день за днем, а я.
То же чувствовалось и тогда, когда он уже практически не приходил в сознание, когда можно было просто постоять какое-то время рядом, приложиться к его теплой и большой руке, бессильной и вместе с тем наполненной силой. Ни о чем не говоря, ничего уже не спрашивая, не советуясь, а просто радуясь тому, что он еще здесь, с нами, что можно вот так согреться вблизи него, ощутить, как смягчается, умиряется сердце.
А ныне… Ныне закончился его многотрудный земной подвиг. Такой сокровенный, такой удивительный в его смиренном величии. И на душе - радость, оттого, что дал наконец верному труженику Своему Господь упокоение от трудов. И скорбь - потому что мы еще здесь, и как бы по-детски, как бы малодушно ни прозвучало это, но трудно не испытать чувство какого-то горького, хоть и не безнадежного сиротства.
Не безнадежного, конечно. Ведь он, который всегда всех помнил по именам, подчас - даже тех, кто успел побывать у него лишь однажды, - не забудет нас и там, где он сейчас. Не забудет.
…Трудно найти сегодня другого человека, который пользовался бы у верующих таким почитанием, такой любовью, как он. Как не иссякал некогда поток людей, искавших помощи, совета и утешения у великого Игумена Радонежского и всея Руси - Преподобного Сергия, так не иссякает и сегодня поток людей, несущих к отцу Кириллу свои скорби, беды и недоумения, требующих его наставления и молитвы.
День за днем стекаются люди из разных уголков Русской (да и не только Русской) земли в Лавру ли, в резиденцию ли в Переделкино (где проводит большую часть времени отец Кирилл сейчас), чтобы получить разрешение недоуменного вопроса, испросить молитвенной помощи в постигшей напасти, принести покаяние в грехах и узнать, как жить им дальше - жить по воле Божией.
Но в сутках всего лишь 24 часа, времени и силам человеческим Богом положен свой предел, и - увы! - не вмещает всех желающих ни маленький коридорчик в Переделкино, ни келья для приема посетителей в Лавре. И потому кто-то бывает вынужден ограничиться лишь передачей записки и ожиданием письменного же ответа, а кто-то дежурит на проходной по целым дням, чтобы если и не получить благословение, то хотя бы увидеть лицо Батюшки.
И оттого вряд ли мы ошибемся, полагая, что эта книга проповедей, обращенных по сути своей к каждому из нас, станет прекрасным подарком для всех, кто любит отца Кирилла, кому он по-настоящему дорог. Тем более, что в них постоянно звучит ответ на самый существенный вопрос, который могли бы задать ему при личной встрече мы сами: "Как жить, чтобы спастись?"
О чем бы ни говорил отец Кирилл - о празднике, евангельском чтении, о святых и в первую очередь, конечно, о великом начальнике Лавры, Преподобном Сергии, - во всем присутствует этот ответ и одновременно призыв, хотя бы и не произнесенный вслух, но все пронизывающий собой: Ищите прежде Царствия Небесного. Царствие Небесное - то единственное, чего ищет в своей жизни он сам, и к нему зовет он нас с вами.
И когда вы перевернете последнюю страницу и отложите прочитанную книгу в сторону, в вашей душе по-прежнему будет звучать слово этого дивного проповедника, то слово, которое верно и принятия достойно, поскольку не проявление оно мирской мудрости или искусства, но проявление духа и силы чистого и праведного жития. И все, что сказано проповедником этим, добыто в сокровенной беседе с Богом, Небом и его святыми гражданами.
Оттого-то в словах отца Кирилла и нет, кажется, ничего земного, в их простоте и безыскусности - дыхание вечной жизни. Звучит мягкий, ласковый, проникающий в самую глубину сердца голос, и внимает ему душа:
Веруйте в Бога, любите Его, стремитесь к Нему, помните о великой любви Его к вам и воздавайте Ему за эту неизреченную, недомыслимую, неисповедимую любовь.
Не прилепляйтесь к земле, не заточайте в клетку земных забот и привязанностей вашу душу, эту Небесную гостью, не лишайте ее Небесного Отечества.
Ищите прежде Царствия Небесного!..
Любите ближних своих, благотворите врагам своим, полагайте душу свою за други своя, - помните, что это заповедал Тот, Кто сказал ученикам Своим:
Ищите прежде Царствия Небесного!..
Если постигнут Вас болезни, печали и скорби, помните, что это - крест, который посылает вам Господь для вашего же блага, для вашего спасения, - значит, пришло время очистить душу покаянием, взять крест сей и последовать за Господом:
Ищите прежде Царствия Небесного!..
Помните, что в этом Царстве у вас много друзей, готовых протянуть вам руку помощи. Они уже нашли дорогу и хотят указать ее вам - только обратитесь к ним с теплой молитвой веры и упования. И, помогая в земных делах, они скажут вам голосом вашей совести:
Ищите прежде Царствия Небесного!..
Все это и многое другое долго будет звучать в вашей душе, очищая, просветляя, возводя ее гор!е, к таким близким Небесам, где Христос одесную Бога и Отца (см.: Кол. 3, 1).
У этой книги - долгая жизнь: она будет нужна сегодня и завтра, через год и через много-много лет. Потому что она - о главном, о самой последней истине человеческого бытия, об истине в последней инстанции:
Ищите прежде Царствия Небесного!..
Ищите! И все остальное, по неложному обетованию Спасителя нашего и Господа Иисуса Христа, непременно приложится вам.
Отец Кирилл Павлов. Троице- Сергиева Лавра. Город Сергиев Посад.
Еще в начале девяностых, когда вчерашние атеисты находили свою дорогу к храму, один монах Троице- Сергиева Лавры, архимандрит Кирилл Павлов приобрел славу необыкновенного старца, продолжателя вековых традиций русского старчества.
Отец Кирилл Павлов:
«Приведу тебе изречения, старца Амвросия Оптинского: «Жить – не тужить. Никого не раздражать, никому не досаждать. Быть, тише воды, ниже травы. И, всем, мое почтение». Вот, так, ты будешь, вот, так, вот, - смиренно, о себе думать. То, не будешь ни лукавить, не превозноситься, не гордиться, и, никого не унижать».
Архимандрита Кирилла даже стали называть всероссийским духовником. И, если это определение и было явным преувеличением, то духовным наставником трех патриархов Московских и всея Руси: Алексея первого, Пимена и Алексея второго, смиренный, монах, действительно, успел послужить.
« И, в связи с восьмидесятилетием со дня рождения, духовник Троице- Сергиевой Лавры, архимандрит - Кирилл Павлов, награждается орденом русской православной церкви, преподобного Сергия Радонежского, первой степени».
Патриарха Алексея второго, старец иногда сопровождал и в поездках по стране. Как-то раз, в девяносто третьем, в год юбилея Сталинградской битвы, во время визита святейшего в Волгоград, их даже вместе пригласили в студию областного телевидения. Ведь в годы Великой Отечественной войны архимандрит Кирилл Павлов был лейтенантом Иваном Павлом. Он сражался за Сталинград.
Отец Кирилл Павлов:
«Мы стояли в обороне Сталинграда, наверное, так, в километрах, примерно, двадцати, двадцати пяти от города, оборону держали. И, в один из воскресных дней, августа месяца, сорок второго года, когда немецкие бомбардировщики, в количестве, около, тысячи самолетов, налетели на город, бомбили его, то, картина была очень и очень страшная. Город весь был охвачен пожаром, огонь, клубы черного дыма поднимались до облаков …. Тут, нашу оборону сняли, я, в это время, ранен был.
Ведущий:
«А, сколько вам было лет тогда, отец Кирилл?».
Отец Кирилл Павлов:
«Ну, считайте, наверное, двадцать три года».
«Он сказал мне такую вещь, вы знаете: «Я, однажды, в жизни испытал такой, очень большой ужас. Страх смерти». В городе это происходило, взятом. Руины, сплошные. Ни дыхания ветра, ни выстрела, они уже кончились, ни голоса. Ничего. Полная тишина. Полная чернота и запах тлена. Разлагающиеся трупы. Вот такое – царство смерти. Он говорит: «И, я почувствовал ужас, впервые».
Отец Кирилл Павлов:
«Война. Суровые условия жизни. Смерть всегда была перед глазами. И, это, конечно, заставляло, так, задуматься, и, искать какого-то решения».
Решение пришло очень скоро, в сорок третьем году, после той самой, страшной, Сталинградской битвы, унесшей, больше двух миллионов жизней. В одном из полуразрушенных домов, лейтенант Павлов нашел «Евангелие».
Отец Кирилл Павлов:
«Ответ, на все эти, такие, назревшие вопросы, я обрел в «Евангелие». В Сталинграде, когда мы уже заняли Сталинград. И, вот, во время занятия одного разбитого дома, я нашел «Евангелие». Ну, и, так, заинтересовался. Стал его читать, и оно привлекло меня своим содержанием. Настолько я проникся им, чувствовал я, как бальзам для моей души. И, я с ним не расставался. Так, он у меня в кармане и был, до самого окончания войны. И, собственно, оно меня и утешало. И сохранило меня».
Через многие десятилетия, после войны, в начале нового века, в церковной среде появилась молва о том, что архимандрит Кирилл Павлов, и, знаменитый защитник Сталинграда – сержант Павлов, - это, одно лицо.
Архимандрит Илия (Рейзмир):
«Он рассказывал про себя, конечно, это – сто процентов, то, что он – это второй Павлов. « Дом Павлова», в Сталинграде, в Волгограде, он - защитник этого дома. Он мне рассказывал, что там была страшная бойня...».
« Дом Павлова», в Сталинграде, - культовый символ той священной войны. Потом, его назовут «Домом солдатской славы». В сорок втором году, группа советских солдат держала здесь обороне в течение двух месяцев. Правда, мемориальная табличка на доме, и, официальные, исторические сведения говорят о сержанте Якове Павлове, который руководил обороной этого дома-бастиона.
Иерей Виктор Кузнецов:
«Настоящий сержант Павлов, тот герой Сталинграда – Иван Павлов. Не Яков Павлов, которого сделали по существу НКВД-эшники, а, именно, - Иван Павлов. Доказательств очень много. Получилось так, что когда уже наши войска освободили территорию, и, блокада Сталинграда была успешно завершена, то есть они генерала Паулюса, и других, взяли в плен. Тогда решили, с помпой, устроить, такую показательную, ну, партийную….. ну, такое, мероприятие, что ли.
«Мы принимаем знаменитого, вот, сержанта...», а, он беспартийный был, «... мы его принимаем в партию». И, вдруг, виновник торжества говорит: «А, я не буду вступать в партию». У них, у всех волосы... Понимаете. Они и так, и сяк его, а он – ни в какую. Говорит: «Да, я не достоин». И, говорит: «Я уже – христианин». И, что, еще, доказательство какое? Его бросили во фронтовую разведку. А, знаете, что это? Это страшнее штрафных батальонов».
Хотя, сам отец Кирилл публично никогда не подтверждал этой версии. А, среди защитников Сталинграда, Павловых были сотни, многие духовные чада старца до сих пор уверены, что он и есть – тот самый – Павлов.
Как бы, то, ни было, будущий монах – Иван Павлов, прошел всю войну, с первого до последнего дня. И, ему довелось пережить самые страшные испытания: кровопролитные бои, гибель друзей, контузии, ранения в ногу и руку. Однажды, все там же, под Сталинградом, он провел два месяца в открытом поле, в снегу.
Александр Недоступ – врач-кардиолог:
«У него был туберкулез, военный. Он, часто вспоминал, как они лежали в снегу, два месяца. Два месяца сдерживали натиск танковой армии. И, конечно, это лежание в снегу, даже не в земле, - в снегу, конечно, так, пройти не могло».
Отец Кирилл часто говорил, что страдания, которые перенес народ во время войны, в конце концов, послужили тому, что люди вновь обратились к христианской вере.
Отец Кирилл Павлов:
«В связи с религиозным, таким, упадком, в народе упала, глубоко, и нравственность, поэтому, вот эти беззакония, вот эти, Господь не потерпел. И, была попущена война, попущена. И, какое значение? То, что, во время войны, народ уже обратился к богу, оставил свое нечестие. И, люди, обливаемые скорбями, страданиями, люди почувствовали необходимость божьей помощи. И, к Богу потянулись».
Иван Павлов закончил войну в Австрии. А, вернувшись, в сорок шестом году, сразу пошел в Елоховский собор, узнать – где учат на священников? Он поступил в семинарию, которая была спешно открыта в Новодевичьем монастыре, прямо во время войны. И, стал одним из лучших учеников. В пятьдесят четвертом году Иван Павлов закончил Московскую Духовную академию. И, тогда же, в Троице- Сергиевой Лавре, принял монашество с именем Кирилл.
С тысяча девятьсот шестьдесят пятого года, отец Кирилл, несколько десятилетий подряд, был духовником Троице- Сергиевой Лавры. Он принимал исповедь у все братии. И, делал это, с таким сочувствием. Вниманием и любовью, что монахи часто говорили, что для них, старец Кирилл, - даже, не отец, а – мать.
Архимандрит Глеб (Кожевников):
«И, батюшка, как наседка. Он, так, мантией, человека всегда прикрывал. Если он очень громко, или, что-то говорил такое, и, смотрел так, прямо, глазами, чтобы, не дай Бог, кто-то услышал, чтобы это, как было известно, кроме его одного и Бога. И, вот это, запоминалось на всю жизнь. Потому, что. Это получалось, что это не отец, а – мать. И, батюшка никогда не насиловал в мнениях своих. Он спрашивал: «А. как ты хочешь поступить? Как бы ты поступил?». – «Ну, вот, так, и так, батюшка». И, если это было допустимо, то он говорил: «Ну. Тогда, нужно сделать еще, вот так, так, и так. И, все будет хорошо». Он никогда не говорил: «Нет. Не надо. Сделаешь так, я тебе скажу!».
К старцу приходили тысячи паломников. Долгие годы «приемной», отцу Кириллу служила, так называемая «посылочная» - две крохотные комнаты, под Трапезным храмом Лавры. Они были переполнены с утра и до вечера.
Архимандрит Агафодор (Маркевич):
«Ну, сумел он, многим людям сделать то, что он направил людей, как-то, делать и любить добро. Сколько людей приходило в храм, в Лавру, на Рождество Христово, или на Пасху. Пошла топа людей к нему. Казалось бы, многовато у нас людей, на всех. К нему, почему-то, шли».
И, все, кому доводилось поговорить с отцом Кириллом, выходили от него с необыкновенным чувством – утешенные и вдохновленные.
Олеся Николаева – писатель:
«У меня было такое, первое впечатление, вот, когда, попадаешь к мощам, у тебя, внутри что-то сразу замирает, и, возникает чувство. Какого-то, неземного покоя и блаженства. И, вот, около отца Кирилла, у меня тоже такое чувство сразу возникло, и оно, кстати, сказать, никогда, никогда не пропадало, когда я его видела, или, я, когда к нему приходила. Рядом с таким человеком, конечно, очень стыдно за то, что ты жил не достойно. И, всякий раз, когда я к нему приближалась, у меня возникало это чувство своего не достоинства. На самом деле, это чувство покаяния и очищения. Казалось, что сам Господь смотрит на тебя, его глазами».
Отец Кирилл Павлов:
«Это, мне кажется, самая роковая ошибка – мы очень легкомысленно смотрим на вопрос устроительства жизни. Поэтому, и, видим, что наша жизнь, подчас, она продолжается, ломается. И, под развалинами, ломает нас. Потому, что, мы не идем по тому пути, который указал нам Господь в своем «Евангелие».
Иерей Николай Кравченко:
«Выхожу, а, такой легкий морозец, выхожу, тишина в Лавре. Просто, идет, такой, монах, лицо закрывает, морозец, я понимаю, что, холодновато было».
Священник - Николай Кравченко, бывший снайпер, служил в десанте. В девяносто четвертом году, на побывке, он приехал в Лавру, и, стал искать прославленного старца Кирилла.
Иерей Николай Кравченко:
«Батюшка, вот, вопрос такой у меня, меня интересует. Где, здесь, можно найти старца Кирилла?». Ну, все говорят – старец, ну, я, как бы, не удаляясь от темы, тоже. «Где мне можно найти старца Кирилла?», - «Какого старца?». Я говорю: «Ну, старец – Кирилл». – «Какой же он старец, он обычный старик».
Монах благословил Николая на «держание оружия, защищающее Отечество».
Иерей Николай Кравченко:
«Я у него. Как бы спросил: «Батюшка, а ваше имя, святое, как?». Он говорит: «Та, грешный, монах, старик Кирилл». Вот, он и есть, такой, старец Кирилл-то. оказывается».
Николай тогда собирался в командировку в Югославию. А попал совсем на другую войну. И, старец Кирилл предупредил его об этом заранее.
Иерей Николай Кравченко:
«А. я ему говорю: «Вот, собрался. В часть надо возвращаться». А, он говорит: «Командировка?». Я говорю: «Да». Он говорит: «А, куда собрался?». Я говорю: «В Югославию». Он говорит: «Да, нет, какая Югославия. Ты дома пригодишься». Ну, думаю, что он … гражданское лицо, живущее в монастыре, что он знает, что он понимает, вообще. Если у меня уже предписание. Думаю, ладно, так, снисходительно, так, улыбнулся….».
Вскоре, Николая направили в Грозный. Он прошел чеченскую войну, не раз избежав верной гибели. И, снова, приехал в Лавру, на исповедь к отцу Кириллу. И, духовник спросил, не давал ли он каких-нибудь обещаний Богу, в минуты смертельной опасности?
Иерей Николай Кравченко:
«И, всплывает из памяти. А, да, батюшка, я, был такой момент ….». я рассказал ему. Я говорю: «Я пообещал храм построить». Он говорит: «О-о-о, вот это оно, вот это оно и есть. Ага. Ну, исполняй. Исполнять надо». Я говорю: «Ну, время будет, домой поеду – построю храм». А,он говорит: «А, зачем?». – «Как, зачем? Ну, служба будет там». – «А. если батюшки не будет?». «Ну, тогда, я кого-нибудь пошлю». – он говорит: «Ну, вот, представь себе. Храм построил ты, уехал, а, там, потом, танцы будут, будет там, овощехранилище. Кому ты этот храм построил». А, я говорю: «А, что делать?». – Он говорит: «вот. Тут, вот, здесь, вот, храм построй. Здесь храм построй, тогда будет правильно». А, я говорю: «А, как, здесь храм построить?». Вот, он и говорит: «твоя война закончилась. Все».
Так, по благословению отца Кирилла, Николай Кравченко и сам принял священный сан. Только старец, бывал солдат, смог убедить снайпера со стажем, что и «батяня-комбат» может стать батюшкой.
Иерей Николай Кравченко:
«А, в сорок шестом году, знаешь, сколько нас, с войны, сюда, в Лавру, пришло? Около двух тысяч. Что же …», говорит, - «… мы все не должны были заходить сюда? Что же, мы все грешники? Нет. Война – это другое, это, когда ты защищаешь Отечество. Это же – жертвенный подвиг. У нас, посмотри, сколько святых, у нас, половина святых - военные».
Профессор-кардиолог Александр Викторович Недоступ, доктор медицинских наук, был и лечащим врачом, и духовным чадом отца Кирилла.
Александр Недоступ – врач-кардиолог:
«2Батюшка, - это сама любовь, доброта, мудрость, и, конечно. Прозорливость. Хотя, сам он, это, отрицал. Смеясь, говорил, что: «Как один говорил, мой знакомый. Старец, вспоминал, - прозорливых не видел, прожорливых много».
Опытного доктора всегда поражало, как много людей, всегда, дожидались приема и врачевания души. У отца Кирилла.
Александр Недоступ – врач-кардиолог:
«Я помню, как-то, я прихожу к нему и спрашиваю: «Батюшка, 2у вас, вчера был прием? Много народу было?». Он подумал, подумал, и, так, с расстановкой, как он это говорит, сказал: «Сто пятьдесят семь человек». И, я, внутренне обмер, конечно, потому, что я знаю, что такое прием скорбящих, страждущих, болящих и, так, далее. Это – тяжелая вещь, которая изматывает самого себя. Почему, после обхода, выходишь такой, - язык на плечо … А, к батюшке, шли люди не для того, чтобы сказать ему: «Батюшка, хорошо-то, как всё! Помолись, чтобы еще лучше было. А, шли, для того, чтобы сказать: «Муж бьет, сын пьет». И, так, далее, и, так, далее. А, с другим, шли, и, он, - всех утешал».
Незадолго до того, как отца Кирилла, к постели, приковал инсульт, его келейница сняла эти уникальные видео-кадры в Переделкино. Ей удалось запечатлеть батюшку за его повседневными занятиями. Как, он, кормит птиц... Как, молиться перед трапезой... Как моет посуду... И, как, дает духовные наставления, своим духовным чадам, по телефону: «Есть, сила благодатная, созвучие слов живых, и дышит непонятная, святая прелесть в них. С души, как бремя, скатиться, сомненья далеко, и, верится, и, плачется, и, так, - легко, легко». Вот, эту молитву, и тверди, она уже испытана, многими».
Отец Кирилл любил цитировать и классическую поэзию святоотеческие наставления. Но, был, только один, универсальный, совет, который он давал всем, кто к нему обращался – читать «Евангелие», каждый день. И, соотносить свою жизнь с жизнью Христа.
Архимандит Агафодор (Маркевич):
«От него, я стараюсь носить «Евангелие» в кармане. Когда мне было пятьдесят лет, он мне подарил «Евангелие». «Полюби, «Евангелие», и, оно тебе поможет в жизни. Когда ты его уже полюбишь читать, тогда у тебя на душе будет всегда хорошо».
Олеся Николаева – писатель:
«Мы жили большой семьей: мой муж, наши трое детей, мой брат, его трое детей, его жена и двое моих родителей. Мы жили все, водной квартире, и, это, было невозможно, совершенно. Мне приходилось работать про ночам. То, есть, вот, когда все засыпали, я выходила на кухню, где и работала по ночам. И, в общем, на самом деле, я, себе, повредила сон. В общем, это, как-то нехорошо на мне сказалось. И, вот, я поехала к отцу Кириллу, и, я ему это рассказываю, как это, вот это, вот. Что, я уже, больше не могу, что, тяжело мне, начинаю я высказывать недовольство жизнью. А, он, мне, говорит: « Да, ты что! Да, ты что! Это. тебя, Господь любит. Особенно! Он, тебе, свои скорби дает. Ему же тоже негде было голову преклонить!». И, он, меня, так, этим ободрил, что, я, с совершенно другим чувством, вышла оттуда. То, есть, я поняла, что, даже, к своим скорбям можно относиться совершенно, по-разному, совершенно, другим образом».
Отец Кирилл читает: Приходите ко мне, все, труждающиеся, и обремененные. И, аз, упокою вы. Возьмите иго мое на себе, и, научитеся от мене, яко кроток есть и смирен сердцем. И, обрящете покой душам вашим. Иго бо мое благо. И, бремя мое легко, есть».
Кирилл (Иван) Павлов – архимандрит, духовник патриарха Алексия II и Троице-Сергиевой лавры. Старец почитаем Русской православной церковью и обществом.
Осенью 1919 года родился Иван Дмитриевич Павлов. Мужчину сейчас знают как архимандрита Кирилла. Родители священнослужителя происходили из крестьян. Павловы проживали в небольшой деревушке Маковские Выселки, расположенной на территории Рязанской губернии. С детства юноше прививали любовь к вере, к Богу.
В 12 лет родители решили отправить парня в город Касимов, для завершения образования. Все дело в том, что в деревне, где проживали Павловы, отсутствовала семилетняя школа. С Иваном Дмитриевичем поехал и брат, который негативно отзывался о религии. Атеизм в те годы распространялся среди жителей больших городов.
В 1934 году Иван Павлов поступил в Касимовский индустриальный техникум. После получения диплома, в 1938 году молодого мужчину принимают на работу на металлургический комбинат, расположенный в городе Катав-Ивановске. Но долго трудиться на предприятии не получилось. Ивана Дмитриевича призвали в армию.
Деревенского парня отправили на Дальний Восток. Армейская служба оказалась непростой для Павлова. Молодой человек прошел Великую Отечественную войну, защищал Сталинград в качестве командующего взвода, вел бои рядом с венгерским озером Балатон. Победу встретил в Австрии. Документы о демобилизации лейтенанта пришли в 1946 году.
Биографию Ивана (Кирилла) Павлова следует делить на два этапа: до и после войны. Во время военных действий молодой человек вновь вернулся к вере. По возвращении домой парень принял монашеский постриг. О семье Павлов не забывал. Каждый год приезжал к родственникам в деревню, а позже - в село Маково, где похоронили родителей, сестер и брата.
Монашество и служение
Отец Кирилл отправился в семинарию сразу после армии. Приехав в Москву, мужчина уточнил у служителей Елоховского собора, где располагается духовное заведение. Оказалось, что ближайший объект находится в Новодевичьем монастыре.
В военной форме Кирилл Павлов отправился в семинарию. Отец Сергей Савинских с распростертыми объятиями принял нового служителя и предложил изучить программу испытаний. Завершив обучение в Московской духовной семинарии, приступает к учебе в Московской духовной академии. По официальным данным, архимандрит выпустился в 1954 году.
В августе того же года принял постриг в Троице-Сергиевой лавре. Служил пономарем. Через 16 лет получил назначение на должность казначея. А в 1965 году стал духовником монашеской братии. Тогда же Кирилла Павлова возвели в сан архимандрита.
Духовник патриарха
Вскоре Кирилл Павлов вынужден был переехать в Переделкино. Такие изменения в жизни архимандрита произошли из-за назначения на должность духовника патриарха Алексия II. Несмотря на это, старец посещал лавру для духовных наставлений монахов.
Духовника наградили орденами и Преподобного . Павлов предпочитал в свободное время писать проповеди и поучения. Молодые монахи, которые принимали постриг в Троице-Сергиевой лавре, учились у архимандрита любви к Богу.
Личная жизнь
Архимандрит Кирилл (Павлов) не состоял в браке, так как в соответствии с православными законами старцы не могут иметь семью. Всю свою жизнь он посвящал служению Русской церкви.
Смерть
В декабре 2003 года у старца диагностировали инсульт. Пожилого мужчину парализовало, из-за чего возможности передвигаться или разговаривать архимандрит был лишен. Наместник Свято-Данилова монастыря Алексий заявил, что здоровье Кирилла Павлова значительно ухудшилось, но мужчина продолжает молиться.
В течение 14 лет старец боролся с недугом, но пожилой возраст взял верх. 20 февраля 2017 года сделали официальное заявление, в котором значилось, что архимандрит Кирилл Павлов скончался после продолжительной болезни. Это случилось в Патриаршей резиденции, которая находится в Переделкино. Похороны духовника прошли в Троице-Сергиевой лавре.
Память
Эпистолярный жанр старец не обходил стороной. В списке произведений отца Кирилла несколько книг, в том числе «О смысле жизни». В труде отразились мысли и наставления архимандрита, ответы на вечные вопросы. В книге «Проповеди» старец рассказал о жизненном пути, стремлениях, Великой Отечественной войне.
Духовник постоянно писал. Павлов отправлял письма, содержащие назидания, наставления и поздравления, знакомым архиереям, мирянам, священникам и малознакомым гражданам. Нередко старец делал пророчества и предсказания. Кирилл считал, что к власти в России придет Антихрист, который принесет немыслимые испытания стране.
На фото архимандрит предстает умудренным опытом мужчиной. Из постоянных атрибутов у старца присутствовала длинная седая борода. Кирилл Павлов был общительным человеком. Дружил с монахами, политиками, военнослужащими. О жизни духовника сняли фильмы. В их числе – «Старцы. Архимандрит Кирилл (Павлов)», транслируемый на телеканале «Культура».
