Как только в российской истории возникает фигура предводителя крупного крестьянского и казачьего восстания, так непременно её свяжут с историей о несметных сокровищах и кладах. Так было с Емельяном Пугачёвым, клады которого на Южном Урале, если верить местным сказаниям и поверьям, находятся едва ли не в каждом селе. Так не могло не случиться и с предводителем первого по-настоящему крупного восстания, знаменитым казачьим атаманом Степаном Разиным…

Родной брат подвёл…

Многочисленные истории, зачастую превратившиеся в легенды, о кладе Степана Разина ведут свой отсчёт от 6 июня 1671 года. В этот день на Болотной площади Москвы состоялась казнь.

Должны были казнить самого Степана Разина и его брата Фрола, также сыгравшего важную роль в восстании, но умер в тот день только Степан Тимофеевич. Его казнили первым, причём через четвертование - то есть сначала отрубали поочерёдно конечности, а потом уже голову.

Иностранные очевидцы казни Разина (российские власти пригласили на зрелище много иностранцев - Европа должна была из первых уст узнать, что предводитель опаснейшей смуты мёртв) в своих письменных воспоминаниях рассказали: после того, как Степану отрубили руки и ноги напуганный кровавым зрелищем Фрол Разин произнёс «Слово и дело государево!».

В допетровской России это были поистине магические слова - произнесший их давал знать, что имеет информацию, имеющую первоочередное государственное значение, его необходимо доставить в «компетентные органы» и допросить. Свидетели также рассказывают, что Степан попробовал заставить брата замолчать, но грозному атаману тут же отрубили голову.

После этого Фрола Разина допросили и он сообщил, что ему известно, где находятся спрятанные сокровища его старшего брата. Согласно его версии, клад был зарыт в потаённом месте на берегу Волги.

Вскоре Фрол в составе специальной экспедиции был отправлен в Астрахань. Данная экспедиция обыскала несколько мест, подходящих под данное описание, но ничего не нашла. В итоге в 1776 году Фрол Разин всё-таки был казнён на той же Болотной площади.

Клад как часть фольклора

Легенды о кладе Степана Разина стали настолько широко популярны, что вошли в часть русского и особенно приволжского фольклора, по двум основным причинам. Во-первых, из-за магии имени самого Разина - в народном сознании он был не только лихой атаман и гроза бояр и царя, но и своего рода супергерой, наделённый мистическими способностями.

Не зря во многих легендах Разин представляется как обладатель волшебных способностей, а тот факт, что его клады до сих пор не найдены, объясняют просто - они «заговорённые», то есть заколдованные самим атаманом.

Во-вторых, у существования разинских кладов есть и рациональные основания. Прежде всего, не стоит забывать, что социальная составляющая возглавляемых Разиным выступлений появилась уже на позднем этапе. Первоначально Разин и его казаки были никем иным, как охотниками за богатой добычей.

Его восстание началось со знаменитого «похода за зипунами» 1667-1669 годов по Волге и в Каспийское море. Это был стандартный для казаков того времени грабительский поход, когда под горячую руку попадались и русские и иностранные купцы.

Поход Разина достиг выдающихся размеров, кроме того, после выхода в Каспийское море он сумел одержать победу над персидскими войсками и флотом и взять богатую добычу.

Вариантов на всех хватит

Наконец, уже после начала восстания грабительские действия разинцев не прекращались, но, напротив, становились всё более масштабными – так как теперь расхищались купеческие дворы, имущество Церкви, дворянские дворы, боярские усадьбы и государственная казна в захваченных городах. Так что у Разина скопилось немало ценностей.

Известно, что при пленении Разина его походной казны при нём не было, следовательно, велика вероятность того, что, попав в затруднительную ситуацию, атаман решил сохранить свои сокровища и спрятал их. Скорее всего, даже не в одном, а в нескольких тайниках, для надёжности. Вот только где эти клады, доподлинно неизвестно.

Сложно сказать, действительно ли Фрол Разин знал о местонахождении клада или просто выдумал эту историю, чтобы продлить себе жизнь (что ему удалось). Между тем до наших дней дошло огромное количество версий о местонахождении кладов Разина. Не будет преувеличением, что подобные гипотетические места расположены практически по всему течению Волги – потому как во время своих походов Разин останавливался лагерем в десятках мест.

Великий грешник

По преданию самый большой клад зарыт у села Шатрашаны в Сурском районе Ульяновской области (ранее Симбирская губерния). По легенде, ссаженный с судна больной бурлак повстречал в лесу старика, к которому попросился на ночлег. Тот сначала не пускал, а потому разрешил со словами: «Оставайся, коли не боишься…»

Чего бурлаку опасаться-то? Брать-то у него нечего, голь перекатная. А наутро старик решил представиться. Стенька, говорит, Разин. Великий грешник. «Смерти не знаю и здесь за грехи свои муки терплю».

По легенде дал старик-Стенька бурлаку грамотку с четкими инструкциями, сколько, чего и как взять из клада. Перво-наперво часть клада раздать нищим и в церкви. Затем взять заговоренное ружье, спрыг-травой заряженное, со Стенькиной смертью, пальнуть из него да трижды прокричать: «Степану Разину вечная память !»

В ту же минуту кончатся мучения атамана, и упокоиться его душа с миром. Да вот только беда – не тот человек встретился. Не дался клад неграмотному бурлаку. Отдал он грамотку другому человеку, клад от того в землю и ушел…

Под охраной нечисти

Добра у стенькиной вольницы было столько, что закапывали его по буграм да по холмам. В бывшем Царицынском узде (ныне Саратовская область) недалеко от села Песковатки есть курган, в котором, по легенде, Стенька спрятал целый корабль как есть, набитый золотом и серебром.

Атаман завел корабль по воде на мель, а когда вода ушла, «наметал курган». Для приметы вербу посадил. Народ знал, что в кургане клад спрятан, да вот только копать страшился – при каждой попытке нечисть всякая выскакивала, которая, видать, добро стенькино стерегла.

Бугор Стеньки Разина

Недалеко от деревни Банновка у обрыва на Волге, между селом Золотым и устьем реки Большой Еруслан есть так называемый «Бугор Стеньки Разина». Место это, по словам местных жителей, еще в начале века можно было легко углядеть на закате солнца. Говорят, там была атаманова «канцелярия». Якобы Разин со своей ватагою долгое время стоял на указанном бугре.

Роскошный шатер, обитый бархатом да шелком, на вершине бугра – кресло-трон с насечками из слоновой кости, с которого атаман высматривал на Волге новые жертвы. Клад тут, говорят, был зарыт сказочный, вот только кроме человеческих костей ничего найти пока не удалось.

Кладоискатель Ящеров

Свои поиски ротмистр Гатчинского полка Ящеров начал в 1893 году. Он выбил разрешение на проведение работ по поиску клада у Императорской археологической комиссии в Петербурге. С помощниками отправился на Волгу поздней осенью, но зима нарушила планы кладоискателей.

В это время появились данные о том, что в районе волжских сел Печи и Михайловка было найдено подземелье, вход в которое преграждали дубовые двери, запертые на засовы и замки. По предположениям подземелье было оборудовано вентиляционной трубой, в которую провалилась лошадь, пахавшая землю.

В отверстие размером в колесо спустились два смельчака. Первого вытащили с искаженным от ужаса лицом. Той же ночью он умер. Второй был местным псаломщиком, он продержался в подземелье несколько минут, и, невзирая на ужас, успел-таки разглядеть те самые двери.

Новую попытку найти разинские сокровища Ящеров предпринял в 1904 году. За свое упорство он был вознагражден. Им был найден камень с тайным знаком и остатки плотины, рядом с которой якобы находилась затопленная лодка с сокровищами. Вот только снова делам Ящурова помешали – на этот раз русско-японская война, с которой офицер не вернулся.

Не теряя надежды

Еще одна попытка найти клад Стеньки Разина относится к 1914 году. Близ царицынской церкви Святой Троицы в Волгограде земля ушла на 4 метра.

На дне провала нашли захоронения. Сторожилы припомнили, что, якобы, когда-то на этом месте был сооружен тайный подземный ход, который вел из города к самой Волге, куда приплывали груженые добром «расписные Стеньки Разина челны».

Поиски клада не увенчались успехом – при попытках пройтись по подземному ходу, земля начинала обваливаться. Желающих отдать свою жизнь за стенькины сокровища не нашлось!

Рассказ фронтовика

Сохранился рассказ участника боев под Сталинградом, капитана 1 ранга Бессонова. По его словам, в результате налета фашистских бомбардировщиков, осыпался волжский берег. Бойцы заметили оголившиеся стволы старинных пушек, которые были плотно сложены в ряд. Дуло одной из пушек откололось, и из него высыпались сокровища: серьги, браслеты, жемчуга, перстни, серебряные и золотые предметы, которые стремительно исчезли за пазухами солдат.

Предположили, что это могут быть сокровища самого Стеньки Разина. Непродолжительные попытки извлечь пушки из промерзшей земли под обстрелом противника не увенчались успехом. Вскоре началось наступление, и стало как-то совсем не до клада.

Кстати, Разин любил прятать драгоценности в «порченых» пушках, забивая их стволы кляпами и зарывая на волжских берегах. Место клада отмечалось ориентиром, а описание места заносилось в грамоту. Вот только даже под страшными пытками, которые претерпел Разин перед четвертованием, он не назвал ни одного такого места…

В статье использован материал Александра Бабицкого. Компиляция – Fox

Степан Тимофеевич Разин, известный также как Стенька Разин; (около 1630 года, станица Зимовейская на Дону, Русское царство - 6 (16) июня 1671, Москва, Русское царство) - донской казак, предводитель восстания 1670-1671 годов, крупнейшего в истории допетровской России.

Личность Разина привлекала огромное внимание современников и потомков, он стал героем фольклора, а затем - и первого российского кинофильма. По-видимому, первый русский, о котором на Западе была защищена диссертация (причём уже через несколько лет после его смерти).

Родился в станице Зимовейская, там же позднее родился Емельян Пугачёв, в настоящее время станция Пугачёвская Котельниковского района Волгоградской области.

На страницах истории Разин является в 1652 году. К этому времени он был уже атаманом и действовал, как один из двух полномочных представителей донского казачества; по-видимому, военный опыт и авторитет его в кругу донцов был к этому времени уже велик. Видным казачьим предводителем был также старший брат Разина Иван. В 1662-1663 годах Степан командует казачьими войсками в походах против Крымского ханства и Османской империи.

В 1665 году царский воевода князь Ю. А. Долгоруков во время одного из конфликтов с донскими казаками, желающими во время несения царской службы уйти на Дон, велел казнить Ивана Разина, старшего брата Степана. Это событие повлияло на дальнейшую деятельность Разина: стремление отомстить Долгорукову и царской администрации соединилось с желанием вольной и благополучной жизни для казаков, находившихся под его началом. Вскоре, по-видимому, Разин решил, что казацкий военно-демократический строй следует распространить на всё Российское государство.

Разинское движение 1667-1671 годов было результатом обострения социальной обстановки в казачьих областях, прежде всего на Дону, в связи с притоком беглых крестьян из внутренних уездов России после принятия Соборного уложения 1649 года и полного закрепощения крестьян. Пришедший на Дон становился казаком, но он, в отличие от многих «старых» казаков, не имел корней в крае, не располагал имуществом, назывался «голутвенным» казаком, и, стоя особняком от казаков старожилых и коренных, с неизбежностью тянулся к такой же голытьбе, как и он сам. С ними он ходил в воровские походы на Волгу, куда тянула нужда и стремление к столь необходимой для казака славе. «Старые» казаки тайно снабжали голытьбу всем необходимым для воровских походов, а те по возвращении отдавали им часть своей добычи. Поэтому воровские походы были делом всего казачества - донского, терского, яицкого. В них происходило сплочение голытьбы, осознание ею своего особого места в рядах казачьего сообщества. По мере своего численного увеличения за счет вновь прибывавших беглых людей она все активнее заявляла о себе.

В 1667 году предводителем казаков стал Степан Тимофеевич Разин. Всего весной 1667 года вблизи Волго-Донской переволоки у городков Паншина и Качалина собралось 600-800 казаков, но к ним прибывали все новые люди и число собравшихся возросло до 2000 человек.

По своим целям это был обычный казачий поход «за зипунами», с целью взятия военной добычи. Но он отличался от аналогичных предприятий своими масштабами. Поход распространился на нижнюю Волгу, на Яик и в Персию, носил характер неповиновения правительству и блокировал торговый путь на Волгу. Все это неизбежно вело к столкновениям столь крупного казачьего отряда с царскими воеводами и к превращению привычного похода за добычей в восстание, поднятое казацкой голытьбой.

Поход начался 15 мая 1667 года. Через реки Иловля и Камышенка разинцы вышли на Волгу, выше Царицына они ограбили торговые суда гостя В. Шорина и других купцов, а также суда патриарха Иоасафа. Казаки расправлялись с начальными людьми и приказчиками и принимали к себе судовых ярыжных людей. Все это ещё находилось в пределах того, что обычно делали казаки на Волге. Но последующие действия разинцев вышли за рамки обычного казачьего воровства и превратились в антиправительственное выступление. Это - разгром стрельцов во главе с воеводой Чёрного Яра С. Беклемишевым на протоке Бузан, а затем - взятие Яицкого городка.

Зиму разинцы провели на Яике, а весной 1668 года вышли в Каспийское море. Ряды их пополнялись казаками, прибывшими с Дона, а также черкасами (жители северного Кавказа) и жителями русских уездов. На Каспии вблизи персидского города Решта у казаков произошел бой с шахскими силами. Бой был тяжелый, и разинцам пришлось вступить в переговоры. Но прибывший к шаху Сулейману посланник русского царя Пальмар привез царскую грамоту, где сообщалось о выходе в море воровских казаков. В грамоте предлагалось персам, чтобы они «побивали бы их везде и смертию уморяли без пощады». Переговоры с казаками были прерваны. По приказу шаха казаков перековали, а одного затравили собаками. В ответ разинцы взяли Фарабат. Они зимовали близ него, сделав укрепленный городок.

Весной 1669 года казаки выдержали несколько боёв в «Трухменской земле», где погиб друг Разина Сергей Кривой, а затем у Свиного острова вблизи Баку (?) подверглись нападению большого шахского флота под командованием Мамед-хана астаринского - произошло сражение, вошедшее в историю под названием Бой у Свиного острова. Сафавиды сцепили свои суда цепями, чтобы окружить казачий флот. Казаки воспользовались этой ошибкой и пустили ко дну флагманский корабль противника, после чего уничтожили весь его флот. Именно в этом сражении (у Свиного острова) в плен к разинцам попали сын и дочь командующего персидским флотом - дочь и была той персидской княжной, которую Степан Разин, впоследствии, как поётся в известной песне «Из-за острова на стрежень…», бросил с корабля в воду. Но и после победы положение казаков оставалось сложным. Следовало ожидать подхода новых сафавидских сил. Поэтому разинцы отправились к Астрахани.

Вступив в переговоры с астраханскими воеводами, Степан Разин добился того, что его с почётом принимал главный воевода князь И. Прозоровский и пропускал на Дон, а казаки должны были отдать пушки, пленных и часть добытой в походе рухляди. Но казаки уклонились от выполнения своих обещаний. В сентябре они прибыли на Дон.

Основная статья: Крестьянская война под предводительством Степана Разина

Весной 1670 года Разин организовал новый поход на Волгу, имевший уже характер открытого восстания. Он рассылал «прелестные» прельстительные) письма, в которых призывал на свою сторону всех ищущих воли и желающих служить ему.Он не собирался(по крайней мере, на словах) свергать царя Алексея Михайловича, однако объявил себя врагом всей официальной администрации - воевод, дьяков, представителей церкви,обвинив их в «измене» царю. Разинцы распустили слух, что в их рядах находятся царевич Алексей Алексеевич (в действительности умерший в Москве 17 января 1670) и патриарх Никон (в то время находившийся в ссылке). Во всех занятых разинцами городах и крепостях вводилось казачье устройство, представителей центральной власти убивали, канцелярские бумаги уничтожались. Купцов, следовавших по Волге, задерживали и грабили.

Поход Разина на Волгу сопровождался массовыми восстаниями крепостных крестьян в недавно закрепощённых областях Поволжья. Здесь вожаками выступали, разумеется, не сам Разин и его казаки, а местные предводители, из которых наиболее известна беглая монахиня Алёна Арзамасская. Отложились от царя и начали восстание также большие группы поволжских народов: марийцев, чувашей, мордвы.

Захватив Астрахань, Царицын, Саратов и Самару, а также ряд второстепенных крепостей, Разин не смог успешно завершить осаду Симбирска осенью 1670 г. Между тем правительство направило для подавления восстания 60-тысячное войско.3 октября 1670 г. под Симбирском правительственное войско под командованием воеводы Юрия Барятинского нанесли разинцам жестокое поражение. Степан Разин был тяжело ранен (4 октября 1670) и был вывезен преданными ему казаками на Дон, где со своими сторонниками укрепился в Кагальницком городке, из которого год назад начал свой поход. Он рассчитывал вновь собрать своих сторонников. Однако домовитые казаки во главе с войсковым атаманом Корнилой Яковлевым, понимая, что действия Разина могут навлечь царский гнев на все казачество, 13 апреля 1671 года взяли штурмом Кагальницкий городок и после жестокого боя на следующий день пленили Разина и впоследствии выдали его царским воеводам.

Пленение и казнь

В конце апреля 1671 года Разин вместе с младшим братом Фролом (Фролкой) донскими властями был выдан царским воеводам - стольнику Григорию Косогову и дьяку Андрею Богданову, которые доставили их в Москву (2 июня). Разин был подвергнут жестоким пыткам, во время которых сохранял непоколебимое мужество. 6 июня 1671 Степан Разин после оглашения приговора был четвертован на эшафоте на Болотной площади. Прочитали длинный приговор. Разин выслушал его спокойно, потом повернулся к церкви, поклонился на три стороны, минуя кремль с царем и сказал: «Простите». Палач сперва отрубил ему правую руку по локоть, потом левую ногу по колено. Его брат Фрол, видя мучения Степана, растерялся и закричал: «Я знаю слово и дело государево»!
«Молчи, собака!» - прохрипел Степан. Это были его последние слова: после них палач спешно отсек ему голову. Признание помогло Фролу отсрочить казнь, которой впрочем, он в конце концов не избежал и был казнен отсечением головы на том же месте на Болотной площади в 1676 году.

Разин - герой огромного количества русских народных песен; в одних реальный образ жестокого казачьего вождя подвергается эпической идеализации и нередко смешивается с фигурой другого знаменитого казака - Ермака Тимофеевича, завоевателя Сибири, в других содержатся почти документально точные подробности восстания и биографии его предводителя.

Три песни о Стеньке Разине, стилизованные под народные, написал А. С. Пушкин. В конце XIX века популярной народной песней стало стихотворение Д. М. Садовникова «Из-за острова на стрежень», созданное на сюжет одной из легенд о Разине. По мотивам сюжета именно этой песни в 1908 году был снят первый российский художественный кинофильм «Понизовая вольница».
В. А. Гиляровским была написана поэма «Стенька Разин».

Главными причинами поражения восстания Разина явились его стихийность и низкая организованность, разрозненность действий крестьян, как правило, ограничивавшихся разгромом имения своего собственного барина, отсутствие у восставших ясноосознаваемых целей. Даже в том случае, если бы разинцам удалось одержать победу и захватить Москву (в России такого не случалось, но в других странах, например, в Китае, восставшим крестьянам несколько раз удавалось взять власть), они не смогли бы создать новое справедливое общество. Ведь единственным образцом такого справедливого общества в их сознании был казачий круг. Но вся страна не может существовать за счет захвата и раздела чужого имущества. Любое государство нуждается в системе управления, армии, налогах. Поэтому за победой восставших неизбежно последовала бы новая социальная дифференциация. Победа неорганизованных крестьянских и казацких масс неизбежно привела бы к большим жертвам и нанесла бы значительный урон русской культуре и развитию российского государства.

В исторической науке нет единства по вопросу о том, считать ли восстание Разина крестьянско-казацким восстанием или крестьянской войной. В советское время употреблялось наименование «крестьянская война», в дореволюционный период речь шла о восстании. В последние годы вновь преобладающим является определение «восстание».

Смотреть предварительно "Логикология - о судьбе человека".

Рассмотрим таблицы кода ПОЛНОГО ИМЕНИ. \Если на Вашем экране будет смещение цифр и букв, приведите в соответствие масштаб изображения\.

17 18 27 37 51 69 88 94 110 111 125 144 154 167 182 203 209 215 218 228 252
Р А З И Н С Т Е П А Н Т И М О Ф Е Е В И Ч
252 235 234 225 215 201 183 164 158 142 141 127 108 98 85 70 49 43 37 34 24

18 37 43 59 60 74 93 103 116 131 152 158 164 167 177 201 218 219 228 238 252
С Т Е П А Н Т И М О Ф Е Е В И Ч Р А З И Н
252 234 215 209 193 192 178 159 149 136 121 100 94 88 85 75 51 34 33 24 14

РАЗИН СТЕПАН ТИМОФЕЕВИЧ = 252 = 69-КОНЕЦ + 183-ЖИЗНИ НА ЭШАФОТЕ.

252 = 201-НА ЭШАФОТЕ КОНЕЦ + 51-ЖИЗНИ.

252 = 108-ОБЕЗГЛАВЛИВАНИЕ + 144-\ 108-ОБЕЗГЛАВЛИВАНИЕ + 36-ОБЕЗГ(лавливание)\.

252 = 98-КАЗНЁННЫ\ й \ + 154-УДАРОМ ТОПОРА.

154 - 98 = 56 = КАЗНЁН, УМЕР.

252 = 84-ОБЕЗГЛАВЛЕН + 84-ОБЕЗГЛАВЛЕН + 84-ОБЕЗГЛАВЛЕН.

154 = УДАРОМ ТОПОРА
_________________________________________
108 = ОБЕЗГЛАВЛИВАНИЕ = КАЗНЁННЫЙ

176 = 68-УБИЕНИЕ + 108-ОБЕЗГЛАВЛИВАНИЕ.

Код числа полных ЛЕТ ЖИЗНИ = 76-СОРОК + 44-ОДИН = 120 = КОНЕЦ ЖИЗНИ.

252 = 120-СОРОК ОДИН, КОНЕЦ ЖИЗНИ + 132-НА ЭШАФОТЕ.

Андрей Солдатенко Ст. Разин

Самара и в Саратов не впустили Разина в город. В Царицыне он пролежал некоторое время, лечась от ран, полученных под Симбирском, и только зимой с горстью верных ему донцов и царицынцев прибыл в Кагалинский городок и стал сноситься с Астраханью и Черкасском, надеясь еще поправить дело. В Черкасске одержал верх атаман Корнило Яковлев, всегда остававшийся верным Москве.

Интересно! Атаман Корнилий Яковлевич Яковлев. Участник «Азовского осадного сидения», он приходился крестным отцом Степану Разину, которого в апреле 1671 года пленил и отвез в Москву на пытки и казнь.

В сентябре 1671г. на войсковом кругу под председательством атамана Корнилы Яковлева, 22 казакам из Кагальницкого, Зимовейского и Есаулова городков была выдана Заимная грамота на обустройство нового городка на Донце в пустолежащем юрту у речки Каменки. Корнилий Яковлев был популярным на Дону атаманом, многократно переизбиравшимся на этом посту. Он обладал твердым характером, был неплохим дипломатом. Умер Корнилий Яковлев 16 июля 1680 года и был похоронен в Черкасске в ограде войскового Воскресенского собора.

В 1786 году останки Корнилия Яковлева были перенесены и помещены в стену каменного Воскресенского собора, где и покоятся доныне. На его могильной плите сохранилась надпись: «Лета 7188 (1680г. М.А.) июля в 15 день преставился раб Божий войсковой атаман Корнилий Яковлев на память Святого мученика Афиногена и учеников».

Стенька думал взять Черкасск силою и в феврале 1671 г. подошел к городу, н о взять его ему не удалось, и он возвратился в свой Кагалинский городок.


Щербаков Б - Суд народный. Разин Степан

Обозленный неудачами Стенька особенно жестоко поступал со своими врагами; он жег их в печи как дрова. В это самое время в Москве патриарх Иосиф предал Разина анафеме при особо торжественной обстановке.

Казаки решились теперь действовать против Стеньки. 14-го апреля они подступили к Кагалинскому городку.

Стенька и брат его Фролка с сообщниками попались в плен (подробности этого события неизвестны). Сообщники Стеньки были перевешаны на месте; Стенька же с Фролкой были отправлены в Москву.

2 июня 1671 года братьев Разиных привезли в Москву. Весь их путь по столице был превращен в дорогу позора для побежденных. «В миле от Москвы,- пишет оставшийся неизвестным англичанин, который, возможно, был очевидцем событий,- Стеньку ожидала заготовленная для сего случая телега…»


«Привоз в Москву Степана и Фрола Разиных», рисунок Томаса Хебдона

В задней части телеги была воздвигнута виселица, с мятежника сорвали бывший на нем до того шелковый кафтан, обрядили в лохмотья и поставили под виселицу, приковав железной цепью за шею к верхней перекладине. Обе руки его были прикованы к столбам виселицы, ноги разведены. Брат его Фролка привязан был железной цепью к телеге и шел сбоку ее. Эту картину наблюдало «великое множество народа высокого и низкого звания».

В столице Разина и его брата сразу повезли на допрос.

Братьев Разных, по свидетельству иностранных хроникеров, «тотчас же доставили прямо в судилище, где был разведен огонь. Как только они туда прибыли, главаря мятежников вздернули на дыбу и дали ему 18 - 20 ударов кнутом, но он не обратил на это особого внимания».

Он держался очень мужественно также и в то время, когда его положили спиной в огонь и стали жечь, а боярин Долгоруков и некоторые другие спрашивали его при этом о различных вещах. На одни вопросы он отвечал очень дерзко, на другие же совсем не давал ответа. А именно речь шла о том, чтобы он выдал неких знатных людей, имевших с ним связь. Но все это осталось тайной.

Следствие длиной в 4 дня: измождающие пытки в застенке на территории Кремля и выбивание показаний. В застенке в здании Земского приказа в Кремле Степана Разина и его брата Фрола четыре дня практически круглосуточно подвергали самым жестоким пыткам: били плетьми (каждому по 30 ударов), поднимали на дыбу, жгли раскаленным железом, лили по капле холодную воду на их обритые головы.

Царь-государь на допросах не присутствовал, но готовил вопросы и знакомился с ответами


Алексей Михайлович Тишайший

В государственных архивах сохранились стенограммы допроса Степана Разина с собственноручными пометками Государя Алексея Михайловича. Он не чурался самостоятельно формулировать вопросы для атамана и просил тщательно фиксировать ответы, а затем показывать их. На сами допросы царь не приходил.

Верный своим монархическим взглядам, Степан Разин с того момента, как попал в руки палачей, ожидал, что его поведут к царю. Оставшийся неизвестным английский автор пишет, что весь долгий путь до Москвы Разин «был обольщаем надеждой, что будет говорить с самим великим государем и перед ним изустно защитит свое дело». Однако ожидание Степана Разина было безрезультатным. Царь Алексей Михайлович стремился быстрее отправить мятежного атамана на эшафот и тем положить конец крестьянскому бунту.

Царь велел спросить о том, видел ли Степан Разин жену перед тем, как потерпел поражение под Симбирском. Но не только об этом

В первую очередь государь интересовался отношениями Разина и астраханского воеводы. Были сведения, будто воевода выпросил у атамана дорогую шубу («О княз Иване Прозоровском и о дьяках, за што побил и какая шюба?»).

Кроме того, царь хотел побольше узнать о возможной связи повстанцев с опальным патриархом Никоном («За что Никона хвалил, а нынешнева [патриарха] бесчестил?», «Старец Сергей от Никона по зиме нынешней прешедшей приезжал ли?»).

Но особенно трогательно и трагично одновременно прозвучал сформулированный Алексеем Михайловичем вопрос: «На Синбир жену видел ли?». Иначе говоря, государь интересовался, встречался ли Разин перед разгромным для него сражением под Симбирском с женой.

Фрол на допросе о связи с опальным патриархом Никоном дал те же показания, что и Степан. «Да и брат Стеньки Фролко,- говорится в наказной памяти по делу о патриархе Никоне, - с пыток говорил те же речи…». Возможно, братья заранее согласовали свои показания.

На допросах Разин настолько мужественно и твердо переносил пытки, что, несмотря на множество изобличавших его улик и свидетельств, не мог рассматриваться как изобличенный и осужденный на основании своих собственных показаний. С точки зрения судопроизводства того времени Разин своей стойкостью и молчанием при пытках сорвал основной довод доказательности - признание вины подсудимым, даже если это признание получено в результате пытки.

Из документа в документ с небольшими вариациями переходит одна и та же формула обвинения, выдвигаемая против Степана Разина и его брата Фрола: «В прошлом во 177-м (1669 году) году изменщики воры донские казаки Стенька да Фролко Разины с товарыши своими, с такими ж ворами, забыв православную христианскую веру… великому государю и всему Московскому государству изменили…».

В сказке, или обвинительном заключении, объявленном Степану и Фролу Разиным перед казнью, персонально Фролу ставится в вину то, что он, «пристав к воровству брата своего и соединясь с такими ж ворами, ходил, собрався, к украинным городам и в иные места и многое разоренье чинил и людей побивал».

Отдельным вопросом для следствия стал розыск кладов, которые по мнению царёвых слуг казаки скрыли во многочисленных закладках. Разин любил прятать драгоценности в «порченых» пушках, забивая их стволы кляпами и зарывая на волжских берегах. Место клада отмечалось ориентиром, а описание места заносилось в грамоту. Вот только даже под страшными пытками, которые претерпел Разин перед четвертованием, он не назвал ни одного такого места.

Обоим братьям царь и бояре вынесли общий обвинительный приговор и назначили одинаковую меру наказания: «казнить злою смертью - четвертовать».


На расправу… Художник Сергей Кириллов.

Жуткая кульминация дела Разина и мгновенная развязка - казнь

6 июня Степана Разина вместе с братом Фролом вывели на Лобное место. Во время мучительной казни мятежный атаман до конца сохранял самообладание и не показал, что чувствует боль. Палач отрубил ему конечности, голову, затем рассек его туловище на части и насадил их на копья, а внутренности скормил собакам.


Казнь Степана Разина.Пчелин В.Н.1928г.

Страшная участь Стеньки сломила волю младшего брата Фрола, и он пошел на сотрудничество со следствием.

Уже через два дня Фрола жестоко пытали в Константино-Еленинской башне Кремля, и его показания были сообщены царю Алексею Михайловичу: «…и про письма сказал, которые-де воровские письма брата его были к нему присланы откуда ни есть и всякие, что у него были, то все брат его, Стенька, ухоронил в землю… поклал в кувшин и засмоля закопал в землю на острове по реке Дону, на урочище, на прорве, под вербою. А та-де верба крива посередке, а около нее густые вербы».

О показаниях Фрола Разина без промедлений докладывали царю, который проявил большой интерес к историям о несметных кладах Стеньки, ибо, по «отпискам» воевод, у бояр и богатого люда «разбойник награбил зело много добра всякого».

В пыточной, на дыбе, орущий от нестерпимой боли в вывороченных суставах Фрол показал, что после разгрома восстания при бежавшем в Кагальник атамане был «сундук с рухлядью» и драгоценностями. Однако предпринятые по наказу царя поиски закопанного кувшина не дали. По сведениям иностранных хроникеров, Фрол был осужден на вечное тюремное заключение. По другим сведениям, его казнили шесть лет спустя.

А. П. Мельников-Печерский же записал волжское предание о незбежном воскресении народного героя: «Из легенд, слышанных мной, особенно поразила меня одна необыкновенной поэтичностью и каким-то мистическим смыслом: легенда эта о Степане Разине. Где-то за Волгой, в дремучем лесу, в топком болоте, лежит гигантский труп Стеньки Разина; (Воронье слетается и клюет его, змеи сосут его кровь; долго ли лежит Стенька - неведомо, но будет время - оживет он и снова пойдет по русской земле».


Захаров Герман Порфирьевич (1933-1992) Ст Разин Правая часть триптиха

Николай Лебедев «Сокровища и реликвии эпохи Романовых»: В июне 1671 г. в Гамбурге вышла газета «Северный Меркурий», которая стала бойко раскупаться горожанами. В ней была помещена корреспонденция английского купца Томаса Хебдона, находящегося в далекой России, в Москве. Как очевидец, он подробно описал казнь Степана Разина и сделал это весьма оперативно, послав корреспонденцию в Европу через два часа, после того как палач закончил свою работу,

известив тем самым негоциантов и дипломатов о том, что вновь возобновляется торговля с Россией.

Томас Хебдон писал: «Разина поставили на специально сколоченную по такому случаю повозку семи футов вышиной: там он стоял так, что все люди - а их собралось более 100 000 - могли его видеть.

На повозке была сооружена виселица, под которой он стоял, пока его везли к месту казни. Он был крепко прикован цепями: одна очень большая шла вокруг бедер и спускалась к ногам, другой он был прикован за шею. В середине виселицы была прибита доска, которая поддерживала его голову; его руки были растянуты в сторону и прибиты к краям повозки, и из них текла кровь.

Брат его тоже был в оковах на руках и ногах, и его руки были прикованы к повозке, за которой он должен был идти. Он казался очень оробевшим, так что главарь мятежников часто его подбадривал, сказав ему однажды так: “Ты ведь знаешь, что мы затеяли такое, что и при еще больших успехах мы не могли ожидать лучшего конца”.

Этот Разин все время сохранял свой гневный вид тирана и, как было видно, совсем не боялся смерти.

Его царское величество нам, немцам и другим иностранцам, а также персидскому послу, оказал милость, и нас под охраной многих солдат провели поближе, чтобы мы разглядели эту казнь лучше, чем другие, и рассказали бы об этом у себя соотечественникам. Некоторые из нас даже были забрызганы кровью.

Казнь Степана Разина - Рис. Медведев, грав. Р. Бонг.

Сперва ему отрубили руки, потом ноги и, наконец, голову. Эти пять частей тела насадили на пять кольев. Туловище вечером было выброшено псам. Это я пишу в спешке. О том, что еще произойдет, будет сообщено потом.

После смерти Разина мятеж оставался неусмиренным в одной только Астрахани, которая по прежнему была оплотом бунтовщиков.

Отправляясь к Симбирску, Разин оставил здесь атаманом Василия Уса. 3 августа 1670 г. в Астрахани произошел бунт, во время которого были убиты подьячий и некоторые из

приверженцев московской партии.

Когда затем разнесся слух, что Стеньке плохо, и в ноябре пришла в Астрахань царская грамота с увещанием казаков принести повинную, митрополит Иосиф сделал с нее списки и стал уговаривать казаков покаяться.

Это возбудило против него мятежников и привело к целому ряду оскорблений митрополита.

Когда пришла в Астрахань весть о взятии Стеньки, мятежники не отчаялись; некоторые из них с одним из старшин, оставленных Разиным в Астрахани - Федором Шелудяком, - отправились к Симбирску; другие под начальством Васьки Уса остались в городе.

В дороге Шелудяк пришел к заключению, что нужно очистить Астрахань от врагов; он собрал круг, на котором было решено убить митрополита Иосифа и воеводу кн. Семена Львова.

Чтобы побудить Ваську Уса к исполнению этого плана, в Астрахань было послано известие, будто митрополит и воевода ссылаются с донскими казаками и по их наущению взят Стенька. 11 мая 1671 г. митрополита призвали в круг, сняли с него священные одежды, в которых он пришел прямо из церкви, подвергли пытке и сбросили с колокольни.

Тогда же был пытан и убит князь Львов. Через несколько дней после этого умер от какой-то злокачественной болезни Василий Ус: говорят, он был съеден заживо червями.

Начальство над астраханцами принял Федор Шелудяк, который немедленно после смерти Уса возвратился из-под Симбирска в Астрахань.

За ним следом пришел боярин Иван Богданович Милославский и осадил Астрахань.

Три месяца продолжалась осада, пока не удалось хитростью выманить Шелудяка из города и схватить.

На первых порах в Астрахани никого не тронули; даже Шелудяк жил на свободе; но когда все успокоилось, летом 1672 года приехал в Астрахань князь Яков Одоевский для суда и расправы. Шелудяк и другие главные зачинщики были повешены, другие были отправлены на службу в верховые города.

Личность Разина оставила глубокий след в народной памяти.

К нему приурочен целый цикл песен; ряд урочищ по Волге зовется его именем. А в энциклопедии Брокгауза и Эфрона, накануне 1917 года, было отмечено, что в некоторых местностях и теперь еще ждут прихода Разина.


Утёс Ст. Разина в окрестностях г. Балаково Саратовской обл.

Н.И.Костомаров

В апреле казаки поплыли из Черкасска к Кагальницкому городку; 14 апреля сожгли его до основания и, по войсковому суду, перевешали всех до единого сообщников Стеньки, исключая самого атамана и брата его Фролки. Вероятно, в числе умерщвленных были и их семейства, которые тогда находились в Кагальнике. Неизвестны подробности взятия Стеньки. В государевых грамотах говорится о нем розно; в одной – что Кагальник взят приступом; в другой, что Стенька был связан ужем железным от донских казаков, которые обратились от злоб своих. Современные иностранцы и малороссийская летопись говорят, что Стенька взят был обманом. Корнило Яковлев был его крестный отец, и Стенька имел к нему уважение: это объясняет несколько, почему Стенька щадил этого старика во время своей силы, когда, как кажется, мог его низвергнуть. Корнило подступил к Кагальнику и вступил с ним в переговоры.

– Ты в опасности, – говорил он, – тебя или убьют, или выдадут. Дело твое пропало. Ты уже не в силах противостать могуществу царя. Принеси-ка лучше повинную и проси помилования. Я получил от великого государя грамоту о том, что он прощает тебя и желает тебя видеть в Москве. Поедем вместе; там ты расскажешь, какие обиды тебя искусили на воровство.

Стенька мало верил таким убеждениям, но повиновался из отчаяния, потому что дело его было окончательно проиграно, а жизнью он не дорожил. Корнило сначала оставил его на свободе, но потом заковал в кандалы вместе с братом. Стенька, говорит современник, не надеялся подобного поступка от лица, ему столь близкого; но тот, кто был вероломным против своего законного государя, не заслуживал ничего лучшего.

Стенька и Фролка были привезены в Черкасск. Предание говорит, что казаки очень боялись, чтоб Стенька не ушел из неволи: на то он был чернокнижник, никакая тюрьма не удержала бы его, никакое железо не устояло бы против его ведовства.

Поэтому его сковали освященною цепью и содержали в церковном притворе, надеясь, что только сила святыни уничтожит его волшебство. (Рассказывают, будто в Черкасске до сих пор сохраняется эта освященная цепь в кладовой при соборе.) В конце апреля обоих удалых братьев повезли в Москву. Сам Кормило Яковлев провожал их с другим значным казаком, Михаилом Самарениным и с конвоем. В их обозе отправляли трех драгоценных персидских аргамаков, которых везли некогда на бусе, ограбленной Стенькою во время его возвращения из персидского похода. Вместе с ними казаки возвращали царю три золотые ковра, взятые на той же бусе и принадлежавшие, поэтому, царской казне.

Фролка был от природы тихого нрава и затосковал.

– Вот, брат, это ты виною нашим бедам, – говорил он с огорчением.

Стенька отвечал:

– Никакой беды нет. Нас примут почестно: самые большие господа выйдут на встречу посмотреть на нас.

4-го июня распространилась в Москве весть, что казаки везут Стеньку. Толпы народа посыпали за город смотреть на чудовище, которого имя столько времени не сходило с уст всего русского люда. За несколько верст от столицы поезд остановился. Стенька был еще одет в свое богатое платье; с него сняли его и одели в лохмотья. Из Москвы привезли большую телегу с виселицею. Тогда Стеньку поставили на телегу и привязали цепью за шею к перекладине виселицы, а руки и ноги прикрепили цепями к телеге. За телегою должен был бежать, как собака, Фролка, привязанный цепью за шею к окраине телеги.

В такой триумфальной колеснице въехал атаман воровских казаков в столицу московского государя, у которого он грозил сжечь дела. Он следовал с хладнокровным видом, опустив глаза, как бы стараясь, чтоб никто не прочитал, что у него было на душе. Одни смотрели на него с ненавистью, другие – с состраданием. Без сомнения, были еще такие, что желали бы иного въезда этому человеку, бывшему столько времени идолом черни.

Их привезли прямо в земский Приказ, и тотчас начали допрос. Стенька молчал.

Его повели к пытке. Первая пытка была кнут – толстая ременная полоса в палец толщиною и в пять локтей длиною. Преступнику связывали назад руки и поднимали вверх, потом связывали ремнем ноги; палач садился на ремень и вытягивал тело так, что руки выходили из суставов и становились вровень с головою, а другой палач бил по спине кнутом. Тело вздувалось, лопалось, открывались язвы, как от ножа. Уже Стенька получил таких ударов около сотни, и уж, конечно, палач не оказывал сострадания к такому подсудному. Но Стенька не испустил стона. Все стоявшие около него дивились.

Тогда ему связали руки и ноги, продели сквозь них бревно и положили на горящие уголья. Стенька молчал.

Тогда по избитому, обожженному телу начали водить раскаленным железом. Стенька молчал.

Ему дали роздых. Принялись за Фролку. Более слабый, он начал испускать крики и вопли от боли.

– Экая ты баба! – сказал Стенька. – Вспомни наше прежнее житье; долго мы прожили со славою; повелевали тысячами людей: надобно ж теперь бодро переносить й несчастие. Что, это разве больно? Словно баба уколола!

Стеньку принялись пытать еще одним родом мучений. Ему обрили макушку и оставили виски.

– Вот как! – сказал Стенька брату: – слыхали мы, что в попы ученых людей ставят, а мы, брат, с тобой простаки, а и нас постригли.

Ему начали лить на макушку по капле холодной воды. Это было мучение, против которого никто не мог устоять; самые твердые натуры теряли присутствие духа. Стенька вытерпел и эту муку, и не произнес ни одного стона.

Все тело его представляло безобразную багровую массу волдырей. С досады, что его ничто не донимает, начали Стеньку колотить со всего размаху по ногам. Молчал Стенька.

Перенесши все страдания, не высказав ни одного слова, Стенька не мог быть обвинен собственным сознанием (говорит современник); только очевидное и гласное преступление не затруднило приговорить его к смерти.

Предание говорит, что, сидя в темнице и дожидаясь последних смертных мучений, Стенька сложил песню и теперь повсюду известную, где он как бы в знамение своей славы, завещает похоронить себя на распутии трех дорог Земли русской.

Схороните меня, братцы, между трех дорог:

Меж московской, астраханской, славной киевской;

В головах моих поставьте животворный крест,

В ногах мне положите саблю вострую.

Кто пройдет или проедет – остановится,

Моему ли животворному кресту помолится,

Моей сабли, моей вострой испужается:

Что лежит тут вор удалый добрый молодец,

Стенька Разин, Тимофеев по прозванию!

6 июня его вывели на лобное место вместе с братом. Множество народа стеклось на кровавое зрелище. Прочитали длинный приговор, где изложены были все преступления обвиненных. Стенька слушал спокойно, с гордым видом. По окончании чтения палач взял его под руки. Стенька обратился к церкви Покрова Пресвятые Богородицы (Василия Блаженного), перекрестился, потом поклонился на все четыре стороны и сказал: «простите!»


Казнь Степана Разина. Картина С. Кириллова, 1985–1988

Его положили между двух досок. Палач отрубил ему сначала правую руку по локоть, потом левую ногу по колено, Стенька при этих страданиях не издал ни одного стона, не показал знака, что чувствует боль. Он (говорит современник) как будто хотел показать народу, что мстит гордым молчанием за свои муки, за которые не в силах уже отмстить оружием. Ужасное зрелище истязаний над братом окончательно лишило последнего мужества Фролку, видевшего то, что ожидало его самого через несколько минут.

– Я знаю слово государево! – закричал он.

– Молчи, собака! – сказал ему Стенька.

То были последние его слова. Палач отрубил ему голову. Его туловище рассекли на части и воткнули на колья, как и голову, а внутренности бросили собакам на съедение.

Для Фролки казнь была отсрочена. Его подвергли снова допросу. Он сказал:

– От большой пытки я не пришел в память и не высказал всего, а теперь опамятовался и скажу все, что у меня в памяти. Были у моего брата воровские письма, присланные откуда ни на есть, и эти всякие бумаги он зарыл в землю для того, что как в доме у него никого не было, то он собрал их в денежный кувшин, засмолил и зарыл в землю на острове, на реке Дону, на урочище Прорве, под вербою, а эта верба посередине крива, а около ней густые вербы; а около острова будет версты две или три. Да еще за два дня до прихода Корнилы Яковлева Степан, брат, посылал меня в Царицын взять его рухлядь у посадского человека Дружинки Потапова; говорил он, что у него есть костяной город, образцом сделан будто Цареград... Подлинно не знаю, у кого взял он его: у князя ли Семена, либо у Кизил-баша, только Стенька велел взять этот город, да сундук с платьем.

Впоследствии, в сентябре того же года, казацкий атаман с выборными казаками ездили искать этих писем на острове, пробовали землю щупами и ничего не нашли. Современные иностранцы говорят, что Фрол получил жизнь и осужден на вечное тюремное заточение.

Как бывало мне, ясну соколу, да времечко:

Я летал млад-ясен сокол по поднебесью,

Я бил-побивал гусей-лебедей,

Еще бил-побивал мелку пташечку.

Как, бывало, мелкой пташечке пролету нет.

А нонеча мне, ясну-соколу, время нет.

Сижу я, млад-ясен сокол, во поимане,

Я во той ли во золотой во клеточке,

Во клеточке на жестяной на шесточке.

У сокола ножки спутаны,

На ноженьках путочки шелковые,

Занавесочки на глазыньках жемчужные!

Как бывало мне, добру-молодцу, да времечко:

Я ходил, гулял, добрый молодец, по синю морю,

Уж я бил-разбивал суда-корабли,

Я татарские, персидские, армянские.

Еще бил-разбивал легки лодочки:

Как бывало легким лодочкам проходу нет;

А нонеча мне, добру-молодцу, время нет!

Сижу я, добрый молодец, во поимане,

Я во той ли во злодейке земляной тюрьме.

У добра-молодца ноженьки сокованы,

На ноженьках оковушки немецкия,

На рученьках у молодца замки затюремные,

А на шеюшке у молодца рогатки железныя.

Корнило Яковлев и Михайло Самаренин возвратились на Дон, вместе с стольником Косаговым, который вез казакам милостивую грамоту, хлебные и пушечные запасы и денежное жалованье. Очень обрадовались казаки хлебным запасам, потому что у них был тогда неурожай, а недавние смуты вовсе не благоприятствовали успехам земледелия. Казачество встретило послов за пять верст от Черкасска. Войсковым атаманом был тогда Логин Семенов. Когда, по обычаю, был собран круг, Косагов сообщил, что атаманы Корнило Яковлев и Михайло Самаренин в Москве дали за все казачество обещание принести присягу на верность государю. Только домовитые и значные казаки согласились без отговорок; люди молодые и незнатные, большею частью прежние приверженники Стеньки, приняли такое требование неохотно.

– Мы (они говорили) рады служить великому государю и без крестного целования, а креста целовать нечего.

Молодцы еще считали себя не подданными, а вольными людьми, служащими царю не по обязанности, а по охоте. Но партия старейших взяла верх. Три круга собирались один за другим. На третьем круге старшие проговорили:

– Даем великому государю обещание учинить пред святым евангелием, целым войском, а кто из нас на обещание не пойдет, того казнить смертью по воинскому праву нашему, и пограбить его животы; а пока не принесут все обещания, положим крепкий заказ во всех куренях не продавать ни вина, ни другого питья, и кто к обещанию пойдет пьян, такому человеку, как и продавцу вина, учиним жестокое наказание.

29 августа черный священник Боголеп привел к присяге атаманов и прочих казаков по чиновной книге, перед стольником и дьяком.

– Теперь, – сказал после того стольник, – атаманы и казаки! сослужите великому государю верную службу: идите со всем войском под Астрахань против оставшихся там единомышленников Стеньки.

– Радостными сердцами пойдем под Астрахань и будем служить великому государю! – отвечали казаки.

А между тем остатки приверженцев казненного Стеньки, спасшиеся от бойни их братья в Кагальнике, под знаменем Алешки Каторжного, в отчаянии бежали в Астрахань, грустно запевая:

Помутился славный-тихий Дон

От Черкасска до Черного моря!

Помешался весь казачий круг!

Атамана боле нет у нас,

Нет Степана Тимофеевича,

По прозванию Стеньки Разина!

Поимали добра-молодца,

Завязали руки белыя,

Повезли во каменну Москву,

И на славной Красной площади

Отрубили буйну голову!

http://rushist.com/index.php/kostomarov-razin/1212-kazn-razina

Полный ответ:

Казнь Степана Разина состоялась 6 июня 1671 (н/с 16 июня 1671) года на Болотной площади в Москве. Степана и его брата и сподвижника Фрола перед этим два дня подвергали жесточайшим пыткам, желая выведать, где спрятаны награбленные за время восстания сокровища, но так и не добились от них ответа. Даже закованный в цепи, Разин вызывал опасения у властей, поэтому Болотная площадь была окружена тройным кольцом из солдат и стрельцов. Зрителей было совсем немного - на площадь допустили только некоторых бояр и иностранцев. Обоих братьев приговорили к четвертованию. Очевидцы вспоминали, что Степан держался мужественно, и, когда ему отрубили правую руку и левую ногу - даже не показал вида, что ему больно. Глядя на мучения брата, Фрол выкрикнул, что "знает за собой слово и дело государево!", на что Степан ему ответил "молчи, собака!". После этого палач отрубил Разину голову и насадил ее на кол. Туловище предводителя восстания рассекли на части, а внутренности бросили собакам.