Модестов николай. Березовский под «лозанской» крышей

Завершение этого дела потребовало от милиции беспрецедентных мер предосторожности. В течение двенадцати месяцев с момента ареста Нухаева, Атлангериева и Лобжанидзе и до вынесения приговора судом Оперативники Петровки, 38 вынуждены были круглосуточно охранять потерпевшего и свидетелей. Еще бы! Впервые на скамье подсудимых оказались не рядовые рэкетиры-исполнители, а "крестные отцы" самой свирепой из столичных преступных группировок чеченской. Хотя в начале история разворачивалась идиллически и не предвещала никаких осложнений.

Днем в ворота кооперативного колбасного цеха под Можайском въехала новенькая белая "Волга". Из автомобиля вышел смуглый молодой человек и, заглянув в здание конторы, пригласил начальника производства Дащяна выйти на два слова. Сначала беседа шла во дворе цеха. Затем Дащяну предложили сесть в машину. Из показаний потерпевшего: "В машине находились еще двое мужчин. Один назвался Геной, другой-Хожей. Начал разговор Гена, произносивший слова с явным акцентом. Он поинтересовался, как у меня идут дела на работе, в семье, не беспокоит ли кто. Я удивился: кто меня должен беспокоить? И никак не мог понять, откуда эти люди - вежливые, хорошо одетые. Мое недоумение разрешил Гена. Он сказал, что в связи со сложившимся внутригосударственным положением кооператоры, цеховики и дельцы теневой экономики должны оказать помощь тем, кто находится наверху.

Дащян предложил визитерам компромисс - устроить на должность кладовщика их человека. Но вступивший в диалог Хожа был категоричен: "Это не наш вопрос. Делай, как тебе говорят". А Гена добавил тоном, не обещавшим ничего хорошего: "Мы знаем больше, чем ты думаешь. Слышали любишь жену, детей, внуков. Человек ты умный, рассудительный, поспешных действий предпринимать не захочешь. Будь паинькой, не усложняй себе жизнь…"

Условия сделки оказались таковы. Пятьдесят тысяч рублей (по ценам 1990 года сумма более чем солидная) нужно передать вымогателям в московском кафе "Лазания" в ближайший выходной. Как выразился Гена: "Нас нужно подогреть". А затем выплачивать установленную сумму ежемесячно. Что будет в случае отказа, рэкетиры не уточняли, но предложили разузнать о них в столице: мы, дескать, люди известные.

Из справки-меморандума: "Атлангериев (кличка Руслан) и Нухаев (кличка Хожа) являются лидерами "лазанского" крыла чеченской преступной группировки. Оба имеют судимости за разбой. Хожа судим дважды - второй раз за квартирную кражу. Контролируют торговые точки Тимирязевского района, кооперативные палатки, кафе и аттракционы в Центральном парке культуры и отдыха, ряд коммерческих структур. Места сбора членов группировки - ресторан "Лазания" на Пятницкой улице и плавучий ресторан "Бургас" на обводном канале около Малого Каменного моста".

Первым шагом Дащяна после отъезда непрошеных гостей был визит в районный отдел милиции. Там его выслушали и предложили написать заявление. Он торопиться не стал, подумал, а когда остыл, понял - заявлять рискованно. О жестокости чеченцев и их методах убеждения шла нехорошая слава. Так знакомый владелец частного магазина в центре Москвы, узнав о случившемся, по-дружески дал совет: "Слушай, это настоящее зверье. Они второй раз сами не поедут - пришлют своих головорезов. И не помогут ни милиция, ни прокуратура. Лучше отдай и спи спокойно…"

Дащян с одобрения жены набрал 20 тысяч рублей (рэкетиры согласны были принять деньги частями) и в субботу отправился в Москву. В кафе "Лазания" кооператора поджидал уже знакомый Гена. В "лазанской" группировке абхазец Геннадий Лобжанидзе, имевший три судимости - за кражу, изнасилование и мошенничество, занимал более скромное положение, чем его дружки - чеченцы Хожа и Руслан. Но не был он и простым "быком". Любитель покурить "травку", азартный картежник и завсегдатай ресторанов Лобжанидзе, известный в определенных кругах, как Гена Шрам, считался особо доверенным лицом. Привезенный "долг" - двадцать тысяч рублей - он не пересчитывая сунул в карман и щелкнул пальцами в сторону официанта: "Шампанского!" Пока ожидали заказ, Дащян осматривался по сторонам.

За одним из столиков сидели Хожа с Русланом. Пришедшие в кафе первым делом подходили к ним, внимательно с почтением выслушивали и лишь после этого искали глазами свободные места. "Крестные отцы" вели рабочий прием. Дащян своими глазами убедился, что приезжавшие к нему действительно люди авторитетные.

Почему они засветились на банальном рэкете? Ведь обычно дела такого рода решаются на уровне шестерок-боевиков, в крайнем случае бригадиров. Вероятно, вымогатели были настолько уверены в беспроигрышности "наезда" на кооператора, что даже не потрудились подстраховаться. К тому же поездка из душной летней Москвы в зеленый район Подмосковья представлялась приятным и не обременительным развлечением. Шашлык на природе, вино, новые впечатления… Так или иначе ошибка, допущенная главарями "лазанской" группировки, облегчила задачу их задержания и позволила впервые взять с поличным мафиози такого уровня.

Выпив с кооператором по бокалу шампанского, Гена Шрам поинтересовался, когда тот намерен произвести окончательный расчет. Дащян попытался сыграть на жалости: деньги еле наскреб, не разоряйте, мол, полностью. Но Лобжанидзе дал понять, что разговоры в пользу бедных в "Лазании" не ведутся. Тогда Дащян вспомнил о своем приятеле, задолжавшем ему 26 тысяч. Если бы Гена и его друзья помогли вернуть долг… "Нет проблем", - мгновенно откликнулся Лобжанидзе и, уточнив адрес приятеля, попрощался. А через два дня Дащян вновь смог убедиться в силе Руслана и компании. Поздно вечером к нему приехал задолжавший знакомый бледный, с бегающими глазами, протянул шестнадцать тысяч рублей и уникальную золотую брошь с бриллиантами, стоившую никак не меньше десяти тысяч. "Зачем же так, - с упреком произнес он, - неужели обязательно было чеченцев подключать?"

В ближайший выходной шестнадцать тысяч и ювелирное украшение перекочевали в "Лазанию". По расчетам Дащяна, долг был погашен. Но вымогатели такую арифметику не признавали. "В зачет идет половина, - сказал Гена Шрам, - остальное - оплата услуг по возврату денег". Кооператор попросил скидку, но чеченцы уступить отказались. Тогда жена Дащяна слетала в Армению и заняла у родных недостающую сумму. Последние тысячи Хожа получил из рук жертвы в такси, подъехав в условленное место.

Брали рэкетиров ранним утром в воскресенье. Группы из сотрудников МУРа, ОМОНа, технических служб (велась видеосъемка) по команде с Петровки начали совместную операцию сразу по пяти адресам, где могли скрываться преступники. Обошлось без выстрелов. Опытные Атлангериев, Нухаев и Лобжанидзе имели достаточно возможностей досконально изучить Уголовный кодекс, знали свои права и права милиции. Хожа и вовсе бывший студент юридического факультета МГУ, без пяти минут правовед…

Интересная подробность, характеризующая место "лазанских" авторитетов в иерархии преступного мира: Хожа и Руслан, сидевшие в следственном изоляторе, являлись на допросы и очные ставки свежими, наглаженными, спокойными. И это при общеизвестной переполненности и, мягко говоря, некомфортабельности знаменитой Бутырской тюрьмы, не знавшей серьезного ремонта с начала века. Кстати, оба они не курили и не пили. Атлангериев, например, читал в камере философские произведения, охотно разглагольствовал перед следователем о превратностях бытия и бренности мирского существования. Такую же линию поведения выбрали подельники Руслана. Они отрицали все, не признавали ни одного самого очевидного факта. Поначалу даже делали вид, что не знают друг друга. Память им освежила оперативная видеосъемка приема в "Лазании", а так же фотографии, изъятые на обысках. Пришлось-таки познакомиться.

При аресте, кроме "джентльменского набора" - видеомагнитофонов и огромных японских телевизоров (напомню, что в то время подобная роскошь была доступна очень немногие), изъяты пачки денег в банковских упаковках, золото и ювелирные изделия, шубы, иконы, антиквариат. Но в целом лидеры "лазанской" группировки жили скромно. Видимо, наверх уплывало немало добытого. Они этого и не отрицали, иногда, не для протокола, оживляя беседу со следователем описанием своих "подвигов". А потом, спокойно улыбаясь, заявляли: "А ты докажи, начальник!"

Объявились заступники обвиняемой в вымогательстве троицы. Уважаемые, занимающие высокие посты в чеченской администрации (один из них - зампред грозненского горисполкома) лица оформили соответствующим образом документы, свидетельствующие: в момент вымогательства Руслан, Хожа и Гена Шрам находились в родном Грозном и исправно) посещали мечеть. Не остались без внимания и потерпевший с родственниками. Члены группировки устроили слежку за кооператором, постоянно преследовали и несколько раз останавливали его машину на улице, предлагали любую сумму откупного за изменение показаний. С угрозами бандиты приезжали даже домой к кооператору в Уваровку.

Сыщики МУРа вынуждены были взять потерпевшего и свидетелей под круглосуточную охрану. Позже Дащян признался: "Знал бы, чего это будет стоить ни за что бы в милицию не обратился". Как бы то ни было, усилиями сыщиков и следователя Анатолия Грешнова дело удалось довести до конца. Однако, как показали дальнейшие события, долго страдать задержанным не пришлось.

Суд вынес относительно мягкое, учитывая личности обвиняемых и их социальную опасность, наказание по восемь лет лишения свободы. Но и оно вскоре было практически аннулировано. Благодаря высоким ходатаям из бывшего Верховного Совета Союза, кампании в центральной прессе в защиту "оклеветанных", а также "понимающим" людям в Верховном Суде бывшего СССР, сначала Нухаев, а затем и его подельники вышли на свободу. Приговор суда был пересмотрен. Более того - само многотомное уголовное дело потерялось при загадочных обстоятельствах по пути из Москворецкого суда в Верховный.

По разному складывалась судьба авторитетов после освобождения. Общее все же было - каждый встречался как герой и снабжался необходимым для успешного старта в новых экономических условиях. Гена Шрам, например, по эквиваленту уголовного мира, имел нечто вроде статуса пенсионера союзного значения. Он пользовался уважением представителей чеченской группировки, контактировал с ворами в законе, а по некоторым сведениям, содержал воровской общак. Последнее обстоятельство, по мнению оперативников, стало причиной гибели Лобжанидзе в последний день лета 1994 года.

Киллеры действовали в лучших традициях гангстерских боевиков. Когда около одиннадцати ночи роскошный белый "линкольн" Гены Шрама подкатил к дому 39 по Свободному проспекту, его блокировали два автомобиля. Из них выскочили молодые парни и, подбежав к лимузину, открыли стрельбу. Пули летели с двух сторон, сидевший за рулем Лобжанидзе оказался под перекрестным огнем. Один из киллеров стрелял через заднее стекло, от которого позже остались лишь осколки по краям, а другой - вел прицельный огонь в упор со стороны водительской двери. Гена Шрам получил ранения в шею, спину, и левый бок и скончался на месте. Убийцы же, удостоверившись, что жертва признаков жизни не подает, сели в автомобили и исчезли в ночи. Прибывшие на место происшествия оперативники обнаружили рядом с "линкольном" шесть стреляных гильз, два пистолета Макарова, заботливо положенных в полиэтиленовые пакеты и две пары резиновых перчаток.

Стрелявшие выполняли заказ и караулили Лобжанидзе давно. Стрельба, по свидетельству жильцов дома, началась в 23.05. Никто не успел рассмотреть ни преступников, ни марки их автомобилей. Ничего не принес введенный в действие дежурным по городу Петровки, 38 оперативный план "Перехват", не помог и розыск киллеров по горячим следам. Интересные факты выяснились позже, в ходе дальнейшего расследования.

Сыщики, быстро "проколовшие" номера в телефонной книжке Лобжанидзе, никаких высоких завязок не нашли. Не исключено, что Гена Шрам важные телефоны бумаге не доверял - помнил их наизусть. По некоторым данным он контролировал несколько коммерческих точек в Москве и ближайшем Подмосковье. Был он косвенно связано фирмой "Ланако", название который несколько раз встречалось в оперативных документах в связи с вооруженными стычками между чеченскими боевиками и представителями тульской группировки. Во время одной из перестрелок по оперативным данным погибло семь человек. Обнаружить тела всех пострадавших так и не удалось. Участники разборки вывезли их с поля брани. Изрешеченное пулями тело туляка Гришина, завернутое в плащ-палатку, дружки до больницы так и не довезли - бросили у гаражей на Малой Ботанической улице.

Расследовавшие убийство Гены Шрама рисовали любопытные схемы, где встречались имена чеченских авторитетов братьев Катаевых, Лечи Лысого, Лечи Бороды, известных грузинских воров в законе Гиви Берадзе, Вольтера, братьев Амирана и Отари Квантришвили. Хотя Лобжанидзе не претендовал на первые роли (все-таки пятьдесят два года и четыре "ходки" не прошли бесследно), он несомненно оставался заметной фигурой в криминальном мире. По оперативным данным, он причастен к таинственной истории освобождения из дудаевского плена офицера российской контрразведки Крылова, накануне начала боевых действий между Грозным и Москвой. В комбинации, по некоторым сведениям, были задействованы деньги общака, который держал Гена Шрам. Впрочем, детали случившегося вряд ли когда-нибудь станут известны широкой публике.

Жизнь Атлангериева поначалу складывалась куда успешнее. После пересмотра дела и досрочного освобождения он жил в Чечне, затем вернулся в столицу и занялся бизнесом. Помощь ему оказывали и земляки, для кого он стал еще большим авторитетом, и давно обосновавшийся в Европе брат. (Туда, по мнению оперативников, и ушли колоссальные деньги "лазанской" группировки.) Руслан контролировал два банка и несколько коммерческих структур. Его карьера бизнесмена длилась недолго. Летом 1995 года спецслужбы провели в Москве серию превентивных операций против лидеров преступной среды. Мовлади Атлангериев был задержан за незаконное хранение оружия и оказался на нарах знакомой ему Бутырки.

Самый удачный выбор сделал Нухаев. Он вернулся в Грозный, скупил за бесценок в период принудительной "чеченизации" несколько домов, городской рынок, бывший Дом офицеров и занимал весьма высокий пост в окружении генерала Дудаева. Сейчас от недвижимости Хожи, вероятно, остались только развалины. Но можно не сомневаться, что вложил он туда не последнее, для "черного дня" им наверняка была приготовлена кругленькая сумма на счетах какого-нибудь солидного европейского банка. Этим объясняется его отъезд из сражающейся Чечни в соседнюю Турцию, где Нухаев постоянно находится с лета 1995 года.

После гибели Гены Шрама и ареста Руслана "лазанская" группировка фактически была обезглавлена и ушла в тень. Но говорить об окончательном разгроме преждевременно остались люди и немалые деньги. К тому же речь идет об одном из "филиалов" могущественной чеченской преступной группировки, лидеры которой всегда отличались умением держаться на плаву даже в период самых бурных политических и экономических потрясений.

| |

В 2011 году следственный отдел по Пресненскому району ГСУ СК РФ по Москве приостановил расследование уголовного дела о похищении вора в законе — по совместительству сотрудника ФСБ РФ — Мовлади (Руслана) Атлангериева. Решение принято с формулировкой «в связи с невозможностью установить лицо, подлежащие привлечению к уголовной ответственности». Однако для спецслужб в этом преступлении никаких загадок нет: Атлангериев был захвачен в столице людьми из Чечни и вывезен в эту республику, где его и убили. Так завершился жизненный путь человека, в 1970-е грабившего обеспеченных студентов, в 1980-е участвовавшего в самых жестоких гангстерских войнах Москвы, в 1990-е помогавшего Борису Березовскому выстраивать бизнес-империю, в 2000-е содействовавшего ФСБ в секретных операциях по задержанию и уничтожению лидеров чеченских боевиков.

Самая кровавая группировка Москвы

Мовлади Атлангериев (друзья и близкие звали его Руслан) родился 16 июня 1954 года в городе Караганде Казахской ССР в семье вынужденных переселенцев из Чечни. Там же в 1951 году родился и будущий президент Чечни Ахмад-Хаджи Кадыров, с которым Руслан дружил в детстве. После школы обеспеченные родители Атлангериева отправили его учиться в Московский институт народного хозяйства имени Плеханова. Одновременно в столичный вуз, только в МГУ, поступил ровесник Руслана Хож-Ахмед Нухаев (Хожа), родившийся в Киргизской ССР также в семье чеченских переселенцев. Молодые люди быстро сошлись друг с другом. Не только потому, что оба были чеченцами, но и из-за любви к шикарной жизни: дорогим костюмам, ресторанам, машинам и т.д. А на дворе стояли 1970-е годы, когда вести такую жизнь в коммунистическом СССР было весьма непросто.

Чеченцы бросили престижные учебные заведения и занялись криминальным промыслом. Они узнавали о студентах-иностранцах (чаще всего из африканских и арабских стран), которые торговали валютой или спекулировали одеждой. На их квартиры совершались налеты. В милицию жертвы не обращались, поскольку их нелегальная деятельность строго каралась в СССР.

Они в основном контролировали автомобильный и гостиничный бизнес. При этом чеченцы с трудом сдерживали атаки мощных славянских группировок – «солнцевской», «бауманской», «люберецкой», «балашихинской», «ореховской». Славянские гангстеры начинали фактически подменять официальную власть в городе, что не могло не настораживать КГБ СССР. По версии Литвиненко, чекисты решили создать в криминалитете альтернативную силу. Для этого и были привлечены Атлангериев и Нухаев.

Они за короткое время объединили все разрозненные . Так в Москве появилась «лозанская» ОПГ. Название она получила потому, что штаб-квартирой группировки стал ресторан «Лозания». Для придания веса в мафиозных структурах на роль своих кураторов «лозанские» позвали двух влиятельных воров в законе - Геннадия Лобжанидзе (Гена Шрам) и Тенгиза Марианошвили. В группировку так же влился куратор от спецслужб — уроженец Грозного Максим Лазовский (Хромой). За год «лозанские» превратились в одну из самых могущественных криминальных структур столицы.

Под их контролем оказались все магазины «Березка», почти весь авторынок, все коммерческие предприятия, работающие в пяти районах города, большинство гостиниц, АЗС и т.д. С конкурентами в лице славянских ОПГ, «лозанские» разбирались крайне жестоко. Так, в 1988 году, чтобы решить спорные вопросы с лидерами «бауманской» группировки, 30 чеченцев ворвались в ресторан «Лабиринт» на Калининском проспекте и просто изрезали ножами 15-20 находившихся там славянских «авторитетов». В операции лично принимали участие Руслан и Хожа. После этого «бауманские» предпочитали держаться подальше от «лозанских». Далее последовала кровавя разборка на ножах с «люберецкими» у кафе «Атриум» на Ленинском проспекте.

Из-за дележа объектов на Юго-Западе столицы возник у чеченских авторитетов конфликт и с «солнцевской» ОПГ. С обеих сторон начала литься кровь. Однако в ситуацию не вмешались воры в законе , которые сумели поделить коммерческие объекты между конкурентами. Впрочем, это был единичный случай. Не близкие воры в законе не были авторитетны для «лозанских». Как-то группа «законников» во главе с Захарием Калашовым (Шакро-молодой) попыталась провести разъяснительную беседу с группой чеченских «авторитетов» во главе с Хозой. Закончилось это тем, что «лозанские» кинулись на воров с ножами.

За год с небольшим «лозанцы» провели свыше двух десятков масштабных силовых акций против лидеров других группировок Москвы. Они приобрели репутацию людей, с которыми не стоит связываться ни при каких обстоятельствах. К 1990 году все чеченские криминальные авторитеты стали миллионерами.

Березовский под «лозанской» крышей

Эти процессы совпали с ростом национал-сепаратистских настроений в Чечне, которые активно поддерживались и «лозанскими», имевшими огромное влияние в республике. Получение «под себя» независимой страны открывало перед группировкой небывалые перспективы.

Общенациональный конгресс чеченского народа возглавил в конце 1990 года генерал Джохар Дудаев. В Кремле рассчитывали, что советский военный будет лоялен властям, но сильно ошиблись. Окрыленный поддержкой со всех сторон, в том числе, и от «лозанских» с их финансовыми возможностями, Дудаев уже весной 1991 года потребовал роспуска Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР. После августовских событий он захватил власть в республике и провозгласил независимость, означавшую отсоединение Чечни от России. «Лозанцы» восприняли это на ура.

Впрочем, большинство из них к тому времени находились в СИЗО. Еще в 1990 году спецслужбы поняли, что группировка вышла из-под контроля. Против всех ее лидеров была проведена масштабная операция. За вымогательство или хранение наркотиков были арестованы агент Максим Лазовский, Мастафа Шидаев, Балауди Текилов, Николай Сулейманов, Лечи Исламов, Геннадий Лобжанидзе, Руслан Атлангериев, Хож-Ахмед Нухаев. Последних трех обвинили в вымогательстве денег у некоего Дашянца, директора колбасного цеха. Замоскворецкий суд Москвы приговорил каждого к восьми годам колонии.

Однако за проволокой лидеры «лозанских» пробыли недолго. Наиболее интересным способом освободился Хож-Ахмед Нухаев. Отбывать наказание его отправили в Хабаровский край, куда в ноябре 1991 прибыл конвой милиционеров из Грозного. Они представили документы, где значлось, что Нухаева необходимо доставить для проведения следственных действий в Чечню – там на него якобы возбуждено уголовное дело. В Чечне, уже объявившей независимость, Хожу освободили. В 1992 году Верховный суд отменил обвинительный приговор Нухаеву, и он стал одним из ближайших соратников Дудаева.

Постепенно на свободу вышли и другие лидеры «лозанских». Судьбы их складывалась по-разному.

Николай Сулейманов отсидел два года, а освободившись, уехал в Чечню. Там он сошелся с полевым командиром Русланом Лабазановым, которого поддерживали спецслужбы как внутричеченскую оппозицию Дудаеву. Во время боев с дудаевцами Хозу ранили, он попал в плен, но благодаря стараниям Руслана и Хожи был отпущен и вернулся в столицу. В декабре 1995 года его застрелили в Москве. За год до этого киллеры расправились и с Геннадием Лобжанидзе.

За время своей недолгой отсидки Атлангериев и Исламов были «коронованы» и стали ворами в законе. Из колонии они вернулись в Москву, но поддерживали плотные связи с новоиспеченными властями Чечни и своим соратником Нухаевым.

Для «лозанских» 1990-е стали настоящим золотым веком. Они поучаствовали в аферах с авизо. Вырученные средства пустили на то, чтобы взять под свой контроль ряд нефтяных предприятий и часть Новороссийского порта. Активно сотрудничали с бизнесменом Борисом Березовским, который был их партнером еще с конца 1980-х, когда сбывал автомобили через структуры, подконтрольные «лозанским». В результате Руслан и Хожа взяли Березовского под свою крышу и помогли ему решить проблемы с преступными группировками на АвтоВАЗе. Взамен Березовский не только делился доходами, но и назначил начальником службы безопасности своего «ЛогоВАЗа» одного из «лозаннских» бригадиров» Магомеда Исмаилова. Крупный пакет акций питерского филиала «ЛогоВАЗа» был передан Нухаеву и Атлангериеву.

Когда в 1994 году олигарх создал свой Автомобильный всероссийский альянс, эту структуру «кинули» на миллиард рублей люди лидера «ореховской» группировки Сергея Тимофеева (Сильвестр). Между Березовским и Сильвестром возник конфликт, на олигарха было совершено покушение. Именно благодаря стараниям «лозанских» Тимофеев вернул деньги и урегулировал отношения с Березовским. Нухаев также активно развивал нефтяной бизнес. Для продажи топлива была создана компания «Ланако», которую возглавил агент ФСБ Максим Лазовский.

Как воры в законе стали бригадными генералами

Перед началом первой чеченской войны в конце 1994 года все авторитеты «лозанской» группировки поддерживали тесные отношения и с лидерами Чеченской республики, и со спецслужбами. При этом Лечи Исламов, Балауди Текилов, Хож-Ахмед Нухаев больше тяготели к сепаратистам, а Руслан Атлангериев и Мустафа Шидаев – к Федеральной службе контрразведки (ФСК – тогдашнее название ФСБ). Сами спецслужбы, находившиеся тогда в разобранном состоянии, не имели какой-либо четкой схемы работы с чеченскими криминальными лидерами. Чаще такое общение сводилось к решению общих коммерческих вопросов. Но иногда отдельные чекисты вместе с чеченскими мафиози проводили совместные мероприятия, носившие крайне сомнительный характер.

Так, 18 ноября 1994 года при попытке установить бомбу на железнодорожном мосту через Яузу погиб сотрудник «Ланако» Андрей Щеленков. 17 декабря 1994 года в Москве был взорван троллейбус (серьезных ранений никто не получил). Спустя два года по обвинению в этих преступлениях были задержаны Максим Лазовский и сотрудник УФСК по Москве и Московской области Алексей Юмашкин. Под подозрением находились еще шесть контрразведчиков.

В ФСК утверждали, что Лазовский совершил теракты по указанию Дудаева, полученное через Нухаева, а Юмашкин был внедрен в банду Лазовского как секретный агент. В свою очередь, по версии Александра Литвиненко, взрывы организовали сами контрразведчики, чтобы развязать себе руки для развязывания войны в Чечне. Так или иначе, суд полностью оправдал Юмашкина и Лазовского по этим обвинениям.

После того, как ситуация в Чечне обострилась до предела, спецслужбы попытались опять отыграться на «лозанских». Руслана Атлангериева задержали за незаконное хранение наркотиков, а Лечи Исламова за вымогательство денег у бизнесмена из Афганистана. Однако вскоре оба снова оказались на свободе. Борода сразу уехал в Чечню, его объявили в федеральный розыск.

Когда началась первая чеченская война, в активно участвовали на стороне сепаратистов Лечи Исламов (ставший замкомандира Юго-Западного направления вооруженных сил Чеченской Республики Ичкерия), Хож-Ахмед Нухаев (в 1995 году глава Службы внешней разведки ЧРИ), Балауди Текилов (в 1995 году один из командиров у Салмана Радуева). После уничтожения в 1996 году Джохара Дудаева, Хож-Ахмед Нухаев был назначен первым вице-премьером в правительстве Зелимхана Яндарбиева. А когда к власти в Чечне пришел Аслан Масхадов, Хожа перебрался жить в Азербайджан.

Вырученные от автомобильного и нефтяного бизнеса деньги, он вкладывал в различные проекты в Азербайджане и Турции. В результате Нухаеву сейчас принадлежит чуть ли не половина Баку и множество турецких объектов. Хотя на Западе Хожа позиционировался как верный соратник Масхадова, он его явно недолюбливал. Не лучшим образом складывались отношения с Масхадовым и у других «лозанских».

В 1996-1997 годах ФСБ РФ наконец начала вырабатывать четкую систему взаимоотношений с «лозанскими». В соответствии с ней чекисты не замечают криминальную деятельность группировки, в том числе бригаду киллеров, под руководством Лом-Али Гайтукаева. «Лозанские» в свою очередь должны оказывать максимальную помощь в проведении различных спецопераций и в закулисных играх с лидерами Чечни.

Покушение на президента

О первых опытах «обновленного» сотрудничества «лозанских» и ФСБ случайно узнали сотрудники прокуратуры Владимирской области, расследовавшие дело об убийстве гендиректора футбольного клуба «Спартак» Ларисы Нечаевой.

По данным следствия, 14 июня 1997 года, по окончании очередного матча, Лариса Нечаева, ее брат Георгий Сорокин, ближайшая подруга Зоя Рудзате и хороший знакомый, генерал ГТК поехали отдыхать в деревню Таратино Владимирской области. Неожиданно в дом ворвались двое неизвестных. Рудзате была убита выстрелом в голову, Нечаевой вначале выстрелили живот, а потом добили в затылок, Сорокину прострелили горло. Несмотря на это, мужчина смог доползти 40 метров до бани и разбудить таможенного генерала. Тот бросился на соседнюю дачу, где жил администратор «Спартака» Александр Хаджи. Он и вызвал «скорую» и милицию.

Вскоре руководство МВД и прокуратуры объявило, что преступление совершили целью грабежа наркоманы из Подмосковья Алексей Здор и Владимир Тенашвили. Они скрылись и были объявлены в розыск. Однако дотошные владимирские следователи усомнились в этой версии. И выяснили, что «обычные наркоманы» на самом деле входили в одну из подмосковных ОПГ, имевшую связи в правоохранительных органах.

Более того, Здор и Тенашвили поддерживали отношения с «лозанскими». После убийства они транзитом через Краснодарский край уехали в Чечню. Дальнейшее расследование показало, что «лозанские» в то время имели самое непосредственное отношение к «Спартаку».

Руководители футбольного клуба Юрий Заварзин и Григорий Есауленко также владели одним из первых частых столичных ресторанов «Разгуляй». С конца 1980-х «Разгуляй» был излюбленным местом сбора криминальных авторитетов. Частым его гостем являлся и Атлангериев. Он познакомился с Заварзиным и Есауленко и решил использовать «Спартак» для своего бизнеса. Все финансовые дела Руслан возложил на своего брата Турпал-Али Атлангериева.

В результате «лозанские» начали выпускать напиток «Спартак-кола», создали агентство недвижимости под эгидой футбольного клуба, собирались организовать сеть АЗС с названием «Спартак». Совладелец «Спартака» и по совместительству главный тренер команды Олег Романцев полностью доверял Есауленко и Заварзину, но периодически у него обострялись приступы подозрительности: мол, окружение меня обманывает. Во время одного из таких приступов Романцев пригласил на должность гендиректора «Спартака» Ларису Нечаеву. Бизнесвумен не понравились все проекты с «лозанскими». Она стала убеждать Романцева немедленно их свернуть. Одного из представителей Атлангериевых она уволила с административной должности в клубе. В результате Нечаеву убили.

Как только представилась возможность — в 2001 году — владимирские следователи, несмотря на протесты представителей ФСБ, отправились по следам Здора и Тенашвили в Чечню. Там они опросили массу свидетелей, подняли архивы ичкерийского Министерства шариатской безопасности (МШБ) и установили, что подмосковные киллеры после убийства Нечаевой обосновались в Гудермесе, негласной вотчине Атлангериева.

Летом 1998 года ФСБ предложило Руслану посодействовать в устранении Аслана Масхадова. Поскольку гибель третьего президента Чечни была выгодна и «лозанским», они согласились, но по непонятным причинам поручили осуществление операции все тем же Здору и Тенашвили. 23 июля 1998 года, когда президентский кортеж проезжал по центру Грозного, рядом взорвалась припаркованная у дороги машина. Несмотря на то, что «Шевроле» Масхадова был бронирован, его сильно покорежило и он загорелся. Сам президент Ичкерии спасся чудом - он отделался порезами, но за счет того, что основной удар принял на себя сидевший рядом телохранитель.

Тенашвили по горячим следам задержали и расстреляли сотрудники МШБ. Здор успел спрятаться у своих покровителей в Гудермесе. Но вскоре им поступил приказ убрать ненужного свидетеля.

Мафия на защите госбезопасности России

Вплоть до 1999 года «лозанские» продолжали строить свои взаимоотношения с ФСБ по принципу «если нам это тоже выгодно — поможем, если нет - идите к черту». Особенно забавные истории произошли с Балауди Текиловым и Лечей Исламовым. К 1997 году первый был одним из командиров радуевской «Армии генерала Дудаева», второй - бригадным генералом, командиром спецподразделения имени шейха Мансура.

В 1997 году отряд Бороды захватил двух сотрудников Северо-Кавказского РУОП Анатолия Шапкина и Асланбека Шортанова. Представители ФСБ попросили Исламова отпустить заложников. Однако это не приносило ему никаких дивидендов, поэтому вор в законе чекистов послал. Тогда они обратились за помощью к Балауди Текилову. Но и Малыш тоже за просто так ничего делать не захотел. Только получив крупную сумму, он подпоил охрану и вывел руоповцев из заточения.

В конце 1997 года с тем же Текиловым произошла новая курьезная история. «В декабре 1997 года нам объявили, что из Чечни, с которой тогда заигрывал Кремль, приедут члены комиссии по обмену пленными, - рассказал корреспонденту сайта «Русская мафия» (russian mafia - rumafia.com) бывший сотрудник ГУБОП МВД РФ. - Сижу я в кабинете на Садово-Спасской слышу, как по коридору идет делегация. Открывается дверь и на пороге появляется руководитель этой комиссии: в форме с нашивками, с пистолетом и т.д. Нагло спрашивает, долго ли им еще ждать, скоро ли примут. Слышу, голос знакомый. Присмотрелся, а это Балауди Текилов, за которым я долгое время гонялся, и который находился в розыске за вымогательство. Говорю для проверки: «Привет, Малыш». Тот аж в лице изменился. Я его быстро уложил на пол, отобрал пистолет и надел наручники. Тут же поднялся большой шум».

Год спустя президент Борис Ельцин подписал указ о помиловании Малыша. В обмен на это чеченские боевики согласились отпустить представителя управления Верховного комиссариата ООН по делам беженцев на Северном Кавказе Винсента Коштеля.

Текилов и Исламов были главными посредниками между спецслужбами и боевиками при освобождении высокопоставленных заложников. Этот процесс сопровождался гигантскими выкупами, от которых свою долю имели и «лозанские», и отдельные сотрудники спецслужб. Активное участие в этом бизнесе принимал и Борис Березовский. Олигарх через «лозанских» снабжал боевиков деньгами, помогал в проведении международных мероприятий. Взамен они ему устраивали различные PR-акции, благодаря которым Березовский имел в мире репутацию серьезного политика и даже миротворца. Именно благодаря стараниям друзей олигарха из «лозанской» ОПГ в 1998 году Березовский «освободил» из чеченского плена английских граждан Камиллу Карр и Джо Джеймс. Без этой акции бизнесмен сейчас вряд ли чувствовал бы себя так уверенно в Лондоне.

Взять «лозанских» в ежовые рукавицы ФСБ удалось только в 1999 году, когда первым заместителем начальника 2-го Департамента ФСБ (защита конституционного строя и борьба с терроризмом) был назначен вице-адмирал Герман Угрюмов, возглавивший впоследствии и Региональный оперативный штаб на Северном Кавказе. Все коллеги назвают Угрюмова контрразведчиком от Бога. Игра в «поможем, если захотим» была для него неприемлема. Фактически он поставил чеченским авторитетам ультиматум: либо вы с нами, либо против нас.

Быть полностью лояльными ФСБ РФ согласились Руслан Атлангериев и Мустафа Шидаев. Остальных ждала незавидная судьба. Хож-Ахмеда Нухаева объявили в розыск за участие в бандформированиях. В Москве ему позволяли появляться только когда властям требовалось его участие в каких-нибудь мероприятиях (обычно для «пускания пыли в глаза» западным представителям). В апреле 2000 года Маским Лазовский был расстрелян неизвестными в Одинцовском районе Подмосковья. В том же 2000 году сотрудники ФСБ пригласили Лечи Исламова на встречу в Чечне. Там он был арестован и отправлен в СИЗО. Бороде предъявили обвинение в вымогательстве денег у афганского бизнесмена в начале19 90-х годов и похищении сотрудников северокавказского РУОП. Он получил девять лет.

В камере Исламов оказался более сговорчивым. Когда в Чечне похищали какого-либо значимого человека, Борода из неволи писал письмо своим бывшим соратникам с требованием освободить пленника. Иногда это помогало. Так, боевики захватили главу самарского отделения организации «Конгресс советских женщин» Светлану Кузнецову. Вор в законе написал записку: «Отпустите женщину, подонки». Вскоре Кузнецову действительно выпустили.

Но постепенно ресурс Бороды исчерпался. В апреле 2004 года он умер в тюрьме от отравления неизвестным препаратом. Смерть наступила почти сразу после того, как Исламов выпил чаю с приезжавшими к нему сотрудниками ФСБ.

А Балауди Текилов в 2001 году был обнаружен с перерезанным горлом на окраине Грозного.

Таким образом, все «неудобные» агенты ФСБ оказались мертвы. Зато «удобный» Атлангериев сыграл огромную роль в установлении подконтрольной Кремлю власти в Чечне. Когда в 1999 году стало очевидно, что новой войны не избежать, спецслужбы стали подыскивать кандидатуру на пост возможного руководителя республики. И такую кандидатуру предложил именно Руслан – своего друга детства Ахмад-Хаджи Кадырова. В то время тот был муфтием Чечни и находился в оппозиции Аслану Масхадову.

Как рассказывал корреспондентам сайта «Русская мафия» человек из окружения Атлангериева, первые встречи Германа Угрюмова, представителей Кремля и Кадырова проходили в столичной квартире Руслана. Кандидатура была одобрена. Потом появился повод начать военную операцию в Чечне: боевики вторглись в соседний Дагестан. Кадыров и Атлангериев активно участвовали в боевых действиях на стороне федеральных сил. Так, когда российские войска оцепили Гудермес с засевшими там боевиками, вор в законе и муфтий провели недолгую беседу со бывшими соратниками-бандитами. Те оставили город без единого выстрела.

В марте 2000 года Руслан Атлангериев предложил командиру боевиков Салману Радуеву, еще сохранявшему на тот момент определенное влияние, отправиться в Саудовскую Аравию, встретиться там с Хож-Ахмед Нухаевым, урегулировать возникший между ними конфликт и обсудить вопросы дальнейшего финансирования. По условленному плану Радуев приехал в одно из сел, отпустил охрану, сбрил бороду и стал ждать приезда «лозанских». Вместо них в дом ворвались сотрудники ФСБ РФ… В 2002 году Радуев умер от некой загадочной болезни в колонии, где отбывал пожизненный срок.

В октябре 2000 года Руслан Атлангериев предложил правой руке Масхадова - министру госбезопасности Чечни Турпал-Али Атгериеву - съездить в Дагестан для переговоров с Германом Угрюмовым. Приехавший в Махачкалу Атгериев был сразу схвачен сотрудниками ФСБ. В августе 2002 года он тоже умер в колонии от непонятного недуга.

За эти успешные операции Атлангериев был награжден несколькими орденами, именным оружием и, по некоторым данным, даже получил звание полковника. Ставший главой Чечни Ахмад-Хаджи Кадыров считал себя должником Руслана. Вор в законе пользовался огромным влиянием в республике. В Москве у него тоже все складывалось хорошо. Руслана поддерживала ФСБ, в криминальном мире он выступал в качестве третейского судьи. Впрочем, продолжалось все это недолго.

30 мая 2001 года Герману Угрюмову было присвоено звание адмирала. Это событие бурно отмечалось на территории российского военного штаба в Ханкале. А на следующее утро Угрюмов умер в своем рабочем кабинете от сердечного приступа. Спустя три года, 9 мая 2004-го, Ахмад-Хаджи Кадыров был взорван на стадионе в Грозном.

После этого позиции Атлангериева и в Москве, и в Чечне резко ослабли. ФСБ все реже требовались его услуги. Последней совместной операцией «лозанских» и спецслужб стало уничтожение самого одиозного лидера чеченских сепаратистов . Чеченские авторитеты, в частности Лом-Али Гайтукаев, предложили ему купить партию оружия. Поскольку это была уже не первая подобная сделка, никаких подозрений у Басаева не возникло. В грузовик с автоматами и гранатометами спецслужбы заложили несколько мощных бомб. Когда в июле 2006 года Басаев стал осматривать купленный товар (он всегда делал это лично), прогремел мощный взрыв.

Кадыров отправил агента ФСБ «пасти овец»

К этому времени властная элита в Чечне уже полностью поменялась. Формально президентом был Алу Алханов, однако с ним в республике мало кто считался - все знали, что на смену Кремль готовит Рамзана Кадырова, сына Ахмад-Хаджи. Но Руслан Атлангериев, пользовавшийся в республике большим влиянием, не считал Рамзана ровней себе, общаясь как с младшим партнером.

Вор в законе постоянно указывал Кадырову-младшему, что надо делать. Все попытки Рамзана получить долю от чеченских группировок и бизнесменов, действующих в Москве и Санкт-Петербурге, Атлангериевым пресекались. Руслан не раз давал понять Кадырову-младшему, что Кадыров-старший был его должником, а сын должника должен слушаться вора в законе. Рамзану подобные вещи были неприятны, особенно упоминания про задолженность отца. Какое-то время он терпел это, но не собирался прощать.

Еще в мае 2006 года в Москве был застрелен Мустафа Шидаев, вставший на защиту бизнесмена, с которого хотели получать дань люди Кадырова. Тогда же в столице устранили оппонента Кадырова — командира спецотряда «Горец» Мовлади Байсарова.

В 2007 году Рамзан стал, наконец, президентом Чечни. И уже через год окончательно «вернул все долги».

В феврале 2008 года Атлангериеву позвонил и предложил встретиться Сулейман Геремеев (ныне член Совета Федерации, а тогда просто двоюродный брат ближайшего сподвижника Кадырова Адама Делимханова). Ничего не подозревавший Руслан вместе с водителем приехал к ресторану «Каретный двор» в Москве. Там Геремеев и еще несколько человек избили Атлангериева, затолкали в машину со спецпропусками и увезли в Чечню.

В республике Рамзан лично попытался объяснить вору в законе, кто теперь главный в Чечне. От Руслана требовалось объявить сподвижникам, что он признает в Кадырове беспрекословного лидера, и в их связке вор в законе теперь младший партнер. Несколько раз Атлангериева вывозили к другим авторитетным людям, которые были сломлены Рамзаном. Те пытались убедить Руслана признать лидерство Кадырова. При этом в окружении президента Чечни были уверены, что рано или поздно «лозанский» сдастся. Его родственникам насмешливо говорили: «Он у нас немного попасет овец, а потом вернется к вам». Но все оказалось бесполезно.

Криминальный волк не сдался. Потом, по одним данным, разозленные кадыровцы застрелили неуступчивого мафиози. По другим, он умер сам, не выдержав издевательств.

Хож-Ахмед Нухаев, в отличие от большинства «лозанских» лидеров, до сих пор жив. Начиная с 1996 года, он пытался строить политическую карьеру на Западе, выдавая себя за ярого борца с режимами СССР и РФ. Иностранцам Хожа заявлял, что первую судимость он получил вовсе не за нападения на студентов, а за подпольную борьбу против советской власти. Потом он помогал бизнесменам, в том числе Березовскому — иногда приходилось действовать жестко, но только в порядке политической борьбы с режимом. Вырученные же деньги Хожа пускал исключительно на отстаивание независимости Чечни.

На Западе охотно верили в эти байки, воспринимали Нухаева как диссидента. В этом качестве он встречался с зарубежными политиками, давал интервью журналистам. Среди интервьюеров оказался и американский журналист Пол Хлебников, собиравший информацию о Борисе Березовском. Состоялось несколько встреч в Баку. В 2000 году Хлебников опубликовал книгу об олигархе «Крестный отец Кремля Березовский, или История разграбления России». Однако почти ничего из предоставленной Нухаевым информации Хлебников использовать не стал.

Вскоре Нухаев стал называть себя «представителем законной чеченской власти». В этом статусе он даже встречался с Маргарет Тэтчер и Збигневом Бжезинским.

А в 2003 году бывший сотрудник Службы безопасности президента РФ Валерий Стрелецкий, владеющий издательством «Детектив-пресс», дал задание Хлебникову подготовить книгу о Нухаеве. В книгу «Разговор с варваром» вошли все высказывания Нухаева, где он представлял себя чуть ли не главным авторитетом Москвы. Отразились там и подробные рассказы о том, в каких случаях можно и нужно убить человека, и изложение радикальных исламистских взглядов. Все это сопровождалось комментариями сотрудников РУБОП, разрабатывавших «лозанских», в том духе, что Хожа — обычный бандит-отморозок.

Нухаеву не понравилось такое вольное обращение с его монологом. Еще больше его взбесило, что интервью не было согласовано и о выходе книги его не предупреждали. 9 июля 2004 года при выходе из офиса московской редакции Forbes на улице Докукина Пол Хлебников был расстрелян. Нухаев объявлен в международный розыск за это преступление.

Другой «лозанский» - Лом-Али Гайтукаев - отбывает длительный срок за покушение на украинского журналиста.

Таким образом, некогда могущественная «лозанская» группировка сейчас полностью разгромлена. Те ее лидеры, что не желали признать над собой полный контроль ФСБ, погибли сопротивляясь. Остальные по большей части тоже - когда перестали быть нужны спецслужбам.

Расскажите, как вы.в конце 1991-го освободились из тюрьмы.

Это был организованный побег. Я тогда находился в колонии в Комсомольске-на-Амуре. За мной приехали люди. Были сделаны документы, что меня на следственный эксперимент в другое место везут. Там, в этом крае, был один очень авторитетный генерал. Мои друзья сумели к нему найти подход, и тот подписал распоряжение… На меня была полоса: не перемещать без разрешения коменданта. Но генерал этот настолько авторитетный, что его распоряжению никто не противился. В общем, удачно получилось.

Мы знали, что из Москвы может сразу поступить сигнал, и тогда меня перехватят. Самолет на Минводы - или куда-то еще в нашу сторону - надо было долго ждать. К тому же в случае перехвата искать будут именно в направлении на Кавказ. А тут на Москву уже был самолет, я полетел туда по чужому паспорту. Из Москвы меня друзья уже переправили в Чечню.

СОТРУДНИК РУБОПа. С приходом режима Дудаева решился вопрос Хожи. От Дудаева за его личной подписью пришла бумага (в МВД. - П.X.) о том, что Хожа Нухаев, Руслан Атлангериев и Гелани Ахмадов (чеченцы были осуждены по делу лазанской группировки) совершили преступление перед городом Грозным и их необходимо этапировать в Грозный на следствие. Их туда и этапировали согласно постановлению, подписанному самим Дудаевым, и через неделю выпустили.

Дальше происходит следующее. Начинаются всякие запросы в Верховный Совет Российской Федерации, чтобы приговор суда пересмотреть. У них же были хорошие связи и в Верховном Совете, и в МВД… Короче, дело из Мосгорсуда отправляют в Верховный суд Российской Федерации на апелляцию - вроде незаслуженно Нухаеву и другим восемь лет дали. Уголовное дело в отношении них прекращают за отсутствием состава преступления и возвращают якобы в Москворецкий суд. Самое веселое, что в Москворецкий суд дело - а оно в нескольких томах - так и не вернулось. Где оно сейчас - одному Богу известно. Мы его как-то запрашивали, чтобы восстановить, а москворецкий прокурор открыто заявил: «В нашем архиве этого документа нет». Хотя есть исходящий номер в Верховном суде: значит, дело ушло. Но оно по дороге где-то потерялось. Так что никакой судимости сегодня у Нухаева нет.

Как вы познакомились с президентом Чечни Джохаром Дудаевым?

Это произошло в ноябре 91-го, через несколько дней после того, как я попал домой. Меня Яндер-биев повел к Джохару. Ему рассказали, как я чеченцам помогал, и он меня пригласил.

Дудаев на вас возложил какие-то обязанности?

В первую встречу нет. А потом уже Джохар дал мне некоторые поручения и по Чечне, и по Москве, в том числе по контрразведке, по отношению того же КГБ, который орудовал ло Чечне.

А как вы могли что-то про КГБ узнавать?

Биография моя, конечно, играла большую роль. Джохар поэтому ко мне и обратился - ведь я в Москве достаточно долго проживал и имел там неплохие возможности… Джохар поручал мне выяснить такую-то фамилию или проверить информацию, которая к нему идет. Ему нужно было понять, на кого он может положиться. Несколько раз Джохар официально предлагал мне какой-нибудь пост - министр внутренних дел, что-то другое, - но я отказывался. Мне в Москве легче было решать вопросы, чем в Грозном.

Когда вы вернулись в Москву?

В 92-м году.

Вы возобновили ваши старые связи с бандитами?

Я начал совершенно в другом направлении работать., Опять лезть туда было бессмысленно. Время прошло, новые люди выросли, поэтому нужно было бы опять утверждаться или потеряешь лицо. Уже какой-то фундамент был сделан (для чеченской мафии. - П.Х.), и на этом фундаменте нужно было совершенно в другом направлении идти.

Когда я освободился, я им говорю: оставьте все эти дела. Я со всеми даже поругался. Говорю им: уходите в горы. Южный порт - это мелочи. Что вы здесь остановились? Москву надо брать. Некоторые занимались торговлей, контрабандой и прочее… Почему? Тогда ведь более ценный товар пошел. А они держали рестораны по Москве и считали, что имеют хорошо. Не видели, как развивается рынок.

Видимо, для них все новое было сложновато, поэтому они и не стремились что-либо менять.

Они вообще не видели перспективы движения. Ведь тo, чем они занимались, должно было отмереть. Этим хорошо было заниматься, когда было запрещено. А когда это стало официально позволено, появилась возможность заниматься этим, по закону, тогда нужно переходить в совершенно другую плоскость.

Они этому противились?

Да, они этого не видели. Я настолько тогда был разозлен, что буквально ломал их работы. У меня с ними были бесконечные конфликты, конфликты с чеченцами. Даже разговоры пошли, что я чуть не КГБ заслан. Я их предупреждал: либо мы вместе все это делаем в городе, или вообще не будет вам никакой работы. Ну не получилось у меня ничего в этом смысле. Начались такие конфликтные ситуации.

Как Нухаев «ломал» эти работы, неизвестно. Однако ясно, что он сильно поспорил с другими членами чеченской общины в Москве.

С 92-го до начала войны 94-го года я в Москве уже постоянно не проживал. Когда приезжал, то приезжал инкогнито. В Грозном часто бывал. Я больше не занимался прежними моими делами. Время очень быстро шло. В самом начале, в 1980-е годы, передо мной стояла задача стать сильным и богатым. А в 90-м меня посадили, и когда я освободился, то уже не захотел на ту же лошадку садиться. У меня было имя, были определенные возможности» Этого было достаточно, чтобы туда же не лезть. Жизнь шла на совершенно другом уровне.

А почему инкогнито нужно было приезжать?

Ну, в 92-м, 93-м я особо-то разгуливаться не мог.

За вами охотились?

Ну охота там постоянно шла, чтоб посадить. До 90-го года тоже охота шла, и официально и неофициально, в виде всех этих люберцев и воров в законе. Они все охотились. И постоянно за мной был хвост органов, КГБ. Меня-то это даже устраивало - я делал так, чтобы они постоянно за мной ходили, делал вид, что я вот-вот что-то сейчас раскрою. Мне это было удобно, потому что это была в какой-то степени защита.

А чем вы занимались в эти годы?

Я полностью был занят Чечней. А то, что я в Москве делал, опять же увязывалось с этим. Я жил своей жизнью (Нухаев впервые женился в 1991 году. - П.Х.) и в то же время максимально загружался всеми поручениями, которые мне давал Джохар.

Но почему все-таки вы бросили вашу прежнюю бандитскую деятельность?

Вначале задача стояла помочь подняться чеченам. И эта задача была выполнена. Движение уже пошло, и мне не нужно было все время находиться в том же положении, под прицелом.

В то же время надо было свои активы задействовать на другом поприше, в энергоресурсы или другие дела. А дальше это увязывать с Чечней, которая уже плотно стала на путь независимости.

Вы пополняли казну Чеченской республики?

Ну я и раньше пополнял ее, и до посадки пополнял, и после посадки, когда вышел. Я хочу сказать, что даже те чеченцы, которые не понимали эти политические моменты, все-таки принимали участие в политической борьбе. Сам факт, что ты чеченец, что ты имеешь возможность подняться, что у тебя есть много родственников, а у тех родственников есть свои родственники… Мы все повязаны между собой кровнородственными узами. Поэтому все друг другу помогали. И все чеченцы вместе очень быстро стали подниматься.

В начале 90-х годов дудаевская Чечня получала большие деньги от экспортных квот на нефть, которые предоставлялись в Москве. Шла перекачка финансовых потоков из России в Чечню на основании каких-то решений, принятых на очень высоком уровне. Вы этим занимались?

Нет, этим занимались другие. Но в самом начале, когда президент (Дудаев. - П.Х.) обращался, чтобы люди частным образом закупали нефть и нефтепродукты, я это финансировал и помогал.

Затем я и чеченскую нефть продавал, и нефтепродукты, и по российской нефти я работал. Ну и помимо этого продолжал вести дела с теми людьми, с кем я раньше имел отношения, которые серьезно поднялись и чьи проблемы я мог решать.

Это русские или чеченские предприниматели?

Русские, русские. Или, скажем по-другому, российские.

Крупные бизнесмены?

Достаточно знатные фамилии. Но я не хотел бы уточнять.

Летом 1994 года была предпринята серьезная атака на лазанскую группировку и был убит ваш близкий компаньон Геннадий Лобжанидзе по кличке «Гена Шрам». По данным правоохранительных органов, вы числились одним из лидеров лазанской группировки.

Лазания не занималась оружием, и то, что от имени Лазании кто-то что-то там делал, - это другой вопрос. А в тот момент у нас буквально на хвосте постоянно сидели, и наша задача в Лазании была не переступить закон, чтобы не попасться. Потому что машина уже была заведена. Не было необходимости переступать закон. Нужно было просто определенное время там провести, чтобы оттуда выехать. Задача была выехать из Москвы. Просто надо было некоторые механизмы укрепить.