Амиши – представители ультраконсервативного христианского течения, полностью отгородившиеся от мира. Амиши не пользуются электричеством, ничего не знают об интернете, не ездят на автомобилях, а одеваются и живут так, будто на дворе XIX век.
В то время как большинство людей на планете не мыслят своей жизни без благ цивилизации, амиши бегут от них, как черт от ладана.
Не от мира сего
Новое религиозное ответвление возникло в Европе в 1693 году, но позже большинство амишей были вынуждены, спасаясь от преследований, эмигрировать за океан. Там они и обосновались. В наше время крупнейшие поселения расположены в нескольких штатах США – Огайо, Индиана и Пенсильвания, а также встречаются в Канаде. Всего в Америке 25 разных общин, которые в свою очередь разделены на 1700 церковных округов. Численность амишей составляет более 200 тысяч человек.
В каждом районе свои представления о том, как жить членам общины, но в общем и целом все амиши придерживаются специального свода правил, который называется Орднунг. В нем четко и ясно сказано, что амишам можно делать, а чего нельзя.
За более чем двухсотлетнюю историю существования общины никому и в голову не приходило что-либо менять в раз и навсегда заведенном порядке. Возможно, виной тому немецкие гены амишей, а немцы, как известно, большие консерваторы и любители порядка.
Деревенька моя
Первое, что поражает посторонних при въезде в деревню амишей --повозки, запряженные лошадьми. Это основной вид транспорта. У повозок предусмотрены светоотражающие треугольники – дабы их можно было заметить на ночной дороге. Кроме того, каждая повозка оснащена поворотниками. А в штате Индиана власти требуют устанавливать на повозках еще и номера. Управлять повозкой может каждый, даже ребенок. Машин у амишей нет. Им разрешается ездить в автомобилях только на пассажирском сиденье и в исключительных случаях. В некоторых общинах встречаются велосипеды или скутеры.
Второе, что сразу бросается в глаза - внешний вид обитателей поселения. Все мужчины и женщины выглядят одинаково. Дамы всегда ходят с покрытой головой, волосы собраны в аккуратный пучок или заплетены, на голове чепчик, шляпа, платок.
Длинные и пышные волосы считаются у амишей признаком женской красоты, но эту красоту лицезреть положено только мужу. Женщины носят длинные платья неброских цветов, сверху которых повязывают фартук. Украшения и макияж недопустимы. Мужчины тоже одеты согласно правилам – в шляпах, рубашках, пиджаках и широких штанах на подтяжках.
Женатики обязательно носят бороды. У традиции есть особый смысл – бороду, в отличие от обручального кольца, в карман не спрячешь. Ограничения в одежде – способ сэкономить не только деньги, но и время, которое можно потратить на молитву или труд.
Жилища амишей также отличаются скромностью и простотой. Все дома покрашены в один цвет, обстановка в каждом из них мало чем отличается от соседнего «гнездышка». Выделяться в стане амишей не принято: по их мнению, индивидуализм порождает гордость и тщеславие – главные людские пороки.
Зато всячески приветствуются смирение, простодушие, бесхитростность, бережливость. Электричеством в поселении никто не пользуется. В ходу альтернативные источники энергии – природные, а также пропан, керосин, батарейки. Культовых сооружений у амишей нет – все богослужения проводятся на дому.
Осознанный выбор
Амиши стараются как можно меньше контактировать с окружающим миром. Но иногда выбираются в свет. Например, для того, чтобы продать излишки своего труда. Надо сказать, их сельскохозяйственная продукция пользуется большим спросом, ведь амиши не используют никакой химии. Все – натуральное. Молоко, творог, сыр, овощи, фрукты – свежие и вкусные. Американцы и канадцы, уставшие от модифицированных продуктов и пластика, даже не смотрят на ценники амишей.
Второй момент - в 16 лет подростков отпускают посмотреть мир. Это время, когда детям разрешается многое из того, что запрещалось раньше. Они могут гулять допоздна, пользоваться интернетом, мобильником, брать напрокат автомобиль, путешествовать, общаться со сверстниками из больших городов.
_FLXC.jpg)
Одним словом, подростка отпускают посмотреть мир. Через некоторое время юноши и девушки должны сделать выбор – возвращаться в общину или уходить из нее. Поразительно, но беспристрастная статистика такова: 85 процентов детей выбирает путь своих предков. После этого происходит посвящение в амиши – крещение. В общине уверены: человек должен сам принять это решение. Обратного пути нет – амишем становятся на всю жизнь.
Дети у амишей с раннего возраста помогают родителям по хозяйству: трудятся в поле, доят коров, пекут хлеб. Существует разделение труда – девочка должна научиться ткать покрывала и скатерти из натуральных тканей, а мальчик – делать мебель из натурального дерева. Образование у амишей не приветствуется.
Да и зачем, по их мнению, корпеть над книжками, когда это никак не помогает в хозяйстве?! В шесть лет дети идут в школу, где получают знания по базовым предметам на английском языке, хотя дома между собой амиши разговаривают на немецком диалекте. Кстати, всех, кто не понимает их язык, они называют «англичанами». После восьми лет обучения дети заканчивают образование.
Один за всех и все за одного
Семьи у амишей крепкие, многодетные. Браки допускаются только с другими амишами. Контрацептивные препараты, аборты, искусственное оплодотворение, исследования стволовых клеток запрещены. Но есть одна проблема – в среде амишей распространены некоторые наследственные заболевания.
Объясняется это тем, что все амиши произошли примерно от 200 предков-основателей, а супругов часто выбирают из соседних общин, связанных общей родословной. Некоторые из наследственных заболеваний довольно редкие и даже уникальные. От генетических тестов перед вступлением в брак и генетического обследования в период вынашивания ребенка амиши категорически отказываются, полностью вверяя себя воле Всевышнего. Поэтому младенческая смертность не редкость.
Услугами врачей амиши пользуются, но – своеобразно. В то время как большинство американцев в случае заболевания полагаются на страховку, амиши надеются на… общину. Как только у кого-то из ее членов возникает потребность обратиться к врачу, все сбрасываются в общий котел. Впрочем, известны случаи, когда родители покидали общину только ради того, чтобы их дети получили полноценные лечение и уход.
Даже под угрозой отлучения и избегания (практика ограничения социальных контактов с «заблудшими душами» с целью пристыдить их и побудить вернуться в лоно церкви)! Но это, скорее, исключение. Амиши твердо знают: если их настигнет беда – ураган, пожар, смерть близкого – община не бросит на произвол судьбы.
Даже в повседневной жизни они до сих пор умудряются буквально следовать Библии, проповедуя в быту три заповеди: скромность, простоту и покорность.
Считая семью одной из трех главных жизненных ценностей, амиши уделяют большое внимание и общинной жизни. Например, если кому то из амишей нужен новый дом (образовалась семья или случился пожар), строят его всей общиной. Собираются десятки, если не сотни мужчин и за один день (!) возводят большой деревянный дом буквально под ключ. Женщины в этот день готовят на всех еду, и заканчивается такой день совместным обедом.
У амишей нет домов для престарелых. Если в чьем-то доме есть пожилой человек, который уже сам не может за собой ухаживать, устанавливается список дежурств и помогает вся община.
Кроме того, что амиши прекрасные фермеры они еще и знамениты своими ремеслами. В их деревнях есть множество магазинчиков поделок и сувениров.Амиши делают добротную, слегка старомодную, но зато настоящую деревянную мебель. Любители такой мебели приезжают сюда за ней даже из Филадельфии и Нью-Йорка.
Большинство «странностей» жизненного уклада амишей связано с их желанием оградить свою жизнь и жизнь своих детей от тлетворного влияния внешнего мира. Собственно, это старый философский спор, чего больше приносит прогресс: добра или зла. Ответа на него до сих пор нет, потому он и философский, но амиши, по-прежнему твердо верят, что время можно остановить если не в отдельно взятой стране, то, по крайней мере, в отдельно взятой общине. Никто им в этом тут не мешает, и Бог им в помощь!
Бросить все - квартиру, работу - и уехать в глушь, в деревню. Жить ради себя, любимого. Отказаться от бесконечной гонки накопления капитала и материальных благ. Просто жить, ведь, по сути, человеку для счастья не так уж и много нужно. Эта философия, называемая режущим слух словом “дауншифтинг”, набирает все большую популярность по всему миру. После “пионерских” Австралии, США и Великобритании, где сегодня около 30 процентов людей уже сделали “откат” к обычному человеческому счастью, волна “отказа от чужих целей” готова захлестнуть и нашу страну. Первые адепты “новой веры” у нас уже появились. Но так ли хороша практика, как рисует ее теория жизни в деревне?
Менеджеры любят тишину
Кирилл Забавин с супругой Аленой второй год живут в богом забытой деревушке Фольварки на дюжину домов. В Островецкий район они переехали из Минска, оставив там двухкомнатную квартиру и престижные рабочие места. Алена была нарасхват со своим талантом продаж техники. Кирилл занимался разработкой сайтов, вел крупные международные проекты в сфере ИT-технологий. Сегодня они встречают меня на пороге маленького бревенчатого домика. На руках у Алены семимесячный Михаил. Он уже полноценный сельский житель.
История ухода от благ цивилизации у семьи стандартная. Алена, сутками пропадающая на работе, эмоционально выгорела. В один момент пришло осознание: так больше продолжаться не может, если не сменить обстановку, не вырваться из улья мегаполиса, можно дождаться нервного срыва со всеми вытекающими последствиями.
Кирилла же однажды на картофельных работах у родственников посетила похожая мысль: “Если бы всю жизнь копал свой собственный огород, давно стал бы преуспевающим фермером”. В результате семья вооружилась картой и поехала колесить по стране в поисках “тихой гавани”, обязательно возле речки. Нашли такую в Фольварках, за 200 километров от дома. Официальный переезд осуществился в марте прошлого года.
Большинство людей считает, что переезд в деревню - это шаг назад. Я с этим не согласен, - говорит Кирилл, закрывая ноутбук. - Водопровод и канализацию в дом провели за 1000 долларов. Тем самым все преимущества городского жилья перед сельским свели на нет. Хотя можно было бы и к колодцу за водой ходить - руки не отвалятся.
Безвылазно в деревне семья живет уже полтора года. Может подвести промежуточные итоги. Кирилл избавился от неприязни к людям с их перфораторами за стенкой, пьянками в подъезде и цоканьем каблуков на лестнице в три часа ночи. Алена уже в состоянии спокойно реагировать на телефонные звонки.
Пара соток на еду
Получается, дауншифтинг действительно можно приравнять к лечению? В некоторых случаях - да. Однако люди бегут из городов по разным причинам. Например, в Великобритании беглецы стремятся “соскочить” с “химических” продуктов питания. Становятся адептами борьбы с мусором, употребления органических продуктов, экономии энергии. Австралийцы просто стремятся сменить место работы и проживания. В России дауншифтинг воспринимается как переселение на менее развитые, но более комфортные по некоторым параметрам территории.
Есть много дауншифтеров, у которых, как и у семьи Забавиных, в городах осталось жилье. Сдавая в аренду оставшуюся в городе квартиру, в принципе, можно жить на периферии, даже нигде постоянно не работая. Еще одна причина переселения - лень в совокупности с недальновидностью. Продав жилье, человек несколько лет живет на вырученные деньги, ни в чем себе не отказывая. Наконец, есть и некое подобие секты (без эмоционального окрашивания) приверженцев простой жизни, единения с природой, которое, по их мнению, только и возможно вдали от бетонных джунглей.
У Михаила с Еленой Юревич своя история. Они оставили родные Барановичи и перебрались в Кореличский район. “Здесь хорошие леса, сам я заядлый охотник. А еще большой любитель пчел. Завел пасеку в 50 домиков, мед сбываю знакомым. А официально работаю сторожем на местном предприятии”.
В деревне Горная Рута уже семь лет живут Никита и Наталья Цеханович. Глава семьи в прошлом преуспевающий бизнесмен, а сегодня классный печник. Они, пожалуй, классические представители философии дауншифтинга. До переезда с Горную Руту жили в самом известном в нашей стране экопоселке Росы Воложинского района.
Но, как бы то ни было, рано или поздно переселенцы с любым мировоззрением сталкиваются с реалиями жизни. Оказывается, свежим воздухом, ярким солнцем и пением птиц сыт не будешь. В глуши нужно чем-то заниматься. Растить огород. Содержать корову, кур. Работать на местном предприятии. Во-первых, нужен какой-то, хотя бы минимальный, доход. Во-вторых, жизнь в деревне без дела - верная дорога к смертельной скуке и, как правило, пьянству. Это реалии.
Не в деньгах счастье, а в возможности их потратить
Кирилл Забавин утверждает, что в деревне много денег, по сути, не нужно. Здесь их попросту некуда тратить. Вспоминает свой эксперимент из той, прошлой жизни. Взялся записывать все расходы и выяснил, что треть зарплаты тратил на кофе, фастфуд, ненужные вещи.
Много лет назад знакомый Кирилла из деревни сказал: “На земле не разбогатеешь, но и голодным не останешься”. Эти слова запомнились. Теперь в планах семейства доказать или опровергнуть их на личном опыте. Именно поэтому Алена не стремится устраиваться на работу - в ближайший магазин продавцом или на почту. Молодая женщина говорит, что постарается эти же 300-400 рублей “выжать” из собственной земли, работая на себя. В планах у нее разведение кроликов. Опытный менеджер по продажам уже изучила спрос на диетическое мясо. Дело может стать перспективным даже в рамках одного района. Кирилл же просто “снизил обороты”. Продолжает работать в сфере высоких технологий удаленно, но берет минимальную нагрузку. Доход раза в три меньше, но его с лихвой хватает.
С Кириллом, Аленой и Мишкой на руках мы обходим владения супружеской четы. На старых яблонях появились скворечники. Фасад дома прирастает модной обшивкой. В сарае построены крольчатники. В курятнике подготовлены насесты для несушек. На первый взгляд идиллия. На практике не совсем так. Вход в скворечник оказался слишком маленьким для птиц. Первых пять породистых кроликов выкосила эпидемия. Первые куры успели принести буквально пару оранжевых яиц, а потом объявилась лиса. Перед тем как продолжать ремонт дома, потребовалась замена части стен и реконструкция печки. А еще уже ближайшей весной светит тяжелая работа на участке.
Пока что ребята выглядят авантюристами. Этакими туристами, которые решили окунуться в кантри-стайл. Многие на выходные отправляются в агроусадьбу, дегустируют самогон, пробуют подоить корову и намолоть горсть муки с помощью тяжелых жерновов. Эти поступили оригинальнее и такую агроусадьбу просто купили по сходной цене. Надолго ли их хватит?
Насильно сельчанином не станешь
Заместитель генерального директора Научно-практического центра по земледелию НАН, доктор сельскохозяйственных наук Эрома Урбан полагает, что применительно к нашей стране развитие дауншифтинга - дело вполне объяснимое и даже предсказуемое. Наша страна небольшая, и у многих были (или остаются) связи с деревней:
Давайте оценим самый большой и развитый город страны - столицу. Около 70 процентов его жителей - выходцы из села. И горожане регулярно ездят проведать родственников. Мы не настолько оторваны от земли, чтобы оказаться на ней полностью беспомощными.
При наличии удаленной работы можно жить хоть на краю света.
Был бы интернет.
Иное дело, что к хорошему привыкаешь быстро. При переселении в провинцию часть этого хорошего безвозвратно теряется. Можно сделать из развалюхи-дома “конфетку”, снабдить его всеми мыслимыми и немыслимыми коммуникациями. Но вот при выходе из этого убежища, а выходить волей или неволей придется каждый день, вся романтика обязательно разобьется о реальность:
Город чем хорош? С работы пришел, обул тапочки, включил телевизор - и все. В деревне же нужно постоянно что-то делать. Хотя бы для того, чтобы перед соседями не стыдно было. Пара грядок. Фруктовый сад. Весенняя страда. Осенняя уборка. Чтобы не было как в басне про стрекозу и муравья.
- Может ли человек неподготовленный переехать в деревню и зарабатывать на своей земле, кормить себя и семью?
Теоретически 2-3 сотки земли на каждого человека хватит, чтобы получить пропитание на весь год. Но для этого нужно упорно трудиться, так, что и пение птиц не услышишь. Кто-то один раз вылечил насморк, но это вовсе не означает, что он хороший врач. Иной посадил куст картошки, но считать себя выдающимся агрономом права не имеет. Чтобы жить с земли, нужно иметь не только специальные знания, быть не только трудолюбивым. Нужно отличаться определенным складом характера. Двое моих знакомых примерно в одно и то же время решили стать фермерами. Взяли в аренду примерно одинаковые площади земель. Имели схожий стартовый капитал и багаж знаний. Сегодня один из них ворочает миллионами. Второй полностью прогорел и бросил земледелие.
Получается, планы по выращиванию экологически чистой продукции, прибыльному и в то же время необременительному животноводству, которыми грезят многие дауншифтеры, - почти всегда фикция?
Абсолютно верно. Если себя прокормить с земли еще кое-как получится, то заработать на другие нужды не так просто. Выращенная продукция стоит дешево. На одних дачников в качестве клиентов рассчитывать нельзя - сегодня они есть, а завтра уехали. Или просто отказались от молока, мяса.
- Дауншифтеры утверждают, что именно за ними будущее села. Так ли это на самом деле?
Смотря что понимать под будущим. Если цель - сохранить название деревни на карте страны, тогда да, это будущее есть, ведь деревня не умирает, пока ее не покидает последний житель. Если говорить о селе как о гармоничном организме со своей инфраструктурой, экономическими связями - дауншифтеры здесь больше похожи на туристов, дачников. Ведь подавляющее большинство из них зарабатывает деньги посредством удаленной работы, через интернет. Чтобы деревня ожила, в ней нужно работать. На ферме, трактористом, в поле. К сожалению, такой импульс развитию деревни дауншифтеры дать не в состоянии. Правда, мне видится один перспективный вариант - создание силами таких переселенцев на базе сел неких туристических объектов.
Программное переселение
Понимая всю серьезность сложившейся ситуации, государство начало оказывать всяческую поддержку тем, кто желает уехать “на целину”, перебраться из города в деревню и жить по тамошним законам. Только отдача такой помощи установлена четкая: не только жить, но и работать здесь же, в районе.
Заместитель начальника отдела организации работы государственной службы занятости населения и альтернативной службы Минтруда и соцзащиты Юлия Давиденко рассказала, что в стране существует механизм по переселению из городов на периферию. Речь в данном случае идет о тех гражданах, кто по каким-то причинам лишился работы и средств к существованию и ради хлеба насущного готов “сняться с якоря” и устремиться в неизвестность. Впрочем, неизвестность эта более чем прозрачная. Безработные, переезжающие на новое место жительства, за счет средств бюджета государственного внебюджетного фонда социальной защиты населения могут рассчитывать на единовременную выплату в размере семикратной величины бюджета прожиточного минимума. А при переселении из города в самую что ни на есть деревню эта сумма автоматически увеличивается еще на два прожиточных минимума. Разумеется, компенсируются и затраты на переезд. А на новом месте уже ждет подписания трудовой договор или контракт.
Нельзя не признать, что программа принята не для галочки, а реально работает, отметила Юлия Давиденко:
Например, за прошлый год органы по труду, занятости и социальной защите помогли найти работу и переселиться в сельскую местность 168 семьям безработных (всего 289 человек). Причем 18 семей по селам разъехались из крупных городов, таких как Гомель, Могилев, Витебск, Гродно, Бобруйск, Барановичи. За январь - сентябрь текущего года решили с государственной помощью сменить город на деревню еще 122 семьи (280 человек).
Такие миграционные процессы, судя по всему, обещают из года в год становиться все более интенсивными. Плюсы их очевидны. Они не только помогают отдельно взятым гражданам вновь обрести работу и средства к существованию. Именно благодаря этим людям, пожелавшим работать на земле, деревня в ее классическом понимании и может оживиться. Тем более что средний возраст переселенцев - 33-34 года, у них вся жизнь впереди. Наверное, именно таких и стоит называть дауншифтерами в наших реалиях. Тех, кто бросил родное гнездо и отправился в деревню за лучшей долей.
Что же касается тех, кто гордо пытается пропагандировать “свободу от чужого мнения”, то вряд ли на них можно ориентироваться как на восстановителей деревни. Да, есть среди них люди, на самом деле нашедшие себя на новом месте. Кто-то развел коз и продает полезные молоко и сыр. У другого на подворье шикарная пасека, а за медом выстраивается очередь из друзей и знакомых. Еще одна знакомая семья завела лошадей, скоро начнет оказывать услуги по конным прогулкам. Но все они без исключения продолжают работать удаленно - в сфере высоких технологий, копирайтинга и так далее.
Поселок - своеобразная коммуна, способная функционировать и гармонично развиваться лишь общими усилиями всех ее членов. Система же отдельных, обособленных хуторов, в которую дауншифтеры волей или неволей превращают деревню, жить не может...
Подписывая командировочное удостоверение в стареньком здании Освейского сельсовета Островецкого района, я разговорился с его работниками. Они хорошо знают семью Забавиных. Те сразу после переезда развили бурную деятельность: писали письма о восстановлении дороги, организовывали уборку мусора на берегах реки. Да и просто советовались с местными властями по многим бытовым вопросам. “Не знаем, задержатся ли у нас эти горожане. На первый взгляд, они совсем не приспособлены к сельской жизни. Может быть, уедут через пару месяцев. А вдруг останутся, акклиматизируются? Время покажет”.
Когда прощались с Кириллом на пороге его “тихой гавани”, он сказал, что приехал в Фольварки надолго, скорее всего, на всю жизнь. Надеется, что удастся стать селянином. Но получится ли при таких планах остаться программистом?
За и против
Наталья Поречина, координатор проекта “Предотвращение загрязнения природных водоемов и содействие развитию органического сельского хозяйства Центра экологических решений”:
- Сегодня те, кто смотрит на переселенцев в глушь как на белых ворон и пророчит деревне скорое исчезновение, глубоко заблуждаются. История стран ЕС, США, Японии, которые являются технически наиболее развитыми, показывает: люди неизменно поворачиваются назад, к природе. Там бегством из города в село никого не удивишь. Дело в том, что на Западе все большую популярность завоевывает органическое хозяйство, выращивание экологически чистой продукции. И сегодня это самый быстроразвивающийся сегмент рынка продовольствия, ежегодный прирост которого достигает 10 процентов по росту ассортимента, продаж и в денежном выражении.
В последние годы в разы участились случаи аллергических заболеваний, связанных с употреблением перенасыщенных химическими добавками продуктов питания. И люди волей или неволей вынуждены пересматривать свои привычки, обращать внимание на здоровую продукцию. А в условиях города, в окружении промышленных предприятий, вырастить ее невозможно. Поэтому я нисколько не сомневаюсь, что адептов простой жизни в деревне будет становиться все больше.
Дмитрий Бибиков, сооснователь Минской урбанистической платформы, магистр градостроительства:
- Думаю, не только у нашей деревни, но даже у малых городов едва ли большое будущее. Связано это не только с мировыми тенденциями урбанизации и развития в первую очередь крупнейших агломераций. Проблемой периферийных поселений является в первую очередь крайне малая плотность населения. Надо понимать, что даже в среднем у нас в стране она ниже, чем в Украине, в разы меньше, чем в Польше и тем более в Западной Европе.
Надеяться на то, что люди останутся в деревнях и малых городах, - напрасное дело. В будущем продолжится тренд на депопуляцию деревни и ее старение. Возможно, будущее за хуторами, агротуристическими комплексами и даже какими-то сельскими “колониями” уставших от суеты и шума горожан. Но население таких мест будет минимальным и постоянной работы там не будет.
Я думаю, что судьба деревни и малых городов решается в Минске и других крупных городах страны, которые способны дать гражданам страны достойный уровень жизни.
Блицопрос
Готовы ли вы переехать в деревню?
Сергей Толстиков, актер Нового драматического театра:
- Мне кажется, дауншифтинг - это какое-то упрощение сложной, в общем-то, темы человеческого выбора. Вот появилось красивое слово, и все его теперь используют. Я сам живу около Стиклево, лес у меня в 20 метрах от окна, природа рядом. Так что отказываться от особых благ ради нее мне не нужно. Отшельничество, честно говоря, это не мое. Но мне кажется, каждый сам волен решать, нужен ему социум или нет. Мне нужен. Это мой театр, моя работа, мой зритель. Каждый человек, что бы он ни говорил, всегда будет искать место, где ему будет лучше.
Евгений Ершов, продюсер концертного агентства “Альфа-концерт”:
- Знаете, я сам пенсионер, поэтому к дауншифтерам отношусь с большим пониманием. Есть время разбрасывать камни и есть время их собирать. Свой бизнес, который уже давно превратился в любовь, конечно, ни в какую деревню я перенести не смог бы, я могу реализовывать его только в большом городе. Но, конечно, сейчас появляется больше возможностей - можно взять кредит, открыть свою усадьбу для отдыха в деревне и зарабатывать. Это кому что ближе.
Лариса Калиновская, специалист по маркетингу Национального академического драматического театра им. М. Горького:
- Я жила в деревне только летом, когда была школьницей, потом студенткой. Да, мозги там прочищаются. Особенно если читать классику у реки. Не зря тургеневские барышни проводили время в беседке с книжкой. Если меня мой театр окончательно разочарует, я готова уехать. Но все же не в глухую деревню, а туда, где есть горы и река или море.
Переводчик Елена Семашко
Возможно, они решили быть не такими, как все, были разочарованы обществом либо просто хотели оградить себя от реального мира, но эти люди сознательно жили вдали от цивилизации на протяжении десятилетий.
1. Отец и сын из Вьетнама, которые бежали подальше от военных действий, обнаружены спустя 40 лет
Во время войны во Вьетнаме человек по имени Хо Ван Тханх жил в деревне под названием Тра Кем со своей женой и тремя сыновьями. Когда разразился конфликт между США и Вьетнамом, Тханх начал серьезно беспокоиться о безопасности своей семьи. Однажды он увидел, как его жена и двое сыновей были убиты при взрыве мины.
В панике 42-летний мужчина схватил своего третьего сына, 2-летнего Хо Ван Ланга, и бежал с ним в джунгли. Он так и не понял, что война закончилась, и прятался в джунглях на протяжении сорока лет.
В августе 2013 рабочие из соседней деревни наткнулись на двух мужчин, одетых в набедренные повязки, сделанные из коры деревьев, и уведомили об этом властей. После пятичасовых поисков 82-летний старик и 41-летний мужчина были обнаружены. Старик все еще помнил некоторые слова из местного диалекта, поэтому он смог объяснить, что случилось с его семьей сорок лет назад. Также он сказал, что он и его сын выжили, питаясь кукурузой, фруктами и овощами. Они построили дом на дереве, тот, что вы видите на картинке.
Оба мужчин прошли медицинский осмотр, и вскоре они попытаются вернуться к жизни в обществе.
2. Человек прятался в лесу 27 лет
Почти тридцать лет жители НортПонд в центре Мейна рассказывали истории об отшельнике, который жил в лесу и время от времени грабил местные дома и лагеря, чтобы добыть себе еду и необходимые вещи. Эти истории уже приобрели статус легенды, народное творчество современности.
Но легенда стала реальностью в апреле 2013, когда местные правоохранительные органы обнаружили бродягу в лесу. 47-летний Кристофер Найтс был пойман, когда он пытался украсть еду и топливо в лагере на берегу озера, это событие положило конец его отшельничеству и подтвердило существующие слухи. Хотя Найтс и извинился за воровство, власти предполагают, что он может быть виновен в тысяче краж за все это время.
На слушании дела в августе 2013 Найтса признали невиновным в семи кражах и шести случаях воровства. По его словам, он ушел жить в лес, когда ему было 19, и за все это время он разговаривал только с одним человеком, путешественником, которого он встретил в трейлере еще в 90-е. Найтс утверждает, что он в здравом уме, т.к. все это время он читал книги, которые находил в домах других людей. Сейчас он ждет решения суда.
3. Российская семья пряталась в лесах Сибири 40 лет
В 1978 русские геологи исследовали дальние районы Сибири, но вместо того, чтобы обнаружить неизвестные горные породы, они обнаружили семью из шести человек, которые жили в лесу сорок лет.
Карп Лыков и его семья были староверами, принадлежали к русской православной секте основоположников, которая долго преследовалась в Советском Союзе. Во время революции многие староверы бежали в Сибирь, чтобы избежать религиозного преследования, и Лыковы были среди них. В 1936 расстреляли брата Карпа Лыкова на его глазах, он сразу же собрал всю свою семью и бежал в лес.
Они взяли только самое необходимое, а также немного семян, и постепенно двигались все дальше и дальше от общества, пока не оказались в самой гуще леса, около 150 километров от границы с Монголией. В семье родилось еще два ребенка, и семья жила и питалась тем, что выращивала. Они часто голодали, пока их старший сын не вырос и они могли ходить на охоту. Таким образом, к их рациону добавилось мясо. Тем не менее, еды не хватало, и вскоре их мать умерла от голода, т.к. все еду отдавала детям.
Эти люди не имели понятия о том, что человечество летало на луну, или о Второй мировой войне. Они удивлялись всему, даже целлофану на упаковке. Со временем их язык превратился в странный диалект, который отдаленно напоминал русский. После установления контакта с геологами, люди начали им доверять, но, будучи глубоко религиозными, они отказывались покидать свое жилище. Наконец, они начали принимать небольшие подарки, например, соль и разную еду, без которой они жили так долго.
Через несколько лет трое из четырех детей умерли от проблем с почками из-за плохого питания, один ребенок умер от пневмонии, отказавшись от медицинской помощи.
Отец умер в 1988. Агафья Лыкова, последняя представительница семьи Лыковых, продолжает жить в одиночестве. Сейчас ей почти 70 и она никогда не покидала места, где живет.
4. Японский солдат отказывался верить, что война окончена
В 1944 армия Японии отправила лейтенанта ХируОнода и еще несколько групп на филиппинский остров Любанг, чтобы навести порядок в партизанском движении во время Второй мировой. Хотя война вскоре кончилась, Оноде и его соратникам так и не сообщили об этом официально, и они продолжали прятаться и время от времени нападали на местных жителей в течении тридцати лет.
Онода продолжал жить в джунглях десятилетиями, питаясь кокосами и бананами. В октябре 1945 правительство Японии предприняло попытку найти солдат, но Онода и его соратники считали, что все газеты, которые им подбрасывали, все письма – это все происки врага. Они решили, что не ослушаются приказа, пока не услышат заявление командира. Военные прочесывали джунгли, но их так и не нашли.
Проходило время, один из солдат умер, другой решил сдаться и сбежал из лагеря. Онода жил в одиночестве еще двадцать лет, став легендой для японцев и филиппинцев. В 1974 сдавшийся соратник Оноды нашел его и попытался убедить, что война на самом деле окончена, но Онода не верил.
НориоСузуки покинул остров и организовал встречу Оноды и его, уже находящегося на пенсии, командира. Когда Онода узнал правду, он был шокирован. Он стал героем для японцев, и его оправдали за убийства на Филиппинах. Когда он снова вернулся в общество, он решил, что ему необходим простой отшельнический образ жизни. Он переехал в Бразилию, купил ранчо, а на родину вернулся лишь однажды, в 1996.
5. Последний представитель своего племени живет один в Бразильском лесу
Около двадцати лет назад Бразильские власти нашли индейца, возможно, последнего представителя своего племени, живущим в одиночестве в Бразильском тропическом лесу. Власти решали, что же делать с мужчиной. Их попытки наладить контакт провалились, мужчина выстрелил из лука в одного из спасателей. Все попытки вернуть в общество людей, которые долгое время жили в изоляции, как показывает опыт, заканчиваются плачевно: многие умирают вскоре после этого.
Из-за вырубки лесов и развития промышленности в этом районе, официальное правительство объявило, что промышленники не должны трогать зону в тридцать миль вокруг места жительства индейца. Этот человек, которому сейчас около 45, все еще живет в одиночестве.
6. Человек счастливо прожил 30 лет в одиночестве в отдаленной хижине на Аляске
После окончания долгой военной карьеры в качестве механика, Ричард Проеннек выбрал очень необычный стиль жизни на пенсии. Он построил хижину в горах Аляски, в месте под названием Озера-Близнецы, где он жил в одиночестве почти тридцать лет.
Проеннек мог бы навещать свою семью в нижних штатах США, но он решил проводить все свое время в диком мире Аляски. Он охотился, рыбачил и наблюдал за природой.
Проеннек записывал свою жизнь на пленку, потом эту запись отредактировали и превратили в документальный фильм под названием «Один в дикой природе». Его записи также положили начало нескольким книгам, а те наблюдения, которые он вел, содержали много интересных фактов для метеорологов и географов.
7. Одинокая женщина на острове Сан Николас
В 1835 власти Калифорнии приказали вывезти всей индейцев в острова Сан Николас, самого отдаленного острова Канальских островов. На острове, расположенном в 53 милях от берега Лос-Анжелеса, постоянно велись бои между индейскими племенами. Во время эвакуации одна женщина отказалась уезжать, заявив, что ее ребенок потерялся. Она исчезла, и ее не видели более двадцати лет.
В 1853 охотничья экспедиция наткнулась на женщину. Она так и не нашла своего ребенка, а язык, на котором она говорила, никто не понимал, поэтому она встретила всех приветливо и с улыбкой. Охотники помогли ей вернуться на континент, ее очень удивил и поразил современный мир. К сожалению, она прожила всего семь недель после возвращения на землю, заболев дизентерией.
8. Исследователь пропал после семи лет жизни в одиночестве
Эверетт Руес родился в 1914, но никто не знает, когда он умер, т.к. он прожил всю свою жизнь в одиночестве. Руес был художником, поэтом и писателем, который исследовал природу, путешествуя пешком и верхом годами. Он проводил большую часть своего времени в Сиерре на побережье Калифорнии и в пустынях на Юго-Западе Америки. Он пропал в 1930х, когда ему было всего 20, во время путешествия по отдаленным районам Юты.
Руэс был одним из первых американцев, которые жили среди индейцев. Во время своего путешествия он исследовал утесы и продавал свои работы за еду и другие необходимые вещи. Он никогда не проводил больше одного или двух дней с другими людьми, он предпочитал одиночество. Он вел дневник, который потом опубликовали, где записывал свой необычный стиль жизни и отсутствие желания находиться в компании с другими.
По сей день его смерть остается загадкой. Кто-то считает, что он упал с утеса или утонул. Его странный стиль жизни и странное исчезновение сделало из него народного героя.
9. Кристофер МакКенделс перебирается в дикую природу
В 1990, после успешного окончания университета Эмори, Кристофер МакКенделс пожертвовал оставшиеся на его университетском счету 24000 долларов на благотворительность. При этом он порвал все связи с семьей и отправился в путешествие по стране. Называя себя Александром Супербродягой, МакКенделс путешествовал без денег и очень мало общался с людьми. Он прибыл на место назначения, Фаирбэнкс, что в Аляске, в апреле 1992.
Четыре месяца спустя обнаружили тело ученого в городском автобусе. Он умер от голода и отравился ядовитыми грибами. Писатель Джон Кракер написал книгу о трагической судьбе МакКенделса. По книге под названием «По пути в дикую природу» сняли фильм с Эмил Хиршем в главной роли.
10. Женщина живет в «домике хоббитов»
В 1995 небольшая группа людей приобрела в собственность небольшой кусочек земли в Уэльсе, чтобы организовать там общину. Они жили мирно многие годы, пока их не обнаружили власти и потребовали доказать собственность на землю. Спор за землю продолжался около десяти лет, но те люди доказали, что земля правда принадлежит им.
Среди тех людей была Эмма Орбач, женщина с оксфордским образованием, которая сейчас живет в маленьком домике, который построила сама. Орбач развелась со своим мужем, и сейчас живет одна. Она выращивает еду, получает электричество и горда собой, что может жить без социальных правил. Орбач держит домашний скот, пользуется водой из родника и очень редко заходит в местные магазины за чем-нибудь вкусненьким.
«Вот так и я хочу жить»- заявляет Орбач. «Этот стиль жизни делает меня счастливой, и мой дом идеален для меня».
Так что если Вы не бубуин из тропического леса, то вперед покупай шубы из норки . Скоро холода, зима, Россия - это Вам не тропики. Затаривайся пока цены не взлетели
Copyright сайт © - Елена Семашко
P.S. Меня зовут Александр. Это мой личный, независимый проект. Я очень рад, если Вам понравилась статья. Хотите помочь сайту? Просто посмотрите ниже рекламу, того что вы недавно искали.
Copyright сайт © - Данная новость принадлежит сайт, и являются интеллектуальной собственностью блога, охраняется законом об авторском праве и не может быть использована где-либо без активной ссылки на источник. Подробнее читать - "об Авторстве"
Вы это искали? Быть может это то, что Вы так давно не могли найти?
В 2010 году французский фотограф Антуан Брюи начал свое длительное путешествие по Европе, без конкретной цели и маршрута. В своих странствиях он встречался с людьми, навсегда оставившими городскую жизнь ради одинокого, почти полностью изолированного существования, которое они находят гораздо более привлекательным
1. За последние тридцать лет в Европе появилась невиданная прежде тенденция: многие вполне благополучные европейцы покинули города и направились в малонаселенные районы, такие как горы Сьерра де Касорла в Испании, французские Пиренеи, отдельные незаселенные районы Швейцарии. Брюи стал встречаться с этими людьми, присоединившись в качестве волонтера к WWOOF - организации, осуществляющей ряд международных программ агротуризма, позволяющих совместить туризм с работой в органическом сельском хозяйстве.
2. Эта «усадьба» во французских Пиренеях принадлежит гражданину Германии, переехавшему сюда вместе со своей семьей двадцать пять лет назад. С тех пор он перестроил свою лачугу в абсолютно полноценный дом, обеспеченный всем необходимым для жизни. В доме отсутствует электрическое оборудование, но солнечные батареи дают достаточно энергии для его освещения.
3. Хотя впоследствии семья оставила его, этот немец продолжает жить здесь вместе с четырьмя другими людьми. Кроме того, они предоставляют временный приют еще приблизительно для двадцати странников.
4. Дом этого мальчика, точнее говоря, хижина, где он живет со своим отцом, находится неподалеку в Пиренеях. Они также ведут изолированный образ жизни в хижине, обходясь без электричества.
5. На фотографии - подсобное жилье, расположенное на той же усадьбе в Пиренеях. Оно кажется маленьким, но это только на первый взгляд. На самом деле этот вигвам - около девяти метров высотой. В нем странствующие волонтеры останавливаются в летние месяцы.
6. Этот человек постоянно живет в таком доме в течение двух последних лет.
7. Интерьер одной из подобных хижин во французских Пиренеях. Брюи нашел здесь пристанище и провел в одиночестве около трех месяцев.
8. На фотографии - человек, занимающийся вместе с женой разведением коз и овец в провинции Ардеш на юге Франции. Сейчас он занят лечением овцы, которую искусала его собака.
9. Это пастух-кочевник из Германии, путешествующий от фермы к ферме по территории Германии, Австрии и Швейцарии. Он «нанимается» к хозяевам усадеб в помощь для выпаса коров и овец.
10. Владелица этой "усадьбы” - англичанка. Двадцать лет назад ее, путешествующую на велосипеде, сбил автомобиль. Продав свое тогдашнее жилье, она приобрела участок земли в Испании и начала своими руками строить на нем усадьбу. На фотографии - экологически безопасный самодельный био-туалет.
11. На этой ферме в Испании живут три семьи, занимающиеся разведением фруктов и овощей в общественном саду. Земля принадлежит одному веб-дизайнеру, который половину своего времени занимается разработкой интернет-сайтов, а вторую проводит в своем «загородном имении».
12. Эта женщина вместе с мужем покинула Германию двадцать лет назад и отправилась в незаселенный район Швейцарии - прочь от шумной и суетной городской жизни. Теперь они вполне обеспечивают свое существование, производя всю необходимую пищу самостоятельно. До переезда в Швейцарию она была профессором и занималась вопросами литературы и философии.
13. Ее муж, прежде чем отказаться от городского образа жизни, был инженером. Большинство людей, с которыми общался Антуан Брюи, говорили ему, что покинули город по собственной воле, считая такое решение разумным и необходимым. «Многие говорили мне, что не видят никакого смысла в городской жизни. Другие рассказывали, что просто физически больше не могли ее выносить», сообщил фотограф.
Темное пятнышко деревянного домика еле заметно среди грузных деревьев. По двору небрежно разбросаны глиняные кувшины и рукомойники. Два года назад в деревню Калюга, что в Глусском районе Могилевской области, из Минска переехала семья Каптуров. История семьи, добровольно оставившей столицу, - в нашем репортаже.
Хозяин хутора Демьян возразил и звонко расхохотался, когда мы сказали, что он променял цивилизацию на природу.
- Да разве что в Минске людей много! Вот она, обратная сторона цивилизации, - показывает мужчина на измученных котят, которых он на днях привез с Гурского, 42.
Демьян - профессиональный гончар, возрождает старинные белорусские традиции. Супруга Екатерина помогает ему в работе и сейчас ждет второго ребенка. Девочка Дарья, их первенец, бегает по двору.
Жилье Каптуров - обычная деревенская изба, такая же, как любой дом в экранизации «Людзей на балоце» Мележа. Печное отопление, отсутствие удобств и телевизора. Впрочем, вопрос о наличии воды и электричества Демьян закрыл сразу и без обиняков.
- Я не люблю об этом говорить. Мне очень обидно, что сейчас людям интересно только наличие туалета и воды. Все говорят о вещах, которые чуть-чуть выше травы, но ниже колена. Наша задача в жизни - ощущать чудо каждый день. Мы работаем над этим. Если бы нашей целью был туалет, он бы здесь был, поверьте, суперкомфортабельный, да какой угодно!
Мужчина проводит нас в дом, переполненный глиняными изделиями. Первую жилую комнату занимают большая печь, маленькая гончарная мастерская и кухня. На миниатюрном стареньком шкафчике ютятся календари, записи и грамота от Министерства культуры. В окошке дверей спальни видно, как качается плетеная детская люлька, подвешенная к потолку.
- Когда мы приехали, здесь был полный экстрим! - вспоминает Каптур. - Дом изначально находился в колхозном состоянии: гипсокартон, обои, печка, окрашенная в синий, кантри-стиль, что туши свет! Мы давай все это отрывать, печку штукатурить. В нашей спальне была грубка, мы ее развалили и построили красивую печку с лежанкой. Во многом друзья помогали, конечно.
Сейчас семья своими руками строит баню и пристройки к дому. Во дворе красуется гордость Демьяна - горн. Это аутентичная гончарная печь для керамики. Здесь посуда обжигается и становится черной.
Кардинально поменять жизнь Каптур решил восемь лет назад, когда ему было 25.
- Я самый обычный парень. Учился в школе, закончил институт, куда поступил, потому что был наименьший конкурс, как и все нормальные люди. Это БГАТУ - самый элитный университет республики! - смеется Демьян. - Выучился на инженера-механика по сельхозтехнике, отработал два года в колхозе - абсолютный ад, просто рафинированный ужас! Потом два с половиной года работал на заводе в Минске на должности замначальника отдела маркетинга. Все как полагается, купил машину. Можно вроде бы жить…
Параллельно с обычной работой Каптур играл в разных музыкальных группах от металла до этно и фолка, путешествовал автостопом по миру, состоял в рыцарских клубах.
- Работаю до пяти, сажусь в машину, еду к своим друзьям на дачу, где меня ждет сборище хипанов, баня, репетиции, барабаны… Весь этот тусняк продолжается до трех ночи. Утром вся наша «бригада» спит сном праведников, а я подрываюсь в семь утра и еду на работу. До обеда я вообще не могу понять, что я на ней делаю!
Однажды у знакомых в Киеве Демьян увидел на стене терракотовые глиняные плиточки с оттисками по мотивам египетских пирамид.
- Я подошел к этой стене, рассматриваю ее. И мне в одну секунду в голову стукнуло: «Ты должен этим заниматься». Я сначала удивился, - шутя вспоминает мужчина.
Жена Демьяна родом из Львова, по образованию она фольклорист-этнограф, до переезда в Беларусь вместе с сестрой открыла частный детсад. Как и будущий супруг, выступала на различных музыкальных фестивалях, где они и познакомились.
Вернувшись домой, Каптур практически самостоятельно выучил азы гончарного ремесла. Уволился с завода, подрабатывал у частника за копейки, потом друзья подарили ему гончарный круг и печь для обжига керамики. Так пять с половиной лет назад у семьи появилась своя мастерская.
- Это было время «великой депрессии». Мы с женой стали жить вместе, с гончарством у меня получалось слабо. Денег не было совсем. То у друзей перемаемся, то в машине с котом. Полтора года мы жили святым духом, но верили, верили непонятно во что. Так мы на ровном месте повернулись в сторону нашей судьбы. Одну зиму жили у знакомой на даче, где поставили оборудование. Тогда и появился наш первый заказ в детский садик. Мы были счастливы, что нашу посуду оценили. После этого более двух лет жили в деревне под Ивенцом, потом купили этот дом.
Здесь у семьи все сложилось. Посуда мастерской признана, ее покупают. Сейчас Каптуры выступают на корпоративах с мастер-классами, гончар ведет несколько школ, выставляется на ярмарках.
- Мы можем работать две недели в месяц, и этого нам хватает, чтобы путешествовать, жить и строиться. Это красивая история о том, как нужно верить в себя и не сдаваться.
Спрашиваем, как хозяева питаются.
- Многое покупаем в магазине. Хотели бы выращивать все свое, но разъезды не позволяют. Мы вегетарианцы, поэтому вопросы типа вырастить курочек или кабанчика нас волнуют мало. В этом году взяли улей с пчелами, молоко часто покупаем у фермеров, - говорит Демьян.
- Я сама пеку хлеб в домашней русской печке, делаю свежие салаты, готовлю домашний квас, чаи, варенье. Стараемся питаться здоровой пищей: зеленые коктейли, ягоды, - добавляет Екатерина.
- Мы не помним, когда болели! Дарья босиком гоняет тут целое лето - за два года жизни ни болячки, у нее нет никаких прививок, она не записана ни в одной поликлинике. Этот ребенок растет сам, как дерево, посаженное в хорошую почву, которое поливается дождиком, - продолжает Демьян.
По утрам семья обливается холодной водой, зимой может спокойно окунуться в сугробы.
Услугами медицины Каптуры не пользуются вообще. Демьян готов самостоятельно принимать роды у своей жены. Говорит, в их окружении все рожают дома, иначе это признак дурного тона. Он считает, что в процессе рождения ребенка все связано не столько с материей, сколько с состоянием роженицы.
- Важно, чтобы женщина была расслаблена и спокойна. Дом - место, в котором это возможно как нигде. Рождение ребенка - самый прекрасный момент в жизни человека. Отец, который это пропускает, многое теряет. Роды - это экзамен, ты покажешь все, что накопил в жизни. На таких гранях человек не может притворяться, он настоящий. Супруги становятся действительно родными. Это не просто жить вместе, делить квартиру, кровать, а стать людьми, которые пережили что-то глобальное. И как после этого я могу сказать, мол, ай, Катруся [так Демьян называет свою супругу. - Прим. Onliner.by] - рассуждает Демьян.
- В городе нам некомфортно и тесно. И мы не оригинальны в своем мнении - коттеджи вокруг Минска это доказывают! Если бы не нужно было зарабатывать бабло, в воскресенье вечером никто бы не ехал назад, в столицу. Это естественная потребность человека - иметь свою землю, посмотреть, как растут деревья, которые ты посадил сам. Это возвышает человека.
- В Минске людей используют как кошельки. Заехал недавно в гипермаркет на выезде домой и словил прикольный момент: иду по залу, и меня накрывает ощущение великого покоя и созидания… То есть очень часто единственное место, где человек может расслабиться и творчески подойти к процессу, - это гипермаркет, - делится наблюдениями гончар. - Люди тщательно выбирают подсолнечное масло, туалетную бумагу - белую или розовую. Они ничего в жизни не делают так спокойно и качественно, как потребляют. И это ужасно. Мы осознанно подвергаем себя аскезам. Мы специально живем здесь, чтобы в этой пустоте пробудилось то, что есть внутри нас.
