История создания

Стихотворение «Воспоминание» написано 19 мая 1828 года в Петербурге и напечатано в альманахе «Северные цветы» 1829 года.

В черновом варианте стихотворение было длиннее более чем в два раза. Из 36 строчек Пушкин оставил только первые 16. В таком виде стихотворение оказалось даже более целостным, чем в первоначальном варианте. Первые названия – «Бессонница», «Бдение».

Отброшенная часть конкретизирует воспоминания лирического героя. Ему приходит на ум только плохое: измены, обиды, клевета, зависть. В этот период жизни Пушкин разочарован и подавлен. Расправа с декабристами и политическая реакция угнетают поэта.

Литературное направление, жанр

Вопрос о литературном направлении, к которому можно отнести стихотворение, очень непрост. Его лирический герой – романтик. Ночь для романтика – время философских рассуждений. Во время бессонницы он мучится угрызениями совести, причина которых заключена в его прошлом. Он с отвращением вспоминает о былом, трепещет, проклинает и жалуется.

Но тот факт, что Пушкин отбрасывает конкретные и весомые жалобы, дающие такую отраду романтическому сознанию, свидетельствует скорее в пользу реализма. В отвергнутой автором части не хватает кульминации. Романтический герой все переживания сводит к романтическим любовным историям и смерти возлюбленных, к тайнам «счастия и гроба». Лирический герой Пушкина, хоть и угнетён, но не сломлен: «Но строк печальных не смываю». Он принимает прошлое, переживает воспоминания, но не погружается в них с головой. То, что Пушкин не напечатал конец стихотворения, говорит о позиции реалиста.

Стихотворение относится к жанру философской лирики.

Тема, основная мысль и композиция

Всё стихотворение – это только одно предложение с разными видами связи. Может быть, потому Пушкин и отверг его конец, что стихотворение, по замыслу автора, должно было читаться на едином дыхании.

Первая строфа описывает время действия и начинается словом «когда». Но она указывает и на место действия. «Полупрозрачная тень ночи» - это белые петербургские ночи.

Последняя строчка кульминационная. Лирический герой не может или не хочет (толкование равноценно) освободиться от горестного прошлого, мешающего ему в настоящем. Дальнейшая конкретизация воспоминаний снижала бы поэтическое напряжение.

Тема стихотворения – тяготящие человека тяжёлые воспоминания. Основная мысль в невозможности избавиться от мрачных воспоминаний. Они предначертаны судьбой, неизбежны. Человек, охваченный ими, подобен древнегреческому герою, зависящему от воли судьбы, которой можно только подчиниться и нельзя противиться.

Размер и рифмовка

В стихотворении чередуются шестистопный и четырёхстопный ямб. Такое чередование делает речь тяжеловесной и торжественной. Это ощущение усиливается пиррихиями. Мужская рифма в длинных строчках чередуется с женской в коротких. Рифмовка перекрёстная.

Тропы и образы

Высокий стиль создаётся старославянизмами стогны (улицы) града, влачатся, бденье . Дальше торжественный настрой поддерживается словами высокого стиля: угрызенья, трепещу.

С первой строчки стихотворение отсылает читателя к античным образам. Смертный здесь кукла в руке судьбы, богов. Длинный свиток воспоминаний, разворачивающийся перед лирическим героем, - это и библейская книга жизни, в которой записаны все дела человека, и нити жизни, которые прядут мойры (парки). Таким образом, в стихотворении, как и в русской культуре 19 века, соединяются библейские и античные образы.

В стихотворении есть лексические группы слов, обозначающих длину: влачиться, томительный, бездействие, змеи сердечной угрызенья, развивать, длинный свиток . Другая лексическая группа определяет сильные отрицательные эмоции: угрызенья, подавленный тоской ум, тяжкие думы, отвращение, трепетать, проклинать, горько жаловаться, горько слёзы лить, печальные строки. Образы обеих групп создаются с помощью эпитетов и метафор.

Эпитеты важны в начале стихотворения для создания контраста дня и ночи: шумный день – немые стогны града, полупрозрачная ночи тень . Конец стихотворения очень динамичен. Последняя строфа состоит из однородных сказуемых – глаголов, обозначающих душевную работу героя: трепещу, проклинаю, жалуюсь, слёзы лью . Трём строкам противопоставлена кульминационная последняя: но строк печальных не смываю .

  • «Капитанская дочка», краткое содержание по главам повести Пушкина
  • «Погасло дневное светило», анализ стихотворения Пушкина
  • «Я помню чудное мгновенье…», анализ стихотворения Пушкина

Приближаясь к тридцати годам, Пушкин переживает духовное перерождение. Все чаще в его творчестве слышатся философские нотки. Читать стих “Воспоминание” Пушкина Александра Сергеевича – значит быть свидетелем тому, как великий поэт подводит итог своей личной и творческой жизни. Стихотворение было написано в 1828 году. Это было непростое время для вернувшегося годом ранее в Петербург поэта. Тоскуя в столице, он переосмысливает свою жизнь и творчество. “Воспоминание” является ярким примером философской лирики. Архаический язык Пушкина отличается четкой предметностью, вещественностью. Действие происходит глубокой ночью, атмосфера которой предполагает познание как самого себя, так и мира.

Текст стихотворения Пушкина “Воспоминание”, которое проходят на уроке литературы в 8 классе, достаточно сложен. Это произведение можно назвать исповедью. Поэт, с отвращениям читая собственную жизнь, словно просит прощения за время, проведенное в праздности. Пушкин беспощаден к себе, и два ангела-хранителя, которых он видит духовным зрением, олицетворяют для него не милосердную любовь Творца, к которому в частности обращены его горькие слова, но его власть. Можно сказать, что автор испытывает страх Божий, а это первая ступень к познанию истины.

Скачать это стихотворение полностью или учить его онлайн можно на нашем сайте.

Когда для смертного умолкнет шумный день
И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет ночи тень,
И сон, дневных трудов награда,
В то время для меня влачатся в тишине
Часы томительного бденья:
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья;
Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток:
И, с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу, и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,-
Но строк печальных не смываю.

Когда для смертного умолкнет шумный день,
И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет ночи тень
И сон, дневных трудов награда,
В то время для меня влачатся в тишине
Часы томительного бденья:
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья;
Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток;
И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю.

Анализ стихотворения «Воспоминание» Пушкина

Стихотворение «Воспоминание» было написано Пушкиным в 1828 г. под влиянием петербургских белых ночей. Устав от светских развлечений, ощущая наступление периода реакции после подавления восстания декабристов, великий поэт часто задумывался над смыслом собственной жизни. В этот период он испытывал духовный кризис, выразившийся в печальных и грустных строках стихотворения. Первоначально Пушкин планировал назвать произведение «Бессоница» или «Бдение». Окончательный вариант для публикации получился вдвое короче, чем в рукописи.

Ночное уединение чрезвычайно способствовало философским размышлениям Пушкина. Страдая от бессонницы, он предается безрадостным воспоминаниям. Подавленное состояние вызывает в его памяти только печальные моменты жизни, к которым поэт чувствует отвращение. Вместе с тем он ни от чего не отрекается, ощущая ответственность за все совершенные в жизни поступки («но строк печальных не смываю»). Этой строкой заканчивается напечатанное стихотворение.

Поэту все прошлое представляется в черном цвете. Его вновь и вновь больно ранят нанесенные когда-то обиды, клевета и предательство. Далее Пушкин говорит о двух ангелах, подаренных ему судьбой. Он имеет в виду двух женщин, однако до сих пор не установлены их имена. Воспоминание об этих «призраках младых» также мучает поэта, потому что ангелы «с пламенным мечом» охвачены жаждой мести.

Как уже было сказано, Пушкин вычеркнул вторую половину стихотворения. Можно только догадываться о причинах такого решения. Возможно, он хотел придать произведению более цельную и сжатую форму. Фраза «строк печальных не смываю» уже подводит окончательный итог безрадостным воспоминаниям. С другой стороны, во второй части размышления поэта носят очень личный характер. Пушкин просто не хотел выставлять их на всеобщее обозрение. Многие критики и почитатели таланта поэта считали, что неопубликованная часть нисколько не уступает первой по эмоциональности и искренности чувств. Но решение автора невозможно оспорить, поэтому «Воспоминание» обычно печатается в своем укороченном варианте.

Еще беспощаднее его элегии:

Воспоминание

Когда для смертного умолкнет шумный день,
И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет ночи тень
И сон, дневных трудов награда,
В то время для меня влачатся в тишине
Часы томительного бденья:
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья;
Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток;
И, с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю.
(1828)

Воспоминания в Царском Селе

Воспоминаньями смущенный,
Исполнен сладкою тоской,
Сады прекрасные, под сумрак ваш священный
Вхожу с поникшею главой.
Так отрок Библии, безумный расточитель,
До капли истощив раскаянья фиал,
Увидев наконец родимую обитель,
Главой поник и зарыдал.
В пылу восторгов скоротечных,
В бесплодном вихре суеты,
О, много расточил сокровищ я сердечных
За недоступные мечты,
И долго я блуждал, и часто, утомленный,
Раскаяньем горя, предчувствуя беды,
Я думал о тебе, предел благословенный,
Воображал сии сады.
Воображаю день счастливый,
Когда средь вас возник лицей,
И слышу наших игр я снова шум игривый,
И вижу вновь семью друзей.
Вновь нежным отроком,
то пылким, то ленивым,
Мечтанья смутные в груди моей тая,
Скитаясь по лугам, по рощам молчаливым,
Поэтом забываюсь я. <...>
(1829)

В чем же так горько, так беспощадно каялся наш поэт? Конечно, в грехах против седьмой заповеди, — в этом отношении его совесть оказывалась более чуткой даже сравнительно с совестью блаженного Августина, написавшего свою чистосердечную исповедь.

Последний открыто каялся перед читателями, не щадя своего святительского авторитета, но в чем главным образом? Увы, и здесь в нем сказался более римский юрист, чем смиренный христианин: он оплакивает грехи своей молодости, но главным образом то, что он в детстве... воровал яблоки и другие фрукты в чужом саду, что, конечно, делает всякий порядочный мальчишка, особенно на знойном Юге, где фрукты дешевле, чем у нас щавель. Блаженный Августин жестоко терзает свое сердце за то, что, воруя фрукты, он это делал не под давлением нужды, а ради глупого молодечества. Зато чрезвычайно равнодушно он упоминает о бывшем у него незаконнорожденном ребенке, которого смерть похитила уже в юношеском возрасте.

Покаяние же Пушкина в своих юношеских грехах не было просто всплеском безотчетного чувства, но имело тесную связь с его общественными и даже государственными убеждениями. Вот какие предсмертные слова влагает он в уста умирающего царя Бориса Годунова к своему сыну Феодору:

Храни, храни святую чистоту
Невинности и гордую стыдливость:
Кто чувствами в порочных наслажденьях
В младые дни привыкнул утопать,
Тот, возмужав, угрюм и кровожаден,
И ум его безвременно темнеет.
В семье своей будь завсегда главою;
Мать почитай, но властвуй сам собою —
Ты муж и царь; люби свою сестру —
Ты ей один хранитель остаешься.

Далек был Пушкин от общепризнанного теперь парадокса о том, что нравственная жизнь каждого есть исключительно его частное дело, а общественная деятельность его совершенно не связана с первою.

В годы своей возмужалости Пушкин надеялся освободиться от юношеских страстей и написал стихотворение «Возрождение»:

Художник-варвар кистью сонной
Картину гения чернит
И свой рисунок беззаконный
Над ней бессмысленно чертит.
Но краски чуждые, с летами,
Спадают ветхой чешуей;
Созданье гения пред нами
Выходит с прежней красотой.
Так исчезают заблужденья
С измученной души моей
И возникают в ней виденья
Первоначальных, чистых дней.

К этой же теме он возвращается не однажды, открывая читателю изменяющееся к лучшему настроение своей души.

Я пережил свои желанья,
Я разлюбил свои мечты;
Остались мне одни страданья,
Плоды сердечной пустоты.
Под бурями судьбы жестокой
Увял цветущий мой венец;
Живу печальный, одинокий
И жду: придет ли мой конец?
Так, поздним хладом пораженный,
Как бури слышен зимний свист,
Один — на ветке обнаженной
Трепещет запоздалый лист!..

Пушкин постоянно думал о неизбежном исходе человеческой жизни:

Брожу ли я вдоль улиц шумных,
Вхожу ль во многолюдный храм,
Сижу ль меж юношей безумных,
Я предаюсь моим мечтам.
Я говорю: промчатся годы,
И сколько здесь ни видно нас,
Мы все сойдем под вечны своды —
И чей-нибудь уж близок час.
Гляжу ль на дуб уединенный,
Я мыслю: патриарх лесов
Переживет мой век забвенный,
Как пережил он век отцов.
Младенца ль милого ласкаю,
Уже я думаю: прости!
Тебе я место уступаю:
Мне время тлеть, тебе цвести.
День каждый, каждую годину
Привык я думой провождать,
Грядущей смерти годовщину
Меж их стараясь угадать.
И где мне смерть пошлет судьбина?
В бою ли, в странствии, в волнах?
Или соседняя долина
Мой примет охладелый прах?
И хоть бесчувственному телу
Равно повсюду истлевать,
Но ближе к милому пределу
Мне всё б хотелось почивать.
И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть
И равнодушная природа
Красою вечною сиять.

Однако мысль о смерти внушает ему не уныние, а покорность воле Божией и примирение со своим жребием:

...Вновь я посетил
Тот уголок земли, где я провел
Изгнанником два года незаметных <...>

Религиозное чувство Пушкина не имело только строго индивидуальный характер: перед его сознанием носился образ вдохновенного пророка, к коему он обращался не однажды. Не однажды мы уже читали о том потрясающем впечатлении, какое производила декламация Достоевским пушкинского «Пророка». В эти минуты оба великих писателя как бы сливались в одно существо, очевидно, прилагая к себе самим то видение пророка Исаии, которое Пушкин изложил в своем стихотворении:

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,
И шестикрылый Серафим
На перепутье мне явился;
Перстами легкими, как сон,
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он,—
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний Ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп, в пустыне я лежал.
И Бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею Моей
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».

Продолжение следует...