Коллективы Тематика песен

любовь,жизненные трудности и их преодолевание

Ри́хард Цвен Кру́спе , известный также как Ри́хард Ц. Кру́спе , Ри́хард Кру́спе-Берншта́йн (нем. Richard Zven Kruspe, Richard Z. Kruspe-Bernstein ; род. в ) - немецкий музыкант, наиболее известный как соло-гитарист немецкой индастриал-метал группы

Краткий обзор

  • Настоящая фамилия: Kruspe (после женитьбы на американской актрисе Карон Бернштейн в 1999 году некоторое время носил двойную фамилию Kruspe-Bernstein, после развода от нее отказался)
  • Дети: дочь Khira Li Lindemann - род. 28 февраля . Также в одном из последних интервью появилась информация о сыне Рихарда, который родился в 1992 году .
  • Образование: квалифицированный кулинар, высшее музыкальное
  • Работал: продавцом в пункте приема стеклянной посуды, прочее неизвестно
  • Музыкальное прошлое: Orgasm Death Gimmick, First Arsch , Das Elegante Chaos, Das Auge Gottes, Die Firma

Биография

Родился Рихард, так же как, впрочем, и большинство немцев, в многодетной семье, где кроме него ещё были брат и сестра. Рихард был самым младшим из всех. Золотые годы детства прошли в маленьком городке Виттенберге, родине Мартина Лютера, и в соседнем Шверине, на севере Германии.

В молодости огромное влияние на него оказали такие группы, как AC/DC и KISS . «Как-то раз я нарисовал название „KISS“ в моей тетрадке, что было, конечно, строжайше запрещено, - вспоминает Рихард. - Так что меня отчитали во дворе прямо перед всей школой. Но после этого KISS стали нравиться мне ещё больше….» И по сей день Рихард остается поклонником данного коллектива, что, впрочем, не помешало ему однажды, уже в позднее время, критически высказаться об их творчестве, в котором шоу призвано скрыть малое количество смысла в музыке.

В 12 или 13 лет родители отдали маленького Рихарда в спорт, что было так же весьма типично для ГДРовских семей того времени, и около семи лет Рихард профессионально занимался борьбой, с чем связана масса рассказов о его рестлерском прошлом. По словам Рихарда, именно оно навеяло ему идею выбрать роль борца в небезызвестном клипе Mein Teil. Но спортивные увлечения не помешали нашему герою выбрать своей главной любовью другую стихию - музыку. Глаза на его предназначение Рихарду раскрыло в один прекрасный день существо противоположного пола: «Когда мне было 16, я побывал в Чехословакии со своими друзьями и в конце поездки купил гитару, - рассказал как-то гитарист. - Сперва я хотел перепродать её, потому что в ГДР гитары стоили больших денег, а деньги, понятно, были делом вовсе не лишним. Мы отправились обратно и остановились в палаточном лагере. Я сидел около костра, и какая-то девушка попросила меня сыграть. Я объяснил ей, что не умею играть, но она продолжала настаивать. Я словно с ума сошёл, взял гитару и начал дёргать струны. Чем громче я играл, тем больше ей это нравилось. И тут мне в голову пришла гениальная мысль: девушки любят парней, которые умеют играть на гитарах!» Чуть позже Рихард понял, что на самом-то деле его чуть ли не с самого детства интересовала музыка, а его учительница музыки считала, что у мальчика хорошее чувство ритма и его надо отдавать в музыкальную школу: «Мне было двенадцать и я постоянно слушал музыку - слева от меня стоял проигрыватель, справа магнитофон, а посередине сидел я и всему этому подпевал. Однажды я понял, что у меня талант к музыке. Тогда я начал упражняться: два года подряд, около шести часов каждый день. После этого я поступил в музыкальное училище, еще четыре года занимался музыкой и играл во многих группах.» Таким образом, к 20 годам Рихард получил профессиональное музыкальное образование (каковое он имеет, кстати, единственный из Rammstein).

К собственному творчеству гитарист по сей день относится с ощутимым трепетом. Его мечтой было создать собственную группу, и в один прекрасный день он поехал выплескивать свой невостребованный креатив в стольный град Берлин . «Однажды в Шверине мне стало слишком тесно, возможности были слишком ограничены, а воздух, чтобы дышать свободно, был весь истрачен, - говорит Рихард. - Мне сделалось ясно, что здесь слишком мало людей, которые делают музыку действительно из страсти, я постоянно должен был их подгонять. Меня же музыкальная сцена сделала практически больным. И в 1988 году я переехал в Берлин , хотя не знал там ни единого человека. Я снимал квартиру на Люхенер штрасе с видом на маленький задний дворик, у меня была с собой гитара и была ударная установка, и там я мог заниматься музыкой, сколько захочу.»

Здесь надо сказать, что на переезд Рихарда в Берлин повлияли, скорее всего, еще и семейные обстоятельства. Он с детства жил без отца, с матерью и отчимом, и несколько раз говорил в разных интервью, что у него были не слишком хорошие отношения с обоими родителями. (Рихард о своей матери: «У меня с мамой не очень хорошие отношения, но я думаю, сейчас она считает, что я занимаюсь не последней ерундой.» Известно, что в первый раз он привел свою маму на концерт Rammstein только в 2001 году.) Общеизвестна история про конфликт Рихарда с отчимом, когда тот сорвал со стены в его комнате постер с KISS - группой, которую Рихард в свои 12 лет боготворил - и порвал его на мелкие кусочки. Будущий гитарист проплакал всю ночь, но к утру плакат уже висел на своем прежнем месте.

Практически во всех командах, где Рихард тогда играл, его знали под псевдонимом Шолле (Scholle c немецкого переводится как «глыба» или как «камбала» - какое именно значение имел в виду Рихард, по сю пору остается для нас тайной). Шолле был совсем не похож на нынешнего Рихарда: его любимыми прическами в то время были длинные высветленные дрэды или стрижка со светлым мелированием, которую дополнял длинный хвост на затылке, и которую Тилль, вокалист группы, по этой причине однажды окрестил «белочкой». Рихард уже в то время имел проблемы со Штази, поскольку не всегда выходил на работу. Это было одной из самых больших проблем для музыкантов ГДР , поскольку участие в музыкальном коллективе правительство за работу считать категорически отказывалось. Дополнительным способом его заработка в то время являлось то, что он сам мастерил и продавал разные украшения, что свидетельствует о неслабых творческих способностях не только в сфере высоких материй, но и в плоскости бытового конструирования. «В Берлине тогда у музыкантов было две возможности жить, - любит рассказывать Рихард. - Либо ты имел привилегии как профессионал и мог заниматься музыкой, либо ты вообще не имел права писать музыку, потому что официально тебе была присвоена иная профессия. Поэтому я мастерил украшения, продавал их на улицах Берлина, а в свободное время писал музыку. Потом я по совершенно бесчеловечному курсу обменял 15000 восточных марок, получил за них 1200 западных марок, и, встретив однажды в каком-то кафе человека „с той стороны“, спросил его, не мог бы он купить мне гитару. Тогда мне казалось: нужно только обзавестись навороченной гитарой, и тебе вообще не нужно будет уметь играть - она сама будет играть все как надо. И вот так я отдал этому человеку деньги, хотя почти его не знал. Деньги он взял - а потом пропал на два месяца. Я решил - да, времени было достаточно, чтобы понять, что меня облапошили. А 1200 западных марок тогда были действительно большой, очень большой суммой, которую я долго копил. Но незадолго до Рождества ко мне в дверь постучали - пришла посылка. Это была моя первая настоящая гитара. Но когда я ее распаковал и сыграл, я понял - это всего лишь гитара…»

История покупки первой настоящей гитары нередко пересказывалась лидер-гитаристом в разных интервью, так же как и история о том, почему он однажды решил бежать из Восточной Германии. В Берлине в то время было очень неспокойно. Близился кризис ГДРовской власти, в 89 м наступила знаменитая «осень демонстраций» - и в одну из таких демонстраций Рихард угодил спустя год после своего переезда. 10 октября с ним произошло событие, полностью определившее его взгляды на жизнь в ГДР . «В тот день я совершенно случайно попал на одну из этих демонстраций. Я был окружен полицейскими и увезен куда-то на окраину города на грузовике. После часа езды грузовик остановился где-то в районе Вайсензее. Целью была полицейская станция, и там меня держали 3 дня. 6 часов я должен был стоять около стены, и если я пробовал шевелиться, меня били. При этом я был совершенно ни в чем не виноват, но это полицию, конечно же, не интересовало. По прошествии трех дней я был полностью „готов“ и решил: хватит. Раньше у меня еще никогда не было мыслей оставить ГДР. Но тогда мне стало ясно, я должен отсюда уезжать. Так я вскоре бежал в Австрию через „зеленую“ венгерскую границу. Мой путь привел меня в западный Берлин. Но я понимал, что это не самое лучшее решение…»

Конечно, решение было не идеальным - к беженцам с Востока в ФРГ относились не особенно хорошо. Однако музыкальная работа продолжалась, записывались демо-версии ныне канувших в лету песен, тогда еще до боли похожих на их американские «шаблоны». В это же время Рихард расстался с матерью Киры (ею, кстати говоря, была бывшая жена Тилля, они с Рихардом никогда не были женаты, и фамилия Линдеманн досталась девочке от матери), и в жизни его, как он позже говорил, наступила полоса глубокой депрессии. (Несмотря на то, что Рихард так официально и не признал дочь, поскольку ребенок был незаконным, он заботится о ней и часто встречается с Кирой, находясь в Берлине. Несмотря на нежный возраст, Кира уже успела поучаствовать в двух проектах, связанных с жизнью

После года, проведенного в западном Берлине, и падения стены Рихард снова вернулся на свою родину в Шверин, где начал работу над проектом Das Auge Gottes, которая оборвалась практически в самом начале. Именно тогда произошло знакомство Рихарда с будущим солистом First Arsch Тиллем Линдеманном. К тому же времени относится самый известный проект, в котором участвовал Рихард - Orgasm Death Gimmik.

Однако в один прекрасный день ODG Рихарду показались слишком скучными - скорее всего, из-за их крайне неопределенного стиля - и, бросив на произвол судьбы так и не успевшее толком себя застолбить музыкальное детище, занялся планами относительно того, чтобы собрать другую команду. Еще некоторое время он играл вместе с Die Firma, где произошло его знакомство с будущим барабанщиком Rammstein Кристофом. Тогда же были сказаны первые слова о новом совместном проекте, который тогда никто еще не называл Rammstein. «В то время я частенько думал об Америке, - рассказывает Рихард. - И я обязательно хотел посмотреть на эту страну, где все казалось возможным. Здесь сыграло свою роль не только мое увлечение американской музыкой, но и просто желание посмотреть на новый, чужой мир. Восхищение этим миром. После многих лет в ГДР , после жизни за стеной Америка была для меня синонимом свободы.» Тогда Рихард вместе с Оливером и Тиллем первый раз слетали в Америку. Именно после этого путешествия появились мысли о том, как важно сохранять свою индивидуальность и возникла идея создать проект, связанный именно с немецкой музыкой.

Осталось сказать еще пару слов о Рихарде и Америке, поскольку именно с этой страной он позже связал свою жизнь. Во время летнего тура Rammstein по США в 1999 году после концерта в Нью-Йорке 3 июня менеджер группы Эмануэль Фиалик познакомил Рихарда с его будущей женой, топ-моделью и киноактрисой Карон Бернштейн (в России известна по фильмам «Бизнес для наслаждения», «Кто этот мужчина», «Потерянные во времени» и др.) «Я еще совершенно не знал английского, когда делал ей предложение, - признавался Рихард. - Это было большим переживанием для меня.» Свадьба состоялась 29 октября 1999 года на пляже в Лонг Айленд. Она была проведена по еврейским обычаям и сопровождалась гитарной композицией, сочиненной Рихардом специально к этому событию. Свидетелем был Тилль Линдеманн. Правда, медового месяца у молодоженов так и не было, потому что через три дня после свадьбы Рихард был вынужден вернуться в Берлин, чтобы вместе с остальной группой приступить к работе над новым альбомом. С тех пор Рихард долгое время имел два дома, по полгода живя в Германии, а по полгода в Америке, если группа не находилась в туре. Однако в 2003 году брачный союз Рихарда с Карен распался.

В 2002 году, после кризиса, едва не приведшем к распаду группы, Рихард переехал в Нью-Йорк окончательно. Он живет в Сохо, в квартире, оборудованной собственной студией.

Нерасплесканный креатив, однако, до сих пор не дает Рихарду спокойно жить. Из новейшей истории доподлинно известно, что именно он послужил одной из причин того самого кризиса, в котором оказалась группа в момент работы над четвертым студийным альбомом Reise, Reise - и выход нашелся только тогда, когда Рихарду дали «добро» на работу с собственной студийкой.

Особые приметы

Серьга в правом ухе до 1996.

Цитаты

Рихард о мечтах:

В детстве я часто повторял: „Я буду рок-звездой.“ Мне всегда говорили, что я выдумываю. Но я всегда верил в это и это самое важное - верить. Ты просто должен быть уверен в том, что сыграешь в жизни определенную роль - тогда ты начинаешь замечать определенные знаки судьбы и вживаться в эту роль. И это нормально. Так в определенных людях зарождается и растет определенная мечта. Мечта хочет, чтобы о ней мечтали. У мечты есть много общего со сном. Если начинаешь сомневаться, то замечаешь, что никакого сна нет. Иногда просто важно позволить людям мечтать…

Рихард о Боге:

Рихард о России:

Сольный проект Рихарда «Emigrate»

В последнее время очень увлечён своим сольным проектом

Дискография

Студийные альбомы

В ).
  • Seemann - (2 января ).
  • Engel, Fan Edition (23 мая 1997).
  • Das Modell (23 ноября 1997).
  • Du Riechst So Gut ’98 (17 апреля ).
  • Asche zu Asche (15 января ).
  • Links 2 3 4 (14 мая 2001).
  • Feuer Frei! (

    • Имя при рождении: Zwenn Kruspe
    Дата рождения: 24 июня 1967
    Место рождения: Виттенберг, ГДР
    Дети: дочь Khira Li Lindemann (28 февраля 1991 г.), сын (1992 г.р.)
    Образование: квалифицированный кулинар, высшее музыкальное
    Места работы: продавец в пункте приема стеклянной посуды, прочее неизвестно
    Музыкальное прошлое: Orgasm Death Gimmick, First Arsch, Das Elegante Chaos, Das Auge Gottes, Die Firma
    Сайд-проекты: Emigrate
    Должность в Rammstein: соло-гитарист

    По поводу имени и фамилии гитариста Rammstein есть множество версий и слухов. Настоящим именем считается Zwenn (сменил после 18-летия, оставив на память лишь полную загадочности букву Z. перед фамилией; в одном из интервью Рихард сам не поленился произнести его по буквам, однако полной ясности в этом вопросе до сих пор нет, так как есть информация, что по документам его зовут таки Zven, а в разных статьях его называют то Zven, то Sven. В одном интервью Рихард обмолвился, что буква Z. связана со словом Sonne, но грамматика позволяет нам утверждать, что это была шутка)· Настоящая фамилия Рихарда — Kruspe, после женитьбы на американской актрисе Caron Bernstein в 1999 году некоторое время носил двойную фамилию Kruspe-Bernstein, но после развода от нее отказался.

    Биография Рихарда Круспе

    Родился Рихард, так же как, впрочем, и большинство немцев, в многодетной семье, где кроме него ещё были брат и сестра. Рихард был самым младшим из всех. Золотые годы детства прошли в маленьком городке Виттенберге, родине Мартина Лютера, и в соседнем Шверине, на севере Германии. В молодости огромное влияние на него оказали такие группы, как AC/DC и KISS. «Как-то раз я нарисовал название „KISS“ в моей тетрадке, что было, конечно, строжайше запрещено, - вспоминает Рихард. - Так что меня отчитали во дворе прямо перед всей школой. Но после этого KISS стали нравиться мне ещё больше….» И по сей день Рихард остается поклонником данного коллектива, что, впрочем, не помешало ему однажды, уже в позднее время, критически высказаться об их творчестве, в котором шоу призвано скрыть малое количество смысла в музыке. В 12 или 13 лет родители отдали маленького Рихарда в спорт, что было так же весьма типично для ГДРовских семей того времени, и около семи лет Рихард профессионально занимался борьбой, с чем связана масса рассказов о его рестлерском прошлом. По словам Рихарда, именно оно навеяло ему идею выбрать роль борца в небезызвестном клипе Mein Teil. Но спортивные увлечения не помешали нашему герою выбрать своей главной любовью другую стихию - музыку. Глаза на его предназначение Рихарду раскрыло в один прекрасный день существо противоположного пола: «Когда мне было 16, я побывал в Чехословакии со своими друзьями и в конце поездки купил гитару, - рассказал как-то гитарист. - Сперва я хотел перепродать её, потому что в ГДР гитары стоили больших денег, а деньги, понятно, были делом вовсе не лишним. Мы отправились обратно и остановились в палаточном лагере. Я сидел около костра, и какая-то девушка попросила меня сыграть. Я объяснил ей, что не умею играть, но она продолжала настаивать. Я словно с ума сошёл, взял гитару и начал дёргать струны. Чем громче я играл, тем больше ей это нравилось. И тут мне в голову пришла гениальная мысль: девушки любят парней, которые умеют играть на гитарах!» Чуть позже Рихард понял, что на самом-то деле его чуть ли не с самого детства интересовала музыка, а его учительница музыки считала, что у мальчика хорошее чувство ритма и его надо отдавать в музыкальную школу: «Мне было двенадцать и я постоянно слушал музыку - слева от меня стоял проигрыватель, справа магнитофон, а посередине сидел я и всему этому подпевал. Однажды я понял, что у меня талант к музыке. Тогда я начал упражняться: два года подряд, около шести часов каждый день. После этого я поступил в музыкальное училище, еще четыре года занимался музыкой и играл во многих группах.» Таким образом, к 20 годам Рихард получил профессиональное музыкальное образование (каковое он имеет, кстати, единственный из Rammstein). К собственному творчеству гитарист по сей день относится с ощутимым трепетом. Его мечтой было создать собственную группу, и в один прекрасный день он поехал выплескивать свой невостребованный креатив в стольный град Берлин. «Однажды в Шверине мне стало слишком тесно, возможности были слишком ограничены, а воздух, чтобы дышать свободно, был весь истрачен, - говорит Рихард. - Мне сделалось ясно, что здесь слишком мало людей, которые делают музыку действительно из страсти, я постоянно должен был их подгонять. Меня же музыкальная сцена сделала практически больным. И в 1988 году я переехал в Берлин, хотя не знал там ни единого человека. Я снимал квартиру на Люхенер штрасе с видом на маленький задний дворик, у меня была с собой гитара и была ударная установка, и там я мог заниматься музыкой, сколько захочу.» Здесь надо сказать, что на переезд Рихарда в Берлин повлияли, скорее всего, еще и семейные обстоятельства. Он с детства жил без отца, с матерью и отчимом, и несколько раз говорил в разных интервью, что у него были не слишком хорошие отношения с обоими родителями. (Рихард о своей матери: «У меня с мамой не очень хорошие отношения, но я думаю, сейчас она считает, что я занимаюсь не последней ерундой.» Известно, что в первый раз он привел свою маму на концерт Rammstein только в 2001 году.) Общеизвестна история про конфликт Рихарда с отчимом, когда тот сорвал со стены в его комнате постер с KISS - группой, которую Рихард в свои 12 лет боготворил - и порвал его на мелкие кусочки. Будущий гитарист проплакал всю ночь, но к утру плакат уже висел на cвоем прежнем месте. Практически во всех командах, где Рихард тогда играл, его знали под псевдонимом Шолле (Scholle c немецкого переводится как «глыба» или как «камбала» - какое именно значение имел в виду Рихард, по сю пору остается для нас тайной). Шолле был совсем не похож на нынешнего Рихарда: его любимыми прическами в то время были длинные высветленные дрэды или стрижка со светлым мелированием, которую дополнял длинный хвост на затылке, и которую Тилль, вокалист группы, по этой причине однажды окрестил «белочкой». Рихард уже в то время имел проблемы со Штази, поскольку не всегда выходил на работу. Это было одной из самых больших проблем для музыкантов ГДР, поскольку участие в музыкальном коллективе правительство за работу считать категорически отказывалось. Дополнительным способом его заработка в то время являлось то, что он сам мастерил и продавал разные украшения, что свидетельствует о неслабых творческих способностях не только в сфере высоких материй, но и в плоскости бытового конструирования. «В Берлине тогда у музыкантов было две возможности жить, - любит рассказывать Рихард. - Либо ты имел привелегии как профессионал и мог заниматься музыкой, либо ты вообще не имел права писать музыку, потому что официально тебе была присвоена иная профессия. Поэтому я мастерил украшения, продавал их на улицах Берлина, а в свободное время писал музыку. Потом я по совершенно бесчеловечному курсу обменял 15000 восточных марок, получил за них 1200 западных марок, и, встретив однажды в каком-то кафе человека „с той стороны“, спросил его, не мог бы он купить мне гитару. Тогда мне казалось: нужно только обзавестись навороченной гитарой, и тебе вообще не нужно будет уметь играть - она сама будет играть все как надо. И вот так я отдал этому человеку деньги, хотя почти его не знал. Деньги он взял - а потом пропал на два месяца. Я решил - да, времени было достаточно, чтобы понять, что меня облапошили. А 1200 западных марок тогда были действительно большой, очень большой суммой, которую я долго копил. Но незадолго до Рождества ко мне в дверь постучали - пришла посылка. Это была моя первая настоящая гитара. Но когда я ее распаковал и сыграл, я понял - это всего лишь гитара…» История покупки первой настоящей гитары нередко пересказывалась лидер-гитаристом в разных интервью, так же как и история о том, почему он однажды решил бежать из Восточной Германии. В Берлине в то время было очень неспокойно. Близился кризис ГДРовской власти, в 89 м наступила знаменитая «осень демонстраций» - и в одну из таких демонстраций Рихард угодил спустя год после своего переезда. 10 октября с ним произошло событие, полностью определившее его взгляды на жизнь в ГДР. «В тот день я совершенно случайно попал на одну из этих демонстраций. Я был окружен полицейскими и увезен куда-то на окраину города на грузовике. После часа езды грузовик остановился где-то в районе Вайсензее. Целью была полицейская станция, и там меня держали 3 дня. 6 часов я должен был стоять около стены, и если я пробовал шевелиться, меня били. При этом я был совершенно ни в чем не виноват, но это полицию, конечно же, не интересовало. По прошествии трех дней я был полностью „готов“ и решил: хватит. Раньше у меня еще никогда не было мыслей оставить ГДР. Но тогда мне стало ясно, я должен отсюда уезжать. Так я вскоре бежал в Австрию через „зеленую“ венгерскую границу. Мой путь привел меня в западный Берлин. Но я понимал, что это не самое лучшее решение…» Конечно, решение было не идеальным - к беженцам с Востока в ФРГ относились не особенно хорошо. Однако музыкальная работа продолжалась, записывались демо-версии ныне канувших в лету песен, тогда еще до боли похожих на их американские «шаблоны». В это же время Рихард расстался с матерью Киры (ею, кстати говоря, была бывшая жена Тилля, они с Рихардом никогда не были женаты, и фамилия Линдеманн досталась девочке от матери), и в жизни его, как он позже говорил, наступила полоса глубокой депрессии. (Несмотря на то, что Рихард так официально и не признал дочь, поскольку ребенок был незаконным, он заботится о ней и часто встречается с Кирой, находясь в Берлине. Несмотря на нежный возраст, Кира уже успела поучаствовать в двух проектах, связанных с жизнью Rammstein - в 8 лет она снималась в песне Tier на знаменитом концерте Live aus Berlin в 98 году, а ее голос можно услышать в припеве песни Spieluhr). После года, проведенного в западном Берлине, и падения стены Рихард снова вернулся на свою родину в Шверин, где начал работу над проектом Das Auge Gottes, которая оборвалась практически в самом начале. Именно тогда произошло знакомство Рихарда с будущим солистом Rammstein, а тогда - еще только барабанщиком группы First Arsch Тиллем Линдеманном. К тому же времени относится самый известный проект, в котором участвовал Рихард - Orgasm Death Gimmik. Однако в один прекрасный день ODG Рихарду показались слишком скучными - скорее всего, из-за их крайне неопределенного стиля - и, бросив на произвол судьбы так и не успевшее толком себя застолбить музыкальное детище, занялся планами относительно того, чтобы собрать другую команду. Еще некоторое время он играл вместе с Die Firma, где произошло его знакомство с будущим барабанщиком Rammstein Кристофом. Тогда же были сказаны первые слова о новом совместном проекте, который тогда никто еще не называл Rammstein. «В то время я частенько думал об Америке, - рассказывает Рихард. - И я обязательно хотел посмотреть на эту страну, где все казалось возможным. Здесь сыграло свою роль не только мое увлечение американской музыкой, но и просто желание посмотреть на новый, чужой мир. Восхищение этим миром. После многих лет в ГДР, после жизни за стеной Америка была для меня синонимом свободы.» Тогда Рихард вместе с Оливером и Тиллем первый раз слетали в Америку. Именно после этого путешествия появились мысли о том, как важно сохранять свою индивидуальность и возникла идея создать проект, связанный именно с немецкой музыкой. Осталось сказать еще пару слов о Рихарде и Америке, поскольку именно с этой страной он позже связал свою жизнь. Во время летнего тура Rammstein по США в 1999 году после концерта в Нью-Йорке 3 июня менеджер группы Эмануэль Фиалик познакомил Рихарда с его будущей женой, топ-моделью и киноактрисой Caron Bernstein (в России известна по фильмам «Бизнес для наслаждения», «Кто этот мужчина», «Потерянные во времени» и др.) «Я еще совершенно не знал английского, когда делал ей предложение, - признавался Рихард. - Это было большим переживанием для меня.» Свадьба состоялась 29 октября 1999 года на пляже в Лонг Айленд. Она была проведена по еврейским обычаям и сопровождалась гитарной композицией, сочиненной Рихардом специально к этому событию. Свидетелем был Тилль Линдеманн. Правда, медового месяца у молодоженов так и не было, потому что через три дня после свадьбы Рихард был вынужден вернуться в Берлин, чтобы вместе с остальной группой приступить к работе над новым альбомом. С тех пор Рихард долгое время имел два дома, по полгода живя в Германии, а по полгода в Америке, если группа не находилась в туре. Однако в 2003 году брачный союз Рихарда с Карен распался. В 2002 году, после кризиса, едва не приведшем к распаду группы, Рихард переехал в Нью-Йорк окончательно. Он живет в Сохо, в квартире, оборудованной собственной студией. Нерасплесканный креатив, однако, до сих пор не дает Рихарду спокойно жить. Из новейшей истории доподлинно известно, что именно он послужил одной из причин того самого кризиса, в котором оказалась группа в момент работы над четвертым студийным альбомом Reise, Reise - и выход нашелся только тогда, когда Рихарду дали «добро» на работу с собственной студийкой.

    Цитаты Рихарда Круспе

    Рихард о мечтах: В детстве я часто повторял: „Я буду рок-звездой.“ Мне всегда говорили, что я выдумываю. Но я всегда верил в это и это самое важное - верить. Ты просто должен быть уверен в том, что сыграешь в жизни определенную роль - тогда ты начинаешь замечать определенные знаки судьбы и вживаться в эту роль. И это нормально. Так в определенных людях зарождается и растет определенная мечта. Мечта хочет, чтобы о ней мечтали. У мечты есть много общего со сном. Если начинаешь сомневаться, то замечаешь, что никакого сна нет. Иногда просто важно позволить людям мечтать…

    Рихард о Боге: Я не верю в Бога, я верю в земное правосудие, то есть в то, что все, что мы делаем, плохое или хорошее - обязательно вернется к нам. Вот в какое правосудие я верю.

    Рихард о России: Я чувствую какую-то особенную дружбу со стороны русских фанатов. И мне очень жаль, что мы в течение стольких лет не могли приехать в Россию. Я обещаю, что мы будем продолжать делать хорошую музыку в будущем, и постараемся сделать все возможное, чтобы хотя бы раз в год приезжать в Россию.

    Если задаться вопросом: может ли музыка перешагнуть языковые барьеры, то на примере Rammstein становится ясно, что это действительно возможно. Конечно, не нужно забывать и о немузыкальных сторонах творчества самой продаваемой группы в Германии. Нельзя пренебрегать огненными трюками вокалиста Тиля Линдеманна или, например, идеей подчёркнутой мужественности, пронизывающей многие клипы группы. Но один лишь имидж не обеспечил бы Rammstein таких высоких рейтингов продаж, так что именно неповторимый тяжёлый звук в смешении с танцевальными мотивами является фирменным знаком Rammstein.

    Несмотря на оглушительный успех, гитарист Рихард Круспе чувствовал себя всё менее и менее уютно среди своих коллег по Rammstein. Дабы сохранить внутреннее равновесие и целостность группы, Рихард решил заняться сольным творчеством. Плоды этой работы теперь готовы предстать перед судом публики в рамках сольного проекта Рихарда под названием Emigrate. Но это никакая не подделка под Rammstein: Emigrate гораздо более приближен к традиционному року, здесь почти нет места электронным мелодиям. Из всех мест на земле, где только был Круспе, он выбрал Нью-Йорк. Этот город, по его словам, творческая Мекка.

    Если кто-то из поклонников Rammstein переживает, что пришёл конец их любимой группе, то смеем заверить, что их опасения ложные. Круспе уже присоединился к группе, вовсю идёт работа над новой пластинкой, которая, как он нам сказал, будет реминисценцией самого первого альбома группы. Тем не менее, пока альбома ещё нет, вы можете посмотреть их новый DVD Voelkerball, состоящий из трёх дисков DVD/CD, которые включают в себя выступления в Токио, Англии, России и Германии (так напечатано в статье - прим. переводчика). После просмотра этих концертов становится ясно, почему Круспе вернулся в Rammstein.

    UG: Ты выбрал «New York City» одним из первых синглов для дебютного альбома Emigrate. Ты чувствуешь особую связь с этим городом?

    Рихард: Мне кажется, что Нью-Йорк похож на женщину. Это определено город с женским лицом. Он эротичен и очень завораживает. По крайней мере, так вижу этот город я. С тех пор, как я уехал из родного городка в Германии, когда был ещё подростком, я никогда больше не чувствовал себя как дома. Когда я приехал в Берлин, и жил там в течение шестнадцати лет, меня не покидало чувство, что я здесь потому что мне это нужно в творческом плане. Этот город давал мне возможность делать музыку, так как он был связан с моей музыкой, но я никогда не чувствовал там себя как дома.

    Теперь, в Нью-Йорке, я как будто вернулся домой. Я не могу это объяснить. Я несу в себе совершенно другую культуру, я вырос в ГДР. Видимо, именно эта разница рождает вдохновение. Как артист, как музыкант, как человек, имеющий отношение к искусству, лучшее, что я могу сделать для себя – это держать себя в постоянном творческом голоде: ты всегда должен искать чего-то, что ты ещё не пробовал. За эти шестнадцать лет в Берлине я сделал с моей группой многое, и теперь мне была необходима перемена.

    UG: Долго ли ты вынашивал идею создания соло-проекта?

    Рихард: Всё началось очень давно. Мне кажется, что каждый гитарист внутри мечтает стать солистом, просто мы боимся в этом признаться. И пока я был в Rammstein, мне постоянно хотелось петь. И я верил, что когда-нибудь этим займусь. Но мало-помалу я стал забывать об этом. Я сделал очень многое для Rammstein, но моей энергии хватило бы на большее; мой темп работы был гораздо выше, чем у остальных музыкантов, и, наконец, что-то дало сбой. Это было ужасно.

    Мне кажется, что когда я попал в Нью-Йорк, я открыл для себя другой, новый мир. Я открыл для себя другой язык, других людей. Всё это меня очень вдохновляет. Я просто стал писать что-то новое, совершенно не задумываясь, к чему это приведёт. Это вообще не свойственно моей природе: я, как многие немцы, люблю строить планы! Но в этот раз я просто начал писать музыку, и тут ко мне пришло осознание, что теперь у меня наконец появился шанс запеть. Как автор песен, я уже довольно опытен, для меня тут всё просто и понятно. Но теперь мне предстояло работать с собственным голосом – это было совершенно новым для меня.

    UG: Если ещё учесть, что у Rammstein столько преданных поклонников, сложно ли вам было сделать шаг в сторону от группы и заняться своим новым проектом?

    Рихард: Я считаю, что музыка это очень личное. Ты должен всегда делать то, что тебе хочется. Только так у тебя всё будет получаться наилучшим образом. И не нужно, начиная что-то новое, думать ещё о ком-то кроме себя. Итак, меня совершенно не заботило, что другие будут думать по этому поводу. Мне хотелось чувствовать себя счастливым и довольным работой и делать то, что мне хочется. Мне даже кажется, что это справедливо не только к музыке, но и к жизни в целом. Нам всем важно делать то, что нам хочется.

    Для творческого человека очень важно экспериментировать, ставить перед собой неразрешимые задачи, идти непроторенной тропой. Когда я закончил запись, я подумал о том, что это было очень опасным предприятием, поскольку многие поклонники Rammstein начали меня осуждать, они опасались, что я покину группу. Я старался их обнадёжить и привлечь по началу, выкладывал некоторые новые песни онлайн, так чтобы они могли их послушать и понять, чем я сейчас, собственно, занимаюсь. Я старался быть настолько искренним и открытым, насколько это возможно, чтобы показать им, что то, что я делаю, поможет мне вернуться в группу и быть счастливым.

    UG: Какова была первая реакция поклонников, когда вы стали делиться с ними своими мыслями в сети?

    Рихард: Я, конечно, сделал большую ошибку, когда стал участвовать во всех этих интернет-беседах. Есть вещи, на которые не стоит обращать внимания, поскольку в интернете столько бестолковых людей, которые пишут всякую фигню. По началу всё это очень меня расстраивало, я принимал всё это слишком близко к сердцу. Потом пришло осознание, что не надо было так об этом беспокоиться и переживать. Я говорил с очень многими людьми и понял, что многим мой альбом действительно нравится. Это меня уравновесило.

    UG: Было ли сложно делать свой дебютный альбом на английском языке? Из разговора с тобой я понял, что ты неплохо знаешь язык: ты говоришь довольно быстро и легко…

    Рихард: Честно говоря, поначалу это было действительно тяжело. Да и по-английски я говорил не так уж безупречно. Но каждый день я старался уловить и запомнить что-то новое. Но мне была необходима помощь в написании текстов, и я работал над ними вместе со своей бывшей женой. Я думаю, у нас неплохо получилось.

    UG: Мне показалось, что Emigrate более близок к традиционному рок-звучанию, чем Rammstein. Ты использовал синтезатор, записывая Emigrate?

    Рихард: Это вообще очень забавно, поскольку несколько месяцев назад я впервые послушал готовую запись целиком. Я был действительно удивлён, насколько эта запись получилась сориентированной на рок-звучание. Я вообще кажусь гораздо более мрачным, чем я есть на самом деле.

    У меня есть непоколебимая вера в то, что твой город, атмосфера, которая тебя окружает, сама дарит тебе подходящее музыкальное звучание. Я понял, что даже в панк-эру 70-х Ramones звучали довольно роково. Возможно, это влияние города, Нью-Йорка.

    Нет, на альбоме есть клавишные партии, но этого там мало. Сейчас я пишу второй альбом для Emigrate, и там гораздо сильнее чувствуется влияние электронной музыки.

    UG: У тебя, наверное, целый кладезь идей, раз ты уже сейчас, так рано, сел за работу над новым альбомом.

    Рихард: А знаете что? Это всё из-за этого города. Я не знаю, как это объяснить, но Нью-Йорк заражает меня безумно в плане творчества. Я пишу. Я каждый день встаю с постели, делаю все свои повседневные и необходимые дела в студии и каждый день пишу. Город для меня – источник вдохновения. Это круто. Возможно, дело ещё и в доме, где я живу. Это старинная пожарная часть, и там действительно страшновато. Этот дом похож на ночлежку.

    UG: А ты записываешь музыку только в Нью-Йорке?

    Рихард: У меня две студии: в Нью-Йорке и в Берлине. Я действительно разрываюсь между этими двумя городами. Когда я в Нью-Йорке, я работаю над Emigrate. Когда я в Берлине, я пишу для Rammstein. Порой очень трудно справиться со всеми студийными заморочками. Когда мы делали первую запись, мы записывали ударные в Дании в прекрасной студии, поскольку для рок-группы очень важно, чтобы ударные звучали качественно и грамотно. Мне очень хотелось, чтобы у меня было несколько песен с ударными, звучащими натурально. Когда я вернулся, я записал гитары в Берлине. Я очень долго боролся с техникой, чтобы добиться того звучания, какого мне хотелось, пять раз всё переделывал.

    UG: А ты использовал свою именную ESP в записи?

    Рихард: Да, но лишь частично, так как часть материала была готова несколько лет назад. Тогда гитара только появилась. Я уже давно использую именно её, но когда меняешь гитару, приходится менять всё: микрофоны, предусилители, короче всю технику.

    UG: Вы проводите эксперименты с техникой?

    Рихард: В принципе да. Я один из тех, кто любит пробовать новые штуки. Я пробую разные предусилители, и мне иногда кажется, что я уже перепробовал все предусилители, какие только существуют на Земле. Я определённо люблю новые звуки, но это отнимает много времени. Одна из самых больших проблем у меня была с гитарой, когда я пытался найти наиболее удачной положение в комнате для записи звука. Задача была в том, чтобы не возникало никаких неприятных инородных призвуков. Мы пробовали разные положения, иногда нужно было придвигать гитару к микрофону всего на полдюйма. И так неделями мы передвигали гитару то влево, то вправо. Мне тогда это так надоело.

    Я искал такой микрофон, положение которого управлялось бы с джойстика. Ни у кого не было такого, и я поехал к другу в Берлин и объяснил ему свою проблему. Он сказал: «Я знаю кое-кого, кто может тебе это продать». Мы оба кучу времени просидели за пультом звукооператора, колдовали с разными настройками микрофона и сделали примерно 15 пресетов (Предустановок - прим переводчика.) для записи разных песен. Ещё одна фишка – это микрофон, который работает как эквалайзер. Это всё очень-очень помогало в записи.

    UG: А вы разве не едете в тур с Emigrate?

    Рихард: Нет, поскольку я дал себе слово, что тогда, когда Rammstein не в отпуске, это моя главная работа. Для меня главное – это они. Сейчас Rammstein готовят новый альбом, поэтому я не думаю ни о каком туре с Emigrate. Но мне нравится метаться между двух огней: эта двойственность, двуличность в моём характере. То есть, если бы я сейчас был в туре, это означало бы, что Emigrate для меня – главный приоритет.

    UG: А как там дела с новым альбомом Rammstein?

    Рихард: Внутри меня сейчас полное равновесие, я готов вернуться в группу и заниматься самым важным для меня делом. Я могу чувствовать себя действительно счастливым будучи лишь просто гитаристом Rammstein. Наше звучание вернулось к истокам. Мы сейчас делаем запись настолько тяжёлой, насколько это возможно. Это очень здорово, но мы не совсем к этому готовы. Хотя настроение у группы боевое.

    UG: Ты сказал, что Emigrate помогло тебе найти покой и удовлетворение, каких тебе было не добиться с Rammstein. Ты до сих пор сохраняешь некоторую осторожность при записи с Rammstein?

    Рихард: Да. Я концентрируюсь на том, что делаю. Сейчас я вполне доволен тем, что я гитарист. Это круто! Я больше не принимаю всё так близко к сердцу. Я стал менее зацикленным на самоконтроле – это большой шаг для меня, большой урок, который я усвоил. Для меня было важно ослабить контроль над собой и над группой, начать наконец доверять своим чувствам и группе. В конце концов, это спасло нас от распада. Я всегда повторяю это: Emigrate для меня спас Rammstein.

    Перевод: DSHF и SAS

    • Рихард, как и его коллега Тиль Линдеманн, в детстве и юности серьёзно занимался спортом. Однако карьера борца всё-таки отступила перед другим важным увлечением — музыкой. Правда, со времён этого увлечения у Рихарда осталось прозвище — «Шолле».
    • До 20-ти лет Рихард Круспе успел выучиться в джазовой школе ГДР. Таким образом, он является единственным участником Rammstein, имеющим музыкальное образование.
    • В 1988 году Круспе, полный решимости создать собственную группу, переехал в Берлин. Ещё одной причиной переезда стали его непростые отношения с родителями, которые крайне скептически смотрели на музыкальные экзерсисы Рихарда. Надо сказать, что отношение к рок-музыке в ГДР было схожим с тем, что имело место в Советском Союзе. Рок-группы находились на положении любительских коллективов и не имели права официально зарабатывать деньги своим творчеством: музыканты должны были иметь официальную работу, дабы не получить срок «за тунеядство». Понятно, что родителей Рихарда такая сомнительная перспектива весьма настораживала.
    • В скором времени политическая ситуация в ГДР начала меняться. В 1989 году по стране прокатилась волна демонстраций, в одну из которых угодил и Рихард. Он был задержан полицейскими: те продержали его 3 дня в участке со всеми вытекающими последствиями. «6 часов я должен был стоять около стены, и если я пробовал шевелиться, меня били. При этом я был совершенно ни в чем не виноват, но это полицию, конечно же, не интересовало», — вспоминал Круспе. Это событие сподвигло его на побег из ГДР в ФРГ через Австрию.
    • После объединения Германии Круспе вернулся в родной Шверин, где продолжил свою творческую карьеру. В частности, в 1991 году он принял участие в проекте Orgasm Death Gimmick. Примерно в это же время состоялось историческое знакомство Круспе с Тилем Линдеманном, а также с Оливером Риделем и Кристофом Шнайдером (с последним Рихард играл в коллективе Die Firma). В 1994 году, объединившись в группу, они взяли название Rammstein (далее следуют пафосный набор слов о том, что «так началась легенда» и т.д.).
    • В 2005 году, во время творческого отпуска Rammstein, Рихард Круспе обратил свой взгляд на американскую рок-сцену и, переехав в Нью-Йорк, создал сольный проект Emigrate, в котором он не только играет на гитаре, но ещё и поёт. На данный момент группа выпустила два альбома, причём в создании второй пластинки (вышла в 2014 году) принимали участие такие известные люди, как Лемми Килмистер, Мэрилин Мэнсон и Джонатан Дэвис.
    • Личная жизнь Рихарда — тема весьма запутанная. У него есть незаконнорожденная дочь, которую зовут Кира Ли Линдеманн. Дело в том, что её мать в прошлом была женой вокалиста «раммов» и сохранила его фамилию, а стать законной супругой Круспе так и не захотела. Несмотря на все эти перипетии, достойные бразильских мелодрам, Рихард поддерживает хорошие отношения с дочкой; она даже засветилась в нескольких песнях и клипах Rammstein. В 1999 году Круспе женился на американской актрисе еврейского происхождения Карон Берштейн и присоединил её фамилию к своей (после развода Рихард Круспе-Берштейн снова стал Рихардом Круспе). Злые языки поговаривали, что всё это действо было задумано лишь для того, чтобы отвести от Rammstein обвинения в нацизме и антисемитизме.
    • Согласно информации с фан-сайта группы, Рихард Круспе питает слабость к русскому языку, однако тщательно её скрывает.
    • Круспе не чужд и такого модного (и в то же время полезного) веяния, как йога. Гитарист занимается ей по утрам. Также он регулярно выполняет 5 тибетских упражнений, что позволяет поддерживать хорошую форму.

    Рихард Круспе: цитаты

    • Если Rammstein — мужчина, то Emigrate — девушка.
    • Мне кажется, что каждый гитарист внутри мечтает стать солистом, просто мы боимся в этом признаться.
    • В Rammstein я играл свою роль на протяжении 14 лет, и это, как мне казалось, давало мне право считать, что играю большую роль в группе, но это была скорее иллюзия.
    • У меня не было никакого опыта в пении, и я работал с тренером по вокалу, помогавшим Мику Джаггеру. Занятия с ним обходились мне в 180 $ в час! Он страшно ругал меня за курение перед занятиями.
    • О создании клипа на песню Pussy: Это… знаете, это было по-настоящему профессионально. Я даже не ожидал. Мне всегда казалось, что порно-industry – это что-то такое жестокое, грязное… А тут все было так профессионально, мне очень понравилось.
    • Я вообще считаю, что сочинять надо каждый день. А когда ты сидишь в студии, и вдруг понимаешь, что у тебя получилась песня… это как испытать оргазм! Волшебный момент!
    • О Rammstein и «металле»:
      Я думаю, что нас нельзя назвать металлической группой, несмотря на присутствие некоторых элементов этого стиля в наших песнях. Я думаю, что Rammstein нашли свой собственный стиль, который позволил нам делать такое, что не позволили бы себе металлисты. Среди музыки, которую я люблю, металл стоит не на первом месте.
    ..................................

    @ Интервью с Рихардом для Metal Hammer (английское издание) (декабрь 2007)

    Где и когда Вы родились?

    Рихард: Я родился 24 июня 1967 года в маленькой деревне Вайсен (Waisen) в Бранденбурге, Восточная Германия. Это где-то в сотне километров от Берлина. Позднее, подростком, я пошёл в музыкальную школу в городе Шверине.

    Каково было расти за железным занавесом?

    Рихард: Когда я был ребёнком, достать виниловую пластинку было практически невозможно: только за одну нужно было выложить весь недельный заработок. Поэтому мы запасались магнитными кассетами. Ещё была возможность поехать в Венгрию и приобрести нужные записи там. Во мне ещё в юношестве проявлялись музыкальные способности, но тогда больше внимания я уделял спорту: это в Восточной Германии приветствовалось. Семь лет я занимался борьбой, и это, несомненно, пошло мне на пользу, потому что я был довольно агрессивным подростком. Честно говоря, потом я не стал этим заниматься, и только в клипе Rammstein «Mein Teil» можно посмотреть, что я как спортсмен представляю собой сейчас, когда утекло столько воды.

    Когда Вы начали заниматься музыкой?

    Рихард: У меня ушло немало времени на то, чтобы добиться профессионализма, без которого невозможно было бы стать настоящим музыкантом. Свою первую гитару я купил в Чехословакии для того, чтобы перепродать её дома и выручить с этого какие-то барыши, но в дело вмешалась одна надоедливая девчонка, с которой мы жили тогда в одном летнем лагере. Как только у меня появилась эта гитара, она стала постоянно просить меня: «Ну, сыграй мне что-нибудь! Ну сыграй!» И хоть я много раз говорил ей, что не могу играть на этой гитаре, её это совершенно не волновало. И однажды она просто стащила её у меня и начала на ней бренчать. Ей это, видимо, доставляло много удовольствия. Справиться с этой девчонкой было непросто, да и потом, я подумал, что гитару я уже, наверное, не продам, и придётся оставить её себе.

    Расскажите, как Вы зарабатывали себе на жизнь, когда Rammstein ещё имел такого успеха.

    Рихард: Я работал поваром. В Восточной Германии каждый должен был получить профессиональное образование, ну и я решил выучиться на повара. Знаете, какое у меня коронное блюдо? Утка! Я могу рассказать вам кучу секретов того, как её лучше и вкуснее приготовить, но на это уйдёт уйма времени… Потом я работал перегонщиком в фирме, занимающейся автомобилями, но как-то раз я разбил им машину и меня лишили прав. После этого я пошёл мыть окна, но нашей бригаде дали заказ на Шверинскую телебашню (136 метров высотой прим. редактора) и я сказал: «Да ни за какие коврижки я не полезу на эту громадину!» Ну а потом я делал handmade бижутерию и продавал её на улице.

    Какое влияние на Rammstein оказали падение Берлинской стены и воссоединение Германии?

    Рихард: Всё поменялось. К примеру, мы вдруг получили возможность покупать любые нужные нам инструменты. Если бы стена ни пала, Rammstein бы не появился. Все эти события очень сильно повлияли на жизнь каждого человека в ГДР.

    А какие музыкальные влияния оказывались тогда на Rammstein?

    Рихард: Я постоянно слушал Big Black и Einsturzende Neubauten, но мне никогда не было интересно исполнять чужой материал, меня заботило только моё собственное творчество. В 1994 году, ещё до создания Rammstein, я на некоторое время поехал в Америку. И тогда я понял, что всё, сделанное мной до этого, было копией той музыки, какая уже в то время существовала на западе. И когда я вернулся домой, я решил сделать что-то подлинно немецкое.

    После более чем десяти лет в Rammstein Вы недавно организовали свой собственный проект Emigrate. Почему?

    Рихард: Ребята просто сказали мне: «Мы больше не можем справляться с тобой! Тебя слишком много!» В Rammstein я пытался компенсировать недостаток внимания. Я работал по 18-20 часов в сутки каждый день, и это было слишком сложно для остальных музыкантов. Я из тех, кому никогда не понадобится годовой отпуск; я всегда готов делать музыку, каждый день ходить в студию и писать песни. Остальные парни легко могут устроить себе год без записей, посвятить время чему-то другому, у меня же нет такой возможности.

    Почему Вы переехали в Нью-Йорк?

    Рихард: Мне было важно уехать из Берлина и скрыться как можно дальше от проблем с группой. Я был не в лучшей форме (у меня были проблемы с наркотиками). Жизнь пошла под откос. Ну… понимаете, я не хочу на этом останавливаться. Всё дело в разрушающем действии, которое оказывал на меня Берлин. Ник Кейв и Игги Поп испытали на себе это гнетущее действие, когда приехали в Берлин, вот и у меня было то же самое.

    Как Вы поняли, что пришло время бросать наркотики?

    Рихард: Знаете, жизнь всегда делает тебе знак, если что-то заходит слишком далеко или становится слишком опасным. И тогда остаётся только выбрать, что ты хочешь: жить или умереть. Так, время сделать этот выбор настало и для меня, но я всё сделал по-своему. Я не стал ложиться в реабилитационную клинику, а занялся самоизлечением. И ещё я занялся своим внутренним миром, началась реинкарнационная терапия. Дело в том, что корни причин очень многих проблем в нашей жизни находятся в нашем детстве. Мы проходим через многие неприятные вещи в своей жизни, а потом забываем, но внутренняя память об этом живёт в нас. Только через прощение мы можем изменить своё будущее…

    Реинкарнационная терапия?

    Рихард: Ну, это что-то вроде терапии, работающей с воспоминаниями, поскольку самое главное и самое первое, что нужно сделать – это погрузиться в своё прошлое, сначала в детство. А после того, как ты зафиксируешься в этом прошлом, ты начинаешь просматривать свои прошлые жизни. Ты спокойно лежишь, и врач задаёт тебе вопросы, а в голове возникают образы. и когда ты начинаешь вязнуть в воспоминаниях или твои эмоции зашкаливают, внутри тебя срабатывает что-то вроде детектора лжи: ты это сам чувствуешь.

    Ну и как, работает?

    Рихард: Поначалу думаешь, что всё это полный бред, и что ты просто сам себя обманываешь. Но если поверить в это, то образы становятся всё более и более реальными. Однажды я увидел свою прошлую жизнь, где я был королём, который истребил всех своих подданных. Я остался один в своём замке и никуда не мог выйти оттуда. Этот образ очень связан с тем, что было со мной в детстве: с моей детской жестокостью. Если правильно следовать этой терапии, это поможет преодолеть многие неприятности, выведет тебя на новый уровень.

    А как твой переезд сказался на отношениях в группе?

    Рихард: на момент моего переезда отношения наши очень сильно испортились. Я постоянно нервничал по этому поводу – вообще это было очень напряжённое время. Мне казалось, что нужно срочно уехать как можно дальше и оставить всё в прошлом. Забыть обо всём. И когда это случилось, я как будто заново родился.

    То есть это был настоящий уход из группы?

    Рихард: Нет, я не покидал группу. Мне просто захотелось уехать. Проще говоря, я попал в такую ситуацию, когда очень сложно сделать правильный выбор, принять нужное решение. Мне просто нужно было сделать паузу. Знаешь, когда попадаешь в новый город, где новые друзья, новый язык, то чувствуешь себя как в детстве – мир вокруг опять кажется новым, и ты снова познаёшь его. Тогда я был женат, но почти сразу после переезда, я развёлся, так что в тот момент ч находился в приятном для меня одиночестве.

    А что думали обо всём этом остальные парни из Rammstein?

    Рихард: Я думаю, поначалу они почувствовали успокоение, потому что давление на них с моей стороны прекратилось. Они смогли спокойно заняться тем, чем они хотели заниматься или просто побыть со своей семьёй и жить спокойно. Мне же всегда нужно пространство для поисков и риска: драму и страдания я всегда считал очень важной частью моей творческой жизни. Это для меня источник вдохновения.

    Трудно ли Вам было прейти к роли фронтмена группы?

    Рихард: Я был немного разочарован, так как раньше у меня было особое понимание того, как мне нужно петь. Но я не мог это никому объяснить, не мог это выразить. Я посещал занятия с педагогами по вокалу, но ни один из них не смог мне реально помочь. Всё, чему они могли меня научить, я знал и без них. И тогда я подумал, что, наверное, мне надо поработать с настоящим певцом, а не пытаться что-то петь самому. Но мой басист сказал: «Рихард, если ты не споёшь для альбома сам, ты не будешь вполне доволен. Давай, это же твоя мечта!». Мы поехали в Германию и,что называется, кинулись в омут с головой. И тогда я понял, что в пении важнее не техника, а настроение. Так, я начал записывать вокал, разрешая множество противоречий внутри себя.

    И каково Вам теперь быть участником сразу двух групп?

    Рихард: Просто замечательно! Поначалу вокруг всего этого было много шума, слухов. Поклонники переживали, что из-за Emigrate распадётся Rammstein, но на самом деле Emigrate был единственным способом сохранить Rammstein. Вот почему Emigrate - это не просто сольный проект, это настоящая группа, которая занимает часть моей творческой жизни.

    Вам сложно жить без наркотиков?

    Рихард: Чем старше я становлюсь, тем проще мне преодолеть это в себе. Я понимаю, что толкает людей принимать наркотики. Но это не рождает ни капли сожаления во мне, потому что я сам через это прошёл. Откровенно говоря, огромное количество действительно хорошей музыки пишется под воздействием наркотиков, и я каждый раз вспоминаю тот момент, когда я осознал, что не могу писать хорошо, не приняв перед этим наркотики. Мне понадобилось очень много времени, чтобы вернуть всё назад и научиться заново испытывать творческое волнение без наркотиков.

    А в чём разница между игрой в Rammstein и в Emigrate?

    Рихард: работа с Emigrate – это работа с командой, где я, как лидер, забочусь обо всех, кроме себя. А в Rammstein всё совершенно наоборот: я знаю только то, что от музыки хочу я.

    Что новенького от Rammstein?

    Рихард: Мы вернулись к репетициям: сняли дом на берегу Балтийского моря и делаем новую запись. Получается по-настоящему жёсткая музыка; энергетика просто замечательная. Кстати, я был очень удивлён тем изменениям, что произошли за это время в моём характере. Я стал гораздо более спокойно ко всему относиться, со мной стало проще работать!

    Недавно появилось сообщение, что вокалист Тиль Линдеманн покидает Rammstein. Что всё это значит?

    Рихард: О, я слышал об этом! Кто-то в Америке решил пустить утку – не знаю с чего это вдруг. Когда мы узнали об этом, мы переглянулись: «Эй, что это вообще всё значит?!» По-моему, это была просто чья-то глупая шутка.