Избрание михаила романова царем и его первые шаги. Избрание михаила феодоровича романова на царство

I

Избрание нового царя было решительным шагом по восстановлению мира и порядка в стране, однако колоссальные трудности, стоящие перед Земским Собором, не закончились с решением династической проблемы. Триумвират – Трубецкой, Пожарский и Минин – все еще находился во главе временного правительства, он сохранит свое положение до принятия власти на себя новым царем.

Поляки не оставили своих планов подчинить Москву. Шведы еще стояли в Новгороде, и, поскольку Собор не выбрал Карла Филиппа царем, от них можно было ожидать продолжения интервенции. Страна была разорена годами смуты, государственная казна – пуста. Банды поляков, литовцев, анархических казаков (в основном связанных с Заруцким) и просто разбойники бесчинствовали в Северной части Руси, некоторые даже в окрестностях самой Москвы.

В момент выборов Михаил Романов жил со своей матерью в Костромской земле, однако точное место их пребывания не было известно ни Москве, ни, к счастью, полякам, которые не преминули бы с ним расправиться, если бы смогли обнаружить.

Об одной такой попытке мы знаем из истории об Иване Сусанине, крестьянине деревни Домнино, расположенной недалеко от имения Романовых. Шайка «польско‑литовских людей» наняла его в качестве проводника к обиталищу Михаила Романова. Когда они поняли, что Сусанин завел их в чащу – его участь была решена. Этот эпизод больше чем через два столетия обессмертил композитор М.И. Глинка в своей опере «Жизнь за царя», теперь называемой «Иван Сусанин». Поместье, пожалованное в 1619 г. царем Михаилом зятю Сусанина, Богдану Сабинину , свидетельствует о подлинности этого исторического факта.

2 марта 1613 г. Собор отправил к Михаилу Романову и его матери, монахине Марфе (прежде Мария Романова) делегацию. Делегация получила указание следовать в Ярославль, «или, где окажется царь» По пути делегаты выяснили, что Михаил с матерью находится в Ипатьевском монастыре в Костроме. Они добрались туда 14 марта и на следующий день получили аудиенцию.

Когда делегаты объявили Михаилу о его избрании на царский трон, тот решительно отказался «с гневом и слезами», согласно отчету. Мать Михаила заявила, что ее шестнадцатилетний сын слишком молод и не сможет управлять разоренным государством, в котором люди всех сословий забыли о морали. Марфа напомнила делегатам, что московиты нарушили клятву четырем царям: Борису Годунову, его сыну Федору, Лжедмитрию и Василию Шуйскому. Для ее сына принятие трона означало бы пойти на смерть, добавила она.

Делегаты Собора отвечали, что московиты уже сурово наказаны за прежние грехи многочисленными несчастьями, и на этот раз они намереваются держать свое слово. В конце концов Марфа и Михаил согласились при условии, что «вся земля» будет верно поддерживать нового царя, и люди всех чинов будут помогать ему управлять страной.

Собор попросил Михаила как можно скорее прибыть в Москву. Однако его приезд в столицу откладывался из‑за сложностей передвижения по опустошенной стране. Для царского поезда было трудно найти достаточно лошадей и запасов продовольствия. Только 2 мая Михаил и Марфа въехали в Москву. Их сердечно приветствовал Собор и все жители.

11 июля Михаила торжественно венчали на царство в Успенском соборе Кремля. По этому случаю предводителю освободительной армии, князю Д.М. Пожарскому, было даровано боярство (его прежний чин – окольничий). На следующий день, в день тезоименитства царя Михаила, купца Кузьму Минина, главу финансовой администрации освободительного движения, назначили думным дворянином (член Боярской Думы третьего чина).

Напомним, что при избрании на царство Василий Шуйский был вынужден подписать обязательство, ограничивающее его юридическую компетенцию в пользу бояр, и что Владислава бояре избирали царем на определенных условиях, ограничивающих его власть. Когда новгородцы и Земский Собор приняли кандидатуру шведского принца Карла Филиппа, тоже подразумевалось, что он должен будет согласиться на ограничения своей власти.

Основным условием, на которое должны были согласиться Владислав и Филипп, было поддержание на Руси православной веры. При избрании Михаила настаивать на нем не было смысла, поскольку он и так был православным. Однако существует один вопрос по поводу других условий.

Некоторые историки полагают, что царь Михаил подписал обязательство, конституционно ограничивающее его власть. Одни из них убеждены, что обязательство было подобно принятому на себя Василием Шуйским (в пользу бояр); другие допускают, что он мог дать подобное обязательство Земскому Собору.

Основные источники, на которые опираются те, кто уверен, что власть Михаила была ограничена, следующие:

1. Вступительная часть Псковской летописи, согласно которой бояре убедили Михаила при восшествии на престол передать им власть, подписав обязательство, подобное обязательству Василия Шуйского.

2. История в сочинении Григория Котошихина, написанном в Швеции примерно в 1665 г., в которой говорится, что, хотя Михаил и называл себя самодержцем (автократом), он ничего не мог предпринять, не посоветовавшись с боярами.

3. Утверждение шведского офицера, Филиппа Иоанна Страленберга, взятого русскими в плен в Полтавской битве (1709 г.) и возвращенного в Швецию после Ништадтского мира (1721 г.). Страленберг говорил, что Михаил обещал хранить православие; не преследовать виновных в нанесении обид его отцу (Филарету); править по закону, не создавать новых законов и не упразднять старых; не воевать и не заключать мира по собственной воле; передавать свои земельные владения только своим родственникам или в государственную казну. Согласно Страленбергу, его друг видел оригинал этого документа, принадлежащий фельдмаршалу графу Б.П. Шереметеву (который умер в 1719г.).

Первые два источника говорят об ограничении власти боярами, третий – Земским Собором. Насколько достоверна история Страленберга? Сам он документа не видел. Его сведения о существовании и содержании документа основаны только на слухах, однако его изложение в любом случае показывает, что ограничения власти Михаила, как они описывались во времена Страленберга, были связаны с родом Шереметевых.

Принимая во внимание значимость Земского Собора в период царствования Михаила, предположение о его конституционных правах представляется заслуживающим доверия.

Собор заседал практически без перерывов все царствование Михаила. Большая часть важных грамот, указов и административных распоряжений Михаила были разработаны при участии Собора. Вместо прежней формулировки «Царь приказал и бояре приговорили» мы обнаруживаем новую – "по царскому указу и по земскому приговору.

Нет никаких сомнений, что в царствование Михаила Собор делил с царем законодательную и исполнительную власть. Из этого, однако, мы не можем заключать, что Михаил подписал официальные условия, ограничивающие его власть.

Строго говоря, именно Михаил, принимая трон, по совету свое матери выдвинул условие, что «вся земля», имея в виду Земский собор, поможет ему восстановить порядок в Московии и управлять всей страной. Можно предположить, что представители Собора подписали обязательство по поводу своей деятельности. Любомиров полагает, что оно было оформлено в виде челобитной (прошения).

Соглашение царя с Земским Собором не исключало, однако, отдельной договоренности между царем и боярами. Бояре, как в случае с Василием Шуйским, хотели быть уверены в том, что они не лишатся своих личных прав и не будут беззащитны перед царской прихотью. Более того, они, безусловно, пытались защитить свое приоритетное положение в правительстве и администрации от посягательств дворян и купцов Собора, а также казаков.

Одним из выразителей интересов бояр во время выборов Михаила был Ф.И. Шереметев, который поддержал его кандидатуру, поскольку предполагал, что юный царь будет достаточно уступчив и позволит им руководить.

Шереметев входил как один из высших членов Собора в костромскую делегацию к царю в марте 1613 г. Тогда он мог предварительно обсудить предложения бояр с Марфой Романовой, а затем в Москве со всей группой бояр во время коронации Михаила. Из изложения Страленберга мы знаем, что какой‑то документ, касающийся соглашения царя с боярами, хранился в семье Шереметевых.

Было ли это официальным обязательством или джентльменским соглашением – другой вопрос. По тому, что говорит Котошихин, скорее может показаться, что это было все‑таки неформальной договоренностью бояр с Михаилом.

В начале царствования Михаила, когда Земский Собор действовал постоянно, ситуация не благоприятствовала реализации олигархических устремлений бояр. Власть нового правительства сначала основывалась не на силе, а на народной поддержке делу восстановления порядка в стране. Правительство зависело от поддержки народа, то есть от желания дворян, посадских и, что тоже немаловажно, казаков сотрудничать с властями.

Боярская Дума являлась частью Земского Собора и высшим органом правительства и центральной администрации. В нее входили не только бояре, но и окольничьи, думные дворяне и думные дьяки. Когда авторитет бояр был высок, их власть в Думе была огромна. Однако в 1613 г. ситуация была иной. Непоследовательное поведение многих бояр во время смуты повредило их репутации. Старшая группа дискредитировала себя признанием верховенства Польши. Единство боярства как класса разрушила принадлежность его отдельных представителей к разным политическим лагерям.

Примирить различные группы бояр было нелегко. Среди лидеров Думы в начале царствования Михаила обнаруживаем остатки прежней старшей группы (князь Ф.И. Мстиславский), тушинских бояр (князь Трубецкой) и командующего земской армией (князь Д.М. Пожарский). Несколько депутатов думы являлись родственниками, близкими и дальними, нового царя (его дядя И.Н. Романов, Ф.И. Шереметев, князь Черкасский). Эти люди стремились создать в Думе лидирующую группу и таким образом восстановить престиж бояр.

В 1613 г. позиции боярства все еще были не блестящи, а противоречия между разнородными элементами боярства оставались острыми. Поэтому неудивительно, что самым влиятельным человеком в Думе был не аристократ, а думный дворянин, Кузьма Минин, несмотря на то, что его чин был ниже чинов окольничего и боярина. Вне всякого сомнения Минин продолжал действовать в тесном контакте с Пожарским и всегда мог рассчитывать на его поддержку. Что касается казаков, то их представителем в Думе оставался, судя по всему, Трубецкой.

Примечательно, что поляки, прекрасно осведомленные о московских делах, называли Минина "казначеем и главным управителем Московии, добавляя, что немало людей его социального статуса занимали основные позиции в административных ведомствах. Поляки даже насмехались над боярами, утверждая, что в Москве «посадские, поповичи и простые мясники» допущены управлять дарственными и земскими делами и даже руководить внешней политикой. И действительно, мы обнаруживаем подпись Минина среди других на важном письме к польско‑литовской раде (сенату) в декабре 1614 г. До своей смерти в 1616 г. Минин, как доверенный дворянин, располагал апартаментами во дворце.

Задачей первостепенной важности для правительства являлось урегулирование отношений с казаками. Часть донских казаков, принимавших участие в освободительном движении, после выборов Михаила отправились по домам, другие остались в Москве. Они и составили основу правительственных вооруженных сил. Кроме донских казаков были отряды служилых казаков, которые за Смутное время весьма прониклись независимым духом дончан.

У казаков была собственная военная организация, и они не считали себя составной частью регулярной армии. Отдельные их группы, разбросанные по стране, не желали подчиняться приказам даже собственных старших по чину. Когда истощались запасы, они обирали население, что очень походило на разбой. В письме Строгановым от 25 мая 1613 г. епископы точно описывали ситуацию (не только относительно казаков, но и вообще военных), говоря, что, когда они не получают жалованья, то либо идут домой, либо волей‑неволей грабят. Однако кроме этих вынужденных грабителей среди казаков было немало и настоящих разбойников, особенно среди людей Заруцкого.

В деле с казаками правительству нужно было действовать осмотрительно и осторожно. Они схватили главарей бандитов, а с вынужденными грабителями попытались справиться с помощью убеждения и регулярной выплаты жалованья.

В конце апреля 1613 г. Земский Собор получил от боярина Шереметева и «людей всех чинов», а также от самого царя, который в это время находился в Троицком монастыре на пути из Костромы в Москву, жалобы на бесчинства казаков. Скорее всего, письмо царя было написано Шереметевым или, во всяком случае, по его совету. Царь потребовал принять против грабежей строгие меры. Он особо подчеркивал бессмысленную жестокость казаков.

Правители прекрасно знали, что казаки не пожелают подчиниться никаким приказам и их необходимо убедить самих принять необходимые меры. Этот подход себя оправдал. В ответе царю Земский Собор доложил, что царское послание торжественно зачитали в Успенском соборе казакам и «всем людям», и казаки поклялись верно служить царю, изловить и наказать бандитов. Казаки установили собственную систему инспектирования своих лагерей (таборов). Общим решением всех казаков была назначена комиссия из двух атаманов для периодической проверки людей в каждом подразделении и ареста бандитов, нашедших там убежище. Кроме того, казацкая военная полиция должна была патрулировать улицы Москвы и ее пригороды.

Отношения с казаками внутри Московии, таким образом, более или менее нормализовались. Но ситуация с внешними казаками, особенно с группой Заруцкого и Марины, вызывала серьезные опасения и с военной, и с политической точек зрения. Еще до прибытия царя Михаила из Костромы в Москву временное правительство выслало против Заруцкого войска под командованием князя И.Н. Одоевского. В мае 1613 г. Одоевский сразился с ним у Воронежа. Заруцкий и Марина отступили в Астрахань. Разместив в Астрахани свой штаб, Заруцкий отправил шаху Персии посла с просьбой принять его в качестве вассала. Одновременно Заруцкий готовился к походу на Московию вверх по Волге и призывал всех казаков поддержать его.

Для московского правительства ситуация становилась угрожающёй. Все зависело от отношения независимых казацких армий, особенно от самой сильной из них – Донской.

Собор направил в Донскую армию послание, официально объявляя казакам об избрании Михаила и побуждая их выступить против поляков на защиту православной церкви. Вместе с посланием Донская армия получила деньга, обмундирование, селитру, порох, водку и провиант. Донские казаки изъявили свое желание служить Михаилу так же верно, как они служили его предшественникам. Звонили церковные колокола, служились благодарственные молебны.

Тогда донских казаков еще не попросили помочь Москве справиться с Заруцким. Такой шаг представлялся неуместным. Однако, когда стало ясно, что с Заруцким не удастся покончить одним ударом, московское правительство было вынуждено обратиться к войску Донскому. Пока же царь пожаловал войску Донскому привилегии и государственное знамя. Последнее являло собой знак его благоволения к армии и символизировало присоединение к государственным войскам.

18 марта 1614 г. царь, епископы и Собор направили донским волжским казакам послания, убеждая их не поддерживать Заруцкого, а, напротив, помочь Москве остановить его. Одновременно Собор обратился и к самому Заруцкому, убеждая его оставить Марину, тогда царь даровал бы ему прощение.

Донские казаки, в свою очередь, написали Волжской, Терецкой. Яицкой казацким армиям, рассказывая о царских милостях и подарках (к этому времени пожалованных всем казацким армиям) и призывая хранить верность царю и не поддерживать его врагов (имя Заруцкого не называлось).

Тогда как многие из бедных казаков симпатизировали Заруцкому, большинство отвернулось от него. Посадские Астрахани поднялись на открытое восстание против Заруцкого. Он со своими последователями удерживал астраханский кремль (крепость), но контролировали его враги.

Терецкие казаки и стрельцы тоже решили поддержать и хранить верность «московским чудотворцам», как они называли прежних московских митрополитов, канонизированных в – шестнадцатом веке. Терецкий народ решил отправить в Астрахань, чтобы помочь астраханцам сражаться с Заруцким, Василия Хохлова с семьюстами воинами. Когда Хохлов прибыл в Астрахань, Заруцкий и Марина бежали к яицким казакам. В этот момент князь Одоевский подошел к Астрахани с севера и отправил в Яицкий Городок два подразделения стрельцов. Сначала яицкие казаки пытались оказать стрельцам сопротивление, но скоро перешли на сторону, поклялись в верности царю и выдали стрельцам Заруцкого и Марину (25 июня 1614 г.).

Заруцкого и Марину доставили в кандалах и с сильной военной охраной в Москву. Охрана имела приказ убить пленников, если соратники Заруцкого попытаются освободить их, однако такой попытки не произошло.

В Москве по приказу царя и Боярской Думы Заруцкого посадили на кол, царевича (сына Марины) повесили, а Марину заключили в тюрьму в Коломне, где она вскоре умерла от горя и страданий.

Личность и судьба Марины произвели сильное впечатление на русских. Поддерживавшие ее и Заруцкого казаки восхищались ею. Для большинства московитов она была ненавистной еретичкой и ведьмой. И те, кто восторгались ею, и те, кто порочил ее, считали, что она обладает сверхъестественной силой.

Свадьба Марины с первым самозванцем стала сюжетом нескольких народных песен. В большинстве из них описывается также смерть Дмитрия. Согласно одному из вариантов, когда Марина увидела напавших на дворец заговорщиков, она превратилась в сороку и вылетела в окно.

Образ Марины проник в фольклорную поэзию былинного стиля, основанную на древних образцах. Новая версия былины о богатыре Добрыне Никитиче была сложена, по всей вероятности, вскоре после смерти Марины. В этой версии Марина появляется как чародейка, которая помогает дракону (Змею Горынычу) в сражении с Добрыней, заговаривая богатыря. Добрыня, однако, избегает ловушки и убивает Марину. В процессе изменения былины о Добрыне с двенадцатого века до пятнадцатого столетия дракон олицетворял сначала половецких, а потом татарских ханов. В новой версии дракон, судя по всему, символизирует Заруцкого.

Подавление независимого движения казаков под руководством Заруцкого позволило Собору уделить больше внимания борьбе с иностранными врагами, окопавшимися на русской земле, шведами и поляками.

Трудность ситуации заключалась в том, что приходилось иметь дело с двумя враждебными силами одновременно. Правительственные вооруженные силы были недостаточно мощны, чтобы вести войну на два фронта, и только активное сотрудничество с населением районов, занятых иностранными армиями, позволило правительству удержать столько русской земли, сколько оно удержало.

Летом 1612 г. король Густав Адольф решил сам добиваться престола. Он отправил новгородцам уведомление о своей готовности приехать в Новгород и принять царскую корону, как только согласится Москва. Уверенный, что новгородцы в любом случае изберут его царем, он начал даровать шведам поместья во владениях Новгорода.

Король, таким образом, повторил путь Сигизмунда. Реакция русских тоже повторилась, поскольку большая часть новгородского населения решительно отвернулась от шведов.

Скоро король понял свою ошибку и в октябре 1612 г. пообещал новгородцам прислать Карла Филиппа в Выборг для за переговоров о его избрании на царство.

Поездка Карла Филиппа, однако, откладывалась, и только после избрания Михаила Романова король отправил своего брата в Выборг. В то же время он подготовился к новому наступлению на Русь.

Инструктируя свою выборгскую делегацию, которая должна была вести переговоры с Русью, король предвидел возможность, что Москва откажется прислать представителей, и приедут только новгородцы. В этом случае шведским делегатам предписывалось предложить Новгороду союз со Швецией, подобный союзу Литвы с Польшей. Если новгородцы отказываются, вся русская территория западнее линии Псков‑Архангельск аннексируется Швецией.

Как и ожидалось, в Выборг приехали только послы Новгорода. Шведам стало ясно, что никакая другая часть России кроме Новгорода не желает признавать шведского царя. Новгородские послы присягнули Карлу Филиппу, однако он отказался при данных обстоятельствах прибыть в Новгород.

Скоро стало очевидным, что новгородские послы в Выборге выражали мнение лишь небольшой группы новгородцев. В целом горожане находились на грани восстания против шведов, но не могли начать его из‑за того, что в Новгороде стояло слишком много шведов. Это были жители таких провинциальных городов Новгородской Земли, как Тихвин, Порхов и Гдов, которые поднялись на шведов, как только до них дошло известие об избрании Михаила. Тихвин стал центром местной оппозиции шведам, и скоро московское правительство отправило туда несколько войсковых соединений.

В сентябре 1613 г. Трубецкой выступил с казацкими подразделениями против основной шведской армии в Новгороде. Часть казаков отправилась к Старой Русе и построила недалеко от нее форт. Трубецкой разместил свой штаб в Бронницах близ устья реки Мсты на северной стороне озера Ильмень. Его целью было перекрыть путь в Ладогу по реке Волхов, однако под его командованием находилась лишь тысяча человек. Он просил Москву о подкреплении, но напрасно, поскольку московское правительство вело подготовку к наступлению поляков. В июле 1614 г. Делагарди, принявший на службу несколько сотен запорожских казаков из банд, бродивших в то время по Северной Руси, атаковал расположение Трубецкого и прорвал оборону русских. Понеся тяжелые потери, Трубецкой отступил в Торжок. Отряд казаков у Старой Русы тоже был вынужден отступить.

После отхода русских войск население районов, снова занятых шведами, начало уходить на юг в области, твердо удерживаемые московским правительством. Те, кто не мог уйти, скрывались в лесах. Условия жизни в Новгороде были тяжелыми, настроение народа – мрачным.

12 декабря 1614 г. шведский генерал Гори написал из Новгорода королю Густаву Адольфу, что никто из новгородцев, с которыми он общался, не желает принимать шведское правление: "Новгородцы так высоко ценят свою независимость, так воодушевлены идеей иметь собственного русского царя, что готовы пожертвовать ради этого своей жизнью.... Никто из новгородцев не хочет платить высоких налогов, которыми мы их обложили.... Кроме того, в Новгороде сейчас «такая нищета, что некоторые люди действительно не могут ничего платить. Многие бегут из города, оставляя своих жен и детей.... (Что же касается бояр) примером их отношения к нам служит тот факт, что после жатвы они немедленно сожгли всю солому, чтобы лишить шведов корма для лошадей. Сено достать невозможно. Через два месяца погибнут наши последние лошади. Многие люди тоже умирают. Крестьяне так бедны, что не в состоянии засевать свои поля.»

Летом 1615 г. Густав Адольф лично командовал осадой Пскова, но не смог взять город штурмом. Через три месяца он снял осаду и отвел свои войска.

Поражение у Пскова показало шведам, что дальнейшая борьба с Россией потребует от них более напряженных усилий, больших финансовых затрат и более сильного войска. Русские, со своей стороны, желали избавиться от шведской угрозы, чтобы сосредоточиться на защите от нападений Польши. 15 октября 1615 г. между Москвой и Швецией начались мирные переговоры, однако мир был подписан только 23 февраля 1617 г., в Столбово. Английский посланник, сэр Джон Меррик, действовал на этих переговорах в качестве посредника.

Статьями Столбовского договора предусматривалось, что шведы возвращают Руси Новгород и Старую Русу. Русские подтверждают принадлежность шведам Корелы и уступают Ингрию, включая устье реки Невы.

В экономических статьях договора подтверждалась свобода торговли между Московией и Швецией. Шведским купцам возвращали их дворы в Новгороде, Москве и Пскове. Им разрешалось совершать там свои религиозные обряды, но запрещалось строить храмы. Русские вновь получали двор в Ревеле (Таллинне) и новые дворы в Стокгольме и Выборге. В Ревеле им возвращалась их бывшая церковь, но в Стокгольме и Выборге они должны были отправлять богослужения в собственных дворах, строить там церкви они не имели права.

Шведским дипломатам разрешалось проезжать по территории Руси в Персию, Турцию и Крым, однако без купцов с товарами. В свою очередь, русские дипломатические представители, но не купцы, получали право следовать через Швецию в земли Германской империи, Великобританию, Францию, Испанию, Данию, Голландию и другие западные страны.

Русские сочли достаточным успехом на этот момент уже то, что им удалось сохранить Новгород. Однако передача Швеции Ингрии и Корелы была болезненной потерей, поскольку лишала Русь выхода к Балтийскому морю. Ингрия и Корела с раннего Средневековья являлись частью Новгородской земли, а после вхождения Новгорода в Московское государство – частью Московии. Потерянные Иваном Грозным, эти две провинции были возвращены Руси Борисом Годуновым. Теперь они снова были потеряны, юридически навсегда, поскольку Столбовский договор являлся договором о «вечном мире».

Однако насущные потребности нации не могут регулироваться исключительно статьями юридических документов, особенно когда эти статьи нарушают элементарные условия географического положения. Во второй половине семнадцатого века Россия возобновит усилия по обеспечению себе выхода в Балтийское море. При Петре Первом русские отвоюют у Швеции не только Ингрию и Корелу, но и всю Ливонию.

В 1617 г. катастрофа могла быть куда более значительной, если бы шведам удалось лишить Русь выхода не только в Балтийское, но и в Белое море и Северный Ледовитый океан.

IV

Москва заключила мир со Швецией как раз вовремя, поскольку в 1616 г. поляки начали подготовку к очередному походу на Московита.

Поляки не считали избрание Михаила на трон законным. Для них законным царем Москвы являлся Владислав (уже не Сигизмунд!).

Московское правительство стремилось закончить войну с Польшей, особенно потому, что желало как можно скорее освободить из польского плена отца Михаила, митрополита Филарета. Польские пленники на Руси тоже мечтали возвратиться в Польшу. Чтобы организовать обмен пленными. Собор 10 марта 1613 г. направил к королю Сигизмунду своего представителя. Сигизмунд отказался ответить, но рада (сенат) написала Собору, прося русских воздержаться от военных действий до приезда послов германского императора, которые урегулируют спор между Польшей и Москвой.

Польско‑московские переговоры длились все два последующих года. Посредничество императорского посла, Хайделя фон Рассенштейна, оказалось неэффективным. Тем временем военные операции продолжались, но с польской стороны это была не предполагаемая большая война, а серия разорительных набегов Лисовского и его последователей, а также запорожских казаков.

Секрет успеха людей Лисовского заключался в молниеносной быстроте их передвижений. С ними не было обоза. Они добывали пищу и все, в чем нуждались, грабежом. Запорожцы использовали такую же тактику.

Пожарский являлся в то время единственным военачальником, способным справиться с Литовским, однако, прогнав его из Орла до Калуги летом 1614 г., Пожарский тяжело заболел. Его преемники не могли дать достойный урок Лисовскому, который, обходя укрепленные города, устремился на север в Углич и Ярославль, затем повернул на юг в Суздаль, Муром, Тулу и Алексин, опустошив все на своем пути. Наконец, завершив круг, он вернулся в Литву. Запорожцы проникли в Северную Русь, разорив земли вокруг Вологды, Тотьмы и Устюга, а также Важский и Олонецкий уезды. Они дошли даже до Сумского Острога на Белом море. Некоторые из них, как мы знаем, сотрудничали со шведами в Новгородской земле. Сначала русские просто не знали, откуда ждать нападений запорожцев и как их отражать. В конце концов жителям Олонецкого уезда удалось одолеть и изгнать интервентов.

В июле 1616 г. польский сейм выделил фонды для кампании Владислава против Москвы. В случае успеха Владислав, как московский царь, обязался передать Смоленск и Северскую землю соответственно Литве и Польше, а затем заключить нерасторжимый союз между Московией и Речью Посполитой. Главнокомандующим армией Владислава предполагалось назначить польского гетмана Жолкевского, однако Жолкевский отказался принять назначение, очевидно потому, что не верил, что русские когда‑либо примут Владислава царем. Вместо него назначили гетмана Ходкевича.

Регулярная армия Владислава была небольшой, не более одинадцати тысяч человек, но отборной, в нее входили также германские наемники. Кроме того, поляки могли рассчитывать на помощь Лисовского (сам Лисовский умер в течение того года) и гетмана запорожских казаков Сагайдачного.

В качестве психологической меры воздействия Владислав объявил, что патриарх Игнатий (смещенный после убийства Лжедмитрия I) следует с ним в Москву, чтобы занять патриаршую кафедру. На самом деле, он во время пребывания в Польше вошел в униатскую церковь, однако русские об этом не знали.

Кампания 1616‑1617 гг. ничего не решила. Дорогобуж сдался Владиславу; Вязьму оставил гарнизон. Однако попытки поляков штурмовать Калугу, Можайск и Тверь провалились.

В сентябре Владислав возобновил кампанию. Одновременно гетман Сагайдачный с двадцатью тысячами запорожских казаков, обойдя крепости Орел и Тулу, двинулся на Москву окружным путем через Елец, Михайлов и Калугу. 20 сентября Владислав подошел к Тушино, а Сагайдачный – к Донскому монастырю в пригороде Москвы. 1 октября Москву атаковали с двух сторон. Во главе русских войск стоял Д.М. Пожарский. В наступившем беспорядочном уличном сражении обе армии понесли тяжелые потери, однако нападавшие не смогли взять внутренние городские стены.

Владислав тогда двинул армию к Троицкому монастырю, но тот тоже устоял. В ноябре в деревне Деулино возле Троицкого монастыря начались мирные переговоры. 24 декабря 1618 г. (3 января 1619 г.) было заключено перемирие сроком на четырнадцать с половиной лет. По условиям перемирия, Польше оставались и Смоленск, и Северская земля. Предусматривался обмен военнопленными; поляки отдельно согласились освободить отца Михаила, митрополита Филарета. Однако Владислав не отказался от своих притязаний на московский престол, и Сигизмунд не признал Михаила царем.

Таким образом, непростой мир с Польшей, а также со Швецией закончил период Смутного времени – период, когда Англия тоже обдумывала возможность установить протекторат над всей Русью или ее частью. К счастью для России, из этого плана ничего не вышло.

бщеизвестно, что царь Михаил Федорович, первый представитель династии Романовых, был избран на царство Земским собором, собравшимся в начале 1613 г. «Совет всей земли» - правительство объединившихся ополчений (правительство Трубецкого - Пожарского) созвало Земский собор очень широкого состава. Наряду с высокопоставленными аристократами и церковными иерархами в работе Собора принимали участие многочисленные выборные с мест, среди которых были провинциальные дворяне, приходские священники, горожане, «служилые люди по прибору» и даже государственные крестьяне . В течение долгого времени о том, что происходило на Соборе, было известно из грамот об избрании Михаила Федоровича и данных русских нарративных источников. На основании этих сведений Н.А. Лавровский в середине XIX в. построил следующую схему развития событий. Первоначально участники Собора приняли решение не выбирать царем «Литовского и Шведского королей с их детьми и Маринку с сыном, равно как и всех иноземных государей», а выбирать, «кого Господь Бог даст из московских из русских родов ». Затем участники Собора стали обсуждать вопрос, кого же избрать «из русских родов», И решили «избрать царя от племени праведнаго < … > блаженные памяти Феодора Ивановича всея Руси» - его племянника, Михаила Федоровича .

Такое описание работы Земского собора повторялось многократно, вплоть до начала ХХ в., когда шведский исследователь Х. Альмквист опубликовал тексты сообщений о происходивших в Москве событиях, поступавшие шведскому наместнику в Новгороде Я. Делагарди . У шведских властей были важные причины для того, чтобы внимательно следить за происходившими в Москве событиями. В Стокгольме серьезно опасались, что русский трон займет сын изгнанного из Швеции короля Сигизмунда III, который вел войну с шведским королем (своим дядей) Карлом IX, пытаясь вернуть себе утраченный трон. Поэтому уже 24 августа 1610 г. Я. Делагарди обратился с письмом к русским сословиям, в котором, предостерегая против поляков, призывал их избрать царем одного из сыновей шведского короля . В начале лета 1611 г. Я. Делагарди вел переговоры на эту тему с властями Первого ополчения . В договоре, заключенном Я. Делагарди с новгородцами после занятия Новгорода шведскими войсками в июле 1611 г., новгородцы говорили о своем желании видеть на царском троне одного из сыновей Карла IX и готовности содействовать переходу под его власть других русских земель . В июне следующего, 1612 г. власти Второго ополчения в Ярославле посетили послы из Новгорода, предложившие избрать царем сына Карла IX, Карла Филиппа, сообщая, что королевич «будет в Новгород на государство вскоре и дается на всю волью Новгородского государства людей и хочет креститься в нашу во православную крестьянскую веру Греческаго закона». На переговорах Д.М. Пожарский занял твердую позицию: Второе ополчение направит послов в Новгород, когда королевич приедет туда и примет православие. Однако шведское предложение не было отклонено. В грамотах, разосланных по городам, предлагалось прислать в Ярославль выборных - «изо всяких чинов человека по два и по три», В частности, и для обсуждения предложений из Новгорода

3 октября 1612 г. находившимся в Стокгольме новгородским послам была вручена грамота, говорившая о согласии короля Густава Адольфа отпустить на царский трон своего брата Карла Филиппа, чтобы новгородцы сообщили об этом во все русские города. Карл Филипп, говорилось в грамоте, в конце февраля 1613 г. будет ждать русских представителей в Выборге . 26 декабря 1612 г. один из новгородских посланцев Ф. Боборыкин был с текстом этого документа отправлен из Новгорода в Москву . Естественно, что в этих условиях Делагарди прилагал максимум усилий, чтобы узнать, что происходит в Москве.

Введенные в оборот новые источники вызвали разную реакцию исследователей - одни при знавали их важное значение, другие ставили их свидетельства под сомнение . Систематический анализ этих данных произвел в своей магистерской диссертации, завершенной в 1918 г., молодой в то время исследователь Г.А Замятин. К документам, обнаруженным Х. Альмквистом, он сумел добавить новые тексты, обнаруженные им в архиве Делагарди в Тарту. Бурные события революции привели к тому, что поднятая проблематика на время потеряла актуальность. Лишь в 1926 г. Г.А Замятин смог издать основную часть работы в Трудах Воронежского университета , и какого-либо широкого отклика она не встретила. Рукопись была напечатана полностью в сборнике трудов Г.А Замятина в Петербурге в 2008 г.

Какую же информацию содержали поступившие к Делагарди сообщения о настроениях в обществе во время подготовки и проведения Земского собора?

Поздней осенью 1612 г. в лагерь ополчения под Москвой был отправлен сын боярский Богдан Дубровский с грамотой новгородского митрополита

Пожарский Дмитрий Михайлович.

Исидора, в которой повторялось предложение возвести на русский трон Карла Филиппа. Богдан Дубровский находился сначала в лагере ополчения, а затем в освобожденной от поляков Москве с начала октября до середины декабря 1612 г. . В ноябре 1612 г. уже было принято решение о созыве Земского собора для избрания государя, и началась рассылка по городам грамот с предписанием прислать в Москву выборных представителей к 6 декабря «и с ними совет свои отписати за своими руками» . В своем ответе Исидору от 15 ноября 1612 г. руководители ополчения известили его о принятом решении и просили сообщить о приезде Карла Филиппа в Новгород. Тогда они могли бы «со всеми государствы Российского царствия совет учиняя, направить к королевичу в Новгород послов» . Из этого следовало, что кандидатура Карла Филиппа с повестки дня не снимается, и шведские власти должны были продолжать усилия по сбору информации о том, что происходит в Москве. Вернувшийся в Новгород Богдан Дубровский сообщал, что «бояре» (судя по контексту, руководители ополчения, с которыми он вел переговоры) назначили собор для выбора нового государя и хотели бы избрания Карла Филиппа, так как стране необходима помощь для войны против Польши .

Разумеется, целью таких разговоров могло быть сохранение мира со Швецией на то время, пока русские сословия будут договариваться о выборе своего государя. Однако, как отметил Г.А. Замятин, сохранилось независимое свидетельство, в определенной мере подтверждающее сообщение Аубровского . Это сообщение смолянина Ивана Философова, попавшего в плен к полякам в конце ноября 1612 г. По его словам, в Москве «лучшие люди» «говорят, чтобы обрать на господарство чужеземца», а казаки хотят «обрать кого из русских бояр, а примеривают Филаретова сына или воровского Калужского» . Подтверждая в определенной мере сообщение Б. Дубровского о настроениях «лучших людей», сообщение Философова говорит и о тои, что у казаков были иные настроения. Они хотели бы видеть на троне «Филаретова сына» - 14-летнего Михаила Романова. Само такое словоупотребление характерно. Самого Михаила Романова казаки не знали. Появление его кандидатуры явно было связано с симпатиями казаков к его ОТЧУ Филарету. Связи с казацкой средой появились у Филарета (в миру Федора Никитича Романова), когда в 1609-1610 гг. он был «патриархом» в Тушине , откуда вышли многие из освобождавших Москву казаков. Мнение казаков могло иметь серьезное значение, так как, по свидетельствам и Дубровского, и Философова, после освобождения Москвы дворянское ополчение разъехалось по домам, и казаки остались в столице главной военной силой.

Ход событий показал, что выборные не смогли собраться в Москве к 6 декабря, и в декабре пришлось рассылать на места новые грамоты. Земский собор начал свою работу еще до того, как собрались все выборные, в январе 1613 г. Сведения о первых заседаниях Земского собора сообщил Я. Делагарди шведский гонец Георг Брюнно. Посланный летом 1611 г. Я. Делагарди на переговоры с властями Первого ополчения, Брюнно был надолго задержан в Москве и отпущен, когда в конце января 1613 г. Ф. Боборыкин привез упоминавшуюся выше грамоту Густава Адольфа .

По его словам, первые заседания Собора были отмечены выступлениями казаков. Сначала они захотели, чтобы царем стал А.Т Трубецкой, которого они хорошо знали по Тушину , но «бояре» отклонили его кандидатуру, ссылаясь на то, что «не имели никакого счастья с бывшими у них ранее великими князьями из их земляков», и утверждая, что Трубецкой не способен управлять Россией. Затем казаки пожелали избрать Михаила Федоровича, «сына митрополита, который в Польше». И это упоминание показывает, что казаки добивались избрания сына Филарета. Когда и эта кандидатура была отклонена, казаки предложили избрать князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского. у спешный воевода Второго ополчения Дм. Черкасский начинал свою карьеру в лагере Лжедмитрия II, куда отъехал в 1608 г. вместе с Д.Т. Трубецким и где находился вплоть до смерти самозванца .

Таким образом, казаки выдвигали людей, которых они

Трубецкой Дмитрий Тимофеевич.

Гравюра А. Афанасьева. Начало XIX в.

хорошо знали еще по их пребыванию в Тушине и от которых ОНИ могли ожидать получения хорошего жалованья. В этом ряду называлась и кандидатура сына Филарета.

По свидетельству Г. Брюнно, Земский собор отклонил все эти кандидатуры. «Бояре» (руководители ополчения) и большая часть земских выборных склоняются к тому, чтобы избрать царем Карла Филиппа . За несколько дней до приезда в Новгород Г. Брюнно шведы допрашивали приехавших в Новгород русских купцов. Купцы сообщали, что бояре, отвергнув предложение избрать Михаила Романова, постановили вместе с выборными просить «великого князя из чужого государства и королевской семьи и происхождения », то есть Карла Филиппа, если в соответствии с обещанием короля он коро прибудет в Московское государство . Вызывает удивление, почему о таком важном решении ничего не сообщает Г. Брюнно. Все это заставляет полагать, что подобная договоренность не была оформлена в виде какого-то обязательного решения и поэтому о ней шведскому гонцу сообщили в самой общей форме.

А.П. Павлов высказал интересные соображения о причинах симпатии земских выборных к кандидатуре Карла Филиппа. Среди выборных преобладали представители городов, расположенных к югу и западу от Москвы. Одни из этих земель находились под властью поляков, другим угрожала опасность с их стороны. Союз со Швецией давал возможность избежать такой опасности и добиться возвращения утраченного .

Вместе с тем стоит отметить, что, по свидетельству Брюнно, с мнением «бояр» согласились «другие земские чины в большинстве < … > за исключением казаков». Таким образом, не только казаки, но и какая-то часть выборных выступала против шведского кандидата. К этому времени следует отнести сообщение в донесении Делагарди от 13 апреля 1613 г., что Михаил Романов, узнав о выдвижении своей кандидатуры, спешно уехал из Москвы, дав отпор казакам, которые пытались его задержать .

Ряд источников указывает на то, что на первом этапе деятельности Собора в нем не участвовали члены боярской думы, сидевшие в Москве с поляками. По свидетельству Г. Брюнно, после освобождения Москвы бояре отправились в Ярославль, опасаясь, чтобы казаки «не причинили им какого-нибудь насилия» . Сходное сообщение читается и в показаниях детей боярских И. Чепчугова, Н. Пушкина и Ф. Дурова, взятых в плен шведами 17 июня 1614 г. Как выяснил Г.А. Замятин, стольник И. Чепчугов был членом «совета земли» - правительства Второго ополчения, Н. Пушкин и Ф. Дуров были участниками Земского собора, подписавшими грамоту об избрании Михаила Федоровича . Они сообщали, что бояре после освобождения Москвы как бы отправились на богомолье, так как «к ним враждебно отно-

Якоб Делагарди.

Неизвестный художник голландской школы. Начало XVII в.

сятся все простые люди страны из-за поляков» . В грамотах, исходивших от земского собора в январе - начале февраля, «бояре», как особый чин в составе его участников, не упоминались . Это сопоставление показывает, что термином «бояре» и в пересказе сообщения Г. Брюнно, и в сообщениях лазутчиков обозначались дети боярские во главе с А.Т. Трубецким и А.М. Пожарским, входившие в состав временного правительства - «совета всей земли».

Ясно, что это правительство считало возможным созвать Собор и обсуждать вопрос о выборе государя без участия членов боярской думы - традиционного органа верховной власти. Скоро, однако, положение изменилось. Об этом сообщает такой важный официальный источник, как Утвержденная грамота об избрании на царство Михаила Федоровича.

Согласно этому источнику, 7 февраля в заседаниях Собора был объявлен перерыв до 21-го числа, когда должно было быть принято решение об избрании царя . Отсрочка мотивировалась тем, что следовало дождаться еще не прибывших на собор делегаций, в особенности из Казани во главе с митрополитом Ефремом. Кроме того, ожидали приезда из Ярославля членов боярской думы во главе с кн. Ф.И. Мстиславским. Кроме того, на места были отправлены «тайно» гонцы, чтобы узнать настроения людей. Очевидно, в Москве хотели выяснить, совпадают ли настроения прибывших в столицу выборных с настроениями на местах. Собор возобновил работу 21 февраля, хотя к этому времени делегация из Казани так и не прибыла . Очевидно, какие-то обстоятельства не позволяли ждать дольше.

О том, что произошло 21 февраля, когда Собор возобновил работу, сохранились известия двух источников, написанных уже на определенном временном удалении от события. Одно из них - «Сказание» Авраамия Палицына, написанное около 1620 г. В нем говорится, что, когда перед началом новых заседаний был объявлен трехдневный пост, на троицкое подворье к Авраамию Палицыну пришли «многие дворяне и дети боярские, и гости многих розных городов, и атаманы, и казаки» и принесли с собой «койждо своего чину писание» об избрании на царство Михаила Романова, как племянника последнего законного царя России перед Смутой Федора Ивановича. Из Калуги такое «писание» принес «от Калуги и от Северских градом гость Смирной Судовщиков (представитель Калуги на Земском соборе). Они просили передать эти «писания» «державствующим боярам и воеводам». Затем рассказывается, что, познакомясь с «писаниями», «бояре и воеводы и весь царский синклит» приняли такое же решение и послали рязанского архиепископа и бояр на Лобное место, чтобы узнать мнение народа и воинства, которые также приветствовали избрание Михаила Федоровича» . Важно отметить одну особенность этого рассказа - инициатива избрания Михаила Романова исходит от казаков и земских выборных, «бояре и воеводы» с нею лишь соглашаются.

Совсем по-иному описывается избрание Михаила в расспросах детей боярских И. Чепчугова, Ф. Дурова и Н. Пушкина, которые, как уже отмечалось, попали в плен к шведам в 1614 г. Как они рассказывали, казаки и простой народ с «великим шумом» пришли К боярам в Кремль, обвиняя их в том, что они не выбирают царя, чтобы самим управлять Россией и пользоваться ее доходами, и потребовали немедленно выбрать царя, чтобы они знали, кто должен вознаграждать их за службу. Таким царем должен быть избран Михаил Романов, так как его отцу завещал перед смертью царство Федор Иванович. Бояре пробовали возражать, ссылаясь на его молодость, предлагали отложить решение вопроса до его приезда из Костромы в Москву, но собравшиеся «ни на один час не хотели отойти от Кремля», пока думные люди и земские чины не принесли присяги Михаилу Федоровичу . Таким образом, согласно этому рассказу, главную роль в избрании Михаила сыграло выступление казаков, поддержанных населением Москвы.

Комментируя этот рассказ, Г.А. Замятин отметил, что, еще не имея этих сведений, Я. Делагарди писал королю 13 апреля 1613 г., что «казаки, нахо

Михаил I Федорович Романов.

Миниатюра из царского титулярника. XVII в

дящиеся там, в Москве из брали своим великим князем < ... > Михаила Федоровича Романова». Новгородские купцы, посетившие в Выборге королевича Карла Филиппа, говорили, что «В Московском государстве воры одолели добрых людей < … > в Московском государстве казаки без согласия бояр, воевод, дворян и лучших людей всех чинов ради своего воровства на Московское государство (поставили) государем Михаила Романова». В 1615 г. литовский канцер Лев Сапега говорил пленному Филарету: «Посадили сына твоего на Московское государство одни казаки донцы» . К этим свидетельствам следует присоединить относящееся к 1613 г. письмо французского офицера Якова Маржерета английскому королю Якову I. Призывая этого правителя послать войска на русский Север, Маржерет писал, что нового царя выбрали одни казаки, 66льшая часть общества живет в страхе перед ними и с радостью встретит английскую армию .

Хотя Г.А. Замятин, внимательно изучив и биографии лиц, от которых поступали сведения шведским властям, и обстоятельства, при которых записывались их показания (так, пленных детей боярских опрашивали порознь и сличали их свидетельства), серьезно обосновал фактическую достоверность собранных им известий, все же отсутствие независимых параллельных известий О событиях начала 1613 г. не давало возможности дать окончательное суждение о том, что из собранного исследователем можно считать твердо установленным фактом.

Положение изменилось, когда в 1985 г. А.А. Станиславский и Б.Н. Морозов опубликовали найденный ими памятник «Повесть О Земском соборе 1613 г.» . Позднее А.А. Станиславский сделал ряд наблюдений, сопоставляя сообщения «Повести» с известиями, поступавшими к Делагарди. Однако следует учитывать, что исследователя интересовала прежде всего роль казаков в происходивших событиях, а не история избрания Михаила Федоровича . Сопоставление разных описаний одних и тех же событий позволяет, как представляется, уточнить картину событий, которая была обрисована Г.А Замятиным.

«Повесть», как справедливо заметил А.А. Станиславский, подтверждает свидетельства конца 1612 г. о засилье казаков в освобожденной от поляков Москве. «И хожаху казаки в Москве толпами, где ни двигнутся гулять В базарь - человек 20 или 30, а все вооруженны, самовластны... От боярска же чина никто же с ними впреки глаголати не смеюще» .

«Повесть» содержит важные данные о взаимоотношениях казаков с одним из руководителей правительства - Д.Т. Трубецким. В «Повести» рассказывается, что в течение полутора месяцев (очевидно, от первого до последнего заседания Земского собора) Д.Т. Трубецкой в Кремле, где он жил в бывшем дворе Бориса Годунова, устраивал для казаков пиры, «моля их, чтоб быти ему на России царем и от них бы, казаков, похвален же был» . Хотя автор «Повести» говорит, что казаки «посмеялись» над Трубецким, они, как сообщал в Новгороде Г. Брюнно, на первых заседаниях предлагали членам Собора его кандидатуру. Теперь ясно, что это был результат действий самого претендента. Г.А Замятин, опираясь на ответ руководителей правительства митрополиту Исидору от 15 ноября 1612 г., относил ИХ к числу сторонников шведского кандидата . В свете новых данных эти соображения могут относиться только к А.М. Пожарскому.

Сообщение «Повести», что Д.Т. Трубецкой устраивал пиры полтора месяца, показывают, что и после отклонения его кандидатуры он продолжал борьбу за нее. Это позволяет по-иному, чем Г.А Замятин, оценить такой факт, как торжественное пожалование Земским собором в январе 1613 г. Ваги Д.Т. Трубецкому . Г.А Замятин полагал, что выдача грамоты была своеобразной компенсацией за отклонение его кандидатуры . Возможно, для некоторых участников Собора дело так и обстояло. Однако стоит вслед за А.П. Павловым обратить внимание на некоторые особенности документа. В нем подчеркивалось, что Вага ранее была пожалована Федором Ивановичем Борису Годунову, пространно восхвалялись его заслуги как главного организатора освободительного движения. Для А.Т Трубецкого такое публичное признание его заслуг было, очевидно, важным шагом к достижению желанной цели. Вместе с тем заслуживает внимания наблюдение А.П. Павлова, что грамоту не скрепили своими подписями находившиеся в Москве думные чины - участники ополчении.

Высказывания «Повести» О том, что казаки «смеялись» над Трубецким, относятся, как представляется, к тому времени, когда в работе Собора наступил двухнедельный перерыв. Казаки продолжали ходить к Трубецкому на пиры, обещали ему свою поддержку, хотя уже решили отказаться от его кандидатуры. Когда это выяснилось, А.Т. Трубецкой с горя заболел: «лицо у него ту с кручины почерне, и паде в недуг, и лежа три месяца, не выходя с двора своего» .

В «Повести» отмечается, что «бояре» надеялись на уход казаков из столицы, но те твердо решили дождаться избрания царя. Далее в «Повести» рассказывается, что после созыва казачьего круга более 500 казаков направились на подворье к крутицкому митрополиту. Взломав ворота, казаки вор вались на подворье и «з грубными словесы» потребовали ускорить избрание царя . По-видимому, как предполагает А.А. Станиславский, именно благодаря этому выступлению казаков заседание Собора, на котором должен был решиться вопрос об избрании царя, было назначено на 21 февраля .

Центральное место в «Повести» занимает рассказ о том, как, ворвавшись в Кремль, казаки заставили бояр принять решение об избрании Михаила Федоровича. Как справедливо отметил А.А Станиславский, рассказ «Повести» обнаруживает целый ряд совпадений с рассказами пленных детей боярских . Так, в обоих сообщениях казаки, требуя выбора Михаила Федоровича, аргументируют это тем, что еще его отцу Федору завещал царство («благословил посох свой») царь Федор Иванович. По словам детей боярских, бояре, пытаясь отклонить это предложение, ссылались на молодость кандидата, в «Повести» об этом говорит казакам («еще млад и не в полном разуме») его родной дядя, Иван Никитич Романов.

Совпадение между собой двух независимых источников позволяет рассматривать такое выступление казаков как точно установленный факт. Очевидна и значительная роль ЭТОГО выступления в избрании первого представителя династии Романовых. Особого внимания заслуживает одно сообщение «Повести» . Согласно этому источнику бояре предложили избрать царя жребием из числа восьми «вельмож боярских» и именно сообщение об этом побудило казаков к действиям. Г.А. Замятин полагал, что бояре хотели выбрать Карла Филиппа и лишь вмешательство казаков заставило их переменить свое решение . Свидетельство «Повести» противоречит этой гипотезе. Согласно ей, «бояре» носились с таким планом с самого начала работы Собора . Утверждение это вызывает большие сомнения. В перечне из 8 вельмож, приведенном в «Повести», помимо Трубецкого и Пожарского фигурируют Ф.И. Мстиславский, И.М. Воротынский, И.Н. Романов, Ф.И. Шереметев - бояре, сидевшие в Москве с поляками и ушедшие после этого в Ярославль. Такие кандидаты могли быть выдвинуты лишь вернувшимися в Москву членами думы, а не властями ополчения.

Из самой «Повести» видно, что об этом плане стало известно, когда на собравшемся Соборе бояре объявили о своих намерениях . Перед нами явно инициатива вернувшихся в Москву членов боярской думы, которые и ранее не были сторонниками Карла Филиппа. Обращают на себя внимание изме-

Посольство Земского собора, прибывшее в Костромской Ипатьевский монастырь, сообщает Михаилу Романову об избрании его на царство.

Фрагмент миниатюры из «Книги об избрании на превысочайший престол великого Российского царствия великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича, всея Великия России самодержца». XVII в.

нения в поведении казаков в начале и в конце деятельности Земского собора. В конце января - начале февраля казаки предлагают Собору своего кандидата, когда Собор его отклоняет - казаки предлагают другого, 21 февраля казаки выдвигают только одного кандидата и в резкой, ультимативной форме. Г.А Замятин не дал никакого объяснения этим переменам в их поведении.

Объяснение, как представляется, следует искать в изменении общественных настроений во время двухнедельного перерыва в работе. Думается, для хода и исхода борьбы за трон имело важное значение выступление казаков на первом этапе работы Собора с кандидатурой Михаила Романова. Это выступление показывало, что в обществе есть силы, которые поддерживают такого кандидата. Очевидно, оно побудило влиятельный романовский клан развернуть и в центре, и в провинции энергичную агитационную деятельность в пользу своего кандидата. В противном случае вряд ли бы приехал из Калуги с «писанием» об избрании Михаила Романова гость Смирной Судовщиков. Если для казаков Михаил Романов был привлекателен как сын Филарета, тушинского патриарха Лжедмитрия II, то эта сторона деятельности Филарета не могла привлечь к нему те круги населения, которые с приверженцами Лжедмитрия II воевали. При обращении к этим кругам населения Филарет выступал как Федор Никитич Романов, двоюродный брат царя Федора, которому, как близкому родственнику, царь завещал свой трон. Как показал С.Ф. Платонов, такая легенда появилась вскоре после смерти Федора Ивановича . В то время она не оказала сильного воздействия на общество. Иная ситуация сложилась после многих лет Смуты. Связь между последним царем династии Рюриковичей, после смерти которого в стране скоро прекратилась нормальная жизнь, и его молодым племянником отражала в сознании общества стремление к возвращению к нормальной жизни, некогда существовавшей и надолго исчезнувшей, тем более что этот 14-летний племянник никак не участвовал в событиях Смуты, и тем легче было связывать с его образом свои ожидания. Имел значение и тот авторитет, который приобрел в сознании русских людей его отец Филарет, который на переговорах под Смоленском упорно отстаивал интересы Русского государства, за что он вместе с другими членами «великого» посольства был арестован и выслан в заточение в Польшу. Сложившаяся ситуация получила определенное отражение в «Сказании» Авраамия Палицына. С мест приезжали выборные, принадлежавшие к разным общественным кругам, с «писаниями», в которых поддерживалась кандидатура Михаила Романова, встречались между собой, обсуждали положение дел. По «Сказанию» получается, что единственным местом, куда они приходили со своими «писаниями», было Троицкое подворье, где находился сам автор «Сказания». Следует, однако, учитывать, что Палицын систематически стремился подчеркнуть свою роль в происходивших событиях. Можно поэтому думать, что подобные собрания, встречи и разговоры происходили не только на Троицком подворье, но и в других местах Москвы, города, где находились сотни приехавших на Собор выборных представителей разных «чинов» русского общества. Важно свидетельство Авраамия Палицына, что к нему на подворье вместе с земскими представителями приходили «атаманы и казаки». На таких собраниях последние могли убедиться, что теперь не только они, но и прочие выборные поддерживают кандидатуру Михаила Романова. Отсюда, как представляется, резкий ультимативный характер действий казаков. Возможно, у приехавших из Ярославля членов Боярской думы были другие планы, но в сложившемся положении они не могли противостоять внешнему давлению, тем более что есть основания думать, что и среди членов думы были сторонники этого кандидата.

Поступавшие к Делагарди сведения говорят о конфликте, вспыхнувшем между сторонниками Михаила Романова и руководителями «Совета всей земли». Причины недовольства Д.Т. Трубецкого понятны, так как он сам рассчитывал занять трон. Серьезное недовольство принятым решением

Помазание на царство Михаила Федоровича Романова. Фрагмент миниатюры из «Книги об избрании на превысочайший престол Великого Российского царствия Великого государя царя и Великою князя Михаила Федоровича, всея Великия России самодержца». XVII в.

проявил и А.М. Пожарский. Как сообщал выехавший в Новгород в феврале 1614 г. сын боярский Никита Калитин, он открыто возражал против принятого решения, утверждая, что Русское государство не в состоянии вести войну на два фронта и ему необходим союз со Швецией. Как сообщал 13 апреля 1613 г. Я. Делагарди, казаки осадили Трубецкого и Пожарского на их дворах и заставили их согласиться на избрание Михаила Романова . В этих драматических обстоятельствах завершилась деятельность временного правительства ополчений - «Совета всей земли».

25 февраля датирован целый ряд грамот с сообщением на места о воцарении Михаила Федоровича , а с 26 февраля распоряжения об управлении страной «по государеву указу» стал выдавать традиционный верховный орган власти - боярская дума .

К Делагарди в Новгород поступали сведения, что « земские чины и бояре < … > не уважают» царя, навязанного им казаками, что «большая часть бояр» удалилась в свои владения, не желая признавать Михаила Федоровича, что даже его родственники не желают его избрания и не советуют ему принимать власть . Однако есть основания полагать, что информаторы Делагарди преувеличивали характер и масштабы конфликта. Грамоты на места исходили от участников Земского собора во главе с митрополитом Кириллом и скреплены рукоприкладствами и членов боярской думы (Ф.И. Мстиславский, И.В. Голицын, Ф. И. Шереметев, И.С Куракин, Б.М. Лыков, А.А. Нагой) и Пожарского с Трубецким.

Второго марта к находившемуся в Костроме Михаилу было направлено от имени Земского собора посольство, в состав которого вошли рязанский архиепископ Феодорит, архимандриты Чудова, Новоспасского и Симонова монастырей, бояре Ф.И. Шереметев и В.И. Бахтеяров-Ростовский, дети боярские, приказные люди, выборные люди из городов

После освобождения Москвы правительство Трубецкого и Пожарского созвало выборных из всех городов и из всякого чина людей «для земского совета и для государственного избрания». В истории сословного представительства Земский собор 1613 г. – самый представительный и многочисленный из всех, какие только собирались в XVI-XVII вв. На нем оказались выборные от дворянства, посада, белого духовенства, черносошного крестьянства. Большую роль в деятельности собора играли казаки. Число собравшихся в Москве «советных людей» превышало 800 человек, представлявших не менее 58 городов.
Главным вопросом был вопрос об избрании государя. Михаил Федорович Романов стал реальным претендентом на престол не потому, что был лучше, а потому, что устроил в конечном счете всех. В отличие от других претендентов, Романов был относительно «нейтрален»: не успев ничем проявить себя, он позволял связывать с собой все мечты и чаяния о преодолении Смуты. Своей родственной связью с прежней династией Михаил Федорович более всего воплощал идею возврата к старине.

Избирательный земский собор 1613 г. проходил в трудных условиях. Польских интервентов только что изгнали из Москвы, но их отряды бродили по всей стране. Еще не затихли отголоски крестьянских выступлений в разных регионах. Для окончательного освобождения страны от иноземных захватчиков и для восстановления государственной целостности России правительство нуждалось в поддержке широких слоев населения. Отсюда и решение о созыве на собор представителей не только от посадов, но и от черных и дворцовых волостей и предложение свободно и никого не боясь выступать на соборных совещаниях. Призыв к «вольным» и «бесстрашным» выступлениям на соборе вряд ли был простой демагогией. Можно предполагать, что лидеры земского правительства, представители политической элиты желали знать настроение различных общественных групп, чтобы привлечь их на свою сторону, обеспечить более прочную базу своей власти.
Официальным документом, изображающим деятельность земского собора, является Утвержденная грамота об избрании на царство Михаила Федоровича Романова, датированная маем 1613 г., т. е. временем уже после соборных совещаний. Она была оформлена в двух экземплярах, текст которых близок; совпадают, за небольшими исключениями, и подписи на обороте. Один экземпляр (известен как Архивский) хранился в Государственном Древлехранилище бывшего Главного архива Министерства иностранных дел (сейчас находится в РГБ), другой – в Оружейной палате. Имеется несколько списков Утвержденной грамоты (XVII-XVIII вв.).
В тексте обоих экземпляров подробно рассказано, как они были составлены. 14 апреля на заседании избирательного собора по инициативе духовенства было решено «грамоту утверженную написавше, утвердитися»: высшим церковным иерархам к ней «руки свои приложити и печати свои привесити», а прочим участникам собора – духовным и светским – ограничиться рукоприкладством. Грамота была написана, рассмотрена и принята на соборе, оба экземпляра заверены подписями и печатями (на каждом экземпляре было по 10 печатей, сейчас некоторые из них исчезли, другие повреждены). Стали думать, где хранить этот важный государственный документ, и решили положить оба экземпляра «в хранила царские к докончалным и утверженным грамотам». Имеется в виду Царский архив, составивший основу архива Посольского приказа. Там грамоту зафиксировали архивные описи 1614 и 1626 гг.
Изготовление Утвержденной грамоты в двух экземплярах, надо думать, было вызвано тем, что один предназначался для царя, другой – для патриаршего двора (патриарха тогда в России не было, во главе церкви стоял Ростовский митрополит Кирилл). Утвержденная грамота представляет собой не документ в обычном смысле слова, а скорее историко-политический трактат, прославляющий самодержавие как строй, освященный православной церковью. В грамоте доказывается исконность самодержавия в России, сформулирована официальная концепция Смутного времени как кризиса самодержавной царской власти. Открывает грамоту историко-генеалогический очерк династии Рюрика, далее рассказывается о ее прекращении, бедствиях «безгосударного времени». Особенно подробно подробно, в возвышенном тоне рассказано о ходе избирательной кампании, закончившейся реставрацией монархии. Различая монархию наследственную и избирательную (как, например, в Речи Посполитой), грамота отдает предпочтение первой.
Как показали исследования, составители грамоты привлекли большое количество источников: Утвержденную грамоту об избрании на царство Бориса Годунова (1598), другие официальные документы. Сохранился также и первоначальный проект грамоты, существенно отличающийся от окончательного варианта, особенно в рассказе о Смутном времени.
Весьма важен вопрос о составе земского собора 1613 г. Как уже говорилось, на оборотной стороне грамоты имеется ряд рукоприкладств, по они не дают полного представления об участниках соборных совещаний. Источниковедческие исследования показывает, что подписи на документе собирались длительное время, вплоть до 1617 г., подписывали грамоту не только члены собора, при этом нередко один человек подписывался за ряд лиц. Поэтому имеющиеся под одним экземпляром грамоты 235, под другим 238 рукоприкладств (с упоминанием в одном случае 272, в другом 256, а всего 283 имен) далеко не отражают численности собора. Количество его членов, вероятно, намного превышало это число. Считается, что всего участгиков было более 800 человек.
Характерной чертой представительства на земском соборе 1613 г. было большое число выборных от городов. В рукоприкладствах упомянуты имена 84 светских лиц. Вероятно, на самом деле их было значительно больше. Отдельные города превысили норму представительства. Городов, приславших в Москву выборных, по рукоприкладствам можно насчитать 47, но эту цифру следует увеличить. По своей социальной природе выборные – это представители белого и черного духовенства, дворяне и дети боярские, стрельцы, пушкари, служилые татары, казаки, посадские, жилецкие и уездные люди (под последними, очевидно, имеются в виду и черносошные крестьяне; надо думать, их было немного).
Судя по Утвержденной грамоте, участники собора совещались «по многие дни», «не обинуяся говорили» («говорили... с великим шумом и плачем»), и «единомышленной нерозвратной совет» «всех городов всяких людей» был таков: избрать на российский престол Михаила Федоровича Романова. На соборе, очевидно, обсуждались кандидатуры и других лиц (помимо Романова) на российский престол. Среди кандидатов были польский королевич Владислав (которого еще в 1610 г. признала царем Семибоярщина), шведский королевич Карл-Филипп, Иван «воренок» (сын Лжедмитрия II и Марины Мнишек), а также князья Дмитрий Мамстрюкович Черкасский, Д. Т. Трубецкой, Д. М. Пожарский, И. В. Голицын и др. Одни кандидаты были отвергнуты собором по национальным и религиозным мотивам, другие вследствие разногласий между партиями.
Кандидатура нового царя обсуждалась не только на официальных совещаний, но и среди широких слоев населения, прежде всего столичного. В Москве в это время сложилась обстановка, благоприятствовавшая казачеству, которое получило значительное влияние. Значительная часть дворян и детей боярских после победы над поляками разъехалась по своим поместьям, их оставалось, вероятно, ок. 2 тысяч. Тогда как казаков, по разным сведениям, было от 4,5 до 6 тыс. Казаки несомненно оказывали влияние на ход избирательного собора 1613 г.
Об острой борьбе, происходившей на соборе (а также вне его), сохранились записи участников соборных совещаний. Так, келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын пишет, что по освобождении Москвы от поляков «бысть во всей Росии мятежь велик и нестроение...». Он указывает на раздоры среди бояр, на присутствие многочисленных казачьих отрядов.
В избрании Михаила сыграла роль совокупность обстоятельств, среди которых следует отметить и благоприятствующее ему настроение казаков и «черни». Он пользовался известной популярностью, поскольку считался родственником Ивана Грозного и Федора Ивановича (первая жена царя Анастасия, мать Федора, была двоюродной бабкой Михаила), его отец Филарет пострадал при Борисе Годунове, а позднее входил в окружение Лжедмитрия II. Но, конечно, одной активности казачества для выдвижения Михаила на царство было недостаточно. Он стал царем потому, что его поддержали бывшие на соборе дворяне и посадские люди из пяти десятков городов и уездов, видевшие в нем фигуру наиболее нейтральную, не втянутую в боярские распри.
Кандидатура Михаила Романова была принята 7 февраля, а его окончательное избрание отложили на две недели, до 21 февраля. По словам Утвержденной грамоты, это было сделано «для болшого укрепления» (очевидно, «единомыслие» было мнимым). «Укрепление» заключалось в том, что вызвали в Москву на выборы боярина кн. Ф. И. Мстиславского с товарищами, находившихся в своих имениях (значит, у них были сторонники), и послали тайно специальных лиц во все города («опричь далних городов») «во всяких людех мысли их про государское обиранье проведывати». 21 февраля 1613 г. в Успенском соборе состоялось избрание.
Сам 16-летний Михаил в то время находился с матерью в вотчинном селе Романовых Домнино Костромского у. (ныне Сусанинский район Костромской обл.) или, возможно, в самой Костроме. В это время его как одного из ближайших претендентов на рус. престол разыскивал польско-литовский отряд или, возможно, отряд запорожских казаков, посланный польским королём Сигизмундом III, который все еще рассчитывал посадить на русский престол своего сына Владислава. По преданию, Михаил был спасён крестьянином Иваном Сусаниным, не выдавшим его местопребывание. 14 марта 1613 г. в Ипатьевском монастыре Костромы Михаил дал согласие занять русский престол прибывшему из Москвы посольству Земского собора во главе с архиепископом Рязанским Феодоритом и боярином Ф.И. Шереметевым. 11 июля того же года в Успенском соборе Кремля состоялось венчание на царство первого представителя династии Романовых.

14. Боровск . - 19. Казань . - 20. Двина .

Из той же монографии Морозовой:

II. ОПИСЬ "ДЕЛА ОБ ИЗБРАНИИ МИХАИЛА ФЕДОРОВИЧА НА ЦАРСТВО". 1613 г.

(РГАДА, Ф. 135. Отд. III . Рубр. I . Ед. хр. 2)

Л. 1-7 Грамота Земского собора царю Михаилу Федоровичу об избрании его на царство. 2 марта 1613 г. Грамота была написана одновременно с Наказом костромским послам. Л. 1 и 2 - черновик, на л. 1 об. - адрес, л. 3-7 - правлены (Прил. III, № 6).

Л. 8-17 Отписка Земского собора царю Михаилу Федоровичу об обнародовании его согласия стать царем. После 23 марта. Беловик с небольшими исправлениями. (Прил. III, № 23).

Л. 18-27 Грамота Земского собора костромским послам о том, чтобы они просили царя Михаила Федоровича немедленно ехать в Москву. После 23 марта. Черновик (Прил. III, № 24).

Л. 28-46 Отписка костромских послов Земскому собору о согласии Михаила Федоровича стать царем. 17 марта. (Прил. III, № 16). Беловая, с адресом на обороте.

Л. 47-52 Отписка Земского собора царю Михаилу Федоровичу о получении его грамоты о прибытии в Ярославль. После 26 марта. Черновик. (Прил. III, № 27).

Л. 52а-57 Отписка Земского собора великой государыне старице Марфе Ивановне о получении ее грамоты о прибытии в Ярославль. После 26 марта. Черновик. (Прил. III, № 28).

Л. 58-68 Грамота царя Михаила Федоровича Земскому собору о согласии стать царем и прибытии в Ярославль. 23 марта. Беловик, с адресом на обороте л. 58. (Прил. III, № 21).

Л. 69-76 Грамота великой государыни старицы Марфы Ивановны Земскому собору о согласии ее сына стать царем. 23 марта. Беловик, с адресом на обороте л. 69. (Прил. III, № 22).

Л. 76а-79

Отписка Земского собора царю Михаилу Федоровичу о мерах по защите Пскова от шведов-После 19 марта. Черновик. (Прил. III, № 18).

л. 79а-81 Отписка Земского собора царю Михаилу Федоровичу о посылке ратных людей против поляков и литовцев. 19 марта. Черновик. (Прил. III, № 17).

Л. 82-86 Отписка Земского собора царю Михаилу Федоровичу о мерах по борьбе с грабежами и сбору средств для царского обихода. После 26 марта. Черновик. (Прил. III, № 29).

Л. 87 Отписка костромских послов Земскому собору о присылке в Кострому государственной печати и боярского списка. 17 марта. Подлинник, с адресом на обороте. (Прил. III, № 15).

Л. 88-89 Грамота Земского собора ярославским воеводам Ивану Хованскому и Семену Головину о сыске убежавших подъячих Ватуты Алексеева и Григория Евфимьева. 30 марта. Черновик. (Прил. III, № 32).

Л.90-91 Отписка Земского собора царю Михаилу Федоровичу о побеге в Ярославль подъячих Ватуты Алексеева и Григория Евфимьева. 30 марта. Черновик. (Прил. III, № 31).

Л. 92-94 Грамота Земского собора Ф.И. Шереметеву с вопросом о времени приезда царя в Москву. 1 апреля. Черновик. (Прил. III, № 33).

л. 95-96 Отписка Земского собора царю Михаилу Федоровичу о присяге ему переяславцев. После 4 марта. Черновик. (Прил. III, № 8).

л. 97 Отписка Земского собора царю Михаилу Федоровичу о присяге ему свияжан. После 4 марта. Черновик. (Прил. III, № 9).

л. 98-101 Отписка Земского собора царю Михаилу Федоровичу о присяге ему ратных людей Никонора Шульгина. 21 марта. Л. 98-99 - беловик с исправлениями; л. 101 - черновик. (Прил. III, № 19).

л. 102-103 Отписка Земского собора царю Михаилу Федоровичу о присяге ему выборных от Нижнего Новгорода. Начало марта. Черновик. (Прил. III, № 12).

л. 104-105 Отписка Земского собора царю Михаилу Федоровичу о присяге ему жителей Боровска. 15 марта. Черновик. (Прил. III, № 14).

л. 106-107 Отписка Земского собора царю Михаилу Федоровичу о присяге ему нижегородцев. Март. Черновик. (Прил. III, № 13).

Л. 108-109 Отписка воеводы Мирона Вельяминова царю Михаилу Федоровичу о посланных к нему михайловцах. 9 апреля. Подлинник, с адресом на обороте л. 108. (Прил. III, № 39).

Л. 110 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу об отправке к нему Федора Чевкина и Михайловских сидельцов. 13 апреля. Черновик (Прил. III, № 46).

Л. 111 Отписка зарайского воеводы А.Ф. Гагарина царю Михаилу Федоровичу о присяге ему михайловцев. 5 апреля. Подлинник, с адресом на обороте (Прил. III, № 36).

Л. 112 Грамота жителей Михайлова зарайскому воеводе А.Ф. Гагарину о борьбе с Заруцким. 2 апреля. Подлинник, с адресом на обороте. (Прил. III, № 35).

Л. 113 Отписка Земского собора царю Михаилу Федоровичу о событиях в Михайлове. После 5 апреля. Черновик. (Прил. III, № 37).

Л. 114 Отписка Земского собора царю Михаилу Федоровичу о присяге ему жителей Ряжска и Печерников. После 7 апреля. Черновик. (Прил. III, № 40).

Л. 115 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о том, что он не смеет назначать воевод в города. 11 апреля. Черновик. (Прил. III, № 41).

Л. 116-117 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о невозможности сбора кормов без государева указа. После 13 апреля. Черновик. (Прил. III, № 47).

Л. 118-119 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о защите Арзамаса от ногайцев. После 12 апреля. Черновик. (Прил. III, № 45).

Л. 120-121 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу об очищении Северской земли от польских и литовских людей. После 11 апреля. Черновик. (Прил. III, № 43).

Л. 122-123 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о борьбе воевод Андрея Хованского и Семена Гагарина с литовцами. 14 апреля. Черновик. (Прил. III, № 50).

Л. 124 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о челобитье Никонора Шульгина. До 18 апреля. Черновик, на обороте адрес. (Прил. Ш, № 55).

Л. 125-127 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о борьбе с Зарутцким. 14 апреля. Черновик. (Прил. III, № 48).

Л. 128 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о борьбе с Зарутцким. 14 апреля. Черновик. (Прил. III, № 49).

Л. 129-130 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о разорении Заруцким Дедилова. После 19 апреля. Черновик. Лист 130 - приложение, писанное иным почерком. (Прил. III, № 56).

Л. 131 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о разорении Заруцким Крапивны. После 19 апреля. Черновик. (Прил. III, № 57).

Л. 132-133 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о распрях среди воевод. До 26 апреля. Черновик. (Прил. III, № 64).

Л. 134. Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о неприезде служилых людей на службу. 20 апреля. Беловая копия л. 144. (Прил. III, № 58).

Л. 135 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу с просьбой прислать в Москву служилых людей. После 22 апреля. Черновик. (Прил. III, № 60).

Л. 136 Грамота царя Михаила Федоровича Ф.И. Мстиславскому о посылке ратных людей под Михайлов. 17 апреля. Подлинник, с адресом на обороте. (Прил. III, № 52).

Л. 137-141 Грамота царя Михаила Федоровича Земскому собору о присяге казанцев. 18 апреля. Подлинник, с адресом на обороте л. 137. (Прил. III, № 54).

Л. 142-143 Грамота царя Михаила Федоровича Ф.И. Мстиславскому о посылке ратных людей под Михайлов. 17 апреля. Подлинник, с адресом на обороте л. 142. (Прил. III, №51).

Л. 144 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о неприезде служилых людей на службу. 20 апреля. Черновик отписки на л. 134. (Прил. III, № 59).

Л. 145-150 Грамота царя Михаила Федоровича Земскому собору о скором выезде из Ярославля. 8 апреля. Подлиник, с адресом на обороте л. 145. (Прил. III, № 38).

Л. 151-152 Грамота царя Михаила Федоровича Земскому собору о прибытии в Ростов. 18 апреля. Подлинник с адресом на обороте л. 151. (Прил. III, № 53).

Л. 153-155 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о взятии Зарутцким Крапивны. До 25 апреля. Черновик. (Прил. III, № 63).

Л. 156-159 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о победе рыльских воевод над литовцами. 11 апреля. Черновик. (Прил. III, № 44).

Л. 160-161 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о приготовленных для встречи палатках. До 30 апреля. Черновик. (Прил. III, № 84).

Л. 162-165 Грамота царя Михаила Федоровича Ф.И. Мстиславскому о поместьях служилых людей, не приехавших на службу. 25 апреля. Подлинник, с адресом на обороте л. 162. (Прил. III, № 65).

Л. 166-168 Грамота царя Михаила Федоровича Ф.И. Мстиславскому о смене ссорящихся воевод. 26 апреля. Подлинник, с адресом на обороте л. 166. (Прил. III, № 68).

Л. 169-172 Грамота царя Михаила Федоровича Ф.И. Мстиславскому о борьбе с Заруцким. 25 апреля. Подлинник, с адресом на обороте л. 169. (Прил. III, № 66).

Л. 173-176 Грамота царя Михаила Федоровича Ф.И. Мстиславскому о назначении воевод. 22 апреля. Подлинник, с адресом на обороте л. 173. (Прил. III, № 61).

Л. 177-180 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о том, что поляки, якобы покидают Смоленск. После 28 апреля. Черновик. (Прил. III, № 73).

Л. 181 Челобитная Д.Т. Трубецкого и Д.М. Пожарского царю Михаилу Федоровичу. Конец апреля. Черновик, на обороте адрес и правка. (Прил. III, № 77).

Л. 182-189 Грамота царя Михаила Федоровича Земскому собору о мерах по борьбе с грабежами на дорогах. 29 апреля. Подлинник, с адресом на обороте л. 182. (Прил. III , №72).

Л. 190-206Отписка костромских послов Земскому собору о грабежах на дорогах. 28 апреля. Подлинник, с обратным адресом на л. 190 об. (Прил. III, № 70).

Л. 208-213 Отписка Земского собора царю Михаилу Федоровичу о мерах против разбойников и грабителей. 30 апреля. Черновик, с адресом на л. 208 об. (Прил. III, № 79).

Л. 214-224 Отписка Земского собора костромским послам о мерах против разбойников и грабителей. 30 апреля. Черновик. (Прил. III, № 81).

Л. 225-231 Отписка Земского собора казанскому митрополиту Ефрему о мерах против разбойников и грабителей. 30 апреля. Черновик. (Прил. III, № 80).

Л. 244 Грамота царя Михаила Федоровича Ф.И. Мстиславскому о подготовке палат. 23 апреля. Подлинник, с адресом на обороте. (Прил. III, № 62).

Л. 245-246 Отписка Ф.И. Мстиславского царю Михаилу Федоровичу о ремонте царских палат. После 23 апреля. Черновик. (Прил. III, № 67).

Л. 247-252 Отписка суздальского архиепископа Герасима Земскому собору о времени прибытия царя в Москву. 1 мая. Подлинник, с адресом на обороте л. 247. (Прил. III, № 85).

Л. 253 Грамота царя Михаила Федоровича Ф.И. Мсти-

славскому о присылке двух посохов. 30 апреля. Подлинник, с адресом на обороте. (Прил. III , № 82).

Л. 254-255 Отписка Ф.И. Шереметева Ф.И. Мстиславскому о встрече царя. 29-30 апреля. Подлинник, с адресом на обороте л. 254. (Прил. III , № 76).

Л. 256-257 Грамота царя Михаила Федоровича Ф.И. Мстиславскому о вотчине дьяка М. Данилова. 28 апреля. Подлинник, с адресом на л. 256 об. (Прил. III, №71).

Л. 258-259 Грамота царя Михаила Федоровича Ф.И. Мстиславскому об устройстве палат. 29 апреля. Подлинник, с адресом на обороте л. 258. (Прил. III, № 74).

Л. 260 Грамота царя Михаила Федоровича Ф.И. Мстиславскому о присылке шатров в Тайнинское. 30 апреля. Подлинник, с адресом на обороте. (Прил. III, № 83).

Л. 262-265 Грамота царя Михаила Федоровича Ф.И. Мстиславскому о лицах, приехавших в царский стан. 29 апреля. Подлинник, с адресом на л. 262 об. (Прил. III, № 75).

Л. 266-268 Грамота царя Михаила Федоровича Земскому собору о прибытии в Москву. 1 мая. Подлинник, с адресом на л. 266 об. (Прил. III, № 86).

Всего 272 листа. Литерные л. 2а, За, 26а, 45а, 52а, 76а, 79а, 161а; пропущены л. 202, 207, 215, 261; склеены л. 4-5.

Большинство грамот из Москвы писалось на бумаге с филигранями "Однорушный кувшин под короной" с литерами "РО", начиная с 25 марта по 28 апреля. Но были и другие филиграни, чаще всего - "Двурушный кувшин с пирамидой из колец" и "Герб с перевязью". Бумагу с последней филигранью обычно употреблял Ф.И. Мстиславский, когда писал грамоты от своего имени.

Царские грамоты писались на бумаге с однорушным или двурушным кувшином, внутри которого были различные литеры. Только на челобитной Трубецкого и Пожарского встречается филигрань, которой нет на другой бумаге.

Грамоты в "Деле" не систематизированы, нет ни четкой хронологии, ни тематических подборок.

Источник:
Работа Профессора Д. В Цвѣтаева,
Управляющаго Московскимъ Архивомъ Министерства Юстиціи.
«ИЗБРАНІЕ Михаила Ѳеодоровча Романова НА ЦАРСТВО»
Издание 1913 года
Т-во СКОРОПЕЧАТНІ-А.А.ЛЕВЕНСОНЪ
Москва, Тверская, Трехпрудный пер., соб. Д.

1) «Без государя ни на малое время
быть не мочно,и досталь
Московскому государству быть
в разорении».
Дворцовые Разряды, I, 34.

2) «Не возможно нам пребыти без
царя ни единаго часа, но да изберём
собе царя на царство».
Полное Собрание Русских Летописей, V, 63.

Избирательный авторитет земских соборов.-Вопрос об избрании царя на земском соборе при втором ополчении.-Состав земского собора 1613 года.-Ход избирательных занятий собора.-Романовы, их деятельность и землевладение.-Причины успеха кандидатуры Михаила Феодоровича Романова.-Избрание Михаила Феодоровича и принятие им избрания ).

I.
Избирательный авторитет земских соборов.

Когда, по освобождении Москвы от поляков, перед русскою землёю стал на первую очередь вопрос о замещении престола, лишь одно учреждение обладало в глазах страны всем авторитетом для избрания государя: таким учреждением история сделала к тому времени земский собор. При этом собор, которому суждено было совершить «великое дело» избрания Михаила Феодоровича Романова на царство, достиг такой полноты в своем составе и компетенции, какой не имел ни один из его предшественников; ему более, чем предыдущим, соответствовало тогдашнее наименование соборов «Советом всей земли» и «Вселенским советом».

Вызванное жизненными потребностями государства и народа, учреждение это, само по себе высокое по идее, укреплялось еще более в уважении к нему населения своей деятельностью ). Созываемые по разным поводам, соборы, за время своего полуторавекового существования, принимали участие в обсуждении, а иногда, по требованию обстоятельств, и в решении весьма разнообразных и для своей поры самых жгучих вопросов. Вопросы эти относились к внутреннему управлению, начиная с избрания главы государства, выполнения верховного политического суда, составления общего и частного законодательства и кончая делами установления и умиротворения отношений между правящими и управляемыми, устройства административного и сословного, изыскания денежных средств и проч. Соборы касались-также и дел внешней политики- войны и мира, заключения договоров, уступки своей области или присоединения новой. Трудно указать пример, когда бы решение менее удовлетворило население, чем если б оно состоялось без участия собора, хотя представительство у нас никогда не достигало всей полноты, как и на Западе, где оно тоже не было всесословным. И в английском парламенте, в первоначальном его виде, и во французских генеральных штатах, и в немецких ландтагах от имени всего народа выступали члены и представители правящих и привилегированных классов и сословий; не говорим уже об областных и генеральных сеймах соседнего польско-литовского государства.

В круг важных дел, которыми занимались земские соборы, вопрос о престолонаследии вошёл еще при сыне государя, установившего это новое учреждение. К содействию собора обращается правительство для укрепления престола за Феодором Ивановичем, воцарение которого, в нарушение обычая, не было оформлено завещанием предшественника и вызвало некоторые происки и замешательства. В данном случае нормальным порядком наследования был переход престола от отца к старшему сыну, и роль учреждения была еще небольшой и пассивной. Хотя, по летописи, соборные члены «молили со слезами» Феодора Ивановича скорее сесть на престол отца своего, и он венчался царским венцом «по их молению», но собор 1584 года лишь подтверждал то, что было нормою, был в сущности официальным свидетелем вступления на престол прямого законного наследника, заменить которого никто не был в праве. По прекращении же династии, Борис Годунов, бесспорно сильнейший из кандидатов на царство, принял, однако, престол не прежде, чем его избрал нарочито созванный земский собор. Требуя его созыва, Борис руководствовался не столько соображениями о правах этого учреждения, сколько стремлением путём такого избрания найти почву для обеспечения себе в своём царствовании возможно большей независимости от притязаний со стороны соперников и боярства; и все же нельзя не видеть здесь проявления, пока косвенного, мысли о том, что в безгосударное время именно земскому собору принадлежит право избрания государя, иными словами, верховная власть. Существование этой мысли, таким образом, заметно еще в тот начальный период истории данного учреждения, когда по своему составу оно являлось ничем иным, как совещанием правительства со своими собственными призываемыми агентами, и когда представления об ином, выборном, составе собора только еще нарождались. Созыв собора в 1598 г. для избрания Годунова, являясь выражением этой мысли, должен был вместе с тем, в качестве прецедента, содействовать укреплению её в сознании населения на будущее время; на нем же- впервые является небольшая часть, очевидно, выборных, представителей провинциального служилого дворянства, близкого Годунову, и призывом их кладётся первый строительный камень к расширению представительства, пока в пользу одного среднего провинциального класса.

В эпоху смуты, среди общего потрясения государственного строя, земский собор оказался единственным учреждением, к которому общественная мысль могла обратиться, как к точке опоры, и рост соборного авторитета особенно интенсивен именно в этот период: можно сказать, что смутные годы сами дали стране учреждение, достаточно авторитетное для того, чтобы избранием династии, прочно занявшей престол, положить конец неурядицам. Воцарение Василия Шуйскаго без соборного избрания было уже примято, как прямое нарушение прав земского собора ). Обстоятельства, сделавшие одно время неизбежным призвание на престол иноземца, вызывают попытки (1610 г.) даже формального закрепления места земского собора, в системе государственных учреждений. Боярское избрание королевича Владислава было прикрыто авторитетом собора, на котором в значительном числе были представители местных дворянских обществ. В заявлениях и образе действий послов, отправленных затем к Сигизмунду с предложением короны его сыну, настойчиво проводится мысль о верховном в безгосудариое время авторитете земского собора ). Одновременно с тем в стране развивается политическое движение по городам и уездам, которое получает большое значение в деле роста представительства п компетенции собора.

Движение это пошло наперекор смуте. Последняя вызывала население на необычную, энергическую и напряжённую политическую самодеятельность. При ослаблении государства заговорили в великорусской земле местные миры, получившие от Грозного земское самоуправление, заговорила община, пробудились отчасти навыки и практика прежние, времен уделов и вечевого уклада. По мере того, как расшатывалась в смуте государственная власть, местным мирам приходилось проявлять все больше самостоятельности в заботах о поддержании в них порядка и о самозащите, и все больше увеличивался круг ведения местных выборных органов. Когда же, по низвержении Шуйского и за неприбытием Владислава, разруха достигла крайней степени, выявилась в полной силе роль местных обществ и выборного начала. По всем крупным городам севера возникают советы из выборных всех свободных сословий местного населения, сосредоточивающие в своем ведении дело обороны областей. В целях согласования своих действий, взаимной поддержки и сообщения друг другу о «вестех», советы эти вступают между собою в сношения. Покуда в переписке и сношениях между общинами преследуются задачи узкие, защита своих мест,-слышатся скорее взаимные увещания, укоры, обличения. С увеличением же районов, находящихся в ведении связанных одна с другой выборных организаций, и с уяснением опасности от надвигавшегося польско-литовского господства, кругозор расширяется, сношения получают направление в духе взаимного союза и единения. Местные и районные советы, сначала действовавшие ощупью и в круге замкнутых интересов, смелее и сознательнее затрагивают вопросы, касающиеся уже всей страны. При этом ни по городам, ни в объединённых районах никто не подаёт голоса о возвращении к старой местной обособленности и независимости. Ослабив центробежные стремления, московская политическая система крепко связала с центром самостоятельные княжества и земли, представители которых стали также принимать участие и встречаться на земских соборах. Бедствия смут приучали сознательнее ценить государственность, выработанную историческою жизнью, и побуждали поддерживать и восстановлять ее в её лучших свойствах. И земля, казалось, распадавшаяся, собиралась вокруг Москвы, с которою была соединена жизнью на одних общих основах. Местные миры думают и сносятся между собою об освобождении общей столицы и о восстановлении общегосударственного порядка.

Незаменимую услугу изнемогавшему государству оказывает русская церковь, которая, по освобождении от Византии, шедшей на униатские уступки Риму, как самостоятельная, сделалась к этому времени вполне национальной. Всею своею нравственною и материальною силою стремится она теперь поддержать идею и интересы русской государственности, воодушевить и поднять на ратные за нее подвиги во имя высших вечных побуждений; она начинает говорить о восстановлении общего порядка избранием государя тем же советом всей земли. В местные городские советы духовные власти входили в полном своем составе. Грамоты, пересылаемые от городов и монастырей, обращались совместно ко всем чинам совета и города, духовным, военно-служилым и тяглым.

При столь исключительных обстоятельствах быстро развёртывавшейся политической и социальной жизни, все сильнее и настойчивее стала укрепляться мысль об образовании такого общего совета, в который сошлись бы «всех чинов» люди изо всех областей государства и который взял бы в свои руки судьбы целой страны. На совете нового типа должны были отразиться свойства ведших к нему организаций; вместе с прежними служебными чинами должны были явиться теперь многочисленные и разнообразные выборные представители общественных слоёв. Принцип выборного представительства переносился из местного управления в центральное, и новый земский собор таким образом должен был облечься доверием земли еще в большей степени, чем собор прежнего типа. В нем получает фактическое и юридическое торжество идея полномочного государственного учреждения для бесспорного решения дел в государстве и прежде всего важнейшего тогда дела-избрания государя, замещения престола.

Следует отметить, что успешному осуществлению стоявшей на очереди задачи помогало то обстоятельство, что никакого другого идеала, кроме царского, не выставляли даже те элементы, которые, за разрушительные тенденции и необузданные поживы на счёт мирного, земского населения, прослыли в народной молве «ворами», а в исторической науке признаны анархическими. Когда, после гибели Прокопия Ляпунова, распалось первое ополчение и под Москвой стали хозяйничать примкнувшие было к нему приверженцы второго Самозванца с кн. Дм. Трубецким во главе и казаки Ив. Зарецкого, то раздачу поместий оба эти предводителя, «по совету всей земли», состоявшему при них, обусловливали тем, что «как на Московское государство Бог даст государя, и тогда велит государь на ту вотчину дать вотчинную жалованную грамоту».

Выборный совет первого ополчения уже формально, в приговоре 30 июня 1611 года, признавал за собою право распоряжаться как делами военными, так и по внутреннему управлению и устройству государства. Образовавшийся из представителей слоев, создавших ополчение, он значительно пополнился провинциальным служилым классом, получившим доступ в собор при избрании Годунова, и имел в себе, кроме того, атаманов и сотников казачества и «дворовых людей». Такой совет, а еще менее тот, что остался при Трубецком и Заруцком, не являлись по своему составу «советом всей земли», земским собором в собственном смысле. Сами Трубецкой и Заруцкий делали распоряжения и производили раздачу земель не всегда по этому «совету», действовали и помимо его, а земская рать собиралась и против них, объявляя, что они, присягнув новому Самозванцу, хотят разорения и пагубы «всяких чинов, земских и уездных лучших людей», чтобы «владети им по своему воровскому казацкому обычаю» ).

Во втором ополчении, при князе Дмитрии Михайловиче Пожарском, сначала возникает совет представителей, служилых и тяглых, главным образом средних классов, от тех городов и уездов, которые постепенно присоединяются к движению. Это ополчение Руси северо-восточной, помещичьей и торгово-промышленной, в отличие от первого, явившегося главным образом от служилого сословия и казачества, оказывалось по преимуществу земским, и такой характер оно все яснее сообщает и совету, на котором, как на городских советах, стал принимать очень заметное участие выборный посадский элемент. «Бояре, и окольничие, и Дмитрий Пожарский» с товарищами рассыпали из Ярославля по городам приглашения прислать возможно скорее «из всяких чинов людей человека по два и с ними совет свой отписати за своими руками». Грамоты эти, как пред тем от городских советов, обращались к духовным властям или всему освящённому собору, к служилым чинам и к посадским и всяким жилецким и уездным людям ). Вместе с выборными, которые были присланы по этому приглашению, в ополчении действуют «освященный собор» в виде духовного совета при ростовско-ярославском митрополите Кирилле, вызванном из лавры ), и «синклит» начальников, в известной мере заменявший собою в ополчении боярскую думу, и таким Образом при ополчении образуется земский собор нового, свойственного XVII веку, типа, принимающий на себя руководство всем управлением.

ПРИМЕЧАНИЕ:

1) Самым ранним из дошедших до нас основных источников по вопросу об избрании и вступлении на престол Михаила Фёдоровича являются грамоты, которыми сносился земский собор с государем, его матерью Марфою Ивановною и с отправленным к ним посольством, в период от избрания Михаила до прибытия его в Москву. Грамоты эти долгое время хранились в Сенатском Разрядном Архиве, с 1852 года входящем в состав учреждённого тогда Московского Архива Министерства Юстиции. Оне были напечатаны в «Описании Государственнаго Разряднаго Архива» П. И. Ивановым (М. 1842) и в «Дворцовых Разрядах», т. I (Спб. 1850). В 1858 году архивный столбец с этими документами передан был, согласно Высочайшему повелению, в Государственное Древлехранилище. Однако Московский Архив Министерства Юстиции и теперь обладает богатым материалом, важным для выяснения обстановки народнаго избрания Михаила Феодоровича: таковы документы, которые касаются экономическаго положения новой династии; заключая точныя первостепенныя данныя об ея землевладении, в количественном и качественном отношениях, они проливают свет на связи рода Романовых, по землевладению, с очень многими местностями страны. В настоящее время Архивом приступлено к изданию, в двух первых томах его «Сборника», этих документов; для полноты в «Сборник» включается несколько ценных документов и из других архивов.- Избранию и вступлению на царство Михаила Феодоровича посвящен ряд работ: Н. А. Лавровскаго, Избрание Михаила Феодоровича на царство (Опыты историко-филологических трудов студентов Главнаго Педагогическаго Института. Спб., 1852); М. Д. Хмырова, Избрание на царство Михаила Феодоровича Романова. Спб., 1863; Von Егwіn Bauer, Die Wahl Michail Feodorowitsch Romanow`s zum Zaren von Russland (Subel, Historische Zeitschrift, 1886, I); А. И. М а р к е в и ч а, Избрание на царство Михаила Феодоровича Романова (Журн. Мин. Нар. Проев., 1891, IX-X); С. И. Чернышева, Избрание на царство Михаила Феодоровича Романова (вступительная лекция, Труды Киевской Духовной Академии, 1912, 1, и отдельною брошюрой, Киев, 1912).-Дальнейшия указания на источники и пособия будут даны ниже. Настоящая монография составлена нами при сотрудничестве делопроизводителя Архива Министерства Юстиции Н, Г. Бережкова в предварительной разработке частных вопросов. Работа по изданию документов о землевладении бояр Романовых производится нами вместе со служащими в Архиве.

2) Главная литература о земских соборах: К. С. Аксаков, Краткий исторический очерк земских соборов (Собрание сочинений. М., 1861); Б. Н. Ч и ч е р и н, О народном представительстве. М, 1886, стр. 355 слл.; И. Д. Беляев, Земские соборы на Руси (Отчет Московского Университета за 1867 год); В. И. Сергеевич, Земские соборы в Московском государстве (Сборник государственных знаний. Спб., 1875, т. II) и Лекции и исследования по истории русскаго права. Спб., 1883; М. Ф. В л а д и м і р с к і й-Б у д а н о в, рецензия на изследование Сергеевича (Киевские Университетские Известия, 1875, X) и Обзор истории русскаго права. Спб.-Киев, 1905, четвёртое издание с дополнениями; Н. П. Загоскин, Земские соборы (в Истории права Московского государства. Казань, 1877, т. I); С. Ф. Платонов, Заметки по истории московских земских соборов (Журн. Мин. Нар. Проев., 1883, и в Статьях по русской истории. Спб., 1903); В. Н. Латкин, Земские соборы древней Руси. Спб., 1885; В. О. Ключевский, Состав представительства на земских соборах древней Руси (Русская Мысль, 1890, № 1, 1891, № 1, 1892, №№ 1 и 2 и в Опытах и исследованиях. М., 1912, цитируем по этому изданию); И. И. Дитятин, Роль челобитий и земских соборов в управлении Московского государства (в Статьях по истории русского права. Спб., 1896). В недавние годы появились работы М. В. Клочкова, Дворянское представительство на земском соборе 1566 года (Вестник Права, 1904, ноябрь); С. Ф. П л а т о н о в а, К истории московских земских соборов (в «Журнале для всех» 1905, отдельно, Спб., 1905, и в издании «Москва в ея прошлом и настоящем»); А. И. Заозерскаго, К вопросу о составе и значении земских соборов (Журн. Мин. Нар. Проев., 1909, VI, 299- 352, также в издании «Три века». М., 1912, I); И. А. С т р а т о н о в а, Заметки по истории земских соборов Московской Руси (Записки Казанскаго Унив., 1905 и след., отдельно, Казань, 1912); С. А в а л і а н и, Земские соборы (историография и представительство). Одесса, 1910.-Сначала занимались изучением преимущественно внешней судьбы, круга деятельности и значения соборов; с М. Ф. Владимирскаго-Буданова и В. О. Ключевскаго обратились к уяснению их состава и постепеннаго внутренняго развития в связи со свойствами и условиями московской исторической жизни. Аналогия между земскими соборами и западными сословными собраниями проведена в трудах В. И. Сергеевича и В. Н. Паткина и особенно полно у Н.П. Павлова- Сильванскаго, Феодализм в удельной Руси. Спб., 1910. Г. Авалиани в своей «Историографии земских соборов», поставив своею задачею «без цели решения спорных вопросов» «подвести итоги работам, посвященным земским соборам», сжато передает содержание и выводы большинства этих работ.

3) «О царстве царя Феодора Ивановича, како сяде на царьство: Того же году по преставлении царя Ивана Васильевича приидоша к Москве изо всех городов Московского государства и молили со слезами царевича Федора Ивановича, чтоб не мешкал, сел на Московское государство и венчался царским венцом. Он же, государь, не презре моления всех православных християн и венчался царским венцом вскоре после преставления отца своего царя Ивана Васильевича». Новый летописец, 35 (Полное Собрание Русских Летописей, XIV, I); Русская летопись по Никонову списку. Спб., 1792, 5-6. О неудовольствии, вызванном тем, что кн. Шуйский без соборнаго избрания принял престол, см. Новый летописец, 69; Русская Историческая Библиотека, XIII: Временник дьяка Ив. Тимофеева, 377, 389-390, Повесть Хворостинина, 542. В данную эпоху возникла даже мысль о праве земского собора не только избирать в безгосударное время государя, но, при известных условиях, и судить и низлагать его, что с необычною энергиею и убедительностью выражено самим царем Василием Шуйским мятежникам, когда ему грозила от них опасность сведения с престола: «аще ли от престола и царства мя изгоняете, то не имате сего учинити, дондеже снидутся все большие боляре и всех чинов люди, и аз с ними; и как вся земля совет положит, так и аз готов по тому совету творити». А. П о- п о в, Изборник. М., 1859, 198-199; В. О. К л ю ч е в с к і й, Боярская дума древней Руси. М., 1902 г., 367.

4) Договоры: Приложения №№ 20 и 24 к Запискам гетмана Жолкевскаго о Московской войне, изд. П. А. Муханова, Спб., 1871; Собрание государственных грамот и договоров, II, №№ 199 и 120; Д. В. Цветаев, К истории Смутнаго времени, сборник. М., 1913 г., №№ 8 и 9. Речи послов: Дополнения к Деяниям Петра Великаго. М., 1790, 40 и след.

5) Грамота кн. Пожарскаго о Трубецком и Заруцком, 7 апреля 1612 г. из Ярославля: Акты Археографической Экспедиции, II, №203, стр. 255-256. Вотчинныя жалованныя грамоты кн. Трубецкого и Заруцкаго «по совету всей земли»: 24 ноября 1611 г. и 26 июля 1612 г. (Собрание историко-юридических актов И. Д. Беляева, опис. Д. Лебедева. М., 1881 г., №№ 247, 251), 15 июня 1612 г. (Акты Археографической Экспедиции, II, № 207), без упоминания о соборе: 17 марта 1612 г. (С. Б. Веселовский, Акты подмосковных ополчений и земского собора 1611-1613 гг. М., 1911, № 69). Участвовавшие в соборе перваго ополчения «дворовые люди», это, по мнению одних,- «боярские холопы» (И. Е. Забелин, Минин и Пожарский. М., 1896 г., 65), «холопы, освобожденные смутой» (Паткин, 115), по мнению других,-«представители тяглых людей, мелких собственников» (А в а л і а н и, вып. II, 74). Приговор Ляпуновскаго ополчения 30 июня 1611 г. у Забелина, прилож. № I, стр. 269-278. Указания представителей духовенства на необходимость общего совета русских людей для избрания государя из природных русских, в марте 1611 г., апреле 1612 г.: Акты Археографической Экспедиции, II, №№ 180, 202, и др.;об инициативе Гермогена и о служении церкви: С. Кедров, Жизнеописание святейшаго Гермогена, патриарха Московскаго и всея России. М., 1912, 86 и след.; прот. П. Скуба- невский, Гермоген, патриарх Московский и всея Руси, и его служение отечеству в Смутное время (Вера и Разум, 1912, кн. IV-V); проф. А. Дмитриевский, Патриарх Гермоген и русское духовенство в их служении отечеству в Смутное время. О политическом движении по областям, между прочим, А. П. Щапова- Великорусския области и Смутное время (Сочинения. Спб., 1906, I, 648-709) и проф. Платонова, Очерки по истории Смуты в Московском государстве.

6) Акты Археографической Экспедиции, II, № 203.

7) «Бысть в началникех в Ярославле и во всяких людех бысть смута великая, прибегнути не к кому и разсудити их некому. Они же, советовав, и послаша в Троицкой монастырь к бывшему митрополиту ростовскому Кириллу молити ево, чтобы он был на прежнем своем престоле в Ростове. Он же не презри их челобитья, прииде в Ростов, а из Ростова приде в Ярославль и люди Божия укрепляше, а которая ссора учинитца, и началники во всем докладываху ево». Полное Собрание Русских Летописей, XIV, I, 120. Этому иерарху, непосредственно знакомому с делами центральной России и Новгорода, пришлось потом занять первенствующее положение-и при ополчении, и на избирательном соборе. Игуменом Новгородского Антониева монастыря он присутствовал в мае 1589 г. на московском соборе о возвышении епархий (Собрание государственных грамот и договоров, II, 99); из архимандритов Троице-Сергиева монастыря (1594-1605) посвященный в митрополита ростовского и ярославского (18 марта 1605 г.), он присутствовал (13 апреля) при смерти царя Бориса Годунова, но в апреле 1606 г. Самозванец 1 заместил его в Ростове Филаретом Никитичем, после чего он жил на покое в Троицко-Сергиевом монастыре до возвращения (весной 1612 г.), по просьбе начальников ополчения и ярославцев, на свою кафедру; скончался на ней 7 мая 1619 г. Прот. Діев.