Здавствуй, дорогой КаНоБу! Ну и читатели тоже. Сегодня я хочу рассказать вам о последнем герое, точнее о не главном. Никому ничего не напоминают вот эти слова:
Шаг 1:найти ключи
Шаг 2:выйти из тьмы
Шаг 3:пролить огонь с небес
Шаг 4:Освободить Орду
Шаг 5:пронзить крылатую тварь
Шаг 6:заполучить железный кулак
Шаг 7:открыть врата в Ад
Шаг 8: Свобода!
Ну что, как вам наборчик? Те кто играл в Call of Duty: Black Ops скорее всего помня, и знают чьи это слова и для чего они нужны. Ну а для тех кто не играл могу сказать, что это план побега Резнова из Воркуты. И именно о нем я вам сегодня расскажу. Знакомтесь, Виктор Резнов –сержант, капитан, настоящий патриот ненавидящий немцов, но жестоко преданный Драговичем, Штайнером и Кравченко.

На глазах у Резнова умерло тысячи людей, в том и числе его лучший друг Дмитрий Петренко. Сам Резнов родился 20 апреля 1913 года в Санкт-Питербурге. Его отец был музыкантом. В первый раз Резнов встречается в Call of Duty: World at war в миссии “Вендетта”.

Там он был в роли русского командира отряда Красной Армии. Позывной: Волк. В этой миссии он появился как снайпер пытающийся убить немецкого генерала Амселся. Немцы устроили резню около фонтана Сталинграда, расстреливая всех раненых советских солдат. Резнов и Петренко чудом остаются в живых, но у Виктора повреждена рука и он не может больше быть снайпером. После он клянется отомстить за всех солдат.

Наконец им обоим удается убить Амселся, хоть и с большими потерями(хоть, и не с первого раза). После смерти генерала прошло 3 года, и мы снова видим Резнова живым и здоровым, но из-за своей травмы (руки) он уже не может быть снайпером, поэтому использует ППШ-41. В этот раз мы штурмуем Берлин. Резнов с Черновым (новичком) спасают Петренко от 3 немцев, которые схватили его и уже собирались было с ним расправится.

Виктор постоянно твердит солдатам и особенно Чернову, что им нужно брать пример с Дмитрия, и не жалели немцов. После он приказывает Чернову установить флаг, чтобы доказать свою верность родине, тот побежит его устанавливать, но его останавливает огнеметчик. Резнов подбежит к Чернову возьмет дневник и скажет: “Кто-то должен прочитать это” Потом он посылает еще одного солдата, его тоже убивают. Дальше он говорит Петренко чтобы он установил флаг, что тот и делает. Когда Дмитрия(Петренко) смертельно ранили, Резнов достает мачете и жестоко режет того немца. Виктор был очень зол, но знал, что Дмитрий выживет. Петренко устанавливает флаг СССР и Резнов говорит, что они вернутся домой вместе как герои. Так кончается Call of Duty: World at War.

Теперь я хотел бы рассказать о Call of Duty: Black Ops. В этой игре Резнов появляется уже второй раз в миссии “Воркута”. Там наш ГГ (Алекс Мэйсон, для тех кто не знает) устраивает показушную драку, дабы взять ключи у охранника.

Тут то и вступает план Резнова в действие. Хотя я не буду говорить что именно там происходило, и предлагаю вам самим пройти эту миссию(миссия и вправду стоящая) Скажу лишь то, что Резнову не удается сбежать с вами и он погибает (не уверен в этом).Спросите: ну раз он погиб, тобишь все? НЕТ! Уважаемые читатели еще не все. Разработчики не дали Резнову умереть (от части). Благодаря воспоминаниям Мэйсона мы узнаем историю Резнова.

А именно то, как он попал в Воркуту. В этих воспоминаниях нам даже дадут за него поиграть .Резнов рассказывает нам о миссии захвата ученого биолога Фридриха Штайнера. Когда мы до него доберемся он расскажет нам, что он в сговоре со Драговичем и Кравченко. Сам Виктор потом расскажет всё Дмитрию, но вскоре Драгович прикажет взять тех бойцов, которые об этом знают. Дмитрий и еще несколько бойцов погибают у Резнова на глазах. С этого момента Виктор решает всеми путями отомстить за смерть лучшего боевого товарища. При побеге Резнов ставит бомбу на корабле, и вместе с Невским покидают его прямо перед взрывом(как обычно в фильмах).Виктор говорит Мэйсону, что Драгович, Штайнер и Кравченко должны умереть. Ну а теперь самое интересное(или как тут любят говорить самое вкусненькое)  . Из- за неудачного промывания мозгов Мэйсону уже во Вьетнаме начинаются галлюцинации о том, что Виктор выбрался из Воркуты и присоединился к ним. Личность Резнова откладывается в голове у Мэйсона.

Во время операции по захвату Штайнера, Хадсон и Уивер (друзья Мэйсона) видят как тот убивает Штайнера говоря, что он Виктор Резнов. Уже убив Драговича и всплыв из-под воды Алекс (Мэйсон) слышит голос Резнова у себя в голове: “Ты сделал это, Мэйсон. У нас получилось!” В реальности же Хадсон сказал что Резнов погиб в 1963 году в ГУЛАГе под Воркутой (точно не известно). А теперь кое-что интересное об этих “глюках”. Дело в том когда вы встречаете Резного второй раз то в него можно стрелять, а пули будут проходить сквозь него).Еще когда вы с ним постоянно встречаетесь(кроме Воркуты) все те, кто идет с вами будут вам кричать чтобы вы поторопились, что здесь никого нет, или: что стоишь на месте, Мэйсон? И последнее что я заметил так это то что, в миссии “Возрождение” когда вы лезете по лестнице Резнов лезет за вами, но когда вы вскарабкиваетесь до конца то Резнов уже будит вас там ждать

В общем-то это всё, что я хотел рассказать вам о Викторе Резнове,и это мой первый в жизни пост! Так что буду готов выслушать все претензии(и возможно, похвалы) Всем спасибо за Внимание!

Серия Call of Duty нашла миллионы поклонников по всему миру благодаря динамичному геймплею и захватывающему сеттингу. Последний стремительно менял антураж, перенося игроков то во время Второй мировой, то в недалекое будущее. В играх студии Treyarch немаловажную роль сыграл Виктор Резнов. Call of Duty: World at War стала первым проектом, где он засветился в качестве персонажа. Далее мы расскажем о нем подробнее.

Ранняя биография

Виктор Резнов был рожден 20 апреля 1913 года в городе Санкт-Петербурге. В начале Великой Отечественной войны вступил в ряды Красной армии, отстаивая честь великой державы. В одном из игровых роликов он рассказывает о своем отце. Последний был талантливым музыкантом, подрабатывающим выступлениями в Сталинграде (ныне Волгоград). К сожалению, после захвата города немецкими оккупантами отец был зарезан во сне. Песни старшего Резнова вселяли лучики надежды в советских граждан, а его смерть стала ударом для многих. По этой причине Виктор Резнов сильно возненавидел фашистов в будущем.

Военные годы

Говоря о военных годах Резнова, стоит упомянуть первую часть серии, где он появился, - World at War. Собственно, в наиболее масштабных битвах сей персонаж будет сопровождать игрока. Началом знакомства становится миссия «Вендетта», в которой Резнов выступает в роли снайпера. Геймеры играют за Дмитрия Петренко, который становится одним из лучших друзей Виктора. Задание проходит на территории Сталинграда, где нам нужно убить генерала Генриха Амселя. В конце миссии Дмитрий подстреливает фашиста из снайперской винтовки, после чего вместе с Резновым скрывается от многочисленной немецкой армии.

В этой части (WAW) Резнов появляется еще в парочке заданий, среди которых «Битва за Берлин». В самом конце сержант Виктор Резнов дает возможность Дмитрию водрузить советский флаг над Рейхстагом. Далее мы его заметим в следующей игре от Treyarch - Call of Duty: Black Ops. В этой части игрок берет на себя роль нескольких персонажей, среди которых главный - это С Виктором он знакомится в тюрьме, расположенной в Воркуте. Сам Резнов попал туда после того, как перешел дорогу Драговичу (советский генерал и по совместительству главный антагонист Black Ops) при захвате биологического оружия «Нова-6». Виктор Резнов поднимает восстание в тюрьме, помогая совершить побег Мэйсону. Сам же он погибает, хотя и появляется в галлюцинациях нашего протагониста. По сюжету Black Ops Резнов «промывает» мозги Мэйсону, дабы тот убил Драговича и его соратников - Штайнера и Кравченко. Виктор становится вторым «Я» Алекса, что весьма драматично показано в сюжетной истории.

Можно отметить несколько занятных фактов об этом игровом персонаже. Для удобства читателей выделим их в следующий список.

1. В World at War внешний облик Резнова сильно похож на Ленина.
2. Для создания модели в вышеупомянутой игре разработчики использовали модель Имрана Захаева - одного из антагонистов первой части Modern Warfare.
3. Виктор Резнов родился в тот же день (20 апреля), что и Гитлер.
4. На протяжении всей сюжетной ветки WAW большой палец персонажа перебинтован.
5. Любимое слово Резнова в WAW - "месть". Он его произносит 92 раза.
6. Внимательные игроки могут заметить, что наш герой при взятии Берлина одет весьма жарко и не по погоде - в теплой накидке и меховой шапке.
7. Согласно представленной разработчиками дате рождения, на момент прохождения миссии «Вендетта» Виктору исполнилось лишь 29 лет, хотя выглядит он старше - на 35-40 лет. Зато в первой части Black Ops он выглядит несколько моложе, что довольно странно.
8. Одна из миссий игры под названием «Целерий» происходит в день рождения Виктора.
9. В мультиплеерном режиме «Подтверждение убийства» на жетонах можно увидеть имя и фамилию нашего героя.

Виктор Резнов - это один из лучших персонажей, когда-либо созданных в серии Call of Duty. Его биография хорошо прописана, да и с мотивацией проблем не возникает. К слову, он также появился во второй части "Черных операций", однако это скорее была пасхалка разработчиков, так как персонажу на тот момент должно было быть 113 лет. Выглядел же он зрелым 45-летним мужчиной.

В заключение

Резнов - многогранная личность. Он может быть хорошим другом, что мы наблюдаем во взаимоотношениях Виктора и Дмитрия Петренко. Кроме того, он желает отомстить Драговичу именно за смерть своего боевого товарища. В игре он показан патриотом, любящим свою Родину. К немецким захватчикам и советским предателям Виктор относится с презрением и, если не сказать больше, с отвращением, за чем действительно интересно наблюдать по ту сторону экрана.

Мэйсона, еле живого, нечего не соображающего и полностью разбитого бросили в карцер. Он не мог стоять на ногах, не мог даже говорить. Он просто сворачивался клубком на холодном каменном полу и умирал. Невнятно дергался, когда его кусали за лицо крысы и снова впадал в забытье. Фридрих Штайнер предоставил ему только одного врача, более известного как время. Врач из времени получился неповоротливый и медлительный, но отлично знающий свое дело. Когда вертухай в первый раз открыл дверь карцера, чтобы проверить жив ли заключенный, потому что нетронутая штрафная пайка хлеба вызывала именно такие сомнения, все, что он увидел, это скрючившееся в углу тело. Охранник ткнул тело в бок дубинкой и определил по слабому шевелению, что все в порядке. Если Мэйсона что-то и спасло тогда, так это недолгое воркутинское лето, благодаря которому пол карцера умерил свой ледяной пыл. Когда охранник заглянул в карцер во второй раз, то увидел, что пленник теперь уже находится в сидячем положении. Возле стены, обхватив колени руками, зажмурившись и мотая головой. На третий заход Мэйсон уже отреагировал, закрывшись рукой от слепящего света. На четвертый поднялся на ноги и встретил охранника блуждающим взглядом и попытками что-то сказать. А затем начальник караула решил, что с американца хватит, и определил его в барак к политзаключенным. Именно там Мэйсон встретил первые морозы, которые непременно убили бы его в карцере. Алекс не выходил ни на разводку, ни на работу, от него этого даже не требовали. В компании других доходяг он шатался по территории, отлипая от одной стены, только чтобы притулиться к другой. На него было страшно смотреть, настолько он исхудал и жалко выглядел. Зэки не привязывались к нему, посчитав его ненормальным. Так оно и было. Мэйсон с абсолютно безумным видом и отсутствующим взглядом все время искал какой-нибудь угол, чтобы забиться туда. А когда находил, то принимался то шепотом, то доходя до крика, озвучивать сверкающие перед глазами цифры. Одной ночью Мэйсону было особенно плохо. Числа будто взбесились, разрывая его голову на куски. В попытках избавиться от них, Алекс метался и кричал, чем перебудил пол барака и вызвал ожидаемую агрессию. Зэки привставали с коек и начинали шуметь. Как это обычно бывает, никто ничего не предпринимал, все лишь высказывали возмущение, подавали голоса, стараясь однако звучать не слишком громко, чтобы потом, если что, не огрести. - Дайте ему кто-нибудь по башке! - Успокойте этого заполошного, до подъема три часа! - Угомоните психованного американца, а не то, видит бог, он таки напорется в темноте на что-нибудь острое. - Если он сейчас же не завалит своё хайло... - Ладно, ребята, - с одной из коек поднялся Виктор Резнов. Все активные голоса тут же притихли. Резнова все уважали. О нем знали, что он прошел всю войну от Сталинграда до Берлина. О нем знали, что он настоящий герой, и именно за это уже пятнадцать с лишним лет мотает в Воркуте срок. Виктор не был блатным, но пользовался непререкаемым авторитетом. В основном потому, что был очень сильным и духовно, и физически, а еще был кристально честным и принципиальным, и, не смотря на все это, был все еще цел. Его с войны называли волком. Такой у него был позывной, который он полностью оправдывал. Резнов был в Воркуте так долго, что знал и мог намного больше, чем охрана или даже начальство. И еще и за это его уважали - за то, что как раз в такие моменты, когда кто-то должен проявить твердость характера, Резнов не боялся выступить в роли лидера. Резнов твердой рукой поймал Мэйсона и с силой уложил на его койку. Справиться с ослабевшим американцем было нетрудно. Резнов навалился на него и зажал рот рукой. Заглянул в перепуганные глаза, в расширенные зрачки, до краев наполненные отчаянием, и через пару секунд чуть ослабил хватку, чувствуя как собственное черствое сердце заливается жалостью. - Ну чего ты, американец? Что с тобой сделали? Ты не бойся... Не бойся, никто тебя не тронет... Мэйсон резко перестал вырываться и наткнулся глазами на светло-голубые глаза напротив. С мольбой уставился в них, обдавая все вокруг горячим дыханием. Виктор сглотнул вставший в горле ком и почувствовал под локтем частый стук чужого сердца. Он услышал как американец что-то мычит и отпустил его. Мэйсон тут же приблизился к его лицу и сорванным шепотом стал балаболить на незнакомом Резнову английском какую-то ерунду. Это были цифры. Резнов снова зажал Алексу рот. - Заткнись, американец! Перестань сейчас же. Мэйсон немного побрыкался и потерял сознание. А Резнов еще несколько секунд просидел над ним, с горечью осознавая, что отныне связал себя обязательствами. Резнов разозлённо сплюнул на пол и вернулся к своей койке. Теперь совесть и чувство долга уже не позволят ему бросить американца. Теперь он уже не имеет права, опуская глаза, проходить мимо, не обращая внимания на страдания несчастного. Теперь он за него отвечает. Так и началась эта спасительная для Мэйсона дружба. Еще не до конца понимая где он и плохо соображая, Алекс быстро определил, за кого можно и нужно держаться. Мэйсон стал хвостом ходить за Резновым, нуждаясь в нем как в воздухе, как в твердой поверхности под ногами. А Резнов все больше его жалел и все больше к нему привязывался. Договорившись с товарищем, Резнов переселил Мэйсона на соседнюю с собой койку, чтобы проще было его успокаивать по ночам. Когда Алекс посреди сна начинал захлебываться и бредить, Резнов крепко обнимал его. Так крепко, что тот не мог ни двигаться, ни говорить. И в таком положении Мэйсон быстро затихал, утыкался носом в плечо Виктора и, тяжела дыша, нес околесицу на своем языке. А потом засыпал, и после этого спал уже тихо и спокойно всю ночь. Резнов начал подкармливать американца. Пользуясь своим влиянием, мог выбить для него на кухне лишний кусок хлеба или миску баланды погуще. А то и кусок мяса или сахара со стола охраны. Мэйсон набрасывался на любую еду и сметал ее за секунды. И с благодарностью поднимал все более осмысленный взгляд на Резнова, который с грустной улыбкой трепал Мэйсона по плечу и пододвигал к нему часть своего хлеба. Благодаря такой заботе Мэйсон быстро пошел на поправку. Договорившись с кем надо, Резнов определил Алекса в свою бригаду. Они работали в глубокой угольной шахте, работа была тяжелой, но зато прилично кормили. У с трудом удерживающего в руках инструменты Мэйсона поначалу ничего не получалось, но Резнов помогал ему и тут. Постепенно Мэйсон втянулся в работу. Немного отъелся и теперь уже твердо стоял на ногах и смотрел прямо перед собой. Перестал мучиться приступами паники и напустил себя приличествующий всем заключенным хмурый и серьезный вид. Но Мэйсон все еще не мог и часа протянуть без Резнова. Потеряв его глазами на построении или разойдясь с ним в столовой, Алекс сразу начинал чувствовать, что вот-вот вновь сорвется. Голова у него все еще работала плохо. Он страдал и провалами в памяти, и неспособностью выполнить некоторые элементарные действия, а стоило ему увидеть на стене или где-либо еще какую-нибудь цифру, как тут же начинался очередной припадок. И все это только усиливало зависимость Мэйсона от Резнова, к которому он тянулся как к солнцу за единственным спасением. Мэйсон занял свое почетное место справа от Резнова и теперь всегда только так и ходил. Иногда даже не стеснялся схватить товарища за рукав, когда чувствовал, что снова накатывает. Резнов все понимал. И хоть ему это было совершенно не нужно, все большим жертвовал ради американца. Резнов учил его русскому языку. Когда они стояли на построении или в очереди, когда спускались в шахты. Медленно и упорно этот процесс шел. Одним из первых слов было "свобода", затем "родина", затем "месть". Мэйсон с восхищением в глазах повторял незнакомые слова, которые с каждым днем наполнялись все новым смыслом. Алекс ловко научился крутить самокрутки, но предпочитал не делать этого самостоятельно, предоставляя это Виктору. Они всегда курили одну на двоих, осторожно передавая ее друг другу и перебрасываясь ободряющими фразами. Мэйсон действительно научился радоваться. Таким мелочам так птица на крыше или рыбная голова в миске с супом. Или просто дни, в которых ничего плохого не случилось. Тем временем наступала зима. Становилось все холоднее, а небо опускалось все ниже, напарываясь на сторожевые вышки. Воркуту заволакивала полярная ночь. От ударивших диких морозов трескались стекла и взрывались лампочки. Мэйсон еле стоял на ногах. Если бы не Резнов, он бы умер. Алекс уже сбился со счета, перечисляя все те случаи, в которых бы умер без друга. Резнов никогда не оставлял его. Поддерживал своим плечом, когда Алекс, шатаясь, едва держался на ногах, идя в строю заключенных. В шахтах Резнов выполнял двойную норму выработки за них двоих, а по вечерам, когда у зэков оставалось немного времени на собственные дела, Виктор брал Мэйсона за руку. Для того чтобы осторожно снять слои бинтов и тряпок с поврежденной отмороженной кожи и заменить другими. Мэйсон ерзал и шипел сквозь зубы от боли, а Резнов заводил очередную историю о военных подвигах. Резнов заботился об Алексе, когда тот болел. А болел Мэйсон всю зиму напролет с редкими перерывами. Мучился температурой и разрывным кашлем, валился с ног и если бы не Резнов, умер бы. Опять. Если бы не Резнов, Мэйсон не пережил бы зиму. Но первая русская зима американца закончилась после череды одинаково темных и быстро бегущих друг за другом дней. С юга потянуло весной, и на измученных лагерных деревьях торопливо набухли почки. Мэйсону оставалось только удивляться тому, как неожиданно быстро пролетела вечная зима. Вместе с теплом пришла и доброта. Конвой перестал лютовать и особо благодушный начальник караула позволял заключенным в тот момент, когда солнце в зените, посидеть на штабелях досок во дворе. Именно в такой день Мэйсон сидел, подставляя лицо солнцу, и курил вместе с Резновым. Алекс лениво прислушивался к ставшим понятными разговорам. Ловил на себе неприязненные взгляды других зэков, но не придавал им значения. Ведь был под защитой самого лучшего человека на свете, который, Алекс знал, никогда его не бросит. И всегда будет с ним. Мэйсон так его уважал и любил, что хотел просто раствориться в нем. Алекс вдыхал потеплевший воздух и чувствовал, как неприятные остатки кашля, болезни и мокроты в груди растворяются вместе со свежим ветром. Это было ни с чем несравнимо. Когда вместе с солнечными лучами закрытых глаз касается положенное по кровному праву счастье. А редкие белые облака быстро-быстро несутся по никому не принадлежащему, глубокому и яркому небу. Когда нерушимый снег тает, и сквозь проулки сугробов пускается звонкий ручей, пахнущий горной рекой. И хочется окунуть в эту разбадяженную мазутом, но потрясающе свободную и молодую воду пальцы. Впервые за последнюю сотню дней хочется снять грязные перчатки и освободить руки от покрова тяжелой, в пятнах застаревшей крови и утертого со лба пота ткани, ставшей второй, саднящей и шелушащейся кожей. С болот поднимаются неудержимые и огромные стаи насекомых, но до угольных шахт они доберутся нескоро, а даже если и доберутся, то пусть. В конце концов, они тоже хотят жить, и Мэйсон не против дать им укусить себя пару раз. А вечером того же дня Алекс уютно засыпал, положив голову на плечо Резнову, пока тот снова рассказывал о войне. Тогда Виктор впервые произнес фамилию Драгович. Алекс встрепенулся было, но так и не вспомнил, где слышал это имя. Но с тех пор стал прислушиваться к историям Резнова намного внимательней. Мэйсон и до этого старательно пропускал рассказы о войне через себя и запоминал все до последнего слова, но теперь стал ловить их на лету, не сводя с Резнова глаз и проживая их заново вместе с ним. - ...Мой отец был музыкантом в Сталинграде. В период немецкой оккупации его скрипка радовала сотни людских сердец музыкой Корсакова, Стасова и других наших великих композиторов. Нацисты перерезали ему горло во сне... Сотрудничество с нацистами это подлость, предательство Родины, но Драговича и Кравченко это не волновало. Им нужно было только добиться своего... Алекс зачарованно смотрел в глаза Виктору и чувствовал себя ребенком. И много еще кем себя чувствовал. И много о чем хотел спросить Резнова, но не решался. Спросил только раз, где Виктор потерял указательный палец правой руки. И получил в ответ лаконичное "на войне". В бараке по вечерам не было других развлечений, кроме как наблюдать за игрой блатных в карты. Виктор обычно сидел на койке и разговаривал с кем-нибудь из своих друзей, перебирая военные подвиги. Мэйсон, наслаждаясь звуками его голоса и успокоенностью, усаживался на пол у его ног, опираясь на них спиной. В этой позе было что-то настолько сокровенное и близкое, что Алекс чувствовал, как в груди расползается приятная горячая тяжесть. В этом было то, чего не было никогда. Абсолютное единение с другим человеком, от которого ты безгранично зависишь и которого до какой-то запутанности в голове любишь. Алекс ценил это и чуть ли не мурлыкал как кот. Особенно когда Резнов снимал перчатки, незаметно опускал руку и забирался огрубевшими пальцами за шиворот куртки Алекса. Мэйсон еле сдерживался от того, чтобы не запрокинуть голову и не застонать от удовольствия. Шершавые и прохладные пальцы Резнова проходили по нежной коже. Нежной от того, что всегда закрыта несколькими слоями тепла и ткани. Виктор проводил по выступающему седьмому позвонку и опускался чуть ниже. И Мэйсон торопливо задерживал дыхание, понимая, что у него еще никогда и не с кем не было настолько потрясающей близости. Виктор запускал пальцы в короткие волосы Мэйсона и чуть оттягивал голову назад, к своим коленям. А затем отталкивал, наклоняя голову Мэйсона вперед. А Алекс счастливо улыбался и проводил кулаком по уголкам глаз, потому что там почему-то выступали слезы. На исходе лета за Мэйсоном пришли. Несколько конвоиров забрали его прямо со смены в шахте, послав завозмущавшегося Резнова куда подальше. Мэйсон и сам не знал почему, но страшно перепугался. В лагерной среде он был наслышан, что подобные вещи начинаются с доноса и заканчиваются в лучшем случае карцером, в худшем - расстрелом. Но ничего такого не произошло. Алекса привели в одно из административных зданий, где фельдшер сделал ему укол, после которого Мэйсон отрубился. То что было дальше, было из разряда забытых ночных кошмаров. Снова цифры, снова мелькание перед глазами, удары током снова и снова, постоянная жгучая боль и женский голос в ушах. На этот раз все было даже хуже. Алекс кричал, но похоже, что никто его не слышал. Пытался вырваться, но ремни держали крепко. Мэйсона хватило на несколько дней, хотя он понятия не имел о ходе времени. Алекс держался как мог, но физически ощущал, что опоры и несущие стены внутри ломаются. Его сознание со все более жестокой уверенностью убеждало его, что вся жизнь лагере, которая теперь казалось потерянным раем, была лишь сном. Маленькой передышкой между вспышками чисел. Алекс думал о Резнове. Звал его, срывая голос, все еще веря, что он всегда рядом. Всегда будет спасать его... Но никто не приходил. Резнов забывался с молниеносной быстротой. Его вытесняли цифры, выталкивали его из памяти и занимали его место. А Мэйсон изо всех сил пытался вернуть его обратно. Не забыть его голос и цвет его глаз... Но в конце концов, Алекс понял, что чем скорее перестанет бороться, тем быстрее закончатся его страдания. Нет, не закончатся, но хотя бы станут не такими ранящими самое сердце и отнимающими самое дорогое. Самого дорогого... Но это вовсе не было для Мэйсона поводом перестать сопротивляться. Он не перестал бы бороться до конца, будь его воля. Но электрический ток все-таки оказался сильнее. Алекс перестал понимать, что происходит и потерялся в смутно знакомых черно-красных лабиринтах цифр. А когда, вдруг наткнувшись на что-то непонятное, резко пришел в себя, то увидел над собой Резнова. Тот стоял рядом и свысока смотрел него. Говорил, и голос его сливался со скрипом железной цепи, свешивающейся над столом. - Боль трудно вынести, правда? Я знаю это слишком хорошо. Мы братья, Мэйсон. Мы одинаковы. Драгович. Кравченко. Штайнер. Должны умереть. Когда после этой галлюцинации Мэйсон снова разобрал, что перед глазами маячит ослепительно белый свет, то вновь совершенно не помнил, кто он и где находится. Мощное дежавю сбивало его с толку. Холодные стены карцера, изредка распахивающий дверь вертухай. Все это уже было где-то... Через несколько дней Мэйсон, вновь истощенный, запутанный и обессилевший до последнего предела, вернулся в слабо знакомый барак. Шатаясь, он вошел в скрипящие двери и увидел расплывающихся людей, которых, как ему казалось, уже видел много лет назад сквозь слой мутной воды. Алекса чуть не снес с ног Резнов. Его Мэйсон сразу узнал и еле сдержался от того, чтобы не разрыдаться. Виктор все спрашивал, что с ним делали, а Алекс не мог ему объяснить. Бессвязно мотал головой и хотел сказать что-то, но получались только числовые последовательности. Резнов крепко обнимал его и просил прийти в себя. Алекс слабо вздрагивал и не мог перестать безмолвно всхлипывать. - Мэйсон, скажи мне что-нибудь... Ты же узнаешь меня, ну скажи... В какой-то момент Алексу удалось сфокусировать взгляд на светлых глазах Резнова. В голове поползли друг за другом смутные цепочки ассоциаций. Собравшись с силами, Алекс произнес одними губами: - Драгович... Кравченко... Шт... - Штайнер, Мэйсон. Все верно, - Резнов отчаянно попытался улыбнуться, но у него это получилось не очень ловко. - Драгович, Кравченко, Штайнер должны умереть. Ты помнишь это, друг. - Помню... Резнов... - Слабо откликнулся Мэйсон. Все началось с начала. Теперь Резнов берег Мэйсона с еще большим рвением. Теперь сам не отпускал его от себя. Добывал для него еду, выполнял за него работу, вместо него стоял по колено в воде в забое, носил его чуть ли не на руках, когда Алекс валился с ног. И старался занимать его ум постоянно то разговором, то историей, не позволял смотреть на цифры, а каждый подходящий конвой встречал с затаенным волчьим рычанием. Это возымело действие. Мэйсон вновь пошел на поправку. Только перед сном всегда долго смотрел в глаза своему другу. И иногда признавался, что ему снятся числа. Резнов с уверенностью говорил, что бояться нечего, что он всегда будет рядом. А Мэйсон изо всех сил хотел в это поверить. И в конце концов, это ему снова удалось. - Мэйсон, друг мой, скажи: во что остается верить, когда тебя предают свои же? Когда весь ты и все то, что ты сделал, оказывается погребено под слоем лжи и коррупции? Я умру в этом проклятом месте. Единственное что не дает отпустить мне руки - это жажда мести. Драгович, Штайнер, Кравченко - эти люди должны умереть... Мэйсон смотрел на Резнова и догадывался, что где-то все это уже слышал. Что все это уже проходил. Такое поганое и тяжёлое чувство, будто он чужой в своем теле, накатывалось на Алекса. К берегу подступала очередная волна цифр. В такие моменты единственным спасением для Мэйсона стало повиснуть на шее у Резнова. Крепко обнять и произнести его имя. И понять, что Резнов - часть Алекса Мэйсона. Довольно большая и весомая часть, которая всегда будет с ним, и только она поможет ему устоять и спасет от кошмара в собственной голове. Как Резнов ни пытался защитить и оградить своего капиталиста, его все равно снова забрали. Через пару месяцев, стоило Мэйсону встать на ноги и окрепнуть, за ним снова пришли. И снова швырнули обратно через несколько недель, разорванного и разбитого, ничего не соображающего и не помнящего, ужасно исхудавшего и еле живого. Что больше всего злило Резнова, так это неизвестность. Добиться ответа на вопрос, что с ним делают, у Мэйсона было невозможно. Как только он пытался вспомнить, тут же начинал бредить цифрами и вести себя неадекватно. Выяснить у охраны тоже было нельзя - никто ничего не знал. Совершенная секретность. Когда Мэйсона в третий раз забрали, Резнов пришел к единственному возможному выходу. Нужно бежать. Но бежать подло и тихо, под прикрытием темноты было не для него. Он решил устроить массовый побег, с восстанием и большой стрельбой. В Воркуте уже был бунт в пятьдесят третьем. Резнов в нем участвовал и пережил его, сменив свои восемнадцать лет срока на пожизненное. Виктор долго думал о том, что в предыдущем бунте было не так. И решил, что не было четкого плана. А именно план и необходим. Резнов взялся за его разработку. Он лучше многих охранников знал все фабричные закоулки и шахты. И он ничего не боялся, кроме, разве что, того, что Мэйсона замучают насмерть. Виктор сразу решил, что бежит не ради себя, а ради Мэйсона. Ради не собственной свободы, а свободы в принципе. Ради справедливости. Сам Виктор уже давно смирился с тем, что погибнет здесь, в Воркуте. Он и не представлял своей жизни вне лагеря. А вот Мэйсона... Мэйсона необходимо было вырвать из этого вертепа. Хотелось спасти его, во что бы то ни стало. Если бы не Мэйсон, Резнов бы не пошел на побег. Да, он был полон жажды мести, но ее реализация ему не требовалась. Жажда мести и праведный гнев давали Виктору силы выжить в лагере и стать тем, кем он был. Он знал, что умрет рано или поздно. А мысль о том, что его смерть освободит Мэйсона казалось ему прекрасной. Высшей целью. Это как на войне. Умереть, чтобы кто-то другой выжил. Это подвиг. Замечательно. Так и здесь. Резнов решил до последнего момента не рассказывать ничего Мэйсону, так как не знал, что с ним делают. Самой очевидной догадкой было то, что Алекса пытают, выведывая американские секреты. Но что было необъяснимо, так это то, почему это делают с длительными перерывами. Не теряя времени, Резнов широко развернул свою подрывную деятельность. Сперва он умело распространил слух о побеге среди шахтеров. В шахтах почти не было крыс. Впрочем, Виктор не боялся, что общеизвестная истина, состоящая в том, что кто-то собирается сбежать, дойдет до охраны. Все так или иначе хотят сбежать. Главное, чтобы не выяснилось, кто именно. Из шахт слух медленно но верно расползся по всему лагерю. План имел восемь шагов с абстрактными названиями, и, не зная их расшифровки, догадаться об их точном назначении было проблематично. Главное было зародить в умах заключенных саму идею. Простую и очевидную, но в то же время красивую. Резнов с блеском с этим справился и начал прорабатывать шаги плана. Точная организация - вот что он считал залогом успеха. Думать о том, что Драгович, Кравченко, Штайнер должны умереть было, конечно, приятно, но поздно. Да и где они, эти трое? Виктор не знал. Может во имя справедливости уже гниют давно в земле. Резнов дождался возвращения Мэйсона, вновь истерзанного и запуганного как и в предыдущие разы. Успокаивая Алекса и вновь заботясь о нем, Резнов тянул время, давая ему отъесться, восстановиться и прийти в себя. А то, что он это сделает, Виктор не сомневался. Поразительная сила воли и нечеловеческая выносливость американца в который раз удивляли. За день до побега, затаившись в дальнем углу столовой в окружении верных людей, Резнов все рассказал Мэйсону. В его одобрении и согласии Виктор не сомневался. Шаг первый. Найти ключи. Резнов отправил одного из заключенных звать конвоира, а сам устроил показушную драку с Мэйсоном. "Ты слабак, американец!" - крикнул Виктор очевидную ложь и, примерившись так, чтобы ничего не разбить, ударил Алекса по лицу. Мэйсону не нужно было себя уговаривать, но все-таки рука дрогнула и пошла по касательной, когда он ударил в ответ. "Ты бьешь, как баба!" - Давайте работайте! Или вы только через силу понимаете, собаки? - из тени шахты появился охранник, уверенно замахиваясь, шагнул к Мэйсону. - Эй, сволочь! - крикнул ему в спину Резнов. Он хорошо знал этого конвоира и поэтому не смог удержаться от немного извиняющегося жеста руками. Шаг второй. Выйти из тьмы. Держа в перебинтованной и замотанной грязной ветошью ладони ржавое лезвие, Мэйсон бежал вслед за Резновым, по дороге подрезая встречающуюся охрану. Алекс в который раз удивлялся и восхищался тем, как ориентируется Резнов в полутемных шахтах, запорошенных ядовитым туманом и угольной пылью. В этих подземельях Мэйсон всегда чувствовал себя беззащитным и потерянным. Но вслед за Резновым шахты становились шире, а тьма отступала. Виктор подбадривал и направлял бегущую толпу заключенных, и Алекс думал, что, наверное, точно так же несся Резнов в бой на войне, пламенными речами и без страха и раздумий поднимая свой взвод на верную смерть. Мэйсон, конечно, доверял Резнову стопроцентно, но в удачный исход бунта не верил. Но все-таки что-то высокое и прекрасное, так похожее на надежду, зашевелилось в его сердце, когда они выходили из тьмы. Когда ехали в огромном лифте по подъемнику. Из рудниковой глубины к свободе. Мэйсон молчал и не сводил глаз с Резнова. А Резнов впервые за много лет был по-настоящему рад, чувствуя, будто снова берет Берлин. Шаг третий. Пролить огонь с небес. Оскальзываясь на обледеневших рельсах и отплевываясь от угольной копоти, Мэйсон прятался за вагоном и отстреливался от охраны. С удовлетворением осознавал, что не разучился стрелять. Опыт никуда не делся. Несколько пуль скользнули совсем близко, вспоров рукав куртки. Алекс провел рукой по ране и взглянул на свои пальцы. Крови не было. Пальцы все такие же, избитые и со въевшейся темно-синей грязью вокруг ногтей и в рубцах старых царапин. Грязные, но целые. Почти свободные. Мэйсон понял, что значит "огонь с небес". Резнов крикнул что-то про медицинские препараты и смекалку, но Алекс не услышал за грохотом и воем сирен. Но зато увидел. Как трое зэков, быстро соорудив под прикрытием вагонетки что-то вроде ручной катапульты, зашвырнули искрящийся огнем сверток прямо в окно, из которого их поливали стрельбой. Раздался жуткий взрыв, и выстрелы на время прекратилась. Шаг четвертый. Освободить орду. Мэйсон чувствовал, что даже его американское сердце со всем жаром и решительностью отзывается на слова Резнова. Слова, вырывающиеся будто всполохи пламени из каждого громкоговорителя в лагере. Виктор нес что-то про лицемерных вождей, забытых героев и праведную месть. Алекс слушал вполуха, зная, что все эти слова не для него. Он и без них с Резновым полностью и до конца. А пока орда поднимается и освобождается, пока берет штурмом охранные вышки и проходные, Алекс должен помочь ей. Мэйсон с опаской берет в руки полыхающий, но не обжигающий снаряд. Прицеливается к одной из крыш, с которой охранники кроют дворы из пулемета. И слегка не веря, что посылка долетит, отпускает. Бомба действительно падает совсем не там, где нужно. Мэйсон по-русски чертыхается и берет другую. И вновь прислушивается к родному, льющемуся с прохладного осеннего неба голосу. Осень в этом году выдалась теплой. Уже октябрь, а настоящих морозов считай не было. Наверное, еще и этот факт заставляет орду освобождаться. Толпы зэков сносят заборы и двери. Они падают штабелями под пулями, но берут количеством. Мэйсон, взрывая одну из своих целей, довольно ухмыляется. Шаг пятый. Пронзить крылатую тварь. Крылатая тварь кружилась над крышей и не подпускала к тому рубежу, за которым бой начнется на вражеской территории. Крылатая тварь скрипела и страшно вопила. Мэйсон не испугался. Выскочил на крышу, когда время замедлилось. Время, но не пули. Одна такая маленькая стерва врезалась в бедро, другая в плечо. Но Алексу не привыкать. Чувствуя себя рыцарем, побеждающим дракона, Мэйсон китобойным гарпуном пронзил бок вертолета, и тот, отчаянно брыкаясь, врезался в стену ближайшего здания. Шаг шестой. Заполучить железный кулак. Пора было вспомнить Операцию Сорок. Только она для Мэйсона была сравнима с тем, что творилось в коридорах административного здания Воркутлага. Охрана все прибывала, а потом и вовсе пошли военные. Значит, врагам все-таки удалось вызвать подкрепление и весьма оперативно, не смотря на то, что Резнов оборвал каналы связи. Но всего учесть невозможно. Алекс совершенно не понимал значение шестого шага и зачем Резнов возится со сваркой у железной двери. Выяснять было некогда. Мэйсон просто стоял, закрывая Резнова спиной. Без единого укрытия палил во все перекрытые дымом направления и едва успевал перезаряжаться, ловя все новые ранения. А спецназовцы тем временем пошли в наступление. С ними было не справится, и Мэйсон, трезво оценивая ситуацию, это понимал. Одного из них Алекс подстрелил в последний момент, когда тот был уже в одном шаге. Патроны заканчивались. Бунт давился и задыхался. Заключенным было нечего противопоставить экипированным военным. Мэйсон совсем уже было хотел предложить Виктору отступить и заныкаться, но тот радостно объявил, что железный кулак взят. Пригибаясь под пулями, Резнов вручил Мэйсону тяжелый боевой пулемет и повел за собой. Алекс тихонько усмехнулся и зарядил прорывающим кирпичные стены дождем по спецназовцам. В тот момент Мэйсон подумал, что они с Резновым были бы отличной командой, служи они в одном подразделении. Или воюй на одной войне. И это действительно было похоже на правду. Шаг седьмой. Открыть врата в ад. Врата в ад были открыты и стояли на распашку. Шел смертельный бесславный бой на окраине лагеря. Мэйсон палил во все стороны, обжигая руки раскалившимся пулеметом. Где-то позади все время что-то кричал Резнов, а Алекс чувствовал себя свободным. Именно сейчас. На поле неравного боя, готовый к смерти в любую секунду, поймавший уже с десяток пуль, но все еще прущий к своей цели. Шаг восьмой маячил совсем близко, ожидал за дверьми ближайшего ангара. "Это будет глупо - упасть сейчас", - думал Мэйсон, хмурясь от очередного касательного ранения. Алекс старался гнать от себя лишние мысли. А потом перед ними упала граната со слезоточивым газом. Все завертелось слишком быстро. Мэйсон выронил пулемет и упал на мерзлую землю, задыхаясь кашлем. Его оглушило взрывом, глаза зачесались и перестали видеть. Алекс смутно почувствовал, что его поднимают сильные руки и тащат куда-то... Вокруг было темно. А сквозь тьму пробивался свет. Мэйсон нашарил мутным взглядом на полу свою руку, больше похожую на звериную лапу, которой прорыли километры нор. И эта лапа лежала в пятне солнечного света на деревянном полу. "Какая нынче теплая осень... Где это видано, чтоб над Воркутой в октябре светило солнце..." - Дверь. Долго не выдержит... Там, где висят портреты лицемерных вождей Воркуты, лежит путь к шагу восемь! Мэйсон встрепенулся и огляделся по сторонам. Резнов снова спас его, да? Ну конечно. В железную дверь ломятся враги. За стенами частят выстрелы. Значит, они с Резновым единственные, кто зашел так далеко к свободе? Да. Вся остальная, вся орда осталась по ту строну ворот в ад. Навсегда. Эти выстрелы... Их казнят сейчас. Их, солдат брошенных армий, преданных, забытых, покинутых... И только Резнов здесь. "Он всегда был со мной..." Сурово хмурясь, он срывает покрывало с армейского мотоцикла и садится на него. Чуть поворачивает лицо в сторону Мэйсона, давая ему понять, что ждет только его. - Свобода, - послушно озвучивает Мэйсон выученный план. Алекс поднимается с пола и отплевывается от все еще скрипящего на зубах вкуса слезоточивого газа. Рядом стоит еще один мотоцикл. А впереди ведет вверх настил из досок. Ведет к светлому прямоугольному окну, до краев наполненному нездешним солнечным светом. Будто в уютном курятнике, в проеме кружатся пегие пылинки. Алекс хочет сорваться на бег на пути к свободе. Мотоцикл заводится с первого полурывка. Шаг восьмой. Свобода. Это значит нестись по подмерзшей дороге, так что дух захватывает. Ветер бьет лицо, солнечные лучи толкают в спину. Мэйсон вспоминает, как когда-то безумно давно уже ездил на мотоцикле. Слишком давно. Алекс взлетает на крутых подъемах, рассекает болотца ледяной воды в лужах, отстреливается на ходу от преследователей, так ловко перезаряжая дробовик, проворачивая его в руке. Мэйсон и сам о себе не знал, что способен на такой фокус. Это потрясающе. И ничто с этим не сравнится. Каждым вылетевшим из-под колес камешком. Паровозным гудком вдалеке. Сорванным голосом Резнова, который кричит Мэйсону, что делать. Уже даже не в морозном воздухе, а в самой голове. Мэйсон ловит зубами ветер. Залихватски и по-русски посылает числа к такой-то матери. Весело провожает взглядом обгоняющего его Резнова. И впервые понимает, что все это время дышал отравленным воздухом. Там в Воркутлаге постоянно всюду крутился пепел. Каменная пыль. Сажа. Боль. Безысходность. Там не могло быть и не было ничего... А теперь вокруг открытая тундра. Свобода. Это действительно она. Ветер. Север. Резнов... Все эти слова так похожи. - Пулемет, Мэйсон! Алекс сразу понимает, что от него требуется. Не веря успех подобной операции, но надышавшись вольным воздухом, перебирается с мотоцикла на грузовик. Резнов с еще большей ловкостью проделывает тоже самое и перелезает в кабину. Мэйсон, пытаясь удержаться на скачущей по ухабам машине, прижимается руками к стеклу, сквозь которое ему видно спину севшего за руль Резнова. Алекс оборачивается и начинает палить из пулемета по неотстающим преследователям. Все движется так быстро, так быстро меняется. Так ослепительно сияет и пахнет ранним октябрем... Мэйсон так увлекается, что к реальности его возвращает только новый крик. - Прыгай! Прыгай, Мэйсон! Алекс растеряно оборачивается и видит мчащийся рядом поезд. До него не только несколько метров свободного падения, но и что-то вроде маленького пересохшего ручья. Но Мэйсон не задумывается ни на секунду. Ветреная свобода в его голове с готовностью бросается выполнять любой приказ, и Алекс бросается вперед. Так отчаянно и так безнадежно. Начинает прыжок слишком рано, чуть поскальзывается на краю, падает. И здравый смысл издалека кричит, что это страшная глупость. Тут долететь нереально. Падай же на рельсы и щебень, прямиком под колеса вагонной пары. Но Мэйсона выгибает какой-то нереальной кошачьей живучестью. Позвоночник вытягивается, а неведомая сила тянет вперед и вверх. За спиной выросли крылья, как у акробата. За несколько мгновений самого безумного и фатального полета у Мэйсона успела пронестись перед глазами вся жизнь. Пронестись так быстро, что он и не заметил. Не заметил, как сомкнул пальцы на тонкой железной трубе. Задержавшись на ней. Задержавшись на этом свете. Мэйсон еще никогда не чувствовал себя настолько русским как в тот момент, когда его тряхнуло мощным колесным ходом, вырывая изрубленные пальцы из суставов. Так надрывно. Свистел паровозный гудок. Так пронзительно. Тоскливо. Так по-русски. Алекс готов был поклясться, что на пару секунд только, но его ушей коснулась музыка. Позвякивающий мотив народной песни, являющейся воплощением загадочной русской души и чего-то еще, что для Мэйсона всегда останется неведомым. Загадочной русской души, что осталась позади. Подняла над смертью и дала еще немного пожить. По казачьим степям и тайге. Стога сена, подмерзшая брусника. Туман над рекой. Сталинград... - Твоя очередь! Давай! Восьмой шаг, Резнов! Свобода! В застывшем вечере и застывшем закате на долгие километры повторяется зов кукушки. Осока у канавы тяжелеет от росы и обжигает холодом голые ноги. И война, пока не видна, но уже идет, но Резнов пока не знает о ней. Война отнимет все. Отнимет молодость и фалангу указательного пальца правой руки... Война или просто родина. Или быстротечность жизни. Бессмысленной русской жизни, которая так прекрасна... - Тебе, Мэйсон, а не мне... Берега ручейка у дороги предательски становятся выше. Русло расширяется с неимоверной скоростью... Грузовик вихляет влево, его нагоняет другая машина. Ледяная пыль выбивается из-под колес. Стрельба. Солнце. Ветер. Север. Поезд стучит так же, как загнанное американское сердце. Не веря своим глазам. Умирая, от того что так бывает. - Резнооов!

Русские в компьютерных играх – это всегда весело и немного стыдно. Жуткий акцент, недельная щетина, неистребимый запах перегара и шапка-ушанка – все это, конечно, уходит в прошлое, но представления западных разработчиков о России по-прежнему архаичны.

1. Виктор Резнов (Call of Duty: World at War)
Редкий хороший русский в играх. Защитник Сталинграда, образ которого сложился из личностей двух наиболее известных на Западе наших героев - сержанта Якова Федотовича Павлова и старшины Василия Григорьевича Зайцева. Резнов со снайперской винтовкой охотится на немецких офицеров, ради главного героя подставляется под вражеские пули, вытаскивает игрока из завалов в горящем доме и ведет за собой потерявших командира бойцов.
Он неуязвим, как былинный богатырь: в одном эпизоде буквально в огне не горит, в другом - в воде не тонет. Словно ангел-хранитель, спустя три года после расставания встречает игрока в Берлине и снова спасает ему жизнь. Впоследствии Резнов появляется в обеих частях Black Ops - то в качестве узника ГУЛАГа, то в виде галлюцинации - но обо всем этом можно не знать, ограничившись героическим образом из World at War.

2. Эндрю Райан (BioShock)
Когда вышел BioShock, многие обозреватели страшно обрадовались: наконец-то в играх зазвучали серьезные философские идеи из литературы XX века. Действительно, устройство подводного города Рапчур во многом основано на концепции рационального индивидуализма Айн Рэнд, предложенную в романе «Источник» и доведенную до ума в эпосе «Атлант расправил плечи». Айн Рэнд - урожденная Алиса Розенбуам, выросшая в Российской Империи, а в 1925 году переехавшая из СССР в США. Рэнд была очарована либертарианскими ценностями Запада и американским предпринимательским духом - и в то же время успела возненавидеть коммунизм, с установлением которого были связаны лишения ее семьи.
Ее альтер-эго в игре - Эндрю Райан (Андрей Раяновский), гений, плейбой, миллиардер и филантроп, основавший подводный город Восторг (Rapture) для лучших представителей человечества. Родившийся под Минском Раяновский мог бы догадаться, что общество не способно существовать без производящего и обслуживающего классов. Но не догадался - и элиты в его городе быстро деградировали, скатились в гражданскую войну и потеряли все. Типичная русская утопия обернулась антиутопией - но для игроков всего мира BioShock, Эндрю Райан и Айн Рэнд не очень-то ассоциируются с Россией: «Атлант» был написан уже в США и стал настольной книгой для многих поколений американцев.

3. Геннадий Филатов (Rainbow Six)
Русский штурмовик «Радуги 6», наследник славных воинских традиций Пскова. Воевал в Афганистане, служил в «Альфе» накануне перестройки и покинул ее после путча ГКЧП, недовольный политической позицией своих генералов. Подался в ЧОПовцы, спустя пять лет перешел в ФСБ. В международной команде «Радуги 6» считается одним из самых хладнокровных и уравновешенных бойцов. Известен своей методичностью: отстрел террористов для него как решение математической задачки. В первых сериях Rainbow Six у оперативников еще были серьезные ролевые характеристики. Геннадий, согласно им, больше всего преуспевал в командной работе и обращении со стрелковым оружием. В окончательно оторвавшейся от реальности игре Tom Clancy’s EndWar Геннадий становится полковником российского спецназа и налево и направо рубает американских и европейских коллег.

4. Игорь и Иван Долвичи (Jagged Alliance)
Иван Долвич даже внешне похож на персонажа Шварценеггера из фильма «Красная жара»
Никто не помнит, что в одной из серий Jagged Alliance воевал Виктор «Монах» Колесников, любивший присказку Blja! и не любивший вспоминать про свою службу в Tschetschenia. Но все помнят харизматичных бойцов Долвичей - дядю Ваню, списанного с героя Шварценеггера из «Красной жары», и племянника Игоря, похожего на сурового артиста Гуськова. Про старшего язвительные сценаристы Jagged Alliance сообщают, что «бывший командир Красной армии, как и вся его страна, перестал убивать за Ленина и решил умереть за Линкольна». Также сообщается, что никто в организации A.I.M. не положил столько же народу, сколько наш Иван. И все это ради любви к валюте. Обычно отношения игрока с наемником начинаются офертой «Карашо! Я буду работать на тeбя, проклятый капиталист!», а заканчиваются некрологом: «Даже не думай обмануть меня - я убью тебя, сука».
Игорь - натура более тонкая. Он очень страдает, что не может соответствовать доблестным воинам былых времен. Боец, однако, слишком строг к себе: в Чечне он служил в разведке и был настоящим героем. Но вернувшись с войны, начал пить и заразился фатализмом классической русской литературы. Любит цитировать Толстого и дядю.
За пределами Jagged Alliance семью Долвичей по мере сил прославляет писатель Олег Дивов. В сборнике «Вредная профессия» он фантазирует, как могло бы выглядеть прикрытие их наемнической деятельности - и приходит к выводу, что из Игоря и Ивана могла бы получиться отличная иммигрантская рок-группа с хитами вроде Brighton Bitch и Fuck Iraq!

5. Юрий (Command & Conquer)
Гипнотизера Юрия из Command & Conquer давно можно выпускать в эфир «России-2» вместо Дмитрия Киселева: говорит он примерно о том же, но куда артистичнее, веселее и убедительнее. А главное - все записи Юрия уже есть в игре, так что можно здорово сэкономить на производстве.
Наш герой похож на Ленина, но карьера его началась при Сталине, для которого Юрий разрабатывал ментальное оружие. Исследование оказались плодотворными, но вот у самого Юрия рассудок повредился: он развязал парочку мировых войн, почти победил в каждой из них, но все время прокалывался на мелочах. То казнит своих генералов и политических союзников, не доведя войну до конца. То увлечется записью обращений к американской нации прямиком из захваченного Голливуда, больше похожих на стендап-комедии, чем на пропаганду. Русские корни Юрия, кстати, под большим вопросом: на лбу у него татуировка на иврите, а в роду якобы есть трансильванские румыны-кровопийцы. Ну а играет его великий немец Удо Кир.

6. Револьвер Оцелот (Metal Gear Solid)
Офицер ГРУ (тайно работавший на КГБ и ЦРУ) с неприметным русским именем Адамска и прозвищем Шалашаска, которое дали этому мастеру пыток афганские боевики. По матери Адамска - американец, причем девушке сделали кесарево сечение прямо во время какого-то сражения на Западном фронте. Успел поучаствовать во всех русских кампаниях второй половины XX века, но на самом деле всегда был агентом надправительственных организаций.
Кроме того, Оцелот изобрел свою собственную версию русской рулетки, ставшую известной далеко за пределами игры. Для нее требуется три револьвера, лишь в одном из которых есть пуля. Револьверы перемешиваются, после чего игрок выбирает один и стреляет шесть раз подряд. Шансы умереть при таком раскладе вдвое выше, а уж сколько мужества требуется, чтобы нажать на курок шесть раз - не подсчитаешь.

7. Алексей Стуков (StarCraft)
После смети Стуков попадает в самый настоящий ад. В космосе его тело ловят и инфицируют зерги. Он воскресает, мутирует и попадает в плен к Доминиону. Там его излечивают, но превращают в подопытную крысу Фонда Мебиуса. Исследования, больше похожие на пытки, приводят к повторному заражению Стукова. Связавшись с мутировавшей Сарой Керриган он начинает свой вояж мести - сначала зачищает Фонд Мебиуса, потом, возглавив зергов, идет войной на Доминион. И при этом не теряет чувства юмора. Например, говорит, что быть мутантом неплохо: щупальцами удобно чесать спину. И шутит, что «зерг-рашем» просто обязан командовать Russian.

8. Зангиев (Street Fighter)
Созданный под впечатлением от реального мастера спорта СССР по вольной борьбе Виктора Зангиева приставочный герой Zangief - наглядный пример путаницы, возникающей из-за того, что для иностранцев и русские, и россияне - все одно Russian. Изначально осетин Зангиев должен был носить имя Водка Горбальски - а заодно матросскую тельняшку и пару татуировок. Но вместо этого получил человеческую фамилию, обильную растительность на лице и теле и патриотическую биографию. В бой идет с криком «For Mother Russia!!11!», в перерывах между турнирами стритфайтеров пляшет с товарищем Горбачевым, а заодно самоотверженно сражается с коррупцией в России. Сайт GameDaily назвал Зангиева сам успешным русским персонажем в истории видеоигр, а журнал Complex - главным русским засранцем в индустрии.
Сам Зангиев, ранимая натура, всегда по этому поводу переживал и хотел, чтобы на Западе его любили, а не боялись. В мультфильме «Ральф» он даже посещает анонимную группу поддержки злодеев, где жалуется на жизнь свою жестянку.

9. Николай Степанович Соколов (Metal Gear Solid 3)
Советские ученые Александр Леонидович Гранин и Николай Степанович Соколов – самые, пожалуй, нормальные персонажи эпической игры Metal Gear Solid 3. Смотрите сами: молнии из рук не пускают, в мужеложстве замечены не были, не американские шпионы, в конце концов (хотя товарищ Соколов все-таки поддался влиянию капиталистической гидры, но об этом потом). Оба параллельно разрабатывали огромных боевых роботов с душераздирающими названиями – Metal Gear Rex и Shagohod соответственно. Последний проект больше приглянулся молнепускательному полковнику Волгину, руководившему разработками, и Соколову был дан зеленый свет, а Гранину пришлось остаться ни с чем. По иронии судьбы, именно Соколову суждено перенять проект Metal Gear Rex, который Гранин тайно отправит в США своему другу – дедушке Отакона из MGS номер раз. Касательно личностей ученых и, тем более, их мотивов в игре традиционно ничего не понятно – так, Гранин соглашается помогать Снейку, польщенный его комплиментом про свою обувь.

10. Волгин (Metal Gear Solid 3)
Полковник ГРУ Волгин - идеальный злодей, мотивацию которого можно описать следующей фразой - «я хочу много денег, чтобы никогда не работать, а ещё я очень злой, потому что я люблю зло и хочу поработить весь мир».
Не смотря на топорность образа злодея, который творит зло ради зла, Волгин вполне серьёзно хочет захватить власть в Советском Союзе, свергнув самого Хрущёва.
Впрочем, для обычных игроков он предстаёт в образе кровавого садиста, который тащится от пыток, и любит бить током.
В общем, весьма нарицательная солянка для западной аудитории.

У меня всё. Может кого забыл... Пишите если вспомните.

Какого героя игроки вспоминают в первую очередь, когда речь заходит о Call of Duty ? Верно — усатого и вечно молодого Джона Прайса. Но британский капитан - далеко не единственный яркий персонаж в популярной серии. Поклонники наверняка назовут еще с десяток «легендарных» имен.

Начиная с Call of Duty: World at War авторы привлекают к разработке звезд первой величины, а также используют в играх образы реальных исторических личностей. Да и к сценариям авторы сейчас относятся гораздо серьезнее. Вот и в новой игре, Call of Duty: Infinite Warfare , нас ждет встреча с Китом Харингтоном («Игра престолов» ), который впервые в своей карьере сыграет злодея, развязавшего войну космических масштабов.

О других примечательных персонажах из Call of Duty читайте в нашем материале!

Виктор Резнов (Call of Duty: World at War)

Одним из первых по-настоящему интересных героев стал Виктор Резнов, появившийся в Call of Duty: World at War. Не в последнюю очередь он запомнился игрокам благодаря Гэри Олдману («Пятый элемент» , «Дракула» ), подарившему солдату свой голос.

В чем-то Резнов похож на Прайса. Советский командир тоже появлялся в нескольких играх серии: защищал Сталинград и брал Берлин в World at War, возглавлял восстание в Воркуте в Black Ops и помогал Алексу Мэйсону в Black Ops 2 (хотя последний случай, судя по всему, - лишь галлюцинация Мэйсона).

Резнов, пожалуй, - самый трагический герой Call of Duty. Во время осады Сталинграда он потерял друзей и родных, а после второй мировой попал в ГУЛАГ. Согласно официальной версии, советский солдат погиб, пытаясь сбежать из лагеря, но подтверждения тому так и не нашлось.

Алексей Воронин (Call of Duty)

Хотя относиться к своим персонажам всерьез создатели Call of Duty начали не сразу, оставить без внимания самую первую часть серии мы попросту не смогли. Алексей Воронин - главный герой советской кампании в Call of Duty. Именно он в 1942 году под орудийным обстрелом пробирался через Сталинград, он же спустя три года установил на крыше Рейхстага Знамя Победы.

О самом герое известно мало. В начале войны он был рядовым красноармейцем, а до Берлина дошел, будучи лейтенантом 150-й стрелковой дивизии Красной армии. Может, Алексей Воронин и не самый главный персонаж оригинала (в первой части мы играли еще за двух героев), но для российских игроков он уж точно - еще один повод вновь пройти ту самую Call of Duty 2003-го.

Джон «Соуп» Мак-Тавиш (Call of Duty: Modern Warfare)

Джон «Соуп» Мак-Тавиш - центральный персонаж трилогии Modern Warfare . И если в первой игре он был новобранцем с «дурацким именем», то уже к Modern Warfare 2 дослужился до звания капитана и стал самым близким другом Прайса.

Соуп участвовал во всех ключевых событиях трилогии: предотвратил бомбардировку США, ликвидировал националиста Имрана Захаева, вытащил Прайса из охраняемой тюрьмы и выследил террориста Владимира Макарова, устроившего резню в аэропорту.

При этом в каждой игре Соупа серьезно ранили. В Modern Warfare 2, к примеру, ему пришлось вытащить из собственной груди немаленький такой нож и метнуть его в главного злодея. Третье ранение, которое Мак-Тавиш получил в Праге, стало последним - до больницы Джон уже не дожил.

Саймон «Гоуст» Райли (Call of Duty: Modern Warfare 2)

А вот и еще один персонаж из Modern Warfare. Впервые немногословный Саймон Райли появился во второй части трилогии и запомнился тем, что всю игру проходил в маске с изображением человеческого черепа. Гоуст помогал главным героям во время специальных операций и никогда не выходил на первый план.

Возможно, Райли так и остался бы очередным статистом, если бы не весьма «эффектная» гибель героя. Гоуста застрелили, а тело облили бензином и сожгли. И ладно бы персонаж погиб от руки неприятеля, но его убил генерал армии США Шепард, оказавшийся предателем.

Разработчики справедливо рассудили, что в Modern Warfare 2 Гоусту уделили маловато внимания, и уже после релиза игры выпустили серию комиксов Modern Warfare 2: Ghost , посвященную Райли.

Когда Шепард убил Гоуста, многие игроки грустили еще и потому, что сцене, показанной на этом скриншоте, предшествовала долгая и весьма непростая миссия. А все ради чего?

Верный пес

Идея специального подразделения «Призраки», куда войдут самые опытные оперативники, давно витала в воздухе и в результате нашла свое воплощение в Call of Duty: Ghosts . Сама игра получилась на любителя, но был там один «герой», о котором забыть никак нельзя.

Речь о немецкой овчарке по прозвищу Райли (в честь Гоуста, разумеется), ставшей символом выпуска. Во время некоторых заданий псу можно отдавать приказы. В такие моменты Райли превращается в самую настоящую машину для убийств: становится неуязвим и в одиночку разрывает зубами врагов целыми отрядами. А порой можно самому взять пса под контроль, прокрасться по кустам во вражеский лагерь и впиться зубами в... тушку неприятеля.

Еще до релиза Call of Duty: Ghosts сотрудники студии Infinity Ward преподнесли Райли как одну из основных фишек игры. Такой подход не остался без внимания: силами игроков пес быстро стал мемом.

Рауль Менендес (Call of Duty: Black Ops 2)

Серия Call of Duty знает не только отважных героев, но и безумных злодеев. К последним, без сомнения, можно отнести Рауля Менендеса, политического деятеля из Никарагуа, революционера и основателя организации Cordis Die, цель которой - уничтожить капиталистические сверхдержавы.

Менендес - один из самых ярких персонажей Call of Duty. Он не стремится перебить как можно больше мирного населения (подобные жертвы, по его мнению, лишь издержки), но хочет отомстить тем, кто повинен в смерти его младшей сестры.

Появление такого персонажа в Call of Duty - не случайность. Сценарий для Black Ops 2 написал Дэвид Гойер («Блэйд» , «Темный рыцарь» ), его и нужно благодарить за характер героя.

Джонатан Айронс (Call of Duty: Advanced Warfare)

Гэри Олдман - не единственный актер, участвовавший в создании Call of Duty. Так, в Advanced Warfare главного злодея сыграл Кевин Спейси («Секреты Лос-Анджелеса» , «Карточный домик» ). И сыграл, надо признать, отлично. Правда, в этот раз создатели обошлись уже без помощи Гойера, поэтому история потеряла в качестве подачи и обрела несколько «неожиданных» поворотов.

Это, впрочем, не делает самого Джонатана Айронса менее интересным персонажем. Он - глава частной военной корпорации «Атлас», одной из самых могущественных в мире. Поначалу Айронс даже пытается помочь главному герою: берет его на работу после серьезного ранения, дает доступ к самому современному вооружению и имплантам (серия к этому моменту окончательно перебралась в будущее).

Однако стремление к безграничной власти - черта, чаще всего присущая именно злодеям. Таковым Айронс и становится, однако воплотить в жизнь мечту о мировом господстве не успевает, сгинув как самый типичный злодей.

Сален Котч (Call of Duty: Infinite Warfare)

А вот Сален Котч не разменивается на такие мелочи, как мировое господство. Его цель - космическая война, захват Земли, других планет и уничтожение всех несогласных.

Командующего злодейской организации Settlement Defense Front в Call of Duty: Infinite Warfare играет Кит Харингтон («Игра престолов» , «Сайлент-Хилл 2» ). О мотивах адмирала Котча пока известно немного, но, судя по названию объединения SDF, Салена не устроила политика Земли в отношении колоний. Из-за чего «Джон Сноу» на самом деле перешел на темную сторону Силы и решил развязать межгалактическую бойню, мы узнаем уже 4 ноября.

К слову, в разработке новой игре участвует нарративный директор Тейлор Куросаки (другими словам, он отвечает за сценарий), ранее работавший в Naughty Dog над серией Uncharted . Учитывая этот факт, легко поверить, что герои и злодеи Infinite Warfare удивят нас… в хорошем смысле.

ЭТО ИНТЕРЕСНО: что касается известных личностей, то в случае с Call of Duty: Infinite Warfare студия Infinity Ward привлекла к созданию игры еще как минимум двух «звезд» - бойца смешанных боевых искусств Конора Макгрегора и британского автогонщика . Первый сыграет помощника Котча, а второй - инженера на борту космического крейсера «Возмездие», уцелевшего после атаки SDF на флот Космического Альянса Объединенных Наций.

* * *

Персонажей в Call of Duty много. Развивая серию и создавая новые игры, разработчики не забывают и о своих героях. Уже сейчас есть много известных имен - кто знает, сколько их будет в будущем.

А каких еще персонажей вы отнесли бы к легендам Call of Duty? Пишите в комментариях!