Скрынников Руслан. Иван Грозный. Падение «Избранной рады». Война с Великим княжеством Литовским

В 1533 г. Василий III неожиданно занемог на осенней охоте под Волоколамском. Узнав от врачей, что положение его безнадежно, великий князь сделал последние важные распоряжения, касающиеся управления страной и судьбы его трехлетнего сына Ивана. Он вверил правление семи боярам-опекунам, а не великой княгине. Так возникла знаменитая московская семибоярщина. В опекунский совет при малолетнем Иване IV входили бояре М.Юрьев, В.Шуйский, М.Воронцов, князь Андрей Старицкий, князь Михаил Глинский, И.Шуйский, М.Тучков. Бояре-опекуны короновали Ивана IV через несколько дней после кончины великого князя. Они спешили упредить мятеж удельного князя Юрия, который долгие годы мечтал о высшей власти. Опекуны в целях предотвращения смуты захватили Юрия и бросили его в темницу, где через 3 года уморили голодом.

Передача власти в руки опекунов вызвала недовольство Боярской думы. Между душеприказчиками Василия III и руководителями думы сложились напряженные отношения. Самым опасным противником для опекунов стал один из главных руководителей думы князь Иван Овчина-Телепнев-Оболенский, которого Елена Глинская, едва справив поминки по мужу, сделала своим фаворитом. Он оказал Глинской великую услугу. Будучи старшим боярином думы, бросил дерзкий вызов семибоярщине и добился уничтожения системы опеки над великой княгиней. Семибоярщина управляла страной менее года. Ее власть начала рушиться в тот день, когда дворцовая опека отвела Михаила Глинского в тюрьму.
С помощью Овчины Елена Глинская совершила подлинный переворот, удалив из опекунского совета сначала М.Глинского и М.Воронцова, а затем князя А.Старицкого. Так Глинская сделалась регентшей при своем сыне - малолетнем великом князе. Она узурпировала власть, которой Василий III наделил семибоярщину.
После заключения в тюрьму Михаила Глинского для регентши опас-ность могла исходить, пожалуй, только от младшего брата Василия III Андрея Старицкого. Он владел обширным княжеством и располагал внуши-" тельной военной силой. И хотя он подписал «проклятую грамоту» о верной службе правительнице и был лишен функций опекунства над малолетним великим князем, он все равно был опасен. И когда он поднял мятеж, с ним было решено расправиться. Его обманом заманили в Москву, схватили и «посадили в заточенье на смерть». На узника надели некое подобие железной маски - тяжелую «шляпу железную» и за полгода уморили в тюрьме.
Правление Елены Глинской продолжалось почти пять лет (1533-1538). Большую роль в государственных делах стали играть князь Овчина-Телепнев-Оболенский и митрополит Даниил. Регентство Глинской было отмечено борьбой с сепаратизмом удельных князей и бояр, сопротивлением росту монастырского землевладения.
В 1534-1535 гг. была проведена"денежная реформа. До реформы в стране существовали две денежные системы: новгородская (216 денег) и московская (200 денег), при этом московская деньга была в два раза легче новгородской. После реформы получили хождение серебряные монеты трех достоинств: копейка (бывшая новгородская деньга), деньга (московская) и полушка (полденьга). Внешнее отличие новых денег от старых заключалось в том, что на копейке был изображен всадник с копьем (отсюда - «копейка»), в отличие от всадника с мечом на старых московских деньгах. Рубли, гривенники, алтыны не чеканились, а были только счетными единицами (1 руб. = 10 гривнам = 100 коп. = 200 деньгам = 400 полушкам; алтын = 3 коп. = 6 денег). Таким образом, в результате денежной реформы в государстве была введена единая монетная система, и основной монетой Русского государства в XVI - начале XVII вв. стала копейка. Новая монетная система на протяжении столетия оставалась неизменной: из малой гривенки серебра (204 грамма) чеканили 300 копеек.
Одновременно проводилось укрепление городов, особенно на западных рубежах. В Москве в 1535-1538 гг. была сооружена Китайская городская стена. Правительство Елены Глинской добилось перемирия с Литвой (1536 г.) при нейтрализации Швеции. Елена Глинская умерла в 1538 г. Поговаривали, что она была отравлена.
После смерти Елены Глинской изменилась политическая ориентация в высших эшелонах власти. Сразу же после этого произошел государственный переворот. Телепнева-Оболенского бросили в темницу.
Власть полностью перешла к Боярской думе, в которой постоянно происходила борьба двух влиятельных группировок: первая во главе с князем И.Ф.Бельским была склонна продолжать внутреннюю политику, направленную на дальнейшую централизацию государства, и представлявшая главным образом северские княжества, и вторая - во главе с князьями Шуйскими, решительными противниками сильной великокняжеской власти, вокруг которых объединялись ростовско-суздальские княжества.
Летом 1538 г. правительство возглавил князь И.В.Шуйский. В июле 1540 г. их сменила группировка во главе с князем И.Ф.Бельским, а в январе 1542 г. вновь победили Шуйские (А.Шуйский и др.). В декабре 1543 г. у власти оказались Воронцовы во главе с боярином С.Воронцовым (умер в июле 1546 г.), а летом 1546 г. - группировка князей Глинских. Боярское правление сопровождалось многими опалами, конфискациями, казнями и убийствами. Все это способствовало значительному ослаблению центральной власти, усилению произвола наместников, как правило, представителей правящих семейств. Под давлением дворянства Шуйские начали осуществлять губную реформу (губа - округ, по территории обычно совпадает с уездом). Первые губные грамоты относятся к октябрю 1539 г. Сущность губной реформы сводилась к тому, что важнейшие уголовные дела о «ведомых лихих людях» сначала во Пскове и некоторых северных землях (Новгородской и Вятке), а затем и в центре изымались из компетенции наместников и передавались в ведение дворян, из среды которых для этой цели выбирались «излюбленные головы» (старосты). Реформа подрывала судебно-административную власть феодальной знати на местах. Контроль над деятельностью губных органов в центре осуществляла специальная комиссия Боярской думы («бояре, которым разбойные дела приказаны»).
В период боярского правления было проведено также верстание поместьями провинциальных феодалов, описаны земли в большинстве районов страны, упорядочивались землевладение и государственное обложение. При этом значительную долю дворцовых и черносошных земель захватили члены правящих группировок, расхищались государственные доходы. В то же время осложнилось положение на южных и восточных границах, заметно участились казанские набеги. На Севере и Востоке Русского государства в связи с этим были построены или дополнительно укреплены города Мещера, Буйгород, Любим, Тепников, Устюг Великий, Вологда, Владимир, Ярославль, Балахна и др. Однако набеги продолжались: в 1538, 1539, 1540 (три), 1541, 1542 (два), 1544 гг. Разорению подверглись Нижний Новгород, Балахна, Мещера, Муром, Гороховец, Владимир, Юрьев, Шуя, Кострома, Вятка, Галич, Тотьма, Устюг Великий и др. Ослабленное Боярским правлением Русское государство не имело в то время сил прекратить казанские набеги на свои земли.
Окончание Боярского правления обычно связывают с воцарением Ивана IV и формированием правительства компромисса (Избранная рада).
16 января 1547 г. Иван IV официально принял царский титул, считавшийся равным императорскому. В Успенском соборе Московского Кремля после торжественного молебна митрополит Макарий возложил на его голову шапку Мономаха - символ царской власти. Она была расшита жемчугом и нарядно убрана золотыми ***шками. Как видно, шапка была скроена по татарскому образцу. Новый титул Ивана IV теперь звучал так: «Царь и великий князь московский и всея Руси». Венчание Ивана IV на царство явилось важнейшим политическим событием того времени, а сам он стал первым русским царем.
Одним из инициаторов этой политической акции был новый глава русской церкви Макарий (1543-1568), бывший новгородский архиепископ. Митрополит стал советником молодого царя.
Однако 1547 год явился для Ивана не только годом принятия царского титула, но и временем первого сильного нервного потрясения. В июне в Москве произошел «великий пожар», уничтоживший значительную часть города. Множество людей лишились имущества и крова. Горожане обвинили в пожаре князей Глинских (кстати сказать, совершенно напрасно), вспыхнуло стихийное восстание. Дядя царя Юрий Глинский был убит, а дворы Глинских разграблены. Перепуганный царь спасался в подмосковном селе Воробьево. Однако он сумел успокоить восставших, а затем жестоко покарать их.

Иван IV Васильевич по прозвищу Грозный. Родился 25 августа 1530 года в селе Коломенское под Москвой - умер 18 (28) марта 1584 года в Москве. Великий князь московский и всея Руси с 1533 года, первый царь всея Руси (с 1547 года) (кроме 1575-1576, когда «великим князем всея Руси» номинально был Симеон Бекбулатович).

Старший сын великого князя московского и . По отцовской линии происходил из московской ветви династии Рюриковичей, по материнской - от Мамая, считавшегося родоначальником литовских князей Глинских. Бабка по отцу, София Палеолог - из рода византийских императоров.

Номинально Иван стал правителем в 3 года. После восстания в Москве 1547 года правил с участием круга приближённых лиц - «Избранной Радой». При нём начался созыв Земских соборов, составлен Судебник 1550 года. Проведены реформы военной службы, судебной системы и государственного управления, в том числе внедрены элементы самоуправления на местном уровне (губная, земская и другие реформы). Были покорены Казанское и Астраханское ханства, присоединены Западная Сибирь, Область войска Донского, Башкирия, земли Ногайской Орды. Таким образом, при Иване IV прирост территории Руси составил почти 100% , с 2,8 млн км² до 5,4 млн км², к завершению его царствования Русское государство стало размером больше всей остальной Европы.

В 1560 году Избранная рада была упразднена, её главные деятели попали в опалу, и началось полностью самостоятельное правление царя на Руси. Вторая половина правления Ивана Грозного была отмечена полосой неудач в Ливонской войне и учреждением опричнины, в ходе которой был нанесён удар старой родовой аристократии и укреплены позиции поместного дворянства. Иван IV правил дольше всех стоявших во главе Российского государства - 50 лет и 105 дней.

Первенец Василия III. Был крещен в Троицком монастыре игуменом Иоасафом (Скрипицыным); в восприемники были избраны два старца - Кассиан Босой, инок Иосифо-Волоколамского монастыря, и игумен Даниил.

Предание гласит, что в честь рождения Иоанна была заложена церковь Вознесения в Коломенском.

Согласно установленному на Руси праву престолонаследия великокняжеский престол переходил к старшему сыну монарха, однако Ивану («прямое имя» по дню рождения - Тит) было всего три года, когда его отец великий князь Василий III серьёзно заболел. Ближайшими претендентами на трон, кроме малолетнего Ивана, были младшие братья Василия. Из шестерых сыновей осталось двое - князь Старицкий Андрей и князь Дмитровский Юрий.

Предвидя скорую смерть, Василий III сформировал для управления государством «седьмочисленную» боярскую комиссию (именно к опекунскому совету при малолетнем великом князе впервые стало применяться название «Семибоярщина» , чаще в современности ассоциирующееся исключительно с олигархическим боярским правительством эпохи Смутного Времени в период после свержения царя Василия Шуйского). Опекуны должны были беречь Ивана, пока он не достигнет 15 лет. В опекунский совет вошли князь Андрей Старицкий - младший брат отца Ивана, М. Л. Глинский - дядя великой княгини Елены и советники: братья Шуйские (Василий и Иван), Михаил Захарьин, Михаил Тучков, Михаил Воронцов. По замыслу великого князя, этим должны были сохраниться порядок правления страной доверенными людьми и уменьшиться распри в аристократической Боярской думе. Существование регентского совета признаётся не всеми историками: так, по версии историка А. А. Зимина, Василий передал ведение государственных дел Боярской думе, а опекунами наследника назначил М. Л. Глинского и Д. Ф. Бельского. Мамкой для Ивана была назначена А. Ф. Челяднина.

Василий III умер 3 декабря 1533 года, а уже через 8 дней бояре избавились от основного претендента на трон - дмитровского князя Юрия.

Опекунский совет управлял страной меньше года, после чего его власть начала рушиться. В августе 1534 года произошёл ряд перестановок в правящих кругах. 3 августа князь Семён Бель­ский и опытный военачальник окольничий Иван Ляцкий оставили Серпухов и отъехали на службу к литовскому князю. 5 августа был арестован один из опекунов малолетнего Ивана - Михаил Глинский, который тогда же умер в тюрьме. За соумышленничество с перебежчиками были схвачены брат Семёна Бельского Иван и князь Иван Воротынский с детьми. В этом же месяце был арестован и ещё один член опекунского совета - Михаил Воронцов. Анализируя события августа 1534 года, историк С. М. Соловьёв делает вывод, что «все это было следствием общего негодования вельмож на Елену и её любимца Оболенского».

Попытка Андрея Старицкого в 1537 году захватить власть окончилась неудачей: запертый в Новгороде с фронта и тыла, он был вынужден сдаться и закончил жизнь в тюрьме.

В апреле 1538 года 30-летняя Елена Глинская умерла (по одной из версий, она была отравлена боярами), а через шесть дней бояре (князья И. В. Шуйский и В. В. Шуйский с советниками) избавились и от Оболенского. Митрополит Даниил и дьяк Федор Мищурин, убежденные сторонники централизованного государства и активные деятели правительства Василия III и Елены Глинской, были немедленно отстранены от управления государством. Митрополит Даниил был отправлен в Иосифо-Волоцкий монастырь, а Мищурина «бояре казнили… не любя того, что он стоял за великого князя дела».

По воспоминаниям самого Ивана, «князь Василий и Иван Шуйские самовольно навязались...в опекуны и таким образом воцарились», будущего царя с братом Георгием «начали воспитывать как чужеземцев или последних бедняков», вплоть до «лишений в одежде и пище».

В 1545 году, с приходом 15-летнего возраста, Иван достиг совершеннолетия, таким образом, став полноправным правителем. Одним из сильных впечатлений царя в юности были «великий пожар» в Москве, уничтоживший свыше 25 тысяч домов, и Московское восстание 1547 года. После убийства одного из Глинских, родственника царя, бунтовщики явились в село Воробьёво, где укрылся великий князь, и потребовали выдачи остальных Глинских. С большим трудом удалось уговорить толпу разойтись, убеждая её, что Глинских в Воробьёве нет.

13 декабря 1546 года Иван Васильевич впервые высказал Макарию намерение жениться, а перед этим Макарий предложил Ивану Грозному венчаться на царство.

Ряд историков (Н. И. Костомаров, Р. Г. Скрынников, В. Б. Кобрин) полагает, что инициатива принятия царского титула не могла исходить от 16-летнего юноши. Скорее всего, важную роль в этом сыграл митрополит Макарий. Упрочнение власти царя также было выгодно его родне по материнской линии. В. О. Ключевский придерживался противоположной точки зрения, подчёркивая рано сформировавшееся у государя стремление к власти. По его мнению, «политические думы царя вырабатывались тайком от окружающих», идея о венчании стала полной неожиданностью для боярства.

Древнее византийское царство с его боговенчанными императорами всегда было образцом для православных стран, однако оно пало под ударами неверных. Москва в глазах русских православных людей должна была стать наследницей Царьграда - Константинополя. Торжество самодержавия олицетворяло и для митрополита Макария торжество Православной веры. Так сплелись интересы царской и духовных властей (Филофей). В начале XVI века все большее распространение получает признание и идея божественного происхождения власти государя. Одним из первых об этом заговорил Иосиф Волоцкий. Иное осмысление власти государя протопопом Сильвестром позднее привело к ссылке последнего. Мысль о том, что самодержец обязан во всем подчиняться Богу и его установлениям, проходит через всё «Послание царю».

16 января 1547 года в Успенском соборе Московского Кремля состоялась торжественная церемония венчания , чин которой был составлен митрополитом. Митрополит возложил на Ивана знаки царского достоинства: крест Животворящего Древа, бармы и шапку Мономаха; Иван Васильевич был помазан миром , а затем митрополит благословил царя.

Позднее, в 1558 году Константинопольский патриарх Иоасаф II сообщал Ивану Грозному, что «царское имя его поминается в Церкви Соборной по всем воскресным дням, как имена прежде бывших Византийских Царей; это повелено делать во всех епархиях, где только есть митрополиты и архиереи», «а о благоверном венчании твоем на царство от св. митрополита всея Руси, брата нашего и сослужебника, принято нами во благо и достойно твоего царствия». «Яви нам, - писал Иоаким, патриарх Александрийский, - в нынешние времена нового кормителя и промыслителя о нас, доброго поборника, избранного и Богом наставляемого Ктитора святой обители сей, каков был некогда боговенчанный и равноапостольный Константин… Память твоя пребудет у нас непрестанно не только на церковном правиле, но и на трапезах с древними, бывшими прежде Царями».

Царский титул позволял занять существенно иную позицию в дипломатических сношениях с Западной Европой. Великокняжеский титул переводили как «принц» или даже «великий герцог». Титул же «царь» в иерархии стоял наравне с титулом император.

Безоговорочно титул Ивана уже с 1554 года признавался Англией. Сложнее стоял вопрос о его титуле в католических странах, в которых крепко держалась теория единой «священной империи».

В 1576 году император Максимилиан II, желая привлечь Грозного к союзу против Турции, предлагал ему в будущем престол и титул «всходного [восточного] цесаря». Иоанн IV отнесся совершенно равнодушно к «цесарству греческому», но потребовал немедленного признания себя царем «всея Руси», и император уступил в этом важном принципиальном вопросе, тем более, что ещё Максимилиан I признал царский титул за Василием III, именуя Государя «божиею милостью цесарем и обладателем всероссийским и великим князем». Гораздо упорнее оказался папский престол, который отстаивал исключительное право пап предоставлять королевский и иные титулы государям, а с другой стороны, не допускал нарушения принципа «единой империи». В этой непримиримой позиции папский престол находил поддержку у польского короля, отлично понимавшего значение притязаний Московского Государя.

Сигизмунд II Август представил папскому престолу записку, в которой предупреждал, что признание папством за Иваном IV титула «Царя всея Руси» приведёт к отторжению от Польши и Литвы земель, населённых родственными московитам «русинами», и привлечёт на его сторону молдаван и валахов. Со своей стороны Иоанн IV придавал особенное значение признанию его царского титула именно Польско-Литовским государством, но Польша в течение всего XVI века так и не согласилась на его требование. Из преемников Ивана IV его мнимый сын Лжедимитрий I использовал титул «императора», но Сигизмунд III, который помог ему занять московский престол, официально именовал его просто князем, даже не «великим».

После коронации родня царя упрочила своё положение, добившись значительных выгод, однако после Московского восстания 1547 года род Глинских потерял всё своё влияние, а юный правитель убедился в разительном несоответствии между его представлениями о власти и реальным положением дел.

С восшествием на престол в 1740 году младенца-императора Иоанна Антоновича, по отношению к русским царям, носящим имя Иван (Иоанн), ввели цифровое указание. Иоанн Антонович стал именоваться Иоанном III Антоновичем. Об этом свидетельствуют дошедшие до нас редкие монеты с надписью «Иоанн III Божиею милостию Император и Самодержец Всероссийский».

«Прадед Иоанна III Антоновича получил уточненный титул Царя Иоанна II Алексеевича всея Руси, а Царь Иван Васильевич Грозный получил уточненный титул Царь Иван I Васильевич всея Руси». Таким образом, первоначально Ивана Грозного именовали Иоанном Первым .

Цифровая часть титула - IV - впервые была присвоена Ивану Грозному Карамзиным в «Истории государства Российского», так как он начал отсчет от Ивана Калиты.

С 1549 года вместе с «Избранной радой» (А. Ф. Адашев, митрополит Макарий, А. М. Курбский, протопоп Сильвестр и др.) Иван IV осуществил ряд реформ, направленных на централизацию государства.

В 1549 году был созван первый Земский собор с представителями от всех сословий, кроме крестьянства. В России оформилась сословно-представительная монархия.

В 1550 году был принят новый судебник , который ввёл единую единицу взимания налогов - большую соху, которая составляла 400-600 десятин земли в зависимости от плодородия почвы и социального положения владельца, и ограничил права холопов и крестьян (были ужесточены правила перехода крестьян).

В начале 1550-х годов были проведены земская и губная (начата правительством Елены Глинской) реформы, перераспределившая часть полномочий наместников и волостелей, в том числе судебных, в пользу выборных представителей черносошного крестьянства и дворянства.

В 1550 году «избранная тысяча» московских дворян получила поместья в пределах 60-70 км от Москвы и было образовано пешее полурегулярное стрелецкое войско, вооружённое огнестрельным оружием. В 1555-1556 годах Иван IV отменил кормления и принял Уложение о службе. вотчинники стали обязаны оснащать и приводить воинов в зависимости от размера земельных владений наравне с помещиками.

При Иване Грозном была сформирована система приказов: Челобитный, Посольский, Поместный, Стрелецкий, Пушкарский, Бронный, Разбойный, Печатный, Сокольничий, Земские приказы, а также четверти: Галицкая, Устюжская, Новая, Казанский приказ.

В начале 1560-х годов Иван Васильевич произвел знаковую реформу государственной сфрагистики. С этого момента в России появляется устойчивый тип государственной печати. Впервые на груди древнего двуглавого орла появляется всадник - герб князей Рюрикова дома, изображавшийся до того отдельно, и всегда с лицевой стороны государственной печати, в то время как изображение орла помещалось на оборотной. Новая печать скрепила договор с Датским королевством от 7 апреля 1562 года.

Стоглавый собор 1551 года регулировал церковные вопросы.

При Иване Грозном был запрещён въезд на территорию России еврейских купцов . Когда же в 1550 году польский король Сигизмунд-Август потребовал, чтоб им был дозволен свободный въезд в Россию, Иоанн отказал в таких словах: «в свои государства Жидом никак ездити не велети, занеже в своих государствах лиха никакого видети не хотим, а хотим того, чтобы Бог дал в моих государствах люди мои были в тишине безо всякого смущенья. И ты бы, брат наш, вперёд о Жидех к нам не писал» , поскольку они русских людей «от христианства отводили, и отравные зелья в наши земли привозили и пакости многие людям нашим делали» .

В первой половине XVI века, преимущественно в годы правления ханов из крымского рода Гиреев, Казанское ханство вело постоянные войны с Московской Русью. Всего казанские ханы совершили около сорока походов на русские земли, в основном в регионы Нижнего Новгорода, Вятки, Владимира, Костромы, Галича, Мурома, Вологды. «От Крыма и от Казани до полуземли пусто было» , - писал царь, описывая последствия нашествий.

Историю казанских походов часто отсчитывают от похода, состоявшегося в 1545 году, который «носил характер военной демонстрации и усилил позиции „московской партии“ и др. противников хана Сафа-Гирея». Москва поддержала лояльного Руси касимовского правителя Шах-Али, который, став казанским ханом, одобрил проект унии с Москвой. Но в 1546 году Шах-Али был изгнан казанской знатью, которая возвела на трон хана Сафа-Гирея из враждебно настроенной к Руси династии. После этого было решено перейти к активным действиям и устранить угрозу, исходящую от Казани. «Начиная с этого момента,- указывает историк, - Москва выдвинула план окончательного сокрушения Казанского ханства».

Всего Иван IV возглавил три похода на Казань. Во время первого (зима 1547/1548 годов) из-за ранней оттепели в 15 верстах от Нижнего Новгорода под лёд на Волге ушла осадная артиллерия, и дошедшие до Казани войска простояли под ней всего 7 дней. Второй поход (осень 1549 - весна 1550) последовал за известием о смерти Сафа-Гирея, также не привёл к взятию Казани, но была построена крепость Свияжск, послужившая опорным пунктом для русского войска во время следующего похода.

Третий поход (июнь-октябрь 1552 года) завершился взятием Казани. В походе участвовало 150-тысячное русское войско, вооружение включало 150 пушек. Казанский кремль был взят штурмом. Хан Едигер-Магмет был захвачен русскими воеводами. Летописец зафиксировал: «На себя же государь не велел имати ни единыя медницы (то есть ни единого гроша), ни плену, токмо единого царя Едигер-Магмета и знамена царские да пушки градские» . И. И. Смирнов считает, что «Казанский поход 1552 года и блестящая победа Ивана IV над Казанью не только означали крупный внешнеполитический успех русского государства, но и способствовали укреплению власти царя». Почти одновременно с началом похода в июне 1552 года крымский хан Девлет I Гирей совершил поход к Туле.

В побеждённой Казани царь назначил князя Александра Горбатого-Шуйского казанским наместником, а князя Василия Серебряного его помощником.

После учреждения в Казани архиерейской кафедры, царь и церковный собор по жребию избрали на неё игумена Гурия в сане архиепископа. Гурий получил от царя указание обращать казанцев в православие исключительно по собственному желанию каждого человека, но «к сожалению, не везде держались таких благоразумных мер: нетерпимость века брала своё…».

С первых шагов по покорению и освоению Поволжья царь стал приглашать к себе на службу всю казанскую знать, согласившуюся ему присягнуть, послав «по всем улусам чёрным людям ясачным жалованные грамоты опасные, чтобы шли к государю не бояся ничего; а кто лихо чинил, тому Бог мстил; а их государь пожалует, а они бы ясаки платили, якоже и прежним казаньским царем». Такой характер политики не только не требовал сохранения в Казани основных военных сил Русского государства, но, напротив, делал естественным и целесообразным торжественное возвращение Ивана в столицу. Во время Ливонской войны мусульманские области Поволжья стали поставлять русскому войску «множае треюдесять тысящь бранных», хорошо подготовленных к наступлению.

Сразу после взятия Казани, в январе 1555 года, послы сибирского хана Едигера просили царя, чтобы он «всю землю Сибирскую взял под свое имя и от сторон ото всех заступил (защитил) и дань свою на них положил и человека своего прислал, кому дань собирать» .

В начале 1550-х годов Астраханское ханство являлось союзником крымского хана, контролируя нижнее течение Волги. До окончательного подчинения Астраханского ханства при Иване IV было совершено два похода.

Поход 1554 года был совершён под командованием воеводы князя Юрия Пронского-Шемякина. В сражении у Чёрного острова русское войско разбило головной астраханский отряд, а Астрахань была взята без боя . В итоге к власти был приведен хан Дервиш-Али, обещавший поддержку Москве.

Поход 1556 года был связан с тем, что хан Дервиш-Али перешёл на сторону Крымского ханства и Османской империи. Поход возглавил воевода Иван Черемисинов. Сначала донские казаки отряда атамана Ляпуна Филимонова нанесли поражение ханскому войску под Астраханью, после чего в июле Астрахань вновь взята без боя. В результате этого похода Астраханское ханство было подчинено Русскому царству.

В 1556 году разрушена столица Золотой Орды Сарáй-Бату́.

После покорения Астрахани русское влияние стало простираться до Кавказа. В 1559 князья Пятигорские и Черкасские просили Ивана IV прислать им отряд для защиты против набегов крымских татар и священников для поддержания веры ; царь послал им двух воевод и священников, которые обновили павшие древние церкви, а в Кабарде проявили широкую миссионерскую деятельность, крестив многих в православие.

В годы правления Ивана Грозного были установлены торговые отношения России с Англией через Белое море и Северный Ледовитый океан , сильно ударившие по экономическим интересам Швеции, получавшей немалые доходы от транзитной русско-европейской торговли. В 1553 году экспедиция английского мореплавателя Ричарда Ченслера обогнула Кольский полуостров, вошла в Белое море и бросила якорь к западу от Николо-Корельского монастыря напротив селения Нёнокса. Получив весть о появлении англичан в пределах своей страны, Иван IV пожелал встретиться с Ченслером, который, преодолев около 1000 км, с почестями прибыл в Москву. Вскоре после этой экспедиции в Лондоне была основана «Московская компания», получившая впоследствии монопольные торговые права от царя Ивана.

Шведский король Густав I Васа после неудачной попытки создать антироссийский союз, в составе которого находились бы Великое княжество Литовское, Ливония и Дания решил действовать самостоятельно.

Первым мотивом на объявление войны Швеции был захват русских купцов в Стокгольме. 10 сентября 1555 года шведский адмирал Якоб Багге с 10-тысячным войском осадил Орешек, попытки шведов развить наступление на Новгород были пресечены сторожевым полком под командованием Шереметева. 20 января 1556 года 20-25-тыс. русское войско разбило шведов у Кивинебба и осадило Выборг, но не смогло его взять.

В июле 1556 года Густав I выступил с предложением о мире, которое было принято Иваном IV. 25 марта 1557 года было заключено Второе Новгородское перемирие на сорок лет , восстановившее границу, определённую ещё Ореховским мирным договором от 1323 г., и утвердило обычай дипломатических сношений через новгородского наместника.

В 1547 году царь поручил саксонцу Шлитте привезти ремесленников, художников, лекарей, аптекарей, типографщиков, людей, искусных в древних и новых языках, даже теологов. Однако, после протестов Ливонии, сенат ганзейского города Любека арестовал Шлитте и его людей.

В 1554 году Иван IV потребовал от Ливонской конфедерации возврата недоимок по установленной ещё договором 1503 года «юрьевской дани», отказа от военных союзов с Великим княжеством Литовским и Швецией и продолжения перемирия. Первая выплата долга за Дерпт должна была состояться в 1557 году, однако Ливонская конфедерация не выполнила своё обязательство.

Весной 1557 года на берегу Нарвы по приказу Ивана был поставлен порт: «Того же года, Июля, поставлен город от Немец усть-Наровы-реки Розсене у моря для пристанища морского корабельного», «Того же года, Апреля, послал царь и Великий князь околничего князя Дмитрия Семеновича Шастунова да Петра Петровича Головина да Ивана Выродкова на Ивангород, а велел на Нарове ниже Иванягорода на устье на морском город поставить для корабленного пристанища…» Однако Ганзейский союз и Ливония не пропускали европейских купцов в новый русский порт, и те продолжали ходить, как и прежде, в Ревель, Нарву и Ригу.

Посвольский договор 15 сентября 1557 года Великого княжества Литовского и Ордена создал угрозу установления литовской власти в Ливонии. Согласованная позиция Ганзы и Ливонии по недопущению Москвы к самостоятельной морской торговле привела царя Ивана к решению начать борьбу за широкий выход к Балтике.

В январе 1558 года Иван IV начал Ливонскую войну за овладение побережьем Балтийского моря. Первоначально военные действия развивались успешно. Русская армия вела активные наступательные действия в Прибалтике, взяла Нарву, Дерпт, Нейшлосс, Нейгауз, разбило орденские войска у Тирзена под Ригой. Весной и летом 1558 русские овладели всей восточной частью Эстонии, а к весне 1559 года армия Ливонского ордена была окончательно разгромлена, а сам Орден фактически перестал существовать. По указанию Алексея Адашева русские воеводы приняли предложение о перемирии, исходящее от Дании, которое длилось с марта по ноябрь 1559 и начали сепаратные переговоры с ливонскими городскими кругами о замирении Ливонии в обмен на некоторые уступки в торговле со стороны немецких городов. В это время земли Ордена переходят под покровительство Польши, Литвы, Швеции и Дании.

В 1560 году на съезде имперских депутатов Германии Альберт Мекленбургский доложил: «Московский тиран принимается строить флот на Балтийском море: в Нарве он превращает торговые суда, принадлежащие городу Любеку, в военные корабли и передает управление ими испанским, английским и немецким командирам». Съезд постановил обратиться к Москве с торжественным посольством, к которому привлечь Испанию, Данию и Англию, предложить восточной державе вечный мир и остановить её завоевания.

Крымские ханы династии Гиреев с конца XV века были вассалами Османской империи, проводившей активную экспансию в Европе. Часть московской аристократии и римский папа настойчиво требовали от Ивана Грозного вступить в борьбу с турецким султаном Сулейманом Первым.

Одновременно с началом русского наступления в Ливонии крымская конница совершила набег на Русское царство, несколько тысяч крымцев прорвались в окрестности Тулы и Пронска, и Р. Г. Скрынников подчёркивает, что русское правительство в лице Адашева и Висковатого «должно было заключить перемирие на западных рубежах», поскольку готовилось к «решительному столкновению на южной границе». Царь уступил требованиям оппозиционной аристократии о походе на Крым: «мужи храбрые и мужественные советовали и стужали, да подвижется сам (Иван) с своею главою, со великими войсками на Перекопского хана».

В 1558 году войско князя Дмитрия Вишневецкого одержало победу над крымским войском у Азова, а в 1559 войско под командованием Даниила Адашева совершило поход на Крым, разорив крупный крымский порт Гёзлёв (ныне - Евпатория) и освободив многих русских пленников. Иван Грозный предложил союз польскому королю Сигизмунду II против Крыма, но тот, напротив, склонился к союзу с ханством.

31 августа 1559 года магистр Ливонского ордена Готхард Кетлер и король Польши и Литвы Сигизмунд II Август заключили Виленский договор о вступлении Ливонии под протекторат Литвы, которое было дополнено 15 сентября договором о военной помощи Ливонии Польшей и Литвой. Эта дипломатическая акция послужила важным рубежом в ходе и развитии Ливонской войны: война России с Ливонией превратилась в борьбу государств Восточной Европы за ливонское наследство.

В январе 1560 Грозный приказал войскам снова перейти в наступление. Армия под командованием князей Шуйского, Серебряного и Мстиславского взяла крепость Мариенбург (Алуксне). 30 августа русская армия под командованием Курбского взяла резиденцию магистра - замок Феллин. Очевидец писал: «Угнетённый эст скорее согласен подчиниться русскому, чем немцу». По всей Эстонии крестьяне восстали против немецких баронов. Возникла возможность быстрого завершения войны. Однако воеводы царя не пошли на захват Ревеля и потерпели неудачу в осаде Вейсенштейна. В Феллин был назначен Алексей Адашев (воеводой большого полка), однако он, будучи худородным, погряз в местнических спорах со стоявшими выше его воеводами, попал в опалу, вскоре был взят под стражу в Дерпте и там умер от горячки (ходили слухи, что он отравился, Иван Грозный даже послал в Дерпт одного из ближних дворян, чтобы расследовать обстоятельства смерти Адашева). В связи с этим покинул двор и постригся в монастырь Сильвестр, а с тем пали и их более мелкие приближенные - Избранной раде настал конец.

Осенью 1561 года была заключена Виленская уния об образовании на территории Ливонии герцогства Курляндия и Семигалия и переходе прочих земель в состав Великого княжества Литовского.

В январе-феврале 1563 года был взят Полоцк. Здесь по приказу Грозного был утоплен в проруби Фома, проповедник реформационных идей и сподвижник Феодосия Косого. Скрынников считает, что расправу над полоцкими евреями поддержал сопровождавший царя игумен Иосифо-Волоколамского монастыря Леонид. Также по царскому приказу татары, принимавшие участие в военных действиях, перебили бывших в Полоцке бернардинских монахов. Религиозный элемент в покорении Иваном Грозным Полоцка отмечает также Хорошкевич.

28 января 1564 года полоцкая армия П. И. Шуйского, двигаясь в сторону Минска и Новогрудка, неожиданно попала в засаду и была наголову разбита войсками Н. Радзивилла. Грозный немедленно обвинил в предательстве воевод М. Репнина и Ю. Кашина (героев взятия Полоцка) и велел убить их. Курбский в связи с этим укорял царя, что он пролил победоносную, святую кровь воевод «во церквах Божиих». Несколькими месяцами спустя в ответ на обвинения Курбского Грозный прямо писал о совершенном боярами преступлении.

В начале декабря 1564 была предпринята попытка вооружённого мятежа против царя, в которой принимали участие западные силы.

В 1565 году Грозный объявил о введении в стране Опричнины. Страна делилась на две части: «Государеву светлость Опричнину» и земство. В Опричнину попали, в основном, северо-восточные русские земли, где было мало бояр-вотчинников. Центром Опричнины стала Александровская слобода - новая резиденция Ивана Грозного, откуда 3 января 1565 года гонцом Константином Поливановым была доставлена грамота духовенству, боярской Думе и народу об отречении царя от престола. Хотя Веселовский считает, что Грозный не заявлял о своем отказе от власти, но перспектива ухода государя и наступления «безгосударного времени», когда вельможи могут снова заставить городских торговцев и ремесленников всё делать для них даром, не могла не взволновать московских горожан.

Первыми жертвами опричнины стали виднейшие бояре: первый воевода в Казанском походе А. Б. Горбатый-Шуйский с сыном Петром, его шурин Пётр Ховрин, окольничий П. Головин (чей род традиционно занимал должности московских казначеев), П. И. Горенский-Оболенский (младший брат его, Юрий успел спастись в Литве), князь Дмитрий Шевырёв, С. Лобан-Ростовский и др. С помощью опричников, которые были освобождены от судебной ответственности, Иван IV насильственно конфисковывал боярские и княжеские вотчины, передавая их дворянам-опричникам. Самим боярам и князьям предоставлялись поместья в других областях страны, например, в Поволжье.

Указ о введении Опричнины был утверждён высшими органами духовной и светской власти - Освященным собором и Боярской Думой. Также есть мнение, что этот указ подтвердил своим решением Земский собор. Однако, по другим данным, члены Собора 1566 года резко протестовали против опричнины, подав челобитную об отмене опричнины за 300 подписей; из челобитников 50 подвергли торговой казни, нескольким урезали языки, трёх обезглавил.

К посвящению в сан митрополита Филиппа, произошедшему 25 июля 1566 года, была подготовлена и подписана грамота, согласно которой Филипп обещал «в опричнину и царский обиход не вступаться и, по поставлении, из-за опричнины… митрополии не оставлять». По версии Р. Г. Скрынникова, благодаря вмешательству Филиппа были выпущены из тюрьмы многие челобитники Собора 1566 года. 22 марта 1568 года в Успенском соборе Филипп отказался благословить царя и потребовал отменить опричнину. В ответ опричники насмерть забили железными палками слуг митрополита, затем против митрополита был возбужден процесс в церковном суде. Филипп был извергнут из сана и сослан в Тверской Отроч монастырь.

Будучи опричным «игуменом», царь исполнял ряд монашеских обязанностей. Так, в полночь все вставали на полунощницу, в четыре утра - к заутрене, в восемь начиналась обедня. Царь показывал пример благочестия: сам звонил к заутрене, пел на клиросе, усердно молился, а во время общей трапезы читал вслух Священное Писание. В целом, богослужение занимало около 9 часов в день. При этом есть свидетельства, что приказы о казнях и пытках отдавались нередко в церкви. Историк Г. П. Федотов считает, что «не отрицая покаянных настроений царя, нельзя не видеть, что он умел в налаженных бытовых формах совмещать зверство с церковной набожностью, оскверняя самую идею православного царства».

В 1569 году умер двоюродный брат царя князь Владимир Андреевич Старицкий (предположительно, по слухам, по приказу царя ему принесли чашу с отравленным вином и приказанием, чтобы вино выпили сам Владимир Андреевич, его жена и их старшая дочь). Несколько позднее была убита и мать Владимира Андреевича, Ефросинья Старицкая, неоднократно встававшая во главе боярских заговоров против Иоанна IV и неоднократно помилованная им же.

В декабре 1569 года, подозревая новгородскую знать в соучастии в «заговоре» недавно убитого по его приказу князя Владимира Андреевича Старицкого и одновременно в намерении передаться польскому королю, Иван в сопровождении большого войска опричников выступил в поход против Новгорода . Двинувшись на Новгород осенью 1569 года, опричники устроили массовые убийства и грабежи в Твери, Клину, Торжке и других встречных городах.

В Тверском Отрочем монастыре в декабре 1569 лично задушил митрополита Филиппа, отказавшегося благословить поход на Новгород. Род Колычевых, к которому принадлежал Филипп, подвергся преследованию; некоторые из его членов были казнены по приказу Ивана.

Расправившись с Новгородом, царь выступил на Псков. Царь ограничился только казнью нескольких псковичей и грабежом их имущества. В то время, как гласит предание, Грозный гостил у одного псковского юродивого (некоего Николы Салоса). Когда пришло время обеда, Никола протянул Грозному кусок сырого мяса со словами: «На, съешь, ты же питаешься мясом человеческим», а после - грозил Ивану многими бедами, если тот не пощадит жителей. Грозный, ослушавшись, приказал снять колокола с одного псковского монастыря. В тот же час пал под царем его лучший конь, что произвело впечатление на Ивана. Царь поспешно покинул Псков и вернулся в Москву, где начался «розыск» о новгородской измене, проводившийся на протяжении 1570 года, причём к делу были привлечены и многие видные опричники.

В 1563 и 1569 годах вместе с турецкими войсками Девлет I Гирей совершил два безуспешных похода на Астрахань. Во втором походе участвовал и турецкий флот, также турки планировали построить канал между Волгой и Доном для усиления своего влияния на Каспии, но поход закончился безрезультатной 10-дневной осадой Астрахани. Девлет I Гирей, не довольный усилением Турции в этом регионе, также скрытно мешал походу.

Начиная с 1567 года, активность Крымского ханства стала нарастать, походы совершались каждый год. В 1570 году крымцы, почти не получив отпора, подвергли страшному опустошению район Рязани.

В 1571 году Девлет Гирей предпринял поход на Москву. Обманув русскую разведку, хан перешёл Оку под Кромами, а не у Серпухова, где его ожидал Иван, и устремился к Москве. Иван уехал в Ростов, а крымцы сожгли Москву, за исключением защищённых каменными стенами Кремля и Китай-города. В последовавшей затем переписке царь согласился уступить хану Астрахань, но тот не удовлетворялся этим, требуя Казань и 2000 рублей, а затем и заявил о своих планах захватить всё Русское государство.

Девлет Гирей писал Ивану: "Жгу и пустошу все из-за Казани и Астрахани, а всего света богатство применяю к праху, надеясь на величество божие. Я пришел на тебя, город твой сжег, хотел венца твоего и головы; но ты не пришел и против нас не стал, а ещё хвалишься, что-де я московский государь! Были бы в тебе стыд и дородство, так ты б пришел против нас и стоял" .

Ошеломлённый разгромом Иван Грозный в ответном послании ответил, что согласен передать под крымский контроль Астрахань, но Казань вернуть Гиреям отказался: "Ты в грамоте пишешь о войне, и если я об этом же стану писать, то к доброму делу не придем. Если ты сердишься за отказ к Казани и Астрахани, то мы Астрахань хотим тебе уступить, только теперь скоро этому делу статься нельзя: для него должны быть у нас твои послы, а гонцами такого великого дела сделать невозможно; до тех бы пор ты пожаловал, дал сроки и земли нашей не воевал" .

К татарским послам Иван вышел в сермяге, сказав им: «Видишь-де меня, в чём я? Так-де меня царь (хан) зделал! Все-де мое царство выпленил и казну пожег, дати-де мне нечево царю» .

В 1572 году хан начал новый поход на Москву, закончившийся уничтожением крымско-турецкого войска в битве при Молодях. Гибель отборной турецкой армии под Астраханью в 1569 году и разгром крымской орды под Москвой в 1572 положили предел турецко-татарской экспансии в Восточной Европе.

Существует версия, основанная на «Истории» князя Андрея Курбского по которой победитель при Молодях, Воротынский, уже в следующем году был по доносу холопа обвинен в намерении околдовать царя и умер от пыток, причём во время пыток сам царь своим посохом подгребал угли.

Неудачные действия против Девлет-Гирея в 1571 году привели к окончательному уничтожению опричной верхушки первого состава: глава опричной думы, царский шурин М. Черкасский (Салтанкул мурза) «за намеренное подведение царя под татарский удар» был посажен на кол; ясельничий П. Зайцев повешен на воротах собственного дома; казнены были также опричные бояре И. Чёботов, И. Воронцов, дворецкий Л. Салтыков, кравчий Ф. Салтыков и многие другие. Причём расправы не утихли даже после битвы при Молодях - отмечая победу в Новгороде, царь топил в Волхове «детей боярских», после чего был введён запрет на само имя опричнины. Тогда же Иван Грозный обрушил репрессии на тех, кто помогал ему прежде расправиться с митрополитом Филиппом: соловецкий игумен Паисий был заточён на Валааме, рязанский епископ Филофей лишён сана, а пристав Стефан Кобылин, надзиравший за митрополитом в Отроче монастыре, был сослан в далёкий монастырь Каменного острова.

В результате, во время нового нашествия в 1572 году, опричное войско было уже объединено с земским; в том же году царь вообще отменил опричнину и запретил само её название, хотя фактически под именем «государева двора» опричнина просуществовала до его смерти.

В 1575 году по желанию Ивана Грозного крещёный татарин и хан касимовский венчан был на царство , как «великий князь всея Руси», а сам Иоанн Грозный назвался Иваном Московским, уехал из Кремля и стал жить на Петровке.

По сведениям английского историка и путешественника Джильса Флетчера, к концу года новый государь отобрал все грамоты, жалованные епископиям и монастырям, коими последние пользовались уже несколько столетий. Все они были уничтожены. После того (как бы недовольный таким поступком и дурным правлением нового государя) Грозный взял опять скипетр и, будто бы в угодность церкви и духовенству, дозволил возобновить грамоты, которые роздал уже от себя, удерживая и присоединяя к казне столько земель, сколько ему самому было угодно.

Этим способом Грозный отнял у епископий и монастырей (кроме земель, присоединенных им к казне) несметное число денег: у одних 40, у других 50, у иных 100 тысяч рублей, что было сделано им с целью не только умножить свою казну, но также отстранить дурное мнение об его жестоком правлении, показав пример ещё худшего в руках другого царя.

Этому предшествовал новый всплеск казней, когда был разгромлен тот круг приближённых, который установился в 1572 г., после уничтожения опричной верхушки. Отрёкшись от престола, Иван Васильевич взял себе «удел» и образовал свою «удельную» думу, в которой теперь заправляли Нагие, Годуновы и Бельские. Через 11 месяцев Симеон, сохранив титул великого князя, отправился в Тверь, где ему был дан удел, а Иван Васильевич снова стал именоваться царём и великим князем всея Руси.

23 января 1577 года 50-тысячная русская армия снова взяла в осаду Ревель , но взять крепость не удалось. В феврале 1578 года нунций Викентий Лаурео с тревогой доносил в Рим: «Московит разделил свое войско на две части: одну ждут под Ригой, другую под Витебском». К этому времени вся Ливония по Двину, за исключением только двух городов - Ревеля и Риги, была в руках русских.

В 1579 году королевский гонец Венцеслав Лопатинский привёз царю от Батория грамоту с объявлением войны. Уже в августе польская армия взяла Полоцк, затем двинулась на Великие Луки и взяла их.

Одновременно шли прямые переговоры о мире с Польшей. Иван Грозный предлагал отдать Польше всю Ливонию, за исключением четырёх городов. Баторий на это не согласился и потребовал все ливонские города, в придачу Себеж и уплаты 400 000 венгерских золотых за военные издержки. Это вывело Грозного из себя, и он ответил резкой грамотой.

После этого, летом 1581 года Стефан Баторий вторгся вглубь России и осадил Псков, который, однако, так и не смог взять. Тогда же шведы взяли Нарву, где пало 7000 русских, затем Ивангород и Копорье. Иван был вынужден пойти на переговоры с Польшей, надеясь заключить с ней затем союз против Швеции. В конце концов царь был вынужден согласиться на условия, по которым «ливонские бы города, которые за государем, королю уступить, а Луки Великие и другие города, что король взял, пусть он уступит государю» - то есть длившаяся почти четверть века война кончилась восстановлением status quo ante bellum, оказавшись таким образом бесплодной. 10-летнее перемирие на этих условиях было подписано 15 января 1582 года в Яме Запольском.

После активизации военных действий между Россией и Швецией в 1582 году (русская победа под Лялицами, неудачная осада шведами Орешка) начались мирные переговоры, результатом которым стало Плюсское перемирие. Ям, Копорье и Ивангород переходили к Швеции вместе с прилегающей к ним территорией южного побережья Финского залива. Русское государство оказалось отрезанным от моря. Страна была разорена, а северо-западные районы обезлюдели. Следует отметить и тот факт, что на ход войны и её итоги повлияли крымские набеги: только в течение 3 лет из 25 лет войны не было значительных набегов.

15 января 1580 в Москве был созван церковный собор. Обращаясь к высшим иерархам, царь прямо говорил, сколь тяжело его положение: «бесчисленные враги восстали на русскую державу», потому он и просит помощи у Церкви.

В 1580 г. царь разгромил немецкую слободу. Француз Жак Маржерет, много лет проживший в России, пишет: «Ливонцы, которые были взяты в плен и выведены в Москву, исповедующие лютеранскую веру, получив два храма внутри города Москвы, отправляли там публично службу; но в конце концов из-за их гордости и тщеславия сказанные храмы… были разрушены и все их дома были разорены. И, хотя зимой они были изгнаны нагими и в чём мать родила, они не могли винить в этом никого, кроме себя, ибо… они вели себя столь высокомерно, их манеры были столь надменны, а их одежды - столь роскошны, что их всех можно было принять за принцев и принцесс… Основной барыш им давало право продавать водку, мёд и иные напитки, на чём они наживают не 10%, а сотню, что покажется невероятным, однако же это правда».

В 1581 г. иезуит А. Поссевино направился в Россию, выступая как посредник между Иваном и Польшей, и, в то же время, надеясь склонить Русскую Церковь на унию с католической. Его неудачу предсказал польский гетман Замойский: «Он готов присягнуть, что великий князь к нему расположен и в угоду ему примет латинскую веру, а я уверен, что эти переговоры кончатся тем, что князь ударит его костылем и прогонит». М. В. Толстой пишет в «Истории Русской Церкви»: «Но надежды папы и старания Поссевино не увенчались успехом. Иоанн оказал всю природную гибкость ума своего, ловкость и благоразумие, которым и сам иезуит должен был отдать справедливость, отринул домогательства о позволении строить на Руси латинские церкви, отклонил споры о вере и соединении Церквей на основании правил Флорентийского собора и не увлекся мечтательным обещанием приобретения всей империи Византийской, утраченной греками будто бы за отступление от Рима». Сам посол отмечает, что «русский Государь упорно уклонялся, уходил от разговора на эту тему». Таким образом, папский престол не получал никаких привилегий; возможность вступления Москвы в лоно католической церкви оставалась столь же туманной, как и раньше, а между тем посол папы должен был приступить к своей посреднической роли.

Завоевание Западной Сибири Ермаком Тимофеевичем и его казаками в 1583 году и взятие им столицы Сибирского ханства - Искера - положили начало обращения местного населения в православие: войска Ермака сопровождали четыре священника и иеромонах. Однако данная экспедиция была совершена вопреки воле царя, который в ноябре 1582 г. выругал Строгановых за то, что они призвали в свою вотчину казаков-«воров» - волжских атаманов, которые «преж того ссорили нас с Ногайской ордою, послов ногайских на Волге на перевозех побивали, и ордобазарцов грабили и побивали, и нашим людем многие грабежи и убытки чинили». Царь Иван IV велел Строгановым под страхом «большой опалы» вернуть Ермака из похода в Сибирь и использовать его силы для «оберегания пермских мест». Но в то время как царь писал свою грамоту, Ермак уже нанес Кучуму сокрушительное поражение и занял его столицу.

Исследование останков Ивана Грозного показало, что в последние шесть лет жизни у него развились остеофиты, причём до такой степени, что он уже не мог ходить - его носили на носилках. Обследовавший останки М. М. Герасимов отмечал, что не видел таких мощных отложений и у самых глубоких стариков. Вынужденная неподвижность, соединившись с общим нездоровым образом жизни, нервными потрясениями и пр., привела к тому, что в свои 50 с небольшим лет царь выглядел уже дряхлым стариком.

В августе 1582 года А. Поссевино в отчете Венецианской синьории заявил, что «московскому государю жить недолго». В феврале и начале марта 1584 года царь ещё занимается государственными делами. К 10 марта относится первое упоминание о болезни (когда был остановлен на пути к Москве литовский посол «в связи с государевым недугом»). 16 марта наступило ухудшение, царь впал в беспамятство, однако 17 и 18 марта почувствовал облегчение от горячих ванн. Но после полудня 18 марта царь умер. Тело государя распухло и дурно пахло «из-за разложения крови».

Вифлиофика сохранила предсмертное поручение царя : «Егда же Великий Государь последняго напутия сподобися, пречистаго тела и крови Господа, тогда во свидетельство представляя духовника своего Архимандрита Феодосия, слез очи свои наполнив, глаголя Борису Феодоровичу: тебе приказываю душу свою и сына своего Феодора Ивановича и дщерь свою Ирину…». Также перед смертью, согласно летописям, царь завещал младшему сыну Дмитрию Углич со всеми уездами.

Достоверно выяснить, была ли смерть царя вызвана естественными причинами или была насильственной, затруднительно.

Существовали упорные слухи о насильственной смерти Грозного. Летописец XVII века сообщал, что «царю дали отраву ближние люди». По свидетельству дьяка Ивана Тимофеева Борис Годунов и Богдан Бельский «преждевременно прекратили жизнь царя». Коронный гетман Жолкевский также обвинял Годунова: «Он лишил жизни царя Ивана, подкупив врача, который лечил Ивана, ибо дело было таково, что если бы он его не предупредил (не опередил), то и сам был бы казнен с многими другими знатными вельможами». Голландец Исаак Масса писал, что Бельский положил яд в царское лекарство. Горсей также писал о тайных замыслах Годуновых против царя и выдвинул версию удушения царя, с которой согласен В. И. Корецкий: «По-видимому, царю дали сначала яд, а затем для верности, в суматохе, поднявшейся после того, как он внезапно упал, ещё и придушили». Историк Валишевский писал: «Богдан Бельский со своими советниками извёл царя Ивана Васильевича, а ныне хочет бояр побити и хочет подыскать под царем Федором Ивановичем царства Московского своему советнику (Годунову)».

Версия об отравлении Грозного проверялась при вскрытии царских гробниц в 1963 году: исследования показали нормальное содержание в останках мышьяка и повышенное содержание ртути, которая, однако, присутствовала во многих лекарственных препаратах XVI века и которой лечили сифилис, которым предположительно был болен царь. Версия убийства осталась гипотезой.

В то же время, главный археолог Кремля Татьяна Панова совместно с исследовательницей Еленой Александровской сочли выводы комиссии 1963 года некорректными. По их мнению, допустимая норма мышьяка у Ивана Грозного превышена более, чем в 2 раза. По их мнению, царь был отравлен «коктейлем» из мышьяка и ртути, который давался ему в течение какого-то времени.

Жены Ивана Грозного:

Количество жен Ивана Грозного точно не установлено, у историков упоминаются имена шести или семи женщин, считавшихся жёнами Ивана IV. Из них только первые 4 являются «венчанными», то есть законными с точки зрения церковного права (для четвёртого брака, запрещаемого канонами, Иваном было получено соборное решение о его допустимости).

Первый, самый продолжительный брак, был заключен следующим образом: 13 декабря 1546 года 16-летний Иван посоветовался с митрополитом Макарием о своём желании жениться. Сразу после состоявшегося в январе венчания на царство знатные сановники, окольничие и дьяки начали объезжать страну, подыскивая царю невесту. Был устроен смотр невест. Выбор царя пал на , дочь вдовы Захарьиной. При этом Карамзин говорит, что царь руководствовался не знатностью рода, а личными достоинствами Анастасии. Венчание состоялось 13 февраля 1547 года в храме Богоматери. Брак царя длился 13 лет, вплоть до внезапной смерти Анастасии летом 1560 года. Смерть жены сильно повлияла на 30-летнего царя, после этого события историки отмечают перелом в характере его правления.

Через год после смерти жены царь вступил во второй брак, сочетавшись с , происходившей из рода кабардинских князей. После ее смерти женами стали поочередно и . Третья и четвёртая жены царя также были выбраны по результатам смотра невест, причем одного и того же, так как Марфа умерла спустя 2 недели после свадьбы.

На этом число законных браков царя закончилось, и далее сведения становятся более путанными. Это было 2 подобия брака ( и ), освещенных в надёжных письменных источниках. Вероятно, сведения о поздних «женах» ( и ) являются легендами либо чистой фальсификацией.

В 1567 году через полномочного английского посла Энтони Дженкинсона Иван Грозный вел переговоры о браке с английской королевой Елизаветой I, а в 1583 году через дворянина Федора Писемского сватался к родственнице королевы Марии Гастингс, не смущаясь тем, что сам был в это время в очередной раз женат.

Возможным объяснением многочисленности браков, не свойственной для того времени, является предположение К. Валишевского, что Иван был большим любителем женщин, но он в то же время был и большим педантом в соблюдении религиозных обрядов и стремился обладать женщиной только как законный муж. С другой стороны, по словам англичанина Джерома Горсея, знавшего царя лично, «он сам хвастал тем, что растлил тысячу дев и тем, что тысячи его детей были лишены им жизни» По мнению В. Б. Кобрина, это высказывание, хотя и содержит явное преувеличение, ярко характеризует развратность царя. Сам Грозный в духовной грамоте признавал за собой и «блуд» просто, и «чрезъестественные блужения» в частности.

Анастасия Романовна

Анастасия Захарьина-Юрьева (1532-1560) была представительницей боярского рода, который не имел никакой политической силы в стране. Это уже потом он набрал и вес, и положение, а в дальнейшем из него вышла династия Романовых. Но на описываемый момент Захарьины-Юрьевы ни о чём таком не помышляли.

Сама Анастасия была младшенькой из 2-х дочерей. В 1543 году умер её отец, и девочка жила с матерью. Надо заметить, что телосложение у неё было хрупкое и изящное, лицо красивое, а ум острый и пытливый.

В 1547 году пришёл срок государю жениться. По Руси был брошен клич - всем семьям боярским предоставить своих дочерей, которые на выданье, на смотрины. Осматривали девушек специальные люди, а лучших отсылали во дворец к венценосному жениху. Там набралось до 500 красавиц, собранных со всей земли русской. Оказалась среди них и 14-летняя Анастасия.

Именно она и понравилась молодому самодержцу. Прикипел он к ней сердцем и душой, а 3 февраля 1547 года сыграли свадьбу на радость всему честному народу. Венчал жениха и невесту митрополит Московский и всея Руси Макарий.

Супруги прожили в браке 13,5 лет. Царица родила 6-х детей. Четверо из них умерли во младенчестве. Сын Иван Иоаннович погиб во время ссоры с отцом в 1581 году. Сын Федор Иоаннович стал впоследствии царём всея Руси. На мужа Анастасия имела очень большое влияние, что вызывало недовольство в царском окружении.

Эта по-настоящему мудрая женщина скоропостижно скончалась 7 августа 1560 года. Её смерть вызвала много пересудов и подозрений. Конечно, женщина была не так уж и молода по меркам XVI века. Тем более она родила 6-х детей. Но, как правило, в то время царствующие особы уходили в иной мир, перешагнув 50-летний рубеж. Виноваты в этом были косметические средства, которые содержали в себе большое количество мышьяка, свинца и ртути. Эти вредные составляющие медленно убивали организм. Но в преддверии 30-летия умереть можно было лишь от большой дозы яда.

В 2000 году были исследованы останки усопшей. Провели тщательнейший спектральный анализ волос царицы. В них оказалась огромная концентрация ртути. Никакая косметика не могла дать такого высокого содержания этого ядовитого вещества. Поэтому версия об отравлении выглядит вполне реальной.

Анастасию похоронили в Вознесенском монастыре Кремля. Царь плакал горькими слезами и едва стоял на ногах, так дорога была ему эта женщина. Всю свою последующую жизнь он вспоминал о ней с теплотой и нежностью.

Мария Темрюковна

Второй женой самодержца стала княжна Кученей (1545-1569), дочь кабардинского князя Темрюка (княжество на Северном Кавказе). Слух о её красоте дошёл до Москвы, и государь изъявил желание связать себя с ней узами брака. Венчание состоялось 21 августа 1561 года. Венчал жениха и невесту опять же бессменный митрополит Макарий. Перед свадебными торжествами невесту крестили и назвали Марией Темрюковной.

Надо заметить, что молодая женщина имела очень жестокий и властный характер. Именно её обвиняют в том, что она вконец испортила характер государя. Но думается, что если бы человек не захотел, то никто бы на него и не повлиял. Значение Марии в жизни и формировании личности Ивана Грозного сильно преувеличены.

Умерла Мария Темрюковна 6 сентября 1569 года. По другим данным она скончалась 1 сентября, прожив в замужестве 7 лет. В 1563 году она родила мальчика Василия. Малыш скончался в 2-месячном возрасте. Похоронили вторую жену рядом с перовой, а саркофаг с телом поставили слева от саркофага Анастасии. Скоропостижную смерть Марии царь связал с отравлением. Это усугубило политическую ситуацию в стране.

Марфа Собакина

Третьей суженой государя стал Марфа Собакина - коломенская дворянка. Выбрал её царь после обычной процедуры смотрин. Церемония бракосочетания состоялась 28 октября 1571 года. Но еще, будучи невестой, Марфа простудилась и заболела. Уже 13 ноября 1571 года она скоропостижно умерла, побыв царицей всего 15 дней. Грозный государь посчитал, что третью супругу тоже отравили. Было организовано следствие, в результате которого казнили 2 десятка человек.

В конце 90-х годов XX столетия останки царицы были подвергнуты экспертизе. Но никаких ядовитых веществ обнаружено не было. Однако можно допустить, что женщине дали отраву растительного происхождения. По прошествию столетий такой яд обнаружить невозможно.

Анна Колтовская

Православная церковь разрешала мужчинам иметь только 3-х жён. Но царь заявил духовенству, что Собакина не успела стать ему суженой из-за своей быстрой смерти. Поэтому список жён Ивана Грозного на Марфе не закончился. Продолжила его Анна Колтовская. Примечательно то, что она участвовала в тех же смотринах, что и Марфа Собакина. Царь её приметил, но отдал предпочтение другой. Затем вспомнил об этой дворянской девушке, когда 3-й брак не сложился.

Церемония бракосочетания состоялась 29 апреля 1572 года. После этого молодожёны прожили 4 месяца душа в душу. По-всей видимости молодая женщина отличалась незаурядным умом, так как сумела укротить грозный нрав царя. Именно ей приписывают успешную борьбу с таким страшным явлением на русской земле как опричнина.

Женщина сумела доказать государю, что неоправданный ничем террор несёт русской земле страшный вред. После таких разговоров царь начал уничтожать руководителей террора. Полетели головы Михаила Черкасского, лютого Вяземского, Василия Грязного, Алексея Басманова. Страшное явление сошло практически на нет. Но почему-то закончилась и любовь между супругами.

В сентябре 1572 года по повелению царя Анна удалилась в монастырь и приняла монашеский постриг под именем Дарья. До конца жизни она пробыла инокиней-царицей, а умерла 5 апреля 1626 года, пережив и неблагодарного супруга и тяжёлые Смутные времена. Похоронена в Тихвинском Введенском монастыре.

Мария Долгорукая

После брака с Анной Колтовской государь исчерпал лимит жён. По канонам православной церкви он больше не имел права связывать себя с кем-то брачными узами. Однако историей зарегистрирована 5-я супруга - это княжна Мария Долгорукая. Выражаясь современным языком, в ноябре 1573 года у Ивана и Марии возник роман.

Чувства были такими сильными, что влюблённые тайно обвенчались. Но в брачную ночь выяснилось, что избранница не девственница. Потрясённый и убитый горем государь приказал привязать обманщицу к хвостам коней. Скакунов ожгли плетями, и те рванулись в разные стороны. Не трудно представить, что осталось от тела Марии Долгорукой.

Анна Васильчикова

Анна Васильчикова считается 6-й супругой грозного царя всея Руси. Женщина была из боярского рода Васильчиковых, но многие историки не считают её женой и царицей. Под сомнение ставится и свадьба, которая якобы состоялась в декабре 1574 года. Однако любовная связь была, но прошёл год, и царь охладел к возлюбленной. После этого женщину насильно постригли в монахини и отправили в Суздальский Покровский монастырь. Считается, что несчастная умерла либо в декабре 1576 года, либо в январе 1577 года. В том же монастыре было произведено погребение её тела.

Василиса Мелентьевна

Жёны Ивана Грозного после 2-х первых длительных браков менялись, как перчатки. Седьмой супругой считается Василиса Мелентьева. Это дворянка и вдова. Любовная связь с государём у неё возникла то ли в конце 1575, то ли в начале 1576 года. Царь сделал её супругой по молитве, а венчания не было. В конце апреля 1577 года супруг приревновал свою невенчанную суженую к одному из придворных. Того казнили, а Василису постригли в монахини в мае 1577 года. Дальнейшая судьба этой женщины неизвестна.

Мария Нагая

Последней 8-й супругой считается Мария Нагая. Происходила она из боярского рода Нагих, дочь Фёдора Фёдоровича Нагого. Стала невенчанной супругой царя в 1580 году, когда тому исполнилось 50 лет. В октябре 1582 года родила сына Дмитрия. Он стал последним ребёнком грозного самодержца. Умер в 1591 году в возрасте 8 лет.

В 1583 году попала в опалу. Но муж не успел отправить её в монастырь, так как скончался. Сделали это другие люди. Мария вместе с сыном была удалена на житие в Углич. После трагической смерти мальчика приняла монашеский постриг и взяла имя Марфа.

Эта женщина сыграла незначительную политическую роль в Смутное время. В 1604 году её привезли в Москву для подтверждения смерти сына. Связано это было с появление Лжедмитрия I. Но ничего нового она Борису Годунову не сказала. В июле 1605 года Нагую опять везут в Москву, но уже по приказу Лжедмитрия I. Женщина прилюдно признаёт в нём своего сына. Однако через год она отказалась от своего признания по причине казни самозванца.

Точная дата смерти Марии Нагой неизвестна. Почила она в Горицком Воскресенском монастыре то ли в 1608, то ли в 1610 году. Так закончился жизненный путь последней жены Ивана Грозного.

Дети Ивана Грозного:

Сыновья:

1. Дмитрий Иванович (11 октября 1552- 4 (6) июня 1553), наследник отца во время смертельной болезни в 1553; в том же году при спуске царской семьи со струга перевернулись сходни, и младенец утонул.

2. Иван Иванович (28 марта 1554 - 19 ноября 1581), по одной из версий, погиб во время ссоры с отцом, по другой версии, умер в результате болезни 19 ноября. Женат трижды, потомства не оставил.

3. , (11 мая 1557 - 7 января 1598), детей мужского пола нет. По рождению сына Иван Грозный повелел построить церковь в Феодоровском монастыре города Переславля-Залесского. Этот храм в честь Феодора Стратилата стал главным собором монастыря и сохранился до настоящего времени.

4. Василий (сын от Марии Кученей) - умер во младенчестве (1563).

5. Царевич Дмитрий, (1582-1591), погиб в детстве (по одной из версий зарезал себя в припадке эпилепсии, по другой - его убили люди Бориса Годунова).

Дочери (все - от Анастасии):

XVI век - это эпоха Ивана Грозного (1533-1584). Родился 25 августа 1530 г. В Воскресенской летописи под 1542 годом было записано, что благословил на государство сына Ивана и вручил ему скипетр великой Руси, а жене приказал держать государство "под сыном" до возмужания. Другая версия - передал власть боярам до совершеннолетия сына, но Елена узурпировала власть (псковские летописи). Елене 25, Василию III - 50 лет. Женщине не передавали правление, Василий никогда не советовался с женой (Скрынников). Семибоярщина (прообраз начала XVII в.) - 11-12 бояр на 12 лет, во главе Василий III поставил своего младшего брата князя Андрея Старицкого, человека влиятельного и состоятельного, а также Шуйские. 3-летний Иван был коронован через несколько дней после смерти отца. Бояре боялись мятежа удельного князя Юрия, который бы наследовал Василию, если не было детей. Юрия бросили в темницу и уморили голодом через 3 года. Передача власти в руки опекунов вызвала недовольство Боярской думы. В Боярской думе в 1505 г., к моменту вступления на престол Василия III - 10 чел.: 5 бояр и 5 окольничих. Боярская дума сохранила значение высшего органа монархии. У нее все рычаги административного и военного управления. В XVI в. думу возглавлял служилый князь, а состав был аристократическим.

Передача власти в руки опекунов вызвала недовольство Боярской думы. Одним из главных руководителей думы был князь Иван Овчина-Телепнев-Оболенский, фаворит Елены Глинской. За военные заслуги Василий III пожаловал ему боярский чин и сделал конюшим - старшим боярином думы. На погребении Василия III Елена Глинская выходила к народу в сопровождении 3 опекунов (В. Шуйского, Михаила Глинского, Михаила Воронцова) и Овчины. Сестра Овчины была мамкой Ивана IV. Опекуны правили менее года. Первым был устранен Михаил Глинский. С помощью Овчины Елена Глинская ослабила опекунский совет, удалив Михаила Глинского, а затем М. Воронцова и князя Андрея Старицкого (подписал грамоту на верность Елене Глинской, т.е. опекунские функции ликвидированы, когда явился в Москву, он посажен в тюрьму, на него надели "шляпу железную" и за полгода уморили). Михаил Глинский был уморен в тюрьме. Воронцова сделали наместником новгородским.

Старые советники Василия III разрабатывали в думе проекты реформ. В местном управлении обязанность преследовать "лихих людей" возложена на выборных дворян - губных старост, т.е. окружных судей (губа - округ). В М. велось строительство. Проведена денежная реформа. С расширением товарооборота нужно больше денег, но мал запас драг металлов. Поэтому началась фальсификация серебряной монеты. Фальшивомонетчики - секли руки, лили олово в горло, но не помогало. При Глинской власти изъяли из обращения старую разновесную монету и перечеканили ее по единому образцу. Основной денежной единицей стала серебряная новгородская деньга, названная копейка (изображение всадника с копьем), а на старой московской - всадник с саблей - сабляница.

Правление Елены Глинской продолжалось менее 5 лет. В последний год много болела, часто ездила на богомолье. Елена Глинская умерла в апреле 1538 г. Слухи об отравлении ядом. Опять усилилась семибоярщина-опекуны. Старшим среди опекуном стал князь Василий Васильевич Шуйский (50 лет, женат на Анастасии, двоюродной сестре Ивана IV) Представитель аристократии - против тех, кто приобрел влияние благодаря личному расположению Василия III (бояре Тучков, Юрьев, думные дьяки). Через полгода после смерти Глинской казнили ближнего дьяка Федора Мишурина. Тучков отправлен в ссылку в деревню. Сподвижник Василия III, митрополит Даниил низложен. Но старый князь Василий Шуйский умер, а его младший брат Иван не имел опыта и авторитета. После удаления во Владимир вернулся с многочисленным отрядом митрополит Иоасаф был низложен (арестован в присутствии Ивана). После его смерти главным среди Шуйских стал Андрей, он был убит в 1543 г. В результате Шуйские заметно ослаблены. Ивану в это время 13 лет. Его младший брат Юрий глухонемой от рождения. Отличался неистовым нравом: в 12 лет сбрасывал с крыши собак и кошек, а в 14 уже людей, грабил с друзьями жителей на улицах. Андрей Шуйский убит псарями по приказу Ивана. 15 лет совершеннолетие, но проявлял себя только опалами и казнями.

Начало самостоятельного правления - принял титул царя. Иван III именовал себя царем всея Руси, но официально титул не принимал (использовал только в отношениях с Ливонским орденом). Ивана короновали 16 января 1547 г. Митрополит Макарий возложил на его голову шапку Мономаха - символ царской власти. Легенда: после похода Мономаха на Царьград его дед император Константин (на самом деле уже умерший) отдал внуку порфиру со своей головы, чтобы установить мир, а от Мономаха императорские регалии перешли к московским царям. 2 февраля 1547 г. состоялась свадьба с Анастасией.

С совершеннолетием Ивана вновь усилились Глинские. Бабка царя Анна с детьми получила обширные земли, князь Михаил Васильевич Глинский (дядя Ивана) стал конюшим ко дню коронации.

Весной и летом 1547 г. в Москве начались пожары, пострадали ремесленники и торговцы, винили Глинских. Предзнаменование - 3 июня упал большой колокол с деревянной колокольни Благовещенского собора в Кремле. 21 июня великий пожар в Кремле, Китай-городе и других районах. 26 июня началось восстание, вооруженные горожане ворвались в Кремль и потребовали выдать Глинских на расправу. Из Успенского собора выволокли Юрия Глинского (дядю Ивана IV) и забили камнями. Разграблены дворы Глинских. Иван уехал в село Воробьево. Но на третий день толпа двинулась в Воробьево, чтобы продолжить расправу с Глинскими. Иван IV "удивися и ужасеся". Бояре с трудом убедили, что Глинских нет в Воробьеве, и толпа вернулась в столицу. Обещано удалить от дел Михаила Глинского. После восстания из Боярской думы удалены Глинские. 22 июня 1547 г. был проведен "собор (или собрания) примирения" царя и москвичей (еще не земский).

В это время монарх делил власть с аристократией. "Царь указал, а бояре приговорили". Через Боярскую думу знать управляла в центре и на местах. Бояре получали в кормление города и уезды (т.е. собирали пошлины себе). Местничество - назначение не по пригодности и опыту, а по знатности и положению родни.

Боярами в XVI в. именовались члены Боярской Думы, а ранее вообще все крупные вотчинники. Дворянами называли до середины XV в. мелких административно-судебных слуг князей. Затем слово не употреблялось до 30-х гг. XVI в. Дворяне - те, кто входит в Государев двор - корпорация государевых служилых людей. Дворовая тетрадь 1552-1562 гг. показывает состав "государева двора". Он складывался с середины XV в., а термин дворяне - с середины XVI века. Основная масса служилых людей именовалась детьми боярскими (мелкие вотчинники, с 1430-х гг. термин), т.е. дворяне (на поместном праве держали землю) - верхушка служилых людей. Местничество не давало дворянам возможности занимать высшие государственные посты и попасть в Боярскую думу.

Одним из наставников царя был митрополит Макарий, пережил многих бояр и 20 лет был при Иване. Венчал Ивана на царство, идея "богоизбранности" царей. По инициативе Макария проведена церковная реформа. Духовный собор канонизировал несколько десятков местных угодников, объявленных "новыми чудотворцами". Это возвысило значение национальной церкви. Церковное руководство выступило с обоснованием тезиса о божественном происхождении власти царя.

Избранная рада сформировалась к началу 1549 г. Фактически правительство, совет при царе. Она разрабатывала программу реформ. Близки к царю дьяк Иван Висковатый, мелкий костромской вотчинник Алексей Адашев (служил в Челобитенном приказе, где изветы собирались, потом перешел в Казенный приказ и стал госказначеем и попал в Боярскую думу). Адашев известен неподкупностью, подолгу постился, пускал в дом калек и юродивых. Священник Сильвестр (родился в Новгороде в семье священника, служил в кремлевском Благовещенском соборе, возможно, составил или отредактировал Домострой - наставления для сына Анфима, а возможно и для молодого царя). После московского пожара 1547 г. по поручению Ивана IV Сильвестр восстанавливал росписи кремлевских соборов. Выполнял роль политического советника Грозного. В 1550 г. Сильвестр написал послание Ивану IV, где сказано об ответственности царя перед богом, доказывал необходимость мудрого государственного правления, за правдивость и кротость самого государя (многое в духе осифлян). В то же время перед собором 1551 г. говорил о необходимости ограничения монастырского землевладения. В целом, идея политического компромисса между царем, дворянством и знатью, а также между нестяжателями и осифлянами.

Иван Семенович Пересветов родился в Литве, попал на службу в Москву, но многие годы провел в бедности. В двух посланиях-челобитных он обосновал программу ограничения влияния аристократии. Пересветов описывал в качестве идеального образца неограниченной дворянской монархии Османскую империю. Православное греческое царство погибло из-за вельмож, ленивых богатинов, зато царство Магомет-Салтана процветает благодаря его воинам. Идеал - военная монархия. Он советовал Ивану IV обрушить грозу на голову вельмож, жаловать простых воинников (что царская щедрость до воинников, то его и мудрость), утвердить неограниченную власть монарха. Предполагал, что служилых людей необходимо обеспечить жалованьем, а средства получить с горожан при введении твердых цен на городских рынках. Первым четко выразил мысль, что надо ограничить политическое господство знати, приобщить к государственным делам дворянство. Против засилья бояр. Советовал царю отменить местничество.

В 1549 г. состоялся второй церковный "собор примирения": Боярская дума, церковное руководство, воеводы, дети боярские. Иван выступал о необходимости перемен, с угрозами против бояр-кормленщиков (притесняли детей боярских и служилых людей). Началось недолгое, но яркое время обсуждения проблем. Решено исправить Судебник. Третий схожий собор проходил за год до Стоглава 1551 г. На нем, очевидно, принят новый судебник 1550 г.: нормы Юрьева дня сохранены, можно уходить в течение двух недель. Особое внимание уделено системе центрального и местного управления. Ускорено формирование приказов, расширены функции служилой приказной бюрократии, несколько ограничен произвол наместников-кормленщиков на местах. Новые статьи Судебника предусматривали обязательное участие выборных земских властей - старост и "лучших людей" - в наместническом суде.

Стоглавый собор 1551 г. Иван IV выступил с "царскими вопросами", содержавшими обширную программу преобразований: экономические вопросы - о внутренних таможенных пошлинах, социальные вопросы - ограничение местничества, всеобщая перепись земель, пересмотр землевладения и кормлений. Духовенство дало ответ в 100 главах. Стоглав обсуждал церковную жизнь и "земские строения". С.О. Шмидт считал, что Стоглав - не обычный церковный собор, но и не земский, можно назвать церковно-земским. По его мнению, собрания 1547, 1549 и 1550 гг. можно назвать соборами примирения. Соборы середины XIV в. - фактор организации власти централизованного государства, когда совет государя из князей и бояр, а также высшего духовенства, расширился за счет представителей разных земель, это зачаточная форма земских соборов.

Испомещение избранной тысячи . Отобрали из знати и дворянства и наделили поместьями под Москвой. Могли быть вызваны для ответственных служебных поручений. Начата организация стрелецкого войска - 3 тыс. стрелецкий отряд для личной охраны царя. Но основной боевой силой русской армии в XVI в. осталось феодальное ополчение из мелких дворян.

Государство и церковь . В центре страны до 1/3 земель принадлежало церкви. Отмечались попытки частичной секуляризации церковных имуществ. Нестяжатели критиковали реформы Макария и не верили в новых чудотворцев. Старец Артемий советовал ограничить земельные богатства церкви. Но планы секуляризации провалились. Только в мае 1551 г. указ о конфискации всех земель и угодий, переданных Боярской думой епископам и монастырям после смерти Василия III. Закон запрещал церкви приобретать новые земли без доклада правительству. За счет этого был пополнен фонд поместных земель, но основные земельные богатства церкви сохранены. У церкви была отнята часть податных привилегий - "тарханов".

Последователем Нила Сорского был игумен Троице-Сергиева монастыря Артемий . Он был поставлен по желанию Ивана IV, но вызвал недовольство монахов своей нестяжательной политикой. Ушел из монастыря, но в 1553 г. был привлечен к церковному суду, отлучен от церкви и сослан в Соловецкий монастырь, оттуда бежал в Литву, где и умер. Проповедовал монашеский аскетизм. Критиковал расправы над еретиками, считал, что священное писание надо постигать разумом и подходить к его усвоению сознательно.

Матвей Башкин - царский дьяк, позднее сын боярский - в 1554 г. был осужден как еретик. Взгляды известны по следственному делу. Отлучен от церкви, проклят и сослан в Волоколамский монастырь. Отверг официальную церковь, иконопочитание, против превосходства духовной власти над светской. Против превращения свободных людей в кабальных холопов. Отпустил своих холопов на свободу.

Феодосий Косой . Бежал из холопства и постригся на Белоозере в монахи. В 1554 г. был арестован за распространение ереси, доставлен в Москву, но бежал в Литву. Отрицал основные догматы православия. Косой не признавал троичность бога, видел в Христе не бога, а человека. Отвергал церковь как учреждение, иконопочитание, обряды, критиковал стяжательство священников. Отказывался верить в чудеса и пророчества. Проповедовал равенство и братство всех людей, осуждал войны.

Проведена податная реформа (см. экономику). Единообразие обложения. Введена "большая соха" в зависимости от сословной принадлежности землевладельца. Черносошные (государственные) крестьяне оплачивали соху в 500 четвертей "доброй земли", церковные феодалы - в 600, служилые землевладельцы и дворец в 800. Таким образом, светским землевладельцам предоставлены льготы по сравнению с церковью и особенно с крестьянами. Это должно было приостановить запустение земель и разорение мелкопоместных дворян.

Внутренние реформы прекратились на 7-летний период Казанской войны. Династический кризис, вызванный тяжелой болезнью Ивана. Из-под Казани Иван спешил в Москву, т.к. его жена ждала ребенка - родился царевич Дмитрий. Весной 1553 г. Иван тяжело заболел, бредил в жару, не узнавал близких людей. 11 марта 1553 г. ближние бояре присягнули младенцу Дмитрию, на 12 марта назначена общая присяга для членов Боярской думы и столичных чинов. К захвату власти готовились родственники царя Старицкие - князь Владимир и его мать, они даже вызвали в Москву удельные войска и раздавали им жалованье. Владимиру верные Ивану люди запретили доступ в покои больного. В день общей присяги Владимир отказался присягать младенцу-племяннику, но остальные члены думы уже присягнули. В итоге Владимир и его мать Евфросинья присягнули. Знатные бояре сочувствовали им, так как в случае смерти Ивана IV при Дмитрии управлял бы регентский совет во главе с братьями царицы Анастасии Романовны боярами Захарьиными. Исход династического кризиса зависел от позиции церкви, Макарий не вмешивался. Иван IV выздоровел. Благодаря вмешательству Сильвестра сторонника Старицких боярина Ростовского не казнили, а помиловали и после наказания батогами сослали в тюрьму на Белое озеро.

С начала XVI в. известны приказы - центральные учреждения, подчинялись Боярской думе. После войны завершились реформы органов управления, и оформилась единая приказная система. Посольский, Разрядный (военные дела и служба дворян), Поместный (земельная собственность), Пушкарский, Стрелецкий,

Ямской. Налоги - Казна, Приказ большого прихода. Разбойный (уголовные преступления и высшая судебная инстанция). Эта группа приказов действовала на всей территории государства. Вторая группа приказов - по территориям или разрядам населения - Большой (снабжение дворца) и областной дворцы (Новгородский, Тверской, Рязанский, Казанский и др.), Холопий.

Боярская дума контролировала деятельность приказов, посылала туда окольничих и бояр. С образованием приказов она окончательно определилась как высший орган государственной власти. Служилая бюрократия занималась приказным делопроизводством. Полного единообразия у приказной системы не было. В середине XVI в. было около 50 приказов, к концу века 80. Приказы возглавляли бояре или дворяне (судьи). В штате каждого приказа дьяк, подьячие, писцы (20-50). В 1560-х гг. Боярская Дума резко увеличилась - до 42-44 бояр и 16-18 окольничих, а к концу правления Ивана IV сократилась до 12 бояр, 6 окольничих и 7 думных дворян.

Изменения в центральном управлении затронули местное . В 1555-1556 гг. принят "приговор" о кормлениях и службе. По городам и волостям отправлены старосты, которые участвовали в судебных делах, а прежние поборы в пользу кормленщика заменены специальным оброком "кормленным окупом", шедшим в казну. Местная реформа (отмена кормлений) прошла не везде. Первыми ликвидированы крупные наместничества в центре - Рязанское, Костромское и др. Новые раздачи кормлений пошли после взятия Казани и первых успехов в Ливонской войне в 1558 г. Отмена кормлений растянулась на годы. Вместо отмены кормлений начали регламентировать кормленные сборы. Перестройку органов местного управления быстро провели только на Севере и в Поморье, где жили немногочисленные государственные крестьяне, и не было феодального землевладения. Суд и сбор податей, которыми раньше занимались кормленщики, перешли к "излюбленным головам", выбиравшимся населением (грамоты 1555-1556 гг.). В центральных уездах эта реформа передала надзор за местным управлением губным старостам и городовым приказчикам, которых избирали дворяне. Теперь губные старосты, а не наместники-кормленщики судили по уголовным делам. Деятельностью губных старост руководил Разбойный приказ в Москве.

В 1556 г. было проведено преобразование военно-служилой системы. Проведен генеральный смотр дворянского ополчения, во время которого служилые люди и "новики" получили поместные оклады, а не явившиеся на смотр лишились своих земельных владений (вдовы, малолетние дети дворян, разорившиеся владельцы, часть вельмож). Власти приравняли вотчины к поместьям в отношении военной службы. И помещики, и вотчинники должны были отбывать обязательную военную службу и участвовать в походах "конно, людно и оружно". С каждых 150 десятин пашни землевладелец выводил воина в полном вооружении. Реформа упорядочила дворянскую службу и повысила боеспособность армии перед Ливонской войной.

Реформы 1550-х гг. укрепляли централизованную власть и шли навстречу пожеланиям дворянства, но носили компромиссный характер. Дворяне чаще присутствовали на сословных совещаниях, постепенно ставших Земскими соборами. Государство приобрело черты сословно-представительной монархии.

На рубеже 60-70-х гг. XVI в. в России были трехлетний неурожай и голод, затем чума. Армия понесла большие потери от крымцев и в войне за Прибалтику. Из-за разрухи началось запустение поместного фонда. Поэтому сократилось поместное ополчение: 1563 г. - 18105 детей боярских, 1572 г. - 11974, 1604 г. - 13137.

Отставка Алексея Адашева произошла в период Ливонской войны. В 1560 г. на соборе он был лишен военного руководства, отправлен в подчинение воеводе Юрьева Хилкову. Его костромские и переславские земли конфискованы. Сильвестр удалился на покой в Кириллов монастырь, царь его не удерживал. В 1560 г. умерла царица Анастасия, обвиняли в колдовстве бывших правителей. Сильвестра перевели в Соловки на вечное заточение. Адашева взяли в Юрьеве под стражу, через месяц умер - недуг огненный, самоубийство? Иван IV от смирения перешел к роскошным пирам и потехам. Начались гонения на родственников Адашева и Сильвестра (вспышка террора), якобы собирались сдать литовцам Стародуб.

После отставки Сильвестра и Адашева Иван IV попытался возродить отцовские порядки, когда дела решались в кругу нескольких доверенных советников. После второго брака Иван IV дополнил завещание. В случае своей смерти Иван приказал образовать при наследнике царевиче Иване опекунский совет. Царь назначил 7 душеприказчиков. Облеченные регентскими полномочиями бояре принесли присягу на верность наследнику и скрепили подписями специальную "запись" (сохранилась). Старшим регентом Иван IV сделал племянника князя Мстиславского, не влиятельного. Другие душеприказчики бояре Данил Романович и Василий Михайлович Юрьевы-Захарьины, Иван Петрович Яковлев-Захарьин и Федор Иванович Умный-Колычев, а также князья Андрей Телятевский и Петр Горенский, не имевшие боярского чина. Таким образом, в основном родственники Анастасии, не пользовавшиеся популярностью у знати и молодые друзья царя. Не как при Василии III. Попытки Ивана IV править единодержавно, без совета с великими боярами, с помощью родственников, вызывали недовольство аристократии.

Захарьины попытались усилить свое влияние на приказы. Дьяк Иван Висковатый стал государственным печатником. Через него проходила важнейшая документация, он хранил царскую печать. Он начал с того, что заменил малую печать большой с символами самодержавия - двуглавый орел, на одной стороне - посреди его человек на коне, на другой - единорог. Правительство Захарьиных продержалось до 1564 г., умер Данила Романович в конце года, и к власти пришли новые люди.

Могущество княжеско-боярской знати основывалось на земле. Закон от 15 января 1562 г. о княжеских вотчинах , утвержденный Боярской думой, запретил княжатам продавать и менять родовые вотчины. Выморочные княжеские владения, ранее отходившие монастырям, объявлены собственностью казны. Братья и племянники умершего могли наследовать такую землю только с разрешения царя. Вдовам и дочерям выдавалась компенсация. Должны пересматриваться все сделки на вотчины с 1533 по 1556 год. Но такая политика была избирательной: против Воротынских и всей суздальской знати (князья Суздальские-Шуйские, Ярославские, Ростовские, Стародубские - в Боярской думе их 17, в Государевом дворе 265), но не коснулось князей Старицких, Глинских, Бельских и Мстиславских.

В 1563 царь заподозрил (не без оснований) в измене своего двоюродного брата князя Владимира, установил надзор за его семьей. Иван IV приказал конфисковать Старицкое княжество. Судьбу Старицких должно было решать высшее духовенство, а не Боярская дума (семейное дело). Владимиру вернули княжество, но под контролем верных Грозному людей. Тетку Евфросинью постригли в монахини (старица Евдокия), в Воскресенский женский монастырь, ею основанный. Сравнительно мягкое наказание. В летописи внесены сведения о заговоре Старицких в период деятельности Избранной рады. Смерть митрополита Макария (1563), заступавшегося за опальных князей, развязала Грозному руки. Новым митрополитом стал духовник царя Андрей (постригся под именем Афанасия в Чудовом монастыре). К царю приблизился Алексей Басманов-Плещеев (отец постельничий у Василия III), военная служба, отличился под Казанью, в первые дни Ливонской войны смог взять Нарву. Стал главным советником Ивана Грозного. Курбский упрекал царя за разврат с Федором Басмановым (князь Федор Овчинин за такие намеки задушен псарями по приказу Ивана Грозного). Гонения на знать. Первые жертвы Шереметевы, Иван и Никита взяты под стражу. Иван Шереметев был членом Избранной рады, у него отобрали имущество, пытки, тюрьма. Никиту удавили в тюрьме. Захарьины не могли предотвратить расправу с родней.

В начале 1564 г., узнав о неудачах армии в Литве, Иван Грозный приказал казнить князей Репнина и Кашина, отличившихся при взятии Полоцка. Князь Курбский был особенно возмущен тем что их казнили во время молитвы. После взятия Полоцка испортились отношения Грозного с Курбским. Он не получил почестей, а отправлен в крепость Юрьев в качестве наместника Ливонии. Через год 30 апреля 1564 г. он бежал в Литву. В Юрьеве осталась его жена, имущество, книги. Из М. друзья предупредили его о предстоящей опале. Перед побегом вел секретные переговоры с литовцами и польским королем. Курбский (идеолог боярства) протестовал против ущемления привилегий знати и передачи управления приказным. Курбский обвинил Грозного в истреблении суздальской знати и разграблении ее богатств. Курбский выдал литовцам ливонских сторонников М., с которыми вел переговоры, и назвал имена московских агентов при королевском дворе. В Литву бежали многие, недовольные царем (политическая эмиграция). Вероятно, после выезда Курбский был ограблен немцами и литовцами (отобрали золото, лисью шапку и лошадей).

После бегства в Литву князь Андрей Курбский в мае 1564 г. написал послание царю. 5 июля Иван Грозный написал ему ответ. Он писал, что сам бог отдал предков князя в работу к московским государям которые вольны казнить и миловать своих подданных - холопов. Упрекал в боярских изменах: бояре с Сильвестром и Адашевым желали погубить наследника царевича Дмитрия и передать трон князю Владимиру. Не бояре, а монарх, власть которого утверждена богом. Грозный приводил доводы в пользу репрессий и гонений против знати. Курбский вскоре получил от короля богатые имения и прекратил полемику с Грозным. Он участвовал во вторжении литовцев в русские земли, разгромил русский корпус. В Москве был казнен слуга Курбского Василий Шибанов (через него Курбский хотел передать послания, по дороге поймали и привезли в оковах), а труп выставлен для устрашения. Боярина Морозова заточили в тюрьму только за то, что велел своим людям похоронить тело. Горенский, назначенный в регентский совет, пытался убежать за границу, его повесили в Москве.

Царь лишился поддержки значительной части боярства и церковного руководства, он не мог управлять страной обычными методами. Поддержку дворян можно было получить расширением их привилегий и прав. Но Грозный избрал другой путь. Был создан особый корпус дворянской охраны, члены которыми пользовались многими привилегиями в ущерб остальной части служилого сословия. Террор стал способом разрешения противоречий. Необычный способ, т.к. нет поддержки Боярской думы и церковного руководства. Иван объявил об отречении от престола. Свез в Кремль самые почитаемые иконы и государственную казну. 3 декабря 1564 г. уехал с семьей. В Москве остались митрополит, бояре и т.д. В начале января из Александровской слободы известил, что оставил государство и решил поселиться, где бог наставит. Очевидно, Иван переживал глубокое нервное потрясение, выпали почти все волосы (верил в божественность своей власти). Из слободы направил письмо к Боярской думе и горожанам. Думе объявлено об опале, толпе об отречении царя, как бы опала только на знать, изменники-бояре. Представители купцов и горожан заявили, что останутся верны старой присяге, будут просить у царя защиты, готовы сами истребить изменников. С.О. Шмидт считает, что накануне опричнины имел место земский собор с участием посадских людей. Боярская дума вынуждена обратиться к царю с ходатайством о возвращении. Иван IV выдвигает новые обвинения против бояр: извели жену, хотели лишить его законных прав и т.д. Царь потребовал чрезвычайных полномочий для борьбы с заговором. В течение месяца готовился приговор об опричнине. В середине февраля царь вернулся в Москву. Февраль 1565 - осень 1572 гг. - опричнина .

В литературе нет единого мнения относительно происхождения, целей и характера опричнины. Это: 1) политика, направленная на централизацию власти, ликвидацию остатков феодальной раздробленности; 2) Аппарат, созданный для проведения этой политики; 3) территория, Государев двор. Иван заявил, что намерен учредить опричнину с двором, армией и территорией. Себе право без совета с Боярской думой налагать опалы, казнить бояр и отбирать их имущество. Московское государство (земщина) в управлении Боярской думы. Для опричнины особая Боярская дума (формально глава брат царицы Михаил Черкасский, но фактически Плещеевы - Алексей и Федор Басмановы, Вяземский, Зайцев, Очин).

В опричнину вошли часть Москвы, крупные дворцовые волости (для снабжения продуктами), северные уезды (Вологда, Устюг, Двина) с богатыми торговыми городами, центры соляной промышленности (Старая Русса, Каргополь, Соль Галицкая, Вычегодская) - соляная монополия. В опричнину были забраны Суздальский, Можайский, Вяземский и другие мелкие уезды. В опричнину отбирали худородных дворян, не связанных с боярами. Войско из незнатных дворян должно было бороться с аристократией. Опричникам запрещалось общаться с земщиной. Носили черную одежду из грубой ткани. К поясу у колчана со стрелами носили подобие метлы. Опричная тысяча создана как привилегированная личная гвардия царя. Для обеспечения опричников землей, ее конфисковывали у землевладельцев, не принятых на опричную службу.

В методах опричнина во многом бессмысленна. Повлекла разгул террора, который в конце концов, обрушился на самих опричников. Опричнина нанесла удар по Боярской думе. В первые дни опричнины вместе с 15-летним сыном был казнен князь А.Б. Горбатый-Суздальский, герой взятия Казани. Вся вина в том, что не боялся перечить царю. Были казнены князь С.В. Ростовский, многие князья ростовские, ярославские, стародубские отправлены в ссылку на восточную окраину государства. Ростовского казнили вскоре, а голову привезли в Москву. Сын Курбского, бежавшего в Литву, был уморен в тюрьме, а земли отписаны в казну. У опальных княжат отбирали их вотчины. Многие были сосланы в Казань. По казанским писцовым книгам сослано около 180 человек. 2/3 из них имели княжеский титул. Опальным не разрешали взять с собой имущества, по дороге в ссылку питались подаянием. Ссылка сопровождалась конфискацией имущества. В Ярославском уезде забраны земли родственников Курбского князей Ушатых - они самая богатая ветвь ярославского дома. Выселены также князья Сицкие, родственники царицы Анастасии. Было выселено около 40 родственных Курбскому семей. Многие конфискованные земли были вне границ опричнины. Публичных казней устроено пять, но опричное войско должно подавлять недовольство землевладельцев конфискациями.

Но уже через год после введения опричнины весной 1566 г. Иван IV объявил о "прощении" опальных княжат. Большинство из них получили разрешение вернуться в Москву, где ссыльным либо возвращали их прежние земли, либо компенсировали их землями в других уездах. Из ссылки возвращен князь Михаил Воротынский и ему возвращена старая вотчина - удельное княжество с городами Одоевом и Новосилем. Большинство возвращено из казанской ссылки, кроме самых влиятельных. Но компенсации лишь отчасти могли возместить аристократии нанесенный опричниной ущерб. Земель, хотя бы примерно равноценных княжеским не хватало. Поэтому многие получили свои прежние вотчины, но запустевшие. Политическая роль суздальской знати после опричнины упала, поэтому уменьшилась антикняжеская направленность опричнины. Если по Дворовому списку 1552-1562 гг. численность суздальских княжат составляла 265 человек, то по списку 1588/879 г. - 88. Сильнейший удар по суздальской знати. Суздальские князья сидели гнездами на территории своих прежних княжеств и продолжали владеть землей. В отличие от немногочисленных удельных князей преимущественно литовского происхождения коренная суздальская знать располагала прочными связями с дворянством. Политические притязания суздальской знати пугали Ивана IV, и именно она стала главным объектом гонений, когда Грозный пытался укрепить свою неограниченную власть. Первые опричные репрессии имели антикняжескую направленность. Никакие амнистии и частичный возврат родовых земель опальным князьям не мог ликвидировать последствий опричнины.

Ослабление княжеской знати выдвинуло более низкий слой боярства - старомосковские боярские семьи Челядниных, Бутурлиных, Захарьиных, Морозовых, Плещеевых. Они имели крупные вотчины в старых московских уездах. Они руководили земщиной после учреждения опричнины. Старомосковское боярство и верхи дворянства были самой массовой опорой монархии. Когда их недовольство опричниной начало нарастать, от ограниченных репрессий опричники перешли к массовому террору. Оппозицию поддерживало духовенство.

19 мая 1566 г. митрополит Афанасий в отсутствие царя сложил с себя сан и удалился в Чудов монастырь. Следующим митрополитом стал игумен Соловецкого монастыря Филипп (Федор Степанович Колычев). Он происходил из знатного старомосковского рода, но в опричной думе был его двоюродный брат.

Опричнина повлияла на поместную систему. В середине XVI в. на каждое новгородское поместье приходилось 20-25 дворов, а через сто лет только б. Мелких помещиков среди новгородских было около 85%, т.е. наблюдался процесс дробления поместья.

Земский собор 1566 г.: 205 представителей знати и дворян, 43 дьяка и подъячих. Их не избирали, а назначило правительство. В основном знать, среднее дворянство 160-170 человек, мелкого почти нет. Цель правительства - добиться от земщины на соборе согласия на введение новых налогов, чтобы оправдать военные расходы. На собор впервые была приглашена верхушка купечества - 1/5 часть собора. Таким образом, это было не просто совещание правительства с чиновниками.

В 1566 г. более 300 знатных лиц земщины (возможно, участники земского собора, в основном дворяне и даже бояре) ходатайствовали перед царем об отмене опричнины. Очевидно, рассчитывали на компромисс - согласились на введение налогов и попросили об отмене опричнины. Челобитчиков посадили в тюрьму, на шестой день выпустили. 50 зачинщиков избили палками на торговой площади, нескольким урезали языки, троих обезглавили (князь Пронский, Карамышев, Бундов - участники Земского собора).

После выступления оппозиции Иван Грозный забрал в опричнину Костромской уезд, и 2/3 местных дворян попали в опричники (с 1 до 1,5 тыс. выросла численность сразу). Слухи о заговоре в земщине пугали царя. Он собирался уйти в монахи, думал об отъезде с семьей за границу в Англию. Недовольные бояре лучшим претендентом на трон считали брата царя, князя Владимира Андреевича, а не 13-летнего сына Грозного. Владимир донес царю, и по его приказу просил конюшего боярина Челяднина составить списки доверенных лиц - 30 человек. Начался 3-летний период террора, даже летописание в М. прекратилось. Поэтому мало достоверных известий. Дело о заговоре Владимира Андреевича шло в 1567-1570 гг. (период террора), по нему было казнено 3200 человек. 22 марта 1568 г. митрополит Филипп просил отменить опричнину в Успенском соборе при скоплении народа. Царь не получил от него благословения. Царь усилил террор. Вотчины конюшего Челяднина громил Малюта Скуратов, участвовал сам царь в Бежецком Верху неподалеку от Твери. Погром шел с марта по июль 1568 г. При разгроме вотчин гибли боярские слуги и холопы. 11 сентября 1568 г. вместе со старшим боярином думы Челядниным-Федоровым казнено 150 дворян и приказных людей и вдвое больше их слуг и холопов. Были убиты некоторые из вернувшихся из казанской ссылки княжат. Осужденных судили заочно, убивали дома или на улице, на трупе оставляли краткую записку о преступлениях "заговорщиков". В присутствии Боярской думы и высшего духовенства осудили непокорного Филиппа. Во время службы в Успенском соборе опричники ворвались, сорвали с Филиппа клобук и увезли в Богоявленский монастырь. Должны были по предъявленным обвинениям сжечь, но Грозный заменил казнь вечным заточением в монастырской тюрьме. Из-за раздора с митрополитом Грозный переселился в Александровскую слободу. Передавал крупные суммы в Кириллов монастырь (как возможное укрытие) и строил крепость в Вологде.

Ситуация сложная. Поборы на войну, в 1568 и 1569 гг. погиб урожай. К 1570 г. цены на хлеб поднялись в 5-10 раз. В Новгороде людоедство в дни опричного пофома. В Твери от голода погибло втрое больше людей, чем от погрома. С осени 1570 эпидемия чумы с Запада в 28 городах. В Москве умирало по 600-1000 человек в день. Осенью в Новгороде похоронено 10 тыс. Мор продолжался в течение года.

Воинские заставы на дорогах, чтобы не выезжали из пораженных мест (сжигали на кострах вместе с имуществом). В городах стража наглухо заколачивала чумные дворы с мертвыми и живыми. Последствия опричных погромов несравнимы с тяжелыми последствиями стихийных бедствий. Но война и опричнина усугубили ситуацию.

В 1569 г. изменник Тетерин, переодевшись опричником, велел страже Изборска открыть ворота. После освобождения города изборские подьячие были объявлены изменниками и казнены. Казни дьяков в ближайших к Изборску городах русской Ливонии. Заподозрили в измене также приказную администрацию Пскова и Новгорода. Из Пскова было выселено 500 семей. Из Новгорода - 150 (2-3 тыс. человек). Если Иван III выселял верхи, то Иван IV - и низшие слои.

В сложной ситуации сфабрикована версия о покушении Владимира Андреевича на жизнь царя. Он был отослан в Нижний Новгород после казни Челяднина. Якобы повар, поехавший в Н. Новгород за белорыбицей, привез яд для царя. Тетка Евфросинья забрана из Горицкого монастыря, и пока везли по реке Шексне в слободу, отравили угарным газом. Владимира заставили выпить кубок с ядом. Отравлена вторая жена (двоюродная сестра Курбского) и 9-летняя дочь. Дети от первой жены оставлены в живых - Василий и две дочери. Потом Иван IV вернул племяннику отцовский удел.

В декабре 1569 г. опричная дума приняла решение о походе на Новгород. Версия - Петр Волынец сочинил ложную грамоту об измене новгородцев, царь поверил, что они хотят перейти на сторону поляков. Царь объявил о "великой измене" новгородцев. 8 января 1570 г. царь прибыл в город. Его встречало духовенство с крестами и иконами, но царь назвал архиепископа изменником и отказался принять от него благословение. Начались аресты, пытки, казни. Погибли некоторые купцы, 200 дворян и 100 членов их семей, 45 дьяков и приказных и столько же членов их семей. В казну забрали сокровища Софийского монастыря. Опричники начали громить посад. Нищих выгнали за ворота, и многие погибли от холода и голода. Казну пополнили и затерроризировали население. В Новгороде погибло около 2-3 тыс. человек.

После разгрома Новгорода двинулись к Пскову. Жители встречали хлебом-солью. Особый удар против духовенства. Печорскому игумену отрубили голову, ограбили церкви, увезли в слободу колокола. Погром прекратился после пророчеств юродивого Николы, который подал царю совет уехать из города, чтобы избежать большого несчастья. Меньше жертв, чем в Новгороде, потому что много семей вселено. 220 человек из этих переселенных было убито под Тверью и в Торжке. В результате на много лет была подорвана торговля с Западом.

Погром Новгорода усилил противоречия между царем и верхушкой земщины. Иван Висковатый беседовал с царем (Глава Посольского приказа, у него уже казнен родной брат), чтобы прекратить кровопролитие. Висковатый и некоторые другие дьяки арестованы. 25 июля 1570 г. они были казнены. Из 300 человек 180 было освобождено на рыночной площади. Ивана Висковатого разрезали на части, государственного казначея Никиту Фуникова заживо сварили в кипятке. Казнены главные дьяки московских земских приказов, бояр, архиепископа Пимена, более 100 новгородцев. Вслед за этим казнены (якобы за связь с Пименом) Алексей Басманов и его младший сын Петр (старшего Федора не тронул, но чтобы доказать преданность, собственноручно зарезал отца), опричники Очин-Плещеев и другие. Федора Басманова отправили в изгнание на Белое озеро, там и умер. Вяземского (опричный окружничий) сослали в Городец на Волге и уморили в тюрьме. Разгромлена вся опричная дума (очевидны интриги Малюты Скуратова и Василия Грязного - выдвинулись на новгородском погроме). Скуратов способствовал браку Грозного с Марфой Собакиной, чтобы породниться с царем. Его дочери замужем за Глинским, Борисом Годуновым и князем Шуйским.

Подвергнув опале тех, кто создал опричнину, царь велел подобрать жалобы земских о преступлениях опричников. Царь избавился от старых советников и бояр. В 1572 г. было даже запрещено упоминать название опричнины. Опричнина нанесла удар экономике и культуре. Особенно пострадали города. Ускорилось оформление самодержавных порядков.

Через три года 2 августа 1575 г. было казнено первое послеопричное правительство: князь Борис Тулупов (из оруженосцев царя), Василий Умной-Колычев (преемник Скуратова). В 1575 г. Иван Грозный вторично отрекся от короны и посадил на престол служилого татарского хана Симеона Бекбулатовича. Не влиятелен, исполнял все, что велено. Около года хан пробыл на престоле. Отправил с почетом на великое княжение в Тверь потом его Грозный. Опять казни (бывшие опричники и земские бояре - князь Куракин, боярин Бутурлин и др.) и новое издание опричнины (под видом "удела"), В удел Иван Грозный взял Ростов, Псков, Дмитров, Старицу, Зубцов, Ржев. Удельное войско проводило аресты в земщине. Погромы не повторились, завершен разгром боярского круга, который управлял опричниной в конце ее существования. Возвысились Нагие, Вельский, Годуновы. В связи с неудачами в Ливонской войне обвинял воевод в измене (за сдачу Полоцка).

После этого Иван Грозный начал гонения на своего сына Ивана. В 1578 г. царь заболел и когда выздоровел, начал относиться к сыну с недоверием, поскольку царевич был популярен. Двух первых жен царевича Евдокию Сабурову и Петрову-Соловую (хотя сам же Иван Грозный выбирал) заточил в монастырь, третью Елену Шереметеву избил до выкидыша (застал в одной рубахе, а надо не меньше трех). Когда Иван попытался защитить жену, Грозный ранил его посохом в голову у виска, царевич от раны умер. Версия англичанина Джерома Горсея, что Грозный в ярости ударил сына жезлом в ухо так, что тот заболел горячкой и умер на третий день. Из писем Грозного боярам следует, что ссора произошла 9 ноября 1581 г., а умер Иван через 11 дней (из-за собственной жестокости царь погубил и сына, и наследника). Иван Грозный приказал поминать его "по неделям". Он решил посмертно простить всех бояр, казненных по его приказу. Списки убитых опричниками посылались в монастыри с деньгами.

Наследником престола стал Федор. Иван просил бояр подумать, кто еще подходит для трона, но все помнили итоги его двух отречений и просили царя не удаляться в монастырь, а в государи не желали никого, кроме сына. По последнему завещанию назначил при Федоре четырех регентов - дядя царевича, боярин Юрьев, глава думы князь Мстиславский, боярин князь П.П. Шуйский, оружничий Богдан Вельский (племянник Малюты). Бориса Годунова не включил, так как собирался развести Федора с Ириной (нет детей). 19 марта 1584 г. царь Иван Грозный умер за игрой в шахматы. Есть версия, что царь был отравлен Богданом Вельским и Борисом Годуновым - своими любимцами.

Погибло за правление Ивана Грозного от казней до 4 тыс. человек (Р.Г. Скрынников). По всей стране отмечалась убыль населения и сокращение наделов. К 1584 г. в Московском уезде не засевалось 5/6 пашни. В Новгородской земле обрабатывали 1/13 пашни. Нормы Юрьева дня перестали соблюдаться, заповедные лета, единственным регулятором стало насилие. Налоги существенно не менялись во второй половине правления Ивана, но запустение, побеги крестьян. В хозяйственном отношении (кроме юго-западных и юго-восточных уездов) страна разорена. Сократилась внешняя и внутренняя торговля.

Семейная жизнь Ивана Грозного

Браки в царской семье - вопрос политического и религиозного характера. Иван решил следовать примеру отца, и бояре и окольничие отправились по стране смотреть невест от 12 лет и старше. За утайку невесты дворянам угрожала опала и казнь. Бояре, не дожидаясь невест из провинции, привезли своих родственниц. Царю сосватали Анастасию, дочь окольничего Романа Юрьевича Захарьина. Ее дядя был опекуном малолетнего Ивана. Глинские не считали Захарьиных опасными соперниками. Брак длился 13 лет, 6 детей - Анна и Мария умерли до года, третьим ребенком был Дмитрий. В 6 месяцев его повезли на богомолье в Кириллов монастырь, на обратном пути он погиб из-за случайности. Когда струг пристал к берегу, сходни перевернулись, и ребенок погиб. 28 марта 1554 г. родился царевич Иван, через 2 года родилась дочь Евдокия, она прожила менее трех лет. 31 мая 1557 г. родился третий сын Федор (болезненный). Анастасия не дожила до 30 лет, её похоронили в Воскресенском монастыре в Москве.

Вторую жену привезли из Кабарды - княжна Кученей, дочь князя Темира. В православии приняла имя Мария Темрюковна Черкасская. Сын Василий от этого брака умер младенцем. Ездила с мужем в Вологду, заболела и умерла в Александровской слободе. В 1570 г. Иван устроил новый смотр 1500 дворянских невест. 40-летний Иван по совету Малюты Скуратова выбрал Марфу Собакину, но она умерла, даже не став после свадьбы женой Ивана фактически (кстати, в фобу не поверглась тлену). Через несколько месяцев сыграли свадьбу с Анной Колтовской, через год она была сослана в монастырь, и одновременно у ее худородных родственников отобрали земли.

После смерти Малюты Скуратова к царю приблизился Василий Умной-Колычев. Иван Грозный вступил в брак с Анной Васильчиков ой. На третий день после казни Умного царь сослан жену в монастырь. Шестой женой царя стала вдова Василиса Мелентьева. Дети неизвестного дьяка Мелентия Иванова (погиб в период опричнины) Федор и Марья получили 1,5 тыс. десятин пашни, леса и луга. Брак с недворянкой не был связан с династическими соображениями (зело урядна и красна), но быстро умерла. Период шестого брака был наиболее успешным в жизни царя.

В 1581 г. любимец царя Нагой сосватал царю свою племянницу. Седьмой брак был заключен в нарушение церковных правил, многие считали его незаконным. В 1582 г. родился сын Дмитрий. Иван собирался сменить эту жену на англичанку, чтобы укрепить связи с Англией и получить помощь ее флота на Балтике: без успеха сватался к королеве Елизавете, потом к ее родственнице Марии Гастингс. Королева отказала под предлогом ее нездоровья ("больна, и роже ей не самое красна"), лицо испорчено оспой.

Иван IV Васильевич , прозванный Грозным , по прямому имени Тит и Смарагд, в постриге - Иона

государь, великий князь московский и первый царь всея Руси

Краткая биография

Прозвание Иоанна IV Васильевича, великого князя Московского и всея Руси (с 1533), первый русский царь, правивший с 1547 г. на протяжении 50 лет 105 дней - среди всех, кто когда-либо возглавлял Российское государство, это рекорд. Иоанн Грозный был сыном великого князя Московского и всея Руси Василия III, потомка династии Рюриковичей. Мать его, княжна Елена Глинская, принадлежала к древнейшему роду, берущему начало от Мамая.

Иван Васильевич родился под Москвой, в с. Коломенское 25 августа 1530 г. Правителем, правда, пока только номинальным, он стал в трехлетнем возрасте и находился под присмотром специальной опекунской боярской комиссии, созданной его отцом, который предчувствовал скорую смерть. Однако государство находилось во власти этого совета менее года, после чего в нем произошли многочисленные пертурбации.

В 1545 г. пятнадцатилетний Иван, ставший по тогдашним меркам совершеннолетним, превратился в полноправного правителя. Торжественная церемония его венчания на царство состоялась 16 января 1547 г. в Успенском соборе Московского Кремля. С инициативой этого обряда выступил сам 16-летний государь, однако многие историки полагают, что это решение он принял не без чужого влияния. В 1560 г. царь упразднил Избранную раду и стал править исключительно самостоятельно.

Долгие годы правления Ивана Грозного ознаменовались большим количеством всевозможных реформ и перемен в жизни государства. Например, при нем начали создавать земские соборы, сложилась система приказов, формировалась опричнина. Царь боролся со своими врагами, порой мнимыми, самыми суровыми и беспощадными методами. Им был наложен временный запрет на традиционный для Юрьева дня переход крепостных к новым хозяевам.

В области внешней политики царствование Ивана Грозного ознаменовалось большим количеством войн, которые шли почти без перерыва. Если вначале государю сопутствовала удача (в 1552 г. было завоевано Казанское, в 1556 г. - Астраханское ханство), то 25-яя Ливонская война окончилась для России огромными потерями. В то же время Иван Грозный многое сделал для развития торговых и политических отношений с другими государствами, в частности, с Англией, Голландией, Бухарским ханством и др.

Иван Грозный остался в веках не только как правитель, но и как своеобразная, противоречивая личность. С позиции того времени царь был человеком образованным. Получившие известность послания к Курбскому говорят о его выдающихся литературных способностях. Не исключено, что некоторые литературные памятники того времени, в частности, летописные своды, «Государев разряд» и др. были составлены не без влияния царя. Известно, что он многое сделал для книгопечатания, внес вклад в развитие архитектуры, инициировав строительство ряда сооружений, в частности, храма Василия Блаженного в Москве.

Энергичность, решимость, дальновидность государя соседствовали в его натуре с сомнениями, спонтанными поступками. У царя прослеживались садистские наклонности, мания преследования; его крутой нрав, приступы гнева вошли в историю, одна из таких вспышек закончилась в 1582 г. убийством собственного сына. Незадолго до смерти он принял иночество.

Точку в биографии Ивана Грозного поставило 18 марта 1584 г. Местом его захоронения стал московский Архангельский собор. После кончины государя много говорили о том, что она была насильственной. В то же время известно, что в зрелые годы он не отличался прекрасным здоровьем и выглядел намного старше своих лет. За 6 лет до смерти царя его позвоночник был в настолько плачевном состоянии, что государя перемещали на носилках. Достоверно подтвердить или опровергнуть слухи об убийстве не представляется возможным, смерть Ивана Грозного так и осталась окутанной шлейфом тайны.

Биография из Википедии

Ива́н IV Васи́льевич , прозванный Гро́зным, также имел имена Тит и Смарагд, в постриге - Иона (25 августа 1530, село Коломенское под Москвой - 18 (28) марта 1584, Москва) - государь, великий князь московский и всея Руси с 1533 года, первый царь всея Руси (с 1547 года; кроме 1575-1576, когда «великим князем всея Руси» номинально был Симеон Бекбулатович).

Старший сын великого князя московского Василия III и Елены Глинской. Номинально Иван стал правителем в 3 года. После восстания в Москве 1547 года правил с участием круга приближённых лиц - «Избранной Рады». При нём начался созыв Земских соборов, составлен Судебник 1550 года. Проведены реформы военной службы, судебной системы и государственного управления, в том числе внедрены элементы самоуправления на местном уровне (губная, земская и другие реформы). Были покорены Казанское и Астраханское ханства, присоединены Западная Сибирь, Область войска Донского, Башкирия, земли Ногайской Орды. Таким образом, при Иване IV прирост территории Русского государства составил почти 100 %, с 2,8 млн км² до 5,4 млн км², к завершению его царствования Россия стала размером больше всей остальной Европы.

В 1560 году Избранная рада была упразднена, её главные деятели попали в опалу и началось полностью самостоятельное правление царя в России. Вторая половина правления Ивана Грозного была отмечена полосой неудач в Ливонской войне и учреждением опричнины, в ходе которой была разорена страна и был нанесён удар старой родовой аристократии и укреплены позиции поместного дворянства. Формально Иван IV правил дольше любого из когда-либо стоявших во главе Российского государства правителей - 50 лет и 105 дней.

Ранние годы

По отцовской линии Иван происходил из московской ветви династии Рюриковичей, по материнской - от Мамая, считавшегося родоначальником литовских князей Глинских. Бабушка по отцу, София Палеолог - из рода византийских императоров. Бабушка по матери Анна Якшич - дочь сербского воеводы Стефана Якшича. Иван стал первым сыном великого князя Василия III от второй жены, после долгих лет бездетности. Родившись 25 августа, он получил имя Иван в честь святого Иоанна Предтечи, день Усекновения главы которого приходится на 29 августа. Был крещён в Троице-Сергиевом монастыре игуменом Иоасафом (Скрипицыным); в восприемники были избраны два старца Иосифо-Волоцкого монастыря - инок Кассиан Босой и игумен Даниил.

Детство великого князя

Предание гласит, что в честь рождения Иоанна была заложена церковь Вознесения в Коломенском. Согласно установленному на Руси праву престолонаследия великокняжеский престол переходил к старшему сыну монарха, однако Ивану («прямое имя» по дню рождения - Тит) было всего три года, когда его отец великий князь Василий III серьёзно заболел.Ближайшими претендентами на трон, кроме малолетнего Ивана, были младшие братья Василия. Из шестерых сыновей Ивана III осталось двое - князь Старицкий Андрей и князь Дмитровский Юрий.

Предвидя скорую смерть, Василий III сформировал для управления государством «седьмочисленную» боярскую комиссию (именно к опекунскому совету при малолетнем великом князе впервые стало применяться название «Семибоярщина», чаще в современности ассоциирующееся исключительно с олигархическим боярским правительством эпохи Смутного Времени в период после свержения царя Василия Шуйского). Опекуны должны были беречь Ивана, пока он не достигнет 15 лет. В опекунский совет вошли его дядя, князь Андрей Старицкий (младший брат отца - Василия III), М. Л. Глинский (дядя матери - великой княгини Елены) и советники: братья Шуйские (Василий и Иван), Михаил Захарьин, Михаил Тучков, Михаил Воронцов. По замыслу великого князя, этим должны были сохраниться порядок правления страной доверенными людьми и уменьшиться распри в аристократической Боярской думе. Существование регентского совета признаётся не всеми историками: так, по версии историка А. А. Зимина, Василий III передал ведение государственных дел Боярской думе, а опекунами наследника назначил М. Л. Глинского и Д. Ф. Бельского. Мамкой для Ивана была назначена А. Ф. Челяднина.

Василий III умер 3 декабря 1533 года, а уже через 8 дней бояре избавились от основного претендента на трон - дмитровского князя Юрия.

Опекунский совет управлял страной меньше года, после чего его власть начала рушиться. В августе 1534 года произошёл ряд перестановок в правящих кругах. 3 августа князь Семён Бель­ский и опытный военачальник окольничий Иван Васильевич Ляцкий оставили Серпухов и отъехали на службу к литовскому князю. 5 августа был арестован один из опекунов малолетнего Ивана - Михаил Глинский, который тогда же умер в тюрьме. За соумышленничество с перебежчиками были схвачены брат Семёна Бельского Иван и князь Иван Воротынский с детьми. В этом же месяце был арестован и ещё один член опекунского совета - Михаил Воронцов. Анализируя события августа 1534 года, историк С. М. Соловьёв делает вывод, что «всё это было следствием общего негодования вельмож на Елену и её любимца Ивана Оболенского».

Попытка Андрея Старицкого в 1537 году захватить власть окончилась неудачей: запертый в Новгороде с фронта и тыла, он был вынужден сдаться и закончил жизнь в тюрьме.

В апреле 1538 года 30-летняя Елена Глинская умерла (по одной из версий, она была отравлена боярами), а через шесть дней бояре (князья Иван и Василий Василий Шуйские с советниками) избавились и от Оболенского. Митрополит Даниил и дьяк Фёдор Мищурин, убеждённые сторонники централизованного государства и активные деятели правительства Василия III и Елены Глинской, были немедленно отстранены от управления государством. Митрополит Даниил был отправлен в Иосифо-Волоцкий монастырь, а Мищурина «бояре казнили… не любя того, что он стоял за великого князя дела ».

По воспоминаниям самого Ивана, «князь Василий и Иван Шуйские самовольно навязались […] в опекуны и таким образом воцарились », будущего царя с братом Юрием «начали воспитывать как чужеземцев или последних бедняков», вплоть до «лишений в одежде и пище ».

В 1545 году Иван достиг совершеннолетия в возрасте 15 лет, таким образом став полноправным правителем. Одним из сильных впечатлений царя в юности были «великий пожар» в Москве, уничтоживший свыше 25 тысяч домов, и Московское восстание 1547 года. После убийства одного из Глинских, родственника царя, бунтовщики явились в село Воробьёво, где укрылся великий князь, и потребовали выдачи остальных Глинских. С большим трудом удалось уговорить толпу разойтись, убеждая её, что Глинских в Воробьёве нет.

Венчание на царство

Большой государев титул царя Иоанна IV Васильевича к концу правления

Бж҃їею млⷭ҇тїю, вели́кїй гдⷭ҇рь цр҃ь и҆ вели́кїй ки҃зь і҆ѡа́ннъ васи́лїевичъ всеѧ̀ рꙋ́сїи, влади́мїрскїй, моско́вскїй, вовогоро́дскїй, цр҃ь каза́нскїй, цр҃ь а҆страха́нскїй, гдⷭ҇рь пско́вскїй, вели́кїй ки҃зь смоле́нскїй, тверскі́й, ю҆́горскїй, пе́рмскїй, вѧ́тскїй, болга́рскїй и҆ и҆ны́хъ, гдⷭ҇рь и҆ вели́кїй ки҃зь новаго́рода ни́зовскїѧ землѝ, черни́говскїй, рѧза́нскїй, по́лоцкїй, росто́вскїй, ꙗ҆росла́вскїй, бѣлоѻзе́рскїй, ᲂу҆до́рскїй, ѻ҆бдо́рскїй, конді́йскїй и҆ и҆ны́хъ, и҆ всеѧ̀ сиби́рскїѧ землѝ и҆ сѣ́верныѧ страны̀ повели́тель, и҆ гдⷭ҇рь зе́мли вифлѧ́нской и҆ и҆ны́хъ.

13 декабря 1546 года Иван Васильевич впервые высказал митрополиту Макарию намерение жениться, а перед этим Макарий предложил Ивану Грозному венчаться на царство.

Ряд историков (Н. И. Костомаров, Р. Г. Скрынников, В. Б. Кобрин) полагает, что инициатива принятия царского титула не могла исходить от 16-летнего юноши. Скорее всего, важную роль в этом сыграл митрополит Макарий. Упрочнение власти царя также было выгодно его родне по материнской линии. В. О. Ключевский придерживался противоположной точки зрения, подчёркивая рано сформировавшееся у государя стремление к власти. По его мнению, «политические думы царя вырабатывались тайком от окружающих», идея о венчании стала полной неожиданностью для боярства.

Ларец-ковчег для хранения грамоты об утверждении на царство Ивана IV. Художник Ф. Г. Солнцев. Россия, фабрика Ф. Шопена. 1853-48 гг. Бронза, литье, золочение, серебрение, чеканка. ГИМ

Древнее «греческое царство» с его боговенчанными правителями всегда было образцом для православных стран, однако оно пало под ударами неверных. Москва в глазах православных русских людей должна была стать наследницей Царяграда-Константинополя. Торжество самодержавия олицетворяло и для митрополита Макария торжество Православной веры, так сплелись интересы царской и духовных властей (Филофей). В начале XVI века все большее распространение получает признание и идея божественного происхождения власти государя. Одним из первых об этом заговорил Иосиф Волоцкий. Иное осмысление верховной власти протопопом Сильвестром позднее привело к ссылке последнего. Мысль о том, что самодержец обязан во всем подчиняться Богу и его установлениям, проходит через всё «Послание царю».

16 января 1547 года в Успенском соборе Московского Кремля состоялась торжественная церемония венчания, чин которой был составлен митрополитом. Митрополит возложил на Ивана знаки царского достоинства: крест Животворящего Древа, бармы и шапку Мономаха; Иван Васильевич был помазан миром, а затем митрополит благословил царя.

После венчания родня Ивана упрочила своё положение, добившись значительных выгод, однако после Московского восстания 1547 года род Глинских потерял всё своё влияние, а юный правитель убедился в разительном несоответствии между его представлениями о власти и реальным положением дел.

Позднее, в 1558 году Константинопольский патриарх Иоасаф II сообщал Ивану Грозному, что «царское имя его поминается в Церкви Соборной по всем воскресным дням, как имена прежде бывших Греческих Царей; это повелено делать во всех епархиях, где только есть митрополиты и архиереи », «а о благоверном венчании твоем на царство от св. митрополита всея Руси, брата нашего и сослужебника, принято нами во благо и достойно твоего царствия ». «Яви нам , - писал Иоаким, патриарх Александрийский, - в нынешние времена нового кормителя и промыслителя о нас, доброго поборника, избранного и Богом наставляемого Ктитора святой обители сей, каков был некогда боговенчанный и равноапостольный Константин… Память твоя пребудет у нас непрестанно не только на церковном правиле, но и на трапезах с древними, бывшими прежде Царями ».

Новый титул позволял занять существенно иную позицию в дипломатических сношениях с Западной Европой. Великокняжеский титул переводился как «великий герцог», титул же «царь» в иерархии стоял наравне с титулом император.

Безоговорочно титул Ивана уже с 1555 года признавался Англией, чуть позже последовала Испания, Дания и Флорентийская республика. В 1576 году император Максимилиан II, желая привлечь Грозного к союзу против Турции, предлагал ему в будущем престол и титул «всходного [восточного] цесаря». Иоанн IV отнёсся совершенно равнодушно к «цесарству греческому», но потребовал немедленного признания себя царём «всея Руси», и император уступил в этом принципиально важном вопросе, тем более, что ещё Максимилиан I титуловал Василия III «Божиею милостью цесарем и обладателем всероссийским и великим князем ». Гораздо упорнее оказался папский престол, который отстаивал исключительное право пап предоставлять королевский и иные титулы, а с другой стороны, не допускал нарушения принципа «единой империи». В этой непримиримой позиции папский престол находил поддержку у польского короля, отлично понимавшего значение притязаний Москвы. Сигизмунд II Август представил папскому престолу записку, в которой предупреждал, что признание папством за Иваном IV титула «Царя всея Руси» приведёт к отторжению от Польши и Литвы земель, населённых родственными московитам «русинами», и привлечёт на его сторону молдаван и валахов. Со своей стороны Иоанн IV придавал особенное значение признанию его царского титула именно Польско-Литовским государством, но Польша в течение всего XVI века так и не согласилась на его требование. Так один из преемников Ивана IV его мнимый сын Лжедимитрий I использовал титул «цесаря», но Сигизмунд III, который помог ему занять московский престол, официально именовал его просто князем, даже не «великим».

О цифровом обозначении в титуле Ивана Грозного

С восшествием на престол в 1740 году младенца-императора Иоанна Антоновича, по отношению к русским царям, носящим имя Иван (Иоанн), ввели цифровое указание. Иоанн Антонович стал именоваться Иоанном III Антоновичем. Об этом свидетельствуют дошедшие до нас редкие монеты с надписью «Иоанн III Божиею милостию Император и Самодержец Всероссийский ».

«Прадед Иоанна III Антоновича получил уточненный титул Царя Иоанна II Алексеевича всея Руси, а Царь Иван Васильевич Грозный получил уточненный титул Царь Иван I Васильевич всея Руси ». Таким образом, первоначально Ивана Грозного именовали Иоанном Первым.

Цифровая часть титула - IV - впервые была присвоена Ивану Грозному Карамзиным в «Истории государства Российского», так как он начал отсчёт от Ивана Калиты.

Правление при «Избранной Раде»

В. М. Васнецов Царь Иван Грозный, 1897

Реформы

С 1549 года вместе с «Избранной радой» (А. Ф. Адашев, митрополит Макарий, А. М. Курбский, протопоп Сильвестр и др.) Иван IV осуществил ряд реформ, направленных на централизацию государства и построение общественных институтов.

В 1549 году был созван первый Земский собор с представителями от всех сословий, кроме крестьянства. В России оформилась сословно-представительная монархия.

В 1550 году был принят новый судебник, который ввёл единую единицу взимания налогов - большую соху, которая составляла 400-600 десятин земли в зависимости от плодородия почвы и социального положения владельца, и ограничил права холопов и крестьян (были ужесточены правила перехода крестьян).

В начале 1550-х годов были проведены земская и губная (начата правительством Елены Глинской) реформы, перераспределившая часть полномочий наместников и волостелей, в том числе судебных, в пользу выборных представителей черносошного крестьянства и дворянства.

В 1550 году «избранная тысяча» московских дворян получила поместья в пределах 60-70 км от Москвы и было образовано пешее полурегулярное стрелецкое войско, вооружённое огнестрельным оружием. В 1555-1556 годах Иван IV отменил кормления и принял Уложение о службе. Вотчинники стали обязаны оснащать и приводить воинов в зависимости от размера земельных владений наравне с помещиками.

При Иване Грозном была сформирована система приказов: Челобитный, Посольский, Поместный, Стрелецкий, Пушкарский, Бронный, Разбойный, Печатный, Сокольничий, Земские приказы, а также четверти: Галицкая, Устюжская, Новая, Казанский приказ. В функции Посольского приказа с 1551 года (72 глава Стоглава «Об искуплении пленных») царём было добавлено осуществление выкупа из Орды пленных поданных (для этого собирался специальный земельный налог - «полоняничные деньги»).

В начале 1560-х годов Иван Васильевич произвёл знаковую реформу государственной сфрагистики. С этого момента в России появляется устойчивый тип государственной печати. Впервые на груди древнего двуглавого орла появляется всадник - герб князей Рюрикова дома, изображавшийся до того отдельно, и всегда с лицевой стороны государственной печати, в то время как изображение орла помещалось на оборотной. Новая печать скрепила договор с Датским королевством от 7 апреля 1562 года.

Стоглавый собор 1551 года, на котором царь опираясь на нестяжателей надеялся провести секуляризацию церковных земель, заседал с января-февраля по май. Церковь была вынуждена ответить на 37 вопросов молодого царя (из которых часть обличала беспорядки в святительстве и монастырском управлении, а также в монастырской жизни) и принять компромиссный сборник решений Стоглав, который регулировал церковные вопросы.

При Иване Грозном был запрещён въезд на территорию России еврейских купцов. Когда же в 1550 году польский король Сигизмунд-Август потребовал, чтоб им был дозволен свободный въезд в Россию, Иоанн отказал в таких словах: «в свои государства Жидом никак ездити не велети, занеже в своих государствах лиха никакого видети не хотим, а хотим того, чтобы Бог дал в моих государствах люди мои были в тишине безо всякого смущенья. И ты бы, брат наш, вперёд о Жидех к нам не писал », поскольку они русских людей «от христианства отводили, и отравные зелья в наши земли привозили и пакости многие людям нашим делали ».

Казанские походы (1547-1552)

В первой половине XVI века, преимущественно в годы правления ханов из крымского рода Гиреев, Казанское ханство вело постоянные войны с Московской Русью. Всего казанские ханы совершили около сорока походов на русские земли, в основном в регионы Нижнего Новгорода, Вятки, Владимира, Костромы, Галича, Мурома, Вологды. «От Крыма и от Казани до полуземли пусто было», - писал царь, описывая последствия нашествий.

Историю казанских походов часто отсчитывают от похода, состоявшегося в 1545 году, который «носил характер военной демонстрации и усилил позиции „московской партии“ и др. противников хана Сафа-Гирея». Москва поддержала лояльного Руси касимовского правителя Шах-Али, который, став казанским ханом, одобрил проект унии с Москвой. Но в 1546 году Шах-Али был изгнан казанской знатью, которая возвела на трон хана Сафа-Гирея из враждебно настроенной к Руси династии. После этого было решено перейти к активным действиям и устранить угрозу, исходящую от Казани. «Начиная с этого момента ,- указывает историк, - Москва выдвинула план окончательного сокрушения Казанского ханства ».

Всего Иван IV возглавил три похода на Казань. Во время первого (зима 1547/1548 годов) из-за ранней оттепели в 15 верстах от Нижнего Новгорода под лёд на Волге ушла осадная артиллерия, и дошедшие до Казани войска простояли под ней всего 7 дней. Второй поход (осень 1549 - весна 1550) последовал за известием о смерти Сафа-Гирея, также не привёл к взятию Казани, но была построена крепость Свияжск, послужившая опорным пунктом для русского войска во время следующего похода.

Третий поход (июнь-октябрь 1552 года) завершился взятием Казани. В походе участвовало 150-тысячное русское войско, вооружение включало 150 пушек. Казанский кремль был взят штурмом. Хан Едигер-Магмет был захвачен русскими воеводами. Летописец зафиксировал: «На себя же государь не велел имати ни единыя медницы (то есть ни единого гроша), ни плену, токмо единого царя Едигер-Магмета и знамена царские да пушки градские ». И. И. Смирнов считает, что «Казанский поход 1552 года и блестящая победа Ивана IV над Казанью не только означали крупный внешнеполитический успех русского государства, но и способствовали укреплению власти царя ». Почти одновременно с началом похода в июне 1552 года крымский хан Девлет I Гирей совершил поход к Туле.

В побеждённой Казани царь назначил князя Александра Горбатого-Шуйского казанским наместником, а князя Василия Серебряного его помощником.

После учреждения в Казани архиерейской кафедры, царь и церковный собор по жребию избрали на неё игумена Гурия в сане архиепископа. Гурий получил от царя указание обращать казанцев в православие исключительно по собственному желанию каждого человека, но «к сожалению, не везде держались таких благоразумных мер: нетерпимость века брала своё…».

С первых шагов по покорению и освоению Поволжья царь стал приглашать к себе на службу всю казанскую знать, согласившуюся ему присягнуть, послав «по всем улусам чёрным людям ясачным жалованные грамоты опасные, чтобы шли к государю не бояся ничего; а кто лихо чинил, тому Бог мстил; а их государь пожалует, а они бы ясаки платили, якоже и прежним казаньским царем ». Такой характер политики не только не требовал сохранения в Казани основных военных сил Русского государства, но, напротив, делал естественным и целесообразным торжественное возвращение Ивана в столицу. Во время Ливонской войны мусульманские области Поволжья стали поставлять русскому войску «множае треюдесять тысящь бранных», хорошо подготовленных к наступлению.

Сразу после взятия Казани, в январе 1555 года, послы сибирского хана Едигера просили царя, чтобы он «всю землю Сибирскую взял под свое имя и от сторон ото всех заступил (защитил) и дань свою на них положил и человека своего прислал, кому дань собирать ».

Астраханские походы (1554-1556)

В начале 1550-х годов Астраханское ханство являлось союзником крымского хана, контролируя нижнее течение Волги. До окончательного подчинения Астраханского ханства при Иване IV было совершено два похода.

Поход 1554 года был совершён под командованием воеводы князя Юрия Пронского-Шемякина. В сражении у Чёрного острова русское войско разбило головной астраханский отряд, а Астрахань была взята без боя. В итоге к власти был приведён хан Дервиш-Али, обещавший поддержку Москве.

Поход 1556 года был связан с тем, что хан Дервиш-Али перешёл на сторону Крымского ханства и Османской империи. Поход возглавил воевода Иван Черемисинов. Сначала донские казаки отряда атамана Ляпуна Филимонова нанесли поражение ханскому войску под Астраханью, после чего в июле Астрахань вновь взята без боя. В результате этого похода Астраханское ханство было подчинено Русскому царству.

В 1556 году разрушена столица Золотой Орды Сарáй-Бату́.

После покорения Астрахани русское влияние стало простираться до Кавказа. В 1559 князья Пятигорские и Черкасские просили Ивана IV прислать им отряд для защиты против набегов крымских татар и священников для поддержания веры; царь послал им двух воевод и священников, которые обновили павшие древние церкви, а в Кабарде проявили широкую миссионерскую деятельность, крестив многих в православие.

Война со Швецией (1554-1557)

В годы правления Ивана Грозного были установлены торговые отношения России с Англией через Белое море и Северный Ледовитый океан, сильно ударившие по экономическим интересам Швеции, получавшей немалые доходы от транзитной русско-европейской торговли. В 1553 году экспедиция английского мореплавателя Ричарда Ченслера обогнула Кольский полуостров, вошла в Белое море и бросила якорь к западу от Николо-Корельского монастыря напротив селения Нёнокса. Получив весть о появлении англичан в пределах своей страны, Иван IV пожелал встретиться с Ченслером, который, преодолев около 1000 км, с почестями прибыл в Москву. Вскоре после этой экспедиции в Лондоне была основана «Московская компания», получившая впоследствии монопольные торговые права от царя Ивана.

Шведский король Густав I Васа после неудачной попытки создать антироссийский союз, в составе которого находились бы Великое княжество Литовское, Ливония и Дания, решил действовать самостоятельно.

Первым мотивом на объявление войны Швеции был захват русских купцов в Стокгольме. 10 сентября 1555 года шведский адмирал Якоб Багге с 10-тысячным войском осадил Орешек, попытки шведов развить наступление на Новгород были пресечены сторожевым полком под командованием Шереметева. 20 января 1556 года 20–25-тысячное русское войско разбило шведов у Кивинебба и осадило Выборг, но не смогло его взять.

В июле 1556 года Густав I выступил с предложением о мире, которое было принято Иваном IV. 25 марта 1557 года было заключено Второе Новгородское перемирие на сорок лет, которое восстановило границу, определённую ещё Ореховским мирным договором от 1323 года, и утвердило обычай дипломатических сношений через новгородского наместника.

Начало Ливонской войны

Причины войны

В 1547 году царь поручил саксонцу Шлитте привезти ремесленников, художников, лекарей, аптекарей, типографщиков, людей, искусных в древних и новых языках, даже теологов. Однако после протестов Ливонии сенат ганзейского города Любека арестовал Шлитте и его людей.

В 1554 году Иван IV потребовал от Ливонской конфедерации возврата недоимок по установленной ещё договором 1503 года «юрьевской дани», отказа от военных союзов с Великим княжеством Литовским и Швецией и продолжения перемирия. Первая выплата долга за Дерпт должна была состояться в 1557 году, однако Ливонская конфедерация не выполнила своё обязательство.

Весной 1557 года на берегу Нарвы по приказу Ивана был поставлен порт: «Того же года, Июля, поставлен город от Немец усть-Наровы-реки Розсене у моря для пристанища морского корабельного», «Того же года, Апреля, послал царь и Великий князь околничего князя Дмитрия Семеновича Шастунова да Петра Петровича Головина да Ивана Выродкова на Ивангород, а велел на Нарове ниже Иванягорода на устье на морском город поставить для корабленного пристанища…» Однако Ганзейский союз и Ливония не пропускали европейских купцов в новый русский порт, и те продолжали ходить, как и прежде, в Ревель, Нарву и Ригу.

Посвольский договор, заключённый 15 сентября 1557 года между Великим княжеством Литовским и Орденом, создал угрозу установления литовской власти в Ливонии. Согласованная позиция Ганзы и Ливонии по недопущению Москвы к самостоятельной морской торговле привела царя Ивана к решению начать борьбу за широкий выход к Балтике.

Разгром Ливонского ордена

В январе 1558 года Иван IV начал Ливонскую войну за овладение побережьем Балтийского моря. Первоначально военные действия развивались успешно. Русская армия вела активные наступательные действия в Прибалтике, взяла Нарву, Дерпт, Нейшлосс, Нейгауз, разбила орденские войска у Тирзена под Ригой. Весной и летом 1558 русские овладели всей восточной частью Эстонии, а к весне 1559 года армия Ливонского ордена была окончательно разгромлена, а сам Орден фактически перестал существовать. По указанию Алексея Адашева русские воеводы приняли предложение о перемирии, исходящее от Дании, которое длилось с марта по ноябрь 1559 и начали сепаратные переговоры с ливонскими городскими кругами о замирении Ливонии в обмен на некоторые уступки в торговле со стороны немецких городов. В это время земли Ордена переходят под покровительство Польши, Литвы, Швеции и Дании.

В 1560 году на съезде имперских депутатов Германии Альберт Мекленбургский доложил: «Московский тиран принимается строить флот на Балтийском море: в Нарве он превращает торговые суда, принадлежащие городу Любеку, в военные корабли и передает управление ими испанским, английским и немецким командирам ». Съезд постановил обратиться к Москве с торжественным посольством, к которому привлечь Испанию, Данию и Англию, предложить восточной державе вечный мир и остановить её завоевания.

Выступление Грозного в борьбе за Балтийское поморье… поразило среднюю Европу. В Германии «московиты» представлялись страшным врагом; опасность их нашествия расписывалась не только в официальных сношениях властей, но и в обширной летучей литературе листовок и брошюр. Принимались меры к тому, чтобы не допустить ни московитов к морю, ни европейцев в Москву и, разобщив Москву с центрами европейской культуры, воспрепятствовать её политическому усилению. В этой агитации против Москвы и Грозного измышлялось много недостоверного о московских нравах и деспотизме Грозного…

Платонов С. Ф. Лекции по русской истории…

Походы против Крымского ханства

Крымские ханы династии Гиреев с конца XV века были вассалами Османской империи, проводившей активную экспансию в Европе. Часть московской аристократии и римский папа настойчиво требовали от Ивана Грозного вступить в борьбу с турецким султаном Сулейманом Первым.

Одновременно с началом русского наступления в Ливонии крымская конница совершила набег на Русское царство, несколько тысяч крымцев прорвались в окрестности Тулы и Пронска, и Р. Г. Скрынников подчёркивает, что русское правительство в лице Адашева и Висковатого «должно было заключить перемирие на западных рубежах», поскольку готовилось к «решительному столкновению на южной границе». Царь уступил требованиям оппозиционной аристократии о походе на Крым: «мужи храбрые и мужественные советовали и стужали, да подвижется сам (Иван) с своею главою, со великими войсками на Перекопского хана ».

В 1558 году войско князя Дмитрия Вишневецкого одержало победу над крымским войском у Азова, а в 1559 войско под командованием Даниила Адашева совершило поход на Крым, разорив крупный крымский порт Гёзлёв (ныне - Евпатория) и освободив многих русских пленников. Иван Грозный предложил союз польскому королю Сигизмунду II против Крыма, но тот, напротив, склонился к союзу с ханством.

Падение «Избранной рады». Война с Великим княжеством Литовским

31 августа 1559 года магистр Ливонского ордена Готхард Кетлер и король Польши и Литвы Сигизмунд II Август заключили Виленский договор о вступлении Ливонии под протекторат Литвы, которое было дополнено 15 сентября договором о военной помощи Ливонии Польшей и Литвой. Эта дипломатическая акция послужила важным рубежом в ходе и развитии Ливонской войны: война России с Ливонией превратилась в борьбу государств Восточной Европы за ливонское наследство.

В январе 1560 года Грозный приказал войскам снова перейти в наступление. Армия под командованием князей Шуйского, Серебряного и Мстиславского взяла крепость Мариенбург (Алуксне). 30 августа русская армия под командованием Курбского взяла резиденцию магистра - замок Феллин. Очевидец писал: «Угнетённый эст скорее согласен подчиниться русскому, чем немцу ». По всей Эстонии крестьяне восстали против немецких баронов. Возникла возможность быстрого завершения войны. Однако воеводы царя не пошли на захват Ревеля и потерпели неудачу в осаде Вейсенштейна. В Феллин был назначен Алексей Адашев (воеводой большого полка), однако он, будучи худородным, погряз в местнических спорах со стоявшими выше его воеводами, попал в опалу, вскоре был взят под стражу в Дерпте и там умер от горячки (ходили слухи, что он отравился, Иван Грозный даже послал в Дерпт одного из ближних дворян, чтобы расследовать обстоятельства смерти Адашева). В связи с этим покинул двор и постригся в монастырь Сильвестр, а с тем пали и их более мелкие приближённые - Избранной раде настал конец.

Осенью 1561 года была заключена Виленская уния об образовании на территории Ливонии герцогства Курляндия и Семигалия и переходе прочих земель в состав Великого княжества Литовского.

В январе-феврале 1563 года был взят Полоцк. Здесь по приказу Грозного был утоплен в проруби Фома, проповедник реформационных идей и сподвижник Феодосия Косого. Скрынников считает, что расправу над полоцкими евреями поддержал сопровождавший царя игумен Иосифо-Волоколамского монастыря Леонид. Также по царскому приказу татары, принимавшие участие в военных действиях, перебили бывших в Полоцке бернардинских монахов. Религиозный элемент в покорении Иваном Грозным Полоцка отмечает также Хорошкевич.

28 января 1564 года полоцкая армия П. И. Шуйского, двигаясь в сторону Минска и Новогрудка, неожиданно попала в засаду и была наголову разбита войсками Н. Радзивилла. Грозный немедленно обвинил в предательстве воевод М. Репнина и Ю. Кашина (героев взятия Полоцка) и велел убить их. Курбский в связи с этим укорял царя, что он пролил победоносную, святую кровь воевод «во церквах Божиих». Несколькими месяцами спустя в ответ на обвинения Курбского Грозный прямо писал о совершенном боярами преступлении.

Период опричнины (1565-1572)

Аллегория тиранического правления Ивана Грозного (Германия. Первая половина XVIII века). Картинка из немецкого еженедельника Давида Фассмана «Разговоры в царстве мёртвых» (нем. Gespräche in dem Reiche derer Todten; 1718-1739).

Причины введения опричнины

По мнению советских историков А. А. Зимина и А. Л. Хорошкевич, причина разрыва Ивана Грозного с «Избранной радой» состояла в том, что программа последней оказалась исчерпанной. В частности, была дана «неосмотрительная передышка» Ливонии, в результате чего в войну втянулось несколько европейских государств. Кроме того, царь не был согласен с идеями деятелей «Избранной рады» (в особенности, Адашева) о приоритетности завоевания Крыма по сравнению с военными действиями на Западе. Наконец, «Адашев проявил излишнюю самостоятельность во внешнеполитических сношениях с литовскими представителями в 1559 году» и в итоге был отправлен в отставку. Следует отметить, что подобные мнения о причинах разрыва Ивана с «Избранной радой» разделяют далеко не все историки. Так, Николай Костомаров видит истинную подоплёку конфликта в отрицательных особенностях характера Ивана Грозного, а деятельность «Избранной рады», напротив, оценивает весьма высоко. В. Б. Кобрин также полагал, что личность царя сыграла здесь решающую роль, однако в то же самое время увязывает поведение Ивана с его приверженностью программе ускоренной централизации страны, противостоящей идеологии постепенных перемен «Избранной рады». Историки считают, что выбор первого пути обусловлен личным характером Ивана Грозного, не желавшего слушать людей, не согласных с его политикой. Таким образом, после 1560 года Иван встал на путь ужесточения власти, который привёл его к репрессивным мерам.

По мнению Р. Г. Скрынникова, знать легко бы простила Грозному отставку его советников Адашева и Сильвестра, но она не желала мириться с покушением на прерогативы боярской Думы. Идеолог боярства Курбский самым решительным образом протестовал против ущемления привилегий знати и передачи функций управления в руки приказных (дьяков): «писарям русским князь великий зело верит, а избирает их ни от шляхетского роду, ни от благородна, но паче от поповичей или от простого всенародства, а то ненавидячи творит вельмож своих ».

Новые недовольства князей, считает Скрынников, вызвал царский указ от 15 января 1562 года об ограничении их вотчинных прав, ещё больше, чем прежде, уравнивавший их с поместным дворянством.

В начале декабря 1564 года, согласно исследованиям Шокарева, была предпринята попытка вооружённого мятежа против царя, в которой принимали участие западные силы: «Многие знатные вельможи собрали в Литве и в Польше немалую партию и хотели с оружием идти против царя своего ».

Учреждение опричнины

В 1565 году Грозный объявил о введении в стране Опричнины. Страна делилась на две части: «Государеву светлость Опричнину» и земщину. В Опричнину попали, в основном, северо-восточные русские земли, где было мало бояр-вотчинников. Центром Опричнины стала Александровская слобода - новая резиденция Ивана Грозного, откуда 3 января 1565 года гонцом Константином Поливановым была доставлена грамота духовенству, боярской Думе и народу об отречении царя от престола. Хотя Веселовский считает, что Грозный не заявлял о своём отказе от власти, но перспектива ухода государя и наступления «безгосударного времени», когда вельможи могут снова заставить городских торговцев и ремесленников всё делать для них даром, не могла не взволновать московских горожан.

Первыми жертвами опричнины стали виднейшие бояре: первый воевода в Казанском походе А. Б. Горбатый-Шуйский с сыном Петром, его шурин Пётр Ховрин, окольничий П. Головин (чей род традиционно занимал должности московских казначеев), П. И. Горенский-Оболенский (младший брат его, Юрий, успел спастись в Литве), князь Дмитрий Шевырёв, С. Лобан-Ростовский и др. С помощью опричников, которые были освобождены от судебной ответственности, Иван IV насильственно конфисковывал боярские и княжеские вотчины, передавая их дворянам-опричникам. Самим боярам и князьям предоставлялись поместья в других областях страны, например, в Поволжье.

Указ о введении Опричнины был утверждён высшими органами духовной и светской власти - Освященным собором и Боярской Думой. Также есть мнение, что этот указ подтвердил своим решением Земский собор. Но значительная часть земщины протестовала против опричнины, так в 1556 году около 300 знатных лиц земщины подали челобитную об отмене опричнины; из челобитников 50 подвергли торговой казни, нескольким урезали языки, трёх обезглавили.

«Московский застенок. Конец XVI века (Константино-Еленинские ворота московского застенка на рубеже XVI и XVII веков)», 1912 г.

К посвящению в сан митрополита Филиппа, произошедшему 25 июля 1566 года, была подготовлена и подписана грамота, согласно которой Филипп обещал «в опричнину и царский обиход не вступаться и, по поставлении, из-за опричнины… митрополии не оставлять». По версии Р. Г. Скрынникова, благодаря вмешательству Филиппа были выпущены из тюрьмы многие челобитники Собора 1566 года. 22 марта 1568 года в Успенском соборе Филипп отказался благословить царя и потребовал отменить опричнину. В ответ опричники насмерть забили железными палками слуг митрополита, затем против митрополита был возбуждён процесс в церковном суде. Филипп был извергнут из сана и сослан в Тверской Отроч монастырь.

Будучи опричным «игуменом», царь исполнял ряд монашеских обязанностей. Так, в полночь все вставали на полунощницу, в четыре утра - к заутрене, в восемь начиналась обедня. Царь показывал пример благочестия: сам звонил к заутрене, пел на клиросе, усердно молился, а во время общей трапезы читал вслух Священное Писание. В целом, богослужение занимало около 9 часов в день. При этом есть свидетельства, что приказы о казнях и пытках отдавались нередко в церкви. Историк Г. П. Федотов считает, что «не отрицая покаянных настроений царя, нельзя не видеть, что он умел в налаженных бытовых формах совмещать зверство с церковной набожностью, оскверняя самую идею православного царства ».

В 1569 году умер двоюродный брат царя князь Владимир Андреевич Старицкий (предположительно, по слухам, по приказу царя ему принесли чашу с отравленным вином и приказанием, чтобы вино выпили сам Владимир Андреевич, его жена и их старшая дочь). Несколько позднее была убита и мать Владимира Андреевича, Ефросинья Старицкая, неоднократно встававшая во главе боярских заговоров против Иоанна IV и неоднократно помилованная им же.

Поход на Новгород

В декабре 1569 года, подозревая новгородскую знать в соучастии в «заговоре» недавно убитого по его приказу князя Владимира Андреевича Старицкого и одновременно в намерении передаться польскому королю, Иван в сопровождении большого войска опричников выступил в поход против Новгорода. Двинувшись на Новгород осенью 1569 года, опричники устроили массовые убийства и грабежи в Твери, Клину, Торжке и других встречных городах.

В Тверском Отрочем монастыре в декабре 1569 Малюта Скуратов лично задушил митрополита Филиппа, отказавшегося благословить поход на Новгород. Род Колычевых, к которому принадлежал Филипп, подвергся преследованию; некоторые из его членов были казнены по приказу Ивана.

2 января 1570 года боевые отряды окружили город, сотни священников были посажены под арест, монастыри взяты под полный контроль. Через четыре дня сюда приехал уже сам царь. Он отстоял службу в Софийском соборе и потом приказал начать репрессии. Опричники стали мародерствовать во всем городе и его окрестностях. По записям летописей, каратели никого не жалели, взрослых и детей пытали, избивали, а потом сбрасывали прямо в реку Волхов. Если кто выживал, то того заталкивали под лёд палками. По разным данным, погибло от 2 тыс. до 10 тыс. человек.

Расправившись с Новгородом, царь выступил на Псков. Царь ограничился только казнью нескольких псковичей и грабежом их имущества. В то время, как гласит предание, Грозный гостил у одного псковского юродивого (некоего Николы Салоса). Когда пришло время обеда, Никола протянул Грозному кусок сырого мяса со словами: «На, съешь, ты же питаешься мясом человеческим», а после - грозил Ивану многими бедами, если тот не пощадит жителей. Грозный, ослушавшись, приказал снять колокола с одного псковского монастыря. В тот же час пал под царём его лучший конь, что произвело впечатление на Ивана. Царь поспешно покинул Псков и вернулся в Москву, где начался «розыск» о новгородской измене, проводившийся на протяжении 1570 года, причём к делу были привлечены и многие видные опричники.

Русско-крымская война (1571-1572)

В 1563 и 1569 годах вместе с турецкими войсками Девлет I Гирей совершил два безуспешных похода на Астрахань. Во втором походе участвовал и турецкий флот, также турки планировали построить канал между Волгой и Доном для усиления своего влияния на Каспии, но поход закончился безрезультатной 10-дневной осадой Астрахани. Девлет I Гирей, недовольный усилением Турции в этом регионе, также скрытно мешал походу.

Начиная с 1567 года активность Крымского ханства стала нарастать, походы совершались каждый год. В 1570 году крымцы, почти не получив отпора, подвергли страшному опустошению район Рязани.

В 1571 году Девлет Гирей предпринял поход на Москву. Обманув русскую разведку, хан перешёл Оку под Кромами, а не у Серпухова, где его ожидало царское войско, и устремился к Москве. Иван уехал в Ростов, а крымцы подожгли не защищённые Кремлём и Китай-городом предместья столицы. В последовавшей затем переписке царь согласился уступить хану Астрахань, но тот не удовлетворялся этим, требуя Казань и 2000 рублей, а затем и заявил о своих планах захватить всё Русское государство.

Девлет Гирей писал Ивану:

Жгу и пустошу все из-за Казани и Астрахани, а всего света богатство применяю к праху, надеясь на величество божие. Я пришел на тебя, город твой сжег, хотел венца твоего и головы; но ты не пришел и против нас не стал, а ещё хвалишься, что-де я московский государь! Были бы в тебе стыд и дородство, так ты б пришел против нас и стоял.

Ошеломлённый разгромом Иван Грозный в ответном послании ответил, что согласен передать под крымский контроль Астрахань, но Казань вернуть Гиреям отказался:

Ты в грамоте пишешь о войне, и если я об этом же стану писать, то к доброму делу не придем. Если ты сердишься за отказ к Казани и Астрахани, то мы Астрахань хотим тебе уступить, только теперь скоро этому делу статься нельзя: для него должны быть у нас твои послы, а гонцами такого великого дела сделать невозможно; до тех бы пор ты пожаловал, дал сроки и земли нашей не воевал

К татарским послам Иван вышел в сермяге, сказав им: «Видишь-де меня, в чём я? Так-де меня царь (хан) зделал! Все-де мое царство выпленил и казну пожег, дати-де мне нечево царю».

В 1572 году хан начал новый поход на Москву, закончившийся уничтожением крымско-турецкого войска в битве при Молодях. Гибель отборной турецкой армии под Астраханью в 1569 году и разгром крымской орды под Москвой в 1572 положили предел турецко-татарской экспансии в Восточной Европе.

Существует версия, основанная на «Истории» князя Андрея Курбского по которой победитель при Молодях, Воротынский, уже в следующем году был по доносу холопа обвинён в намерении околдовать царя и умер от пыток, причём во время пыток сам царь своим посохом подгребал угли.

Великий князь Иоанн IV Васильевич
(миниатюра из Царского титулярника 1672 года)

Бегство царя из Москвы

Источники сообщают разные версии о бегстве царя. Большинство их сходится на том, что царь направлялся к Ярославлю, но дошёл только до Ростова. В известии о набеге Девлет-Гирея, произошедшем в апреле - мае 1571 года, записки Горсея достаточно точно, судя по другим источникам, передают канву событий, начиная с сожжения Москвы.

Иоанн Васильевич Великий, император Русии, князь Московии. С карты Ортелия 1574 года

Конец опричнины

В 1571 году на Русь вторгся крымский хан Девлет-Гирей. Согласно В. Б. Кобрину, разложившаяся опричнина при этом продемонстрировала полную небоеспособность: привыкшие к грабежам мирного населения опричники просто не явились на войну, так что их набралось только на один полк (против пяти земских полков). Москва была сожжена. В результате, во время нового нашествия в 1572 году, опричное войско было уже объединено с земским; в том же году царь вообще отменил опричнину и запретил само её название, хотя фактически под именем «государева двора» опричнина просуществовала до его смерти.

Неудачные действия против Девлет-Гирея в 1571 году привели к окончательному уничтожению опричной верхушки первого состава: глава опричной думы, царский шурин М. Черкасский (Салтанкул мурза) «за намеренное подведение царя под татарский удар» был посажен на кол; ясельничий П. Зайцев повешен на воротах собственного дома; казнены были также опричные бояре И. Чёботов, И. Воронцов, дворецкий Л. Салтыков, кравчий Ф. Салтыков и многие другие. Причём расправы не утихли даже после битвы при Молодях - отмечая победу в Новгороде, царь топил в Волхове «детей боярских», после чего был введён запрет на само имя опричнины. Тогда же Иван Грозный обрушил репрессии на тех, кто помогал ему прежде расправиться с митрополитом Филиппом: соловецкий игумен Паисий был заточён на Валааме, рязанский епископ Филофей лишён сана, а пристав Стефан Кобылин, надзиравший за митрополитом в Отроче монастыре, был сослан в далёкий монастырь Каменного острова.

Международные отношения в период опричнины

В 1569 через своего посла Томаса Рандольфа Елизавета I дала понять царю, что не собирается вмешиваться в Балтийский конфликт. В ответ царь написал ей, что её торговые представители «о наших о государских головах и о чести и о прибыли земле не думают, а ищут только своих торговых прибытков», и отменил все привилегии, ранее предоставленные созданной англичанами Московской торговой компании.

В 1569 году Польша и Великое княжество Литовское объединились в конфедерацию Речь Посполитая. В мае 1570 года царь подписал с королём Сигизмундом перемирие сроком на три года, невзирая на огромное количество взаимных претензий. Провозглашение царём Ливонского королевства обрадовало ливонское дворянство, получившее свободу вероисповедания и ряд других привилегий, и ливонское купечество, получившее право свободной беспошлинной торговли в России, а взамен пропускавшее в Москву иностранных купцов, художников и техников. После смерти Сигизмунда II и пресечения династии Ягеллонов в Польше и Литве одним из кандидатов на польский престол рассматривался Иван Грозный. Главным условием согласия на своё избрание польским королём царь ставил уступку Польшей Ливонии в пользу России, причём в качестве компенсации предлагая вернуть полякам «Полоцк с пригородами». Но 20 ноября 1572 года Максимилиан II заключил с Грозным соглашение, согласно которому все этнические польские земли (Великая Польша, Мазовия, Куявия, Силезия) должны были отойти к империи, а к Москве - Ливония и Великое княжество Литовское со всеми его владениями - то есть Белоруссией, Подляшьем, Украиной, поэтому вельможная знать поторопилась с выборами короля и избрала Генриха Валуа.

В марте 1570 года Иван Грозный выдал «царскую грамоту» (каперское свидетельство) датчанину Карстену Роде. В мае того же года, купив и оснастив корабли на царские деньги, Роде вышел в море и до сентября 1570 года промышлял в Балтийском море против шведских и польских купцов.

Хан на московском престоле

В 1575 году по желанию Ивана Грозного крещёный татарин и хан касимовский Симеон Бекбулатович венчан был на царство, как «великий князь всея Руси», а сам Иоанн Грозный назвался Иваном Московским, уехал из Кремля и стал жить на Петровке.

По сведениям английского историка и путешественника Джильса Флетчера, к концу года новый государь отобрал все грамоты, жалованные епископиям и монастырям, коими последние пользовались уже несколько столетий. Все они были уничтожены. После того (как бы недовольный таким поступком и дурным правлением нового государя) Грозный взял опять скипетр и, будто бы в угодность церкви и духовенству, дозволил возобновить грамоты, которые раздал уже от себя, удерживая и присоединяя к казне столько земель, сколько ему самому было угодно.

Этим способом Грозный отнял у епископий и монастырей (кроме земель, присоединённых им к казне) несметное число денег: у одних 40, у других 50, у иных 100 тысяч рублей, что было сделано им с целью не только умножить свою казну, но также отстранить дурное мнение о его жестоком правлении, показав пример ещё худшего в руках другого царя.

Этому предшествовал новый всплеск казней, когда был разгромлен тот круг приближённых, который установился в 1572 году, после уничтожения опричной верхушки. Отрёкшись от престола, Иван Васильевич взял себе «удел» и образовал свою «удельную» думу, в которой теперь заправляли Нагие, Годуновы и Бельские.

Заключительный этап Ливонской войны

23 февраля 1577 года 50-тысячная русская армия снова взяла в осаду Ревель, но взять крепость не удалось. В феврале 1578 года нунций Викентий Лаурео с тревогой доносил в Рим: «Московит разделил своё войско на две части: одну ждут под Ригой, другую под Витебском». К этому времени вся Ливония по Двину, за исключением только двух городов - Ревеля и Риги, была в руках русских.

В 1579 году королевский гонец Венцеслав Лопатинский привёз царю от Батория грамоту с объявлением войны. Уже в августе польская армия взяла Полоцк, затем двинулась на Великие Луки и взяла их.

Одновременно шли прямые переговоры о мире с Польшей. Иван Грозный предлагал отдать Польше всю Ливонию, за исключением четырёх городов. Баторий на это не согласился и потребовал все ливонские города, в придачу Себеж и уплаты 400 000 венгерских золотых за военные издержки. Это вывело Грозного из себя, и он ответил резкой грамотой.

После этого, летом 1581 года Стефан Баторий вторгся вглубь России и осадил Псков, который, однако, так и не смог взять. Тогда же шведы взяли Нарву, где пало 7000 русских, затем Ивангород и Копорье. Иван был вынужден пойти на переговоры с Польшей, надеясь заключить с ней затем союз против Швеции. В конце концов царь был вынужден согласиться на условия, по которым «ливонские бы города, которые за государем, королю уступить, а Луки Великие и другие города, что король взял, пусть он уступит государю» - то есть длившаяся почти четверть века война кончилась восстановлением status quo ante bellum, оказавшись таким образом бесплодной. 10-летнее перемирие на этих условиях было подписано 15 января 1582 года в Яме Запольском. После активизации военных действий между Россией и Швецией в 1582 году (русская победа под Лялицами, неудачная осада шведами Орешка) начались мирные переговоры, результатом которым стало Плюсское перемирие. Ям, Копорье и Ивангород переходили к Швеции вместе с прилегающей к ним территорией южного побережья Финского залива. Русское государство оказалось отрезанным от моря. Страна была разорена, а северо-западные районы обезлюдели. Следует отметить и тот факт, что на ход войны и её итоги повлияли крымские набеги: только в течение 3 лет из 25 лет войны не было значительных набегов.

Последние годы

При прямой поддержке ногайских мурз князя Улуса вспыхнуло волнение волжских черемисов: конница численностью до 25 000 человек, нападая со стороны Астрахани, опустошала белёвские, коломенские и алатырские земли. В условиях недостаточного для подавления мятежа количества трёх царских полков прорыв Крымской орды мог привести к очень опасным для России последствиям. Очевидно, желая избежать такой опасности, русское правительство и приняло решение перебросить войска, временно отказавшись от наступления на Швецию.

15 января 1580 года в Москве был созван церковный собор. Обращаясь к высшим иерархам, царь прямо говорил, сколь тяжело его положение: «бесчисленные враги восстали на русскую державу», потому он и просит помощи у Церкви. Царь, наконец сумел полностью отнять у церкви способ увеличения церковных владений вотчинами служилых людей и бояр - беднея, они часто отдавали свою вотчину в заклад церкви и на поминовение души, что вредило обороноспособности государства. Собор постановил: архиереям и монастырям вотчин у служилых людей не покупать, в заклад и в поминовение души не брать. Вотчины, купленные или взятые в залог у служилых людей, отобрать в царскую казну.

В 1580 году царь разгромил немецкую слободу. Француз Жак Маржерет, много лет проживший в России, пишет: «Ливонцы, которые были взяты в плен и выведены в Москву, исповедующие лютеранскую веру, получив два храма внутри города Москвы, отправляли там публично службу; но в конце концов из-за их гордости и тщеславия сказанные храмы… были разрушены и все их дома были разорены. И, хотя зимой они были изгнаны нагими и в чём мать родила, они не могли винить в этом никого, кроме себя, ибо… они вели себя столь высокомерно, их манеры были столь надменны, а их одежды - столь роскошны, что их всех можно было принять за принцев и принцесс… Основной барыш им давало право продавать водку, мёд и иные напитки, на чём они наживают не 10 %, а сотню, что покажется невероятным, однако же это правда ».

В 1581 году иезуит А. Поссевин направился в Россию, выступая как посредник между Иваном и Польшей, и, в то же время, надеясь склонить Русскую Церковь на унию с католической. Его неудачу предсказал польский гетман Замойский: «Он готов присягнуть, что великий князь к нему расположен и в угоду ему примет латинскую веру, а я уверен, что эти переговоры кончатся тем, что князь ударит его костылем и прогонит ». М. В. Толстой пишет в «Истории Русской Церкви»: «Но надежды папы и старания Поссевина не увенчались успехом. Иоанн оказал всю природную гибкость ума своего, ловкость и благоразумие, которым и сам иезуит должен был отдать справедливость, отринул домогательства о позволении строить на Руси латинские церкви, отклонил споры о вере и соединении Церквей на основании правил Флорентийского собора и не увлёкся мечтательным обещанием приобретения всей империи Византийской, утраченной греками будто бы за отступление от Рима ». Сам посол отмечает, что «русский Государь упорно уклонялся, уходил от разговора на эту тему». Таким образом, папский престол не получал никаких привилегий; возможность вступления Москвы в лоно католической церкви оставалась столь же туманной, как и раньше, а между тем посол папы должен был приступить к своей посреднической роли.

Завоевание Западной Сибири Ермаком Тимофеевичем и его казаками в 1583 году и взятие им столицы Сибирского ханства - Искера - положили начало обращения местного населения в православие: войска Ермака сопровождали четыре священника и иеромонах. Однако данная экспедиция была совершена вопреки воле царя, который в ноябре 1582 года выругал Строгановых за то, что они призвали в свою вотчину казаков-«воров» - волжских атаманов, которые «преж того ссорили нас с Ногайской ордою, послов ногайских на Волге на перевозех побивали, и ордобазарцов грабили и побивали, и нашим людем многие грабежи и убытки чинили» . Царь Иван IV велел Строгановым под страхом «большой опалы» вернуть Ермака из похода в Сибирь и использовать его силы для «оберегания пермских мест». Но в то время как царь писал свою грамоту, Ермак уже нанёс Кучуму сокрушительное поражение и занял его столицу.

Смерть

Исследование останков Ивана Грозного показало, что в последние шесть лет жизни у него развились остеофиты, причём до такой степени, что он уже не мог ходить самостоятельно и его носили на носилках. Обследовавший останки М. М. Герасимов отмечал, что не видел таких мощных отложений у глубоких стариков. Вынужденная неподвижность, соединившись с общим нездоровым образом жизни и нервными потрясениями привела к тому, что в свои 50 лет царь выглядел дряхлым стариком.

В августе 1582 года А. Поссевин в отчёте Венецианской синьории заявил, что «московскому государю жить недолго». В феврале и начале марта 1584 года царь ещё занимался государственными делами. К 10 марта относится первое упоминание о болезни, когда был остановлен на пути к Москве литовский посол в связи с недомоганием государя. 16 марта наступило ухудшение, царь впал в беспамятство, однако 17 и 18 марта почувствовал облегчение от горячих ванн. После полудня 18 марта царь умер. Тело государя распухло и дурно пахло «из-за разложения крови». Джером Горсей заявлял, что смерть постигла царя за игрой в шахматы.

Вивлиофика сохранила предсмертное поручение царя Борису Годунову: «Егда же Великий Государь последняго напутия сподобися, пречистаго тела и крови Господа, тогда во свидетельство представляя духовника своего Архимандрита Феодосия, слёз очи свои наполнив, глаголя Борису Феодоровичу: тебе приказываю душу свою и сына своего Феодора Ивановича и дщерь свою Ирину…». Также перед смертью, согласно летописям, царь завещал младшему сыну Дмитрию Углич со всеми уездами.

Достоверно выяснить, была ли смерть царя вызвана естественными причинами или была насильственной, затруднительно из-за враждебной сумятицы при дворе.

Существовали упорные слухи о насильственной смерти Грозного. Летописец XVII века сообщал, что «царю дали отраву ближние люди». По свидетельству дьяка Ивана Тимофеева Борис Годунов и Богдан Бельский «преждевременно прекратили жизнь царя». Коронный гетман Жолкевский также обвинял Годунова: «Он лишил жизни царя Ивана, подкупив врача, который лечил Ивана, ибо дело было таково, что если бы он его не предупредил (не опередил), то и сам был бы казнён с многими другими знатными вельможами». Голландец Исаак Масса писал, что Бельский положил яд в царское лекарство. Горсей также писал о тайных замыслах Годуновых против царя и выдвинул версию удушения царя, с которой согласен В. И. Корецкий: «По-видимому, царю дали сначала яд, а затем для верности, в суматохе, поднявшейся после того, как он внезапно упал, ещё и придушили». Историк Валишевский писал: «Богдан Бельский со своими советниками извёл царя Ивана Васильевича, а ныне хочет бояр побити и хочет подыскать под царём Федором Ивановичем царства Московского своему советнику (Годунову)».

Версия об отравлении Грозного проверялась при вскрытии царских гробниц в 1963 году. Исследования показали нормальное содержание в останках мышьяка и повышенное содержание ртути, которая, однако, присутствовала во многих лекарственных препаратах XVI века и которой лечили сифилис, которым предположительно был болен царь. Версия убийства осталась гипотезой.

В то же время, главный археолог Кремля Татьяна Панова совместно с исследовательницей Еленой Александровской сочли выводы комиссии 1963 года некорректными. По их мнению, допустимая норма мышьяка у Ивана Грозного превышена более чем в 2 раза. По их мнению, царь был отравлен «коктейлем» из мышьяка и ртути, который давался ему в течение какого-то времени.

Семья и дети

Количество жён Ивана Грозного точно не установлено, у историков упоминаются имена шести или семи женщин, считавшихся жёнами Ивана IV. Из них только первые 4 являются «венчанными», то есть законными с точки зрения церковного права (для четвёртого брака, запрещаемого канонами, Иваном было получено соборное решение о его допустимости).

Первый, самый продолжительный из них, был заключён следующим образом: 13 декабря 1546 года 16-летний Иван посоветовался с митрополитом Макарием о своём желании жениться. Сразу после состоявшегося в январе венчания на царство знатные сановники, окольничие и дьяки начали объезжать страну, подыскивая царю невесту. Был устроен смотр невест. Выбор царя пал на Анастасию, дочь вдовы Захарьиной. При этом Карамзин говорит, что царь руководствовался не знатностью рода, а личными достоинствами Анастасии. Венчание состоялось 3 февраля 1547 года в храме Богоматери. Брак царя длился 13 лет, вплоть до внезапной смерти Анастасии летом 1560 года. Смерть жены сильно повлияла на 30-летнего царя, после этого события историки отмечают перелом в характере его правления. Через год после смерти жены царь вступил во второй брак, сочетавшись с Марией Темрюковной, происходившей из рода кабардинских князей. После её смерти жёнами стали поочерёдно Марфа Собакина и Анна Колтовская. Третья и четвёртая жены царя также были выбраны по результатам смотра невест, причём одного и того же, так как Марфа умерла спустя 2 недели после свадьбы.

На этом число законных браков царя закончилось, и далее сведения становятся более путанными. Это было 2 подобия брака (Анна Васильчикова и Мария Нагая), освещённых в надёжных письменных источниках. Вероятно, сведения о поздних «женах» (Василиса Мелентьева и Мария Долгорукая) являются легендами либо чистой фальсификацией

В 1567 году через полномочного английского посла Энтони Дженкинсона Иван Грозный вёл переговоры о браке с английской королевой Елизаветой I, а в 1583 году через дворянина Федора Писемского сватался к родственнице королевы Марии Гастингс, не смущаясь тем, что сам был в это время в очередной раз женат.

Возможным объяснением многочисленности браков, не свойственной для того времени, является предположение К. Валишевского, что Иван был большим любителем женщин, но он в то же время был и большим педантом в соблюдении религиозных обрядов и стремился обладать женщиной только как законный муж. С другой стороны, по словам англичанина Джерома Горсея, знавшего царя лично, «он сам хвастал тем, что растлил тысячу дев и тем, что тысячи его детей были лишены им жизни». По мнению В. Б. Кобрина, это высказывание, хотя и содержит явное преувеличение, ярко характеризует развратность царя. Сам Грозный в духовной грамоте признавал за собой и «блуд» просто, и «чрезъестественные блужения» в частности.

Дети

Сыновья

Дочери

(все - от Анастасии)

• Анна Иоанновна (10 августа 1549-1550) - умерла, не дожив до года.
• Мария Иоанновна (17 марта 1551 - 8 декабря 1552) - умерла во младенчестве.
• Евдокия Иоанновна (26 февраля 1556-1558) - умерла на 3 году жизни.

Личность Ивана Грозного

Культурная деятельность

Иван IV был одним из самых образованных людей своего времени, обладал феноменальной памятью, богословской эрудицией.

По утверждению историка С. М. Соловьёва,

ни один государь нашей древней истории не отличался такою охотою и таким уменьем поговорить, поспорить, устно или письменно, на площади народной, на церковном соборе, с отъехавшим боярином или с послами иностранными, отчего получил прозвание в словесной премудрости ритора.

Он автор многочисленных посланий (в том числе к Курбскому, Елизавете I, Стефану Баторию, Юхану III, Василию Грязному, Яну Ходкевичу, Яну Роките, князю Полубенскому, в Кирилло-Белозерский монастырь), стихир на Сретение Владимирской иконы Божией Матери, на преставление Петра митрополита Московского и всея Руси, Канонa Ангелу Грозному воеводе (под псевдонимом Парфений Уродивый).В 1551 году, по приказу царя, Московский собор обязал духовных лиц организовывать во всех городах школы для детей на «учение грамоте, и на учение книжного письма и церковного петия псалтырного».Этот же собор утвердил повсеместное употребление многоголосного пения.По инициативе Ивана Грозного, в Александровой слободе было создано нечто наподобие консерватории, где работали лучшие музыкальные мастера, такие как Фёдор Крестьянин (Христианин), Иван Юрьев-Нос, братья Потаповы, Третьяк Зверинцев, Савлук Михайлов, Иван Каломнитин, крестовый дьяк Андреев. Иван IV был хорошим оратором.

По распоряжению царя создан уникальный памятник литературы - Лицевой летописный свод.

С целью устроить типографию в Москве царь обратился к Кристиану II с просьбой выслать книгопечатников, и тот прислал в 1552 году в Москву через Ганса Миссингейма Библию в переводе Лютера и два лютеранских катехизиса, но по настоянию русских иерархов план короля по распространению переводов в нескольких тысячах экземпляров был отвергнут.

Основав Печатный двор, царь способствовал организации книгопечатания в Москве и строительству храма Василия Блаженного на Красной площади. По свидетельству современников, Иван IV был «муж чюдного разсуждения, в науке книжного поучения доволен и многоречив зело ». Он любил ездить по монастырям, интересовался описанием жизни великих царей прошлого. Предполагается, что Иван унаследовал от бабки Софьи Палеолог ценнейшую библиотеку морейских деспотатов, в которую входили древние греческие рукописи; что он с ней сделал, неизвестно: по одним версиям, библиотека Ивана Грозного погибла в одном из московских пожаров, по другим - была спрятана царём. В XX веке предпринимавшиеся отдельными энтузиастами поиски якобы скрытой в подземельях Москвы библиотеки Ивана Грозного стали сюжетом, постоянно привлекающим к себе внимание журналистов.

В хоре государевых царских дьяков состояли крупнейшие русские композиторы этого времени, пользовавшиеся покровительством Ивана IV, Фёдор Крестьянин (Христианин) и Иван Нос.

Царь Иван и церковь

Сближение с Западом при Иване IV не могло остаться без того, чтоб приезжавшие в Россию иностранцы не беседовали с русскими и не вносили господствовавшего тогда на западе духа религиозных умствований и прений.

Осенью 1553 года открылся собор по делу Матвея Башкина и его сообщников. Еретикам было предъявлено ряд обвинений: отрицание святой соборной апостольской церкви, отвержение поклонения иконам, отрицания силы покаяния, пренебрежительное отношение к постановлениям вселенских соборов и пр.. Летопись сообщает: «И царь и митрополит велели его, изымав, истязати о сих; он же христиана себя исповеда, скры в собе вражию прелесть, сатанино еретичество, мняше бо безумьный от Всевидящего Ока укрытися ».

Наиболее значимы отношения царя со святыми митрополитом Макарием, митрополитом Германом, митрополитом Филиппом, преподобным Корнилием Псково-Печерским, а также протопопом Сильвестром. Важны деяния церковных соборов, состоявшихся в то время, - в частности, Стоглавого собора.

Одним из проявлений глубокой религиозности Ивана IV считаются его значительные по размеру вклады в различные монастыри. Многочисленные пожертвования на помин душ людей, убитых по его указу, не имеют аналогов не только в российской, но и в европейской истории. Однако современные исследователи отмечают изначальную профанацию данного списка (включение в него православных христиан не по крещальным именам, а по мирским прозвищам, а также иноверцев, «ведуньих баб» и т. п.) и считают синодик «всего лишь своеобразным залогом, при помощи которого монарх надеялся „выкупить“ из лап демонов душу погибшего царевича». Кроме того, церковные историки, характеризуя личность Ивана Грозного, подчеркивают, что «судьба митрополитов после святителя Макария полностью на его совести» (все они были насильственно сведены с первосвятительского престола, а от митрополитов Афанасия, Кирилла и Антония не сохранилось даже могил). Не делают чести царю также массовые казни православных священников и монахов, грабежи монастырей и уничтожение церквей в Новгородских землях и поместьях опальных бояр.

Вопрос о канонизации

В конце XX века часть церковных и околоцерковных кругов обсуждала вопрос о канонизации Грозного. Эта идея встретила категорическое осуждение церковного священноначалия и патриарха, указавших на историческую несостоятельность реабилитации Грозного, на его преступления перед церковью (убийства святых), а также отвергших утверждения о его народном почитании.

Характер царя по отзывам современников

Иван рос в обстановке дворцовых заговоров, борьбы за власть враждующих между собой боярских родов Шуйских и Бельских. Поэтому сложилось мнение, что убийства, интриги и насилия, окружавшие его, способствовали развитию в нём подозрительности, мстительности и жестокости. С. Соловьёв, анализируя влияние нравов эпохи на характер Ивана IV, отмечает, что он «не сознал нравственных, духовных средств для установления правды и наряда или, что ещё хуже, сознавши, забыл о них; вместо целения он усилил болезнь, приучил ещё более к пыткам, кострам и плахам».

Однако в эпоху Избранной Рады царя характеризовали восторженно. Один из современников пишет о 30-летнем Грозном: «Обычай Иоаннов есть соблюдать себя чистым пред Богом. И в храме, и в молитве уединенной, и в совете боярском, и среди народа у него одно чувство: „Да властвую, как Всевышний указал властвовать своим истинным Помазанникам!“ Суд нелицеприятный, безопасность каждого и общая, целость порученных ему государств, торжество веры, свобода христиан есть всегдашняя дума его. Обременённый делами, он не знает иных утех, кроме совести мирной, кроме удовольствия исполнять свою обязанность; не хочет обыкновенных прохлад царских… Ласковый к вельможам и народу - любя, награждая всех по достоинству - щедростию искореняя бедность, а зло - примером добра, сей Богом урождённый Царь желает в день Страшного суда услышать глас милости: „Ты еси Царь правды!“».

«Он так склонен к гневу, что, находясь в нём, испускает пену, словно конь, и приходит как бы в безумие; в таком состоянии он бесится также и на встречных. - Пишет посол Даниил Принц из Бухова. - Жестокость, которую он часто совершает на своих, имеет ли начало в природе его, или в низости (malitia) подданных, я не могу сказать. <…> Когда он за столом, то по его правую руку садится старший сын. Сам он грубых нравов; ибо он опирается локтями на стол, и так как не употребляет никаких тарелок, то ест пищу, взяв её руками, а иногда недоеденное кладет опять назад в чашку (in patinam). Прежде чем пить или есть что-нибудь из предложенного, он обыкновенно знаменует себя большим крестом и взирает на повешенные образа Девы Марии и Святого Николая».

Историк Соловьёв считает, что рассматривать личность и характер царя необходимо в контексте его окружения в молодости:

Не произнесёт историк слово оправдания такому человеку; он может произнести только слово сожаления, если, вглядываясь внимательно в страшный образ, под мрачными чертами мучителя подмечает скорбные черты жертвы; ибо и здесь, как везде, историк обязан указать на связь явлений: своекорыстием, презрением общего блага, презрением жизни и чести ближнего сеяли Шуйские с товарищами - вырос Грозный.

- Соловьёв С. М. История России с древнейших времен.

Внешность

Свидетельства современников о внешности Ивана Грозного весьма скудны. Все имеющиеся его портреты, по мнению К. Валишевского, имеют сомнительную подлинность. По отзывам современников, он был сухощав, имел высокий рост и хорошее телосложение. Глаза Ивана были голубые с проницательным взглядом, хотя во второй половине его царствования отмечают уже мрачное и угрюмое лицо. Царь брил голову, носил большие усы и густую рыжеватую бороду, которая сильно поседела к концу его царствования. «Повесть книги сея от прежних лет» первой трети XVII века так описывает правителя: «Царь Иван образом нелепым, очи имея серы, нос протягновен, покляп; возрастом велик бяше, сухо тело имея, плещи имея высоки, груди широки, мышцы толсты; муж чюднаго разсуждения, в науке книжнаго почитания доволен и многоречив зело… ».

Венецианский посол Марко Фоскарино в «Донесении о Московии» пишет о внешности 27-летнего Ивана Васильевича: «Красив собою».

Германский посол Даниил Принц, дважды бывавший в Москве у Ивана Грозного, описывал 46-летнего царя: «Он очень высокого роста. Тело имеет полное силы и довольно крепкое, большие узкие глаза, которые всё наблюдают самым тщательным образом. Челюсть выдающаяся вперёд, мужественная. Борода у него рыжая, с небольшим оттенком черноты, довольно длинная и густая, вьющаяся, но волосы на голове, как большая часть русских, бреет бритвой. В руке посох с тяжёлым набалдашником, символизирующий крепость государственной власти на Руси и великое мужское достоинство самого Царя».

В 1963 году в Архангельском соборе Московского Кремля была вскрыта гробница Ивана Грозного. Царь был похоронен в облачении схимонаха. По останкам установлено, что рост Ивана Грозного был около 180 см. В последние годы жизни его вес составлял 85-90 кг. Советский учёный М. М. Герасимов использовал разработанную им методику для восстановления внешности Ивана Грозного по сохранившемуся черепу и скелету. По результатам исследования можно сказать, что «к 54 годам царь был уже стариком, лицо его было покрыто глубокими морщинами, под глазами - огромные мешки. Ясно выраженная асимметрия (левый глаз, ключица и лопатка были значительно больше правых), тяжёлый нос потомка Палеологов, брезгливо-чувственный рот придавали ему малопривлекательный вид».

Оценки результатов правления

Спор о результатах правления Ивана Грозного начался ещё при его жизни и продолжается в настоящее время.

В глазах современников

Дж. Флетчер указывал на усиление бесправности простолюдинов, что негативно сказывалось на их мотивации к труду:

А. Д. Литовченко. Иван Грозный показывает свои сокровища английскому послу Горсею. Холст, масло. 1875. Русский музей

Я нередко видел, как они, разложа товар свой (как то: меха и т. п.), всё оглядывались и смотрели на двери, как люди, которые боятся, чтоб их не настиг и не захватил какой-нибудь неприятель. Когда я спросил их, для чего они это делали, то узнал, что они сомневались, не было ли в числе посетителей кого-нибудь из царских дворян или какого сына боярского, и чтоб они не пришли со своими сообщниками и не взяли у них насильно весь товар.

Вот почему народ (хотя вообще способный переносить всякие труды) предаётся лени и пьянству, не заботясь ни о чём более, кроме дневного пропитания. От того же происходит, что произведения, свойственные России (как было сказано выше, как то: воск, сало, кожи, лён, конопля и проч.), добываются и вывозятся за границу в количестве, гораздо меньшем против прежнего, ибо народ, будучи стеснён и лишаем всего, что приобретает, теряет всякую охоту к работе.

Оценивая итоги деятельности царя по укреплению самодержавия и искоренению ересей, немец-опричник Штаден писал:

Хотя всемогущий Бог и наказал Русскую землю так тяжело и жестоко, что никто и описать не сумеет, всё же нынешний великий князь достиг того, что по всей Русской земле, по всей его державе - одна вера, один вес, одна мера! Только он один правит! Всё, что ни прикажет он, - всё исполняется и всё, что запретит, - действительно остаётся под запретом. Никто ему не перечит: ни духовные, ни миряне.

Историография XIX века

Николай Карамзин описывал Грозного как великого и мудрого государя в первую половину царствования, беспощадного тирана - во вторую:

Между иными тяжкими опытами Судьбы, сверх бедствий Удельной системы, сверх ига моголов, Россия должна была испытать и грозу самодержца-мучителя: устояла с любовию к самодержавию, ибо верила, что Бог посылает и язву и землетрясение и тиранов; не преломила железного скиптра в руках Иоанновых и двадцать четыре года сносила губителя, вооружаясь единственно молитвою и терпением, чтобы в лучшие времена иметь Петра Великого , Екатерину Вторую (История не любит именовать живых). В смирении великодушном страдальцы умирали на лобном месте, как Греки в Термопилах за отечество, за Веру и Верность, не имея и мысли о бунте. Напрасно некоторые чужеземные историки, извиняя жестокость Иоаннову, писали о заговорах, будто бы уничтоженных ею: сии заговоры существовали единственно в смутном уме Царя, по всем свидетельствам наших летописей и бумаг государственных. Духовенство, Бояре, граждане знаменитые не вызвали бы зверя из вертепа Слободы Александровской, если бы замышляли измену, взводимую на них столь же нелепо, как и чародейство. Нет, тигр упивался кровию агнцев - и жертвы, издыхая в невинности, последним взором на бедственную землю требовали справедливости, умилительного воспоминания от современников и потомства!

Добрая слава Иоаннова пережила его худую славу в народной памяти: стенания умолкли, жертвы истлели, и старые предания затмились новейшими.

С точки зрения Николая Костомарова, почти все достижения за время царствования Ивана Грозного приходятся на начальный период его правления, когда молодой царь ещё не был самостоятельной фигурой и находился под плотной опекой деятелей Избранной Рады. Последующий же период правления Ивана ознаменовался многочисленными внешне- и внутриполитическими провалами. Костомаров обращает внимание читателя на содержание «Духовного завещания», составленного Иваном Грозным около 1572 года, по которому страну предполагалось поделить между сыновьями царя на полунезависимые уделы. Историк утверждает, что этот путь привёл бы к фактическому разрушению единого государства по хорошо известной на Руси схеме.

Сергей Соловьёв видел главную закономерность деятельности Грозного в переходе от «родовых» отношений к «государственным», которые завершила опричнина («… в завещании Иоанна IV удельный князь становится совершенно подданным великого князя, старшего брата, который носит уже титул царя. Это главное, основное явление - переход родовых отношений между князьями в государственные …»). (Иван Болтин указывал, что, как и в Западной Европе, феодальная раздробленность на Руси сменяется политическим объединением, и сравнивал Ивана IV с Людовиком XI, то же сравнение Ивана с Людовиком отмечают и у Карамзина).

Василий Ключевский считал внутреннюю политику Ивана бесцельной: «Вопрос о государственном порядке превратился для него в вопрос о личной безопасности, и он, как не в меру испугавшийся человек, начал бить направо и налево, не разбирая друзей и врагов»; опричнина, с его точки зрения, подготовила «действительную крамолу» - Смутное время.

Историография XX века

С. Ф. Платонов видел в деятельности Ивана Грозного укрепление русской государственности, однако осуждал его за то, что «сложное политическое дело было ещё более усложнено ненужными пытками и грубым развратом», что реформы «приняли характер общего террора».

Р. Ю. Виппер рассматривал в начале 1920-х годов Ивана Грозного как гениального организатора и творца крупнейшей державы, в частности, он писал о нём: «Ивану Грозному, современнику Елизаветы Английской, Филиппа II Испанского и Вильгельма Оранского, вождя Нидерландской революции, приходится решать военные, административные и международные задачи, похожие на цели создателей новоевропейских держав, но в гораздо более трудной обстановке. Талантами дипломата и организатора он, может быть, всех их превосходит». Жёсткие меры во внутренней политике Виппер оправдывал серьёзностью международного положения, в котором находилась Россия: «В разделении царствования Ивана Грозного на две разные эпохи заключена была вместе с тем оценка личности и деятельности Ивана Грозного: оно служило главной основой для умаления его исторической роли, для занесения его в число величайших тиранов. К сожалению, при анализе этого вопроса большинство историков сосредотачивало свое внимание на переменах во внутренней жизни Московского государства и мало считалось с международной обстановкой, в которой (оно) находилось в течение… царствования Ивана IV. Суровые критики как бы забыли, что вся вторая половина царствования Ивана Грозного проходила под знаком непрерывной войны, и притом войны наиболее тяжёлой, какую когда-либо вело Великорусское государство».

В то время взгляды Виппера были отвергнуты советской наукой (в 1920-1930-е годы видевшей в Грозном угнетателя народа, подготовившего крепостное право), однако впоследствии были поддержаны в период, когда личность и деятельность Ивана Грозного получила официальное одобрение со стороны Сталина. В этот период террор Грозного оправдывался тем, что опричнина «окончательно и навсегда сломила боярство, сделала невозможной реставрацию порядков феодальной раздробленности и закрепила основы государственного строя русского национального государства»; такой подход продолжал концепцию Соловьёва - Платонова, но дополнялся идеализацией образа Ивана.

В 1940-1950-е годы Иваном Грозным много занимался академик С. Б. Веселовский, не имевший возможности из-за господствовавшей в то время позиции опубликовать основные труды при жизни; он отказался от идеализации Ивана Грозного и опричнины и ввёл в научный оборот большое число новых материалов. Корни террора Веселовский видел в конфликте монарха с администрацией (Государевым двором в целом), а не конкретно с крупными феодалами-боярами; он полагал, что на практике Иван не изменил статус боярства и общий порядок управления страной, а ограничился уничтожением конкретных действительных и мнимых оппонентов (на то, что Иван «бил не одних бояр и даже не бояр преимущественно», указывал уже Ключевский).

Первое время концепцию «государственнической» внутренней политики Ивана поддерживал и А. А. Зимин, говоря об обоснованном терроре против феодалов, предавших национальные интересы. Впоследствии Зимин принял концепцию Веселовского об отсутствии систематической борьбы с боярством; по его мнению, опричный террор губительнее всего сказался на русском крестьянстве. Зимин признавал как преступления, так и государственные заслуги Грозного:

Для России время правления Ивана Грозного осталось одной из самых мрачных полос её истории. Разгром реформационного движения, бесчинства опричнины, «новгородский погром» - вот некоторые вехи кровавого пути Грозного. Впрочем, будем справедливы. Рядом вехи другого пути - превращение России в огромную державу, включившую земли Казанского и Астраханского ханств, Западной Сибири от Ледовитого океана до Каспийского моря, реформы управления страной, упрочение международного престижа России, расширение торговых и культурных связей со странами Европы и Азии

В. Б. Кобрин крайне негативно оценивает результаты опричнины:

«Писцовые книги, составленные в первые десятилетия после опричнины, создают впечатление, что страна испытала опустошительное вражеское нашествие. „В пусте“ лежит не только больше половины, но порой до 90 процентов земли, иногда в течение многих лет. Даже в центральном Московском уезде обрабатывалось всего около 16 процентов пашни. Часты упоминания „пашни-перелога“, которая уже „кустарем поросла“, „лесом-рощей поросла“ и даже „лесом поросла в бревно, в кол и в жердь“: строевой лес успел вырасти на бывшей пашне. Многие помещики разорились настолько, что бросили свои поместья, откуда разбежались все крестьяне, и превратились в нищих - „волочились меж двор“».

Внутренняя политика Ивана IV, после полосы неудач в ходе Ливонской войны и в результате стремления самого государя к установлению безраздельной монаршей власти, приобретает террористический характер и во вторую половину царствования отмечена учреждением опричнины (6 лет), массовыми казнями и убийствами, разгромом Новгорода и бесчинствами в других городах (Тверь, Клин, Торжок). Опричнину сопровождали тысячи жертв, и, по мнению многих историков, её результаты, вместе с результатами длительной и неудачной войны, привели государство к социально-политическому кризису.

Положительные характеристики

Несмотря на то, что в русской историографии традиционно сложился негативный образ правления Ивана Грозного, в ней также существовало направление, склонное положительно оценивать его результаты. В качестве общей оценки итогов царствования Ивана IV, определённых историками, придерживающимися данной точки зрения, можно указать следующие:

Оценивая итоги расцвета Русского государства, автор (Р. Г. Скрынников) упоминает прекращение феодальной усобицы, объединение земель, реформы Ивана Грозного, укрепившие систему государственного управления и вооружённые силы. Это позволило сокрушить последние осколки Золотой Орды на Волге - Казанское и Астраханское царства.

Но рядом с этим, одновременно с этим были неуспехи России в Ливонской войне (1558-1583) за выход на Балтику, были неурожаи 60-х гг. XVI в., голод, чума, опустошившие страну. Был раздор Ивана IV с боярами, раздел государства на земщину и опричнину, опричные козни и казни (1565-1572) , ослабившие государство. …нашествие 40-тысячной крымской орды, большой и малой нагайских орд на Москву в 1571 г., сражение русских полков с новым нашествием летом 1572 г. на подходах к Москве; сражение при Молодях, под Даниловым монастырём в июле 1591 г. Победами стали те сражения.

С. В. Бушуев, Г. Е. Миронов. История государства Российского

Кроме того, историки, придерживающиеся мнения о благотворном влиянии правления Ивана Грозного на развитие Русского государства, в качестве положительных итогов его царствования приводят следующие утверждения:

1) Сохранение независимости страны. При достаточных основаниях для сопоставления масштабов Куликовской битвы с битвой при Молодях (участие 5 тысяч в первой, например, - по С. Б. Веселовскому или 60 тысяч по В. Н. Татищеву, и свыше 20 тысяч во второй - по Р. Г. Скрынникову), последняя также имела эпохальное значение для дальнейшего развития государства: было покончено с неотвратимой опасностью регулярной опустошительной татаро-монгольской экспансии; «Цепь татарских „царств“, простиравшихся от Крыма до Сибири, была навсегда разорвана».

2) Формирование оборонных рубежей; «…любопытная и важная черта в деятельности московского правительства в самую мрачную и тёмную пору жизни Грозного - в годы его политических неудач и внутреннего террора… - забота об укреплении южной границы государства и заселении „дикого поля“. Под давлением многих причин правительство Грозного начало ряд согласованных мер по обороне своей южной окраины…».

Вместе с сокрушительным разгромом войск Крымского ханства, с «Астраханским», - «„Казанское взятие“ (1552) открыло русским путь в низовья великой русской реки Волги и на Каспийское море». «Среди сплошных неудач конца войны (Ливонской) сибирское взятие Ермака блеснуло подобно молнии в ночной тьме», предопределив, вместе с укреплением успеха предыдущих пунктов, перспективу для дальнейшего расширения государства по этим направлениям, с гибелью Ермака, «„под высокую царскую руку“ взяло на себя уже Московское правительство, посылавшее в Сибирь, на помощь казакам, своих воевод с „осударевыми служилыми людьми“ и с „народом“ (артиллерией)»; и что касается восточного направления экспансии, сам за себя говорит тот факт, что уже «через полвека после гибели Ермака русские вышли на берега Тихого океана».

«Ливонская война Грозного была своевременным вмешательством Москвы в первостепенной важности международную борьбу за право пользования морскими путями Балтики». И даже в неудачной кампании большинство наиболее обстоятельных исследователей прослеживает позитивные факторы за тем, что в это время шла многолетняя торговля с Европой морским путём (через Нарву), и что впоследствии, через сто с лишним лет реализовал и развил как одно из основных направлений своей политики Пётр.

«Упразднился старый взгляд на опричнину как на бессмысленную затею полоумного тирана. В ней видят применение к крупной земельной московской аристократии того „вывода“, который московская власть обычно применяла к командующим классам покорённых земель. Вывод крупных землевладельцев с их „вотчин“ сопровождался дроблением их владений и передачей земли в условное пользование мелкого служилого люда. Этим уничтожалась старая знать и укреплялся новый социальный слой „детей боярских“, опричных слуг великого государя».

3) Общее состояние культуры характеризуется подъёмом, зрелое развитие которого стало возможным только после преодоления смуты. «Набеги крымчаков и страшные пожары нанесли Москве и москвичам тяжкий урон в годы правления Иоанна IV Васильевича. Поправлялась после того Москва медленно. „Но царствование Иоанна Грозного, - по мнению И. К. Кондратьева, - было всё же одним из замечательных царствований, наложивших на Москву, а с нею и на всю Россию печать особенного величия“. Действительно, в эти годы в Москве состоялся первый Земский собор, был создан Стоглав, были покорены царства Казанское и Астраханское, присоединена Сибирь, начата торговля с англичанами (1553) (а также с Персией и Средней Азией) , открыта первая типография, построены Архангельск, Кунгур и Уфа, башкиры приняты в русское подданство, учредилось Донское казачество, воздвигнут знаменитый храм Покрова в память завоевания Казанского царства, более известный под именем Василия Блаженного». Учреждено Стрелецкое войско.

Впрочем, критики подобного подхода указывают на малую роль, которую сам Иван IV сыграл во всех этих событиях. Так, главным полководцем, обеспечившим в 1552 году завоевание Казани был Александр Горбатый-Шуйский, в то время как предыдущие походы на Казань в 1547 и 1549 годах, возглавляемые Иваном IV лично, окончились неудачами. Впоследствии Горбатый-Шуйский был казнён по приказу Ивана Грозного. Первоначальные успехи в Ливонии и взятие Полоцка связаны с именем талантливого полководца Петра Шуйского, после смерти которого военные успехи в Ливонской войне прекратились. Победа над превосходящими силами крымских татар при Молодях была обеспечена благодаря военным талантам Михаила Воротынского и Дмитрия Хворостинина, причём первый также был впоследствии репрессирован Иваном. Сам Иван Грозный как при первом крымском походе в 1571 году, так и при втором в 1572 бежал из Москвы и пережидал военные действия в Новгороде и Александровской слободе. Помимо этого, считается, что Иван Грозный с большим недоверием относился к сторожевым людям , охранявшим южные рубежи и от казней царя в Крым бежало множество детей боярских, один из которых, Кудеяр Тишенков, впоследствии провёл крымцев окружными путями к Москве. Также исследователи - культурологи указывают на зыбкую связь между политическим режимом государства и культурным состоянием общества.

Согласно опросу ФОМ, проведённому осенью 2016 года, подавляющее большинство россиян (71 %) положительно оценивают роль Ивана Грозного в истории. 65 % россиян одобрило бы установку памятника Ивану Грозному в своём населённом пункте.

Иван Грозный в культуре

С. А. Кириллов. «Иван Грозный». 1990

Кинематограф

• Смерть Иоанна Грозного (1909) - актёр А. Славин
• Песнь про купца Калашникова (1909) - актёр Иван Потемкин
• Царь Иван Васильевич Грозный (1915) - актёр Фёдор Шаляпин
• Кабинет восковых фигур / Das Wachsfigurenkabinett (1924) - Конрад Фейдт
• Крылья холопа (1926) - Леонид Леонидов
• Первопечатник Иван Фёдоров (1941) - Павел Шпрингфельд
• Иван Грозный (1944) - Николай Черкасов
• Царская невеста (1965) - Петр Глебов
• Спорт, спорт, спорт (1970) - Игорь Класс
• Иван Васильевич меняет профессию (1973) - Юрий Яковлев
• Царь Иван Грозный (1991) - Кахи Кавсадзе
• Кремлёвские тайны шестнадцатого века (1991) - Алексей Жарков
• Откровение Иоанна Первопечатника (1991) - Иннокентий Смоктуновский
• Гроза над Русью (1992) - Олег Борисов
• Ермак (1996) - Евгений Евстигнеев
• Старые песни о главном 3 (1997) - Юрий Яковлев
• Чудеса в Решетове (2004) - Иван Гордиенко
• Царь (2009) - Пётр Мамонов
• Иван Грозный (телесериал 2009 года) - Александр Демидов
• Ночь в музее 2 (2009) - Кристофер Гест
• Грозное время (2010) - Олег Долин
• Сокровища О. К. (2013) - Гоша Куценко

Театр

• Иван Грозный (1943) - пьеса в двух частях Алексея Николаевича Толстого.
• Иван Васильевич (1936) - пьеса Михаила Булгакова.
• Смерть Иоанна Грозного - пьеса Алексея Константиновича Толстого. Является начальной в трилогии «Смерть Иоанна Грозного. Царь Фёдор Иоаннович. Царь Борис».
• Псковитянка (1871) - опера Николая Римского-Корсакова. Написана по сюжету одноимённой пьесы Льва Мея.
• Василиса Мелентьевна (1867) - пьеса Александра Островского.
• Великий государь (1945) - пьеса Владимира Соловьёва.
• Марфа Посадница, или Покорение Новагорода (1809) - пьеса Фёдора Иванова.
• 2016 - Хроники «Иван Грозный» в Муниципальном театре им. М. М. Бахтина (г. Орел). Режиссёр - Валерий Симоненко

Литература

• Роман-трилогия «Иван Грозный» В. И. Костылева (Сталинская премия 2 степени за 1948 г.).
• «Князь Серебряный. Повесть времён Иоанна Грозного» А. К. Толстого
• «Кудеяр» Н. И. Костомарова
• Роман «Третий Рим» Л. Жданова
• «Иван Грозный» Анри Труайя
• «Иван IV. Грозный» Э. Радзинского
• «Иван Грозный» Р. Пейн, Н. Романов
• «Корсары Ивана Грозного» К. С. Бадигина
• «Цари и скитальцы» В. А. Усова
• «Лики бессмертной власти. Царь Иоанн Грозный» А. А. Ананьева
• «Тайный год» М. Гиголашвили

Музыка

• Песни «Грозный царь» и «Царь Иоанн» Жанны Бичевской
• Песня «Иван Грозный убивает сына Ивана» Александра Городницкого
• Песня «The Terrible One» немецкой хеви-металл группы Grave Digger.

Изобразительное искусство

• Три картины, посвящённые смерти сына Ивана Грозного:
  • Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года Репина И. Е. (1885).
  • Иоанн Грозный у гроба убитого им сына Шустова Н. С. (1860-е).
  • Иван Грозный у тела убитого им сына Шварца В. Г.
• Смерть Ивана Грозного (картина Константина Маковского, 1888)
• Две картины, посвящённые Василисе Мелентьевне:
  • Василиса Мелентьевна и Иван Грозный Неврева Н. В. (1880-е).
  • Царь Иван Грозный любуется на Василису Мелентьевну Седова Г. С. (1875)
• Царь Иван Грозный Васнецова В. М. (1897).
• Опричники Неврева Н. В. (ранее 1904)Картина.
• Иван Грозный и Малюта Скуратов Седова Г. С. Картина.
• Царь Иоанн Грозный в келье юродивого Николая Салоса Пелевина И. А. Картина
• Царь Иван Грозный просит игумена Кирилла (Кирилло-Белозерского монастыря) благословить его в монахи Лебедева К. В. Картина.
• Иван Грозный показывает сокровища английскому послу Горсею Литовченко А. Д. (1875).
• Митрополит Филипп отказывается благословить царя Ивана Грозного (Гравюра по картине В. В. Пукирева ).
• Иван Грозный. Скульптура Марка Антокольского.

Памятники

• 1 октября 2016 года в Орле, основанном по указу Ивана Грозного, на набережной у Богоявленского собора у слияния рек Оки и Орлика установлен первый в истории России памятник. 14 октября 2016 года, в присутствии губернатора Орловской области Вадима Потомского, писателя Александра Проханова, руководителя движения «Суть времени» Сергея Кургиняна, лидера байкерского клуба «Ночные волки» Александра «Хирурга» Залдостанова и большого количества горожан, состоялось торжественное открытие монумента.
• 4 ноября 2017 года в селе Ирково Александровского района на народные деньги был установлен памятник Ивану Грозному. Автор бюста - Александр Аполлонов.

Компьютерные игры

• В Age of Empires III Иван Грозный представлен как лидер цивилизации Русских.
• В Ночь в музее 2 Иван Грозный представлен как один из четырёх главных злодеев, наряду с Аль Капоне, Камунра и Наполеоном.

2014 ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Сер. 2 Вып. 2

ИСТОРИЯ РОССИИ

УДК 94(47).043 А. Л. Корзинин

К ВОПРОСУ ОБ ОПЕКУНСКОМ СОВЕТЕ ПРИ МАЛОЛЕТНЕМ ИВАНЕ IV

В центре внимания автора - дискуссионный в исторической науке сюжет, касающийся последней воли великого князя Василия III, духовная грамота которого не сохранилась. Автор критически рассматривает точки зрения новейших исследователей на состав душеприказчиков или опекунов при малолетнем Иване IV. В основе анализа - Повесть о болезни и смерти Василия III, которая была написана очевидцем предсмертных совещаний правителя с боярами или со слов очевидца. Воссоздание по архивным источникам картины последних дней жизни Василия Ивановича позволяет сделать предположение о назначении государем Опекунского совета при малолетнем наследнике престола, в который вошли князья В. В. и И. В. Шуйские, М. Ю. Захарьин, М. С. Воронцов, М. В. Тучков, князь М. Л. Глинский, казначей П. И. Головин, дворецкий И. Ю. Шигона, дьяки М. Путятин и Ф. Мишурин. Библиогр. 23 назв.

Ключевые слова: Василий III, Государев двор, аристократия, политическая борьба.

ON REGENT COUNCIL DURING IVAN IV"S INFANCY

In the center of attention is a debatable topic in history science, concerning the last will of the grand duke Vasily III. The spiritual testament of the sovereign to us didn"t remain that gave a reason to discussion. The author critically considers the points of view of the latest researchers on structure of executors or trustees at juvenile Ivan IV. At the heart of the analysis is a Story about an illness and Vasily"s III death, which was written by the eyewitness of agonal meetings of the governor with boyars or from words the eyewitness. The author addressed to archival sources for a reconstruction of a picture of the last days of Vasily Ivanovich"s life. In the conclusion the assumption of appointment as the sovereign of the Regent council is made at the juvenile successor of a throne which included princes V. V. and I. V. Shuyskiye, M. Yu. Zakharyin, M. S. Vorontsov, M. V. Tuchkov, the prince M. L. Glinsky, the treasurer P. I. Golovin, the butler I. Yu. Shigona, clerks M. Putyatin and F. Mishurin. Refs 23. Keywords: Vasiliy III, Tsar court, aristocracy, political struggle.

Последние дни великого князя Василия III Ивановича вполне могут стать сюжетом исторической повести либо исторического детектива, настолько они опутаны завесой тайны и драматизма. Великий князь умер в ночь с 3 на 4 декабря 1533 г.,

Корзинин Александр Леонидович - кандидат исторических наук, доцент, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9; [email protected]

Korzinin Alexandr L. - Candidate of History, Associate Professor, St. Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; [email protected]

оставив жену княгиню Елену Глинскую, наследника престола трехлетнего сына Ивана и его брата годовалого младенца Юрия. Последовавший за этим период боярского правления 1533-1547 гг. стал тяжелейшим испытанием для еще не сформированной психики Ивана IV. Возможно, именно детские годы оказались одной из причин той кровожадной жестокости, которая проявилась в первом русском царе в период его самостоятельного правления, в опричнине и кровавых казнях не только бояр и детей боярских, но и членов их семей, женщин и детей. Наследник престола Иван потерял отца в три года, мать - в восемь лет (по одной из версий, княгиня Елена Глинская была отравлена по приказу бояр), после чего остался круглым сиротой без домашней заботы, любви и внимания.

Духовное завещание Василия Ивановича не сохранилось, что дало повод ко многим догадкам. Издавна, со времен М. М. Щербатова и Н. М. Карамзина, в исторической литературе утвердилось мнение, что перед смертью Василий III назначил соправительницей трехлетнему сыну Ивану IV жену Елену Глинскую. В дальнейшем в науке возникла дискуссия о составе Регентского совета при малолетнем Иване IV. Обзор различных мнений ученых относительно последней воли умирающего государя подробно разобран в публикации В. В. Шапошника и монографии М. М. Крома , поэтому я не буду на этом подробно останавливаться. За последние годы по проблеме завещания Василия III вышли работы В. В. Шапошника и М. М. Крома, если не считать моей небольшой студенческой статьи, опубликованной в журнале «Клио» . Рассмотрим точки зрения современных исследователей на дискуссионный вопрос о содержании духовной грамоты великого князя.

Кром подверг критике существующие в науке мнения историков относительно состава регентского совета и предложил свою точку зрения. Ученый полагает, что Василий III назначил душеприказчиками сыну «триумвират» из М. Ю. Захарьина, князя М. Л. Глинского и И. Ю. Шигоны Поджогина, которые становились «главными гарантами выполнения политической воли великого князя». Само ведение государственных дел было поручено свидетелям завещания - князьям В. В. и И. В. Шуйским, М. С. Воронцову, М. В. Тучкову, казначею П. И. Головину и дьякам М. Путятину и Ф. Мишурину . В связи с тем, что Кром вступил со мной в дискуссию по вопросу о завещании Василия III, перед анализом этого сложного и запутанного сюжета я считаю своим долгом ответить на его критику. Начав с замечания, что в моей статье в «Клио» отсутствует подробный историографический обзор (он вошел в мою курсовую работу), Кром затем перешел к ее критике по существу. В Постниковском летописце говорится, что во время одного из последних совещаний с боярами Василий Иванович собрал вокруг себя князей В. В. и И. В. Шуйских, М. С. Воронцова, М. Ю. Захарьина, М. В. Тучкова, князя М. Л. Глинского, казначея П. И. Головина, дьяков М. Путятина и Ф. Мишурина и «приказав им о своем сыну великом князи Иване Васильевиче и об устроении земском и како бы тии правити после его государьства» . Из текста вытекало, что именно перечисленным выше лицам было доверено управление Русским государством в период малолетства наследника престола. Кром подверг критике мой вывод о составе регентского совета следующим наблюдением: «На самом деле словечко "тии", которое читается только в издании Пост., появилось в результате ошибки публикаторов летописи, неправильно разбивших текст на слова». В сноске 166 на с. 81 исследователь вновь

отметил, что «в издании Пост. это место испорчено». В сноске 116 на с. 65 Кром пишет, что его обращение к тексту рукописи Постниковского летописца, хранящейся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), показало, что «нет никаких оснований для прочтения этой фразы», которая на самом деле звучит аналогично фразе в Софийской II летописи: «приказав им о своем сыну великом князи Иване Васильевиче и об устроении земском и како быти и правити после его госу-дарьства» . Историк заканчивает свою критику в мой адрес двумя выводами: «Как видим, "наблюдение" Корзинина основывается на ошибке (или опечатке) в издании Повести по одному из списков. Пренебрежение приемами текстологического анализа приводит к подобным курьезам» .

Прежде чем понять, чей это «курьез», нужно разобраться, кого ученый обвиняет в некомпетентности, недобросовестности в издании текста Постниковского летописца. Обращение к предисловию летописца демонстрирует, что он был подготовлен к печати Н. Г. Савич, сверен с подлинником Б. М. Клоссом. Редакторами 34-го тома выступили В. И. Буганов и В. И. Корецкий. Как видим, издателями и редакторами летописца выступили добросовестные и маститые исследователи. Полемический выпад в мой адрес побудил меня обратиться непосредственно к подлиннику рукописи. Пост-никовский летописец, впервые обнаруженный В. Н. Шумиловым, сообщившим о нем М. Н. Тихомирову, хранится в РГАДА в Москве в фонде 201 в рукописном собрании М. А. Оболенского. Он помещен внутри «Русской летописи с 1503 года», ед. хр. 42, на листах 27-44.1 На основании филиграни (сферы под пятиконечной звездой) издатели датировали рукопись 60-ми годами XVI в. Обычно в средневековых русских рукописях слова написаны без интервалов в одну строку, поэтому исследователи сами по смыслу разбивают текст на части. Редко, но все же встречаются интервалы между словами. В интересующем нас случае на листе 40 в конце 4-й и начале 5-й строки сверху хорошо заметен интервал между словами. Искомая часть предложения выглядит так: «и како бы тии правитипослеегогосударьства» . В подлиннике еще больше, чем в фотокопии, заметен значительный интервал между указательным местоимением, «словечком» «тии» и глаголом «правити» (править). Для доказательности моих выводов и ответа на критику Крома я привожу ниже фотокопию листа 40.

Таким образом, обращение к подлиннику рукописи опровергает замечание Крома «в пренебрежении приемами текстологического анализа» в мой адрес и обвинение в непрофессионализме в адрес издателей Постниковского летописца Савич, Клосса, Буганова и Корецкого. Искажение сведений архивного источника неприемлемо для развития исторической науки, которая стремится к истине, к воссозданию реальной действительности прошлого.

«Правильное чтение», согласно версии Крома, содержащееся в опубликованном в томе 8 Полного собрания русских летописей (ПСРЛ) списке Софийской II летописи, опровергается обращением к подлиннику - Воскресенскому списку Софийской II летописи (по водяным знакам он датируется серединой XVI в.), который хранится в Государственном историческом музее в Москве.2 Публикаторы летописи (П. Строев и издатели тома 8 ПСРЛ, скорее всего, взявшие за основу издание Строева) произвольно разбили текст по смыслу . На самом деле в рукописи

1 Приношу благодарность В. А. Кадику, любезно представившему мне рукопись для текстологического анализа.

2 Приношу благодарность А. В. Дедуку, оказавшему мне содействие в работе с рукописью.

Постниковский летописец, л. 40.

распоряжение государя передано без разбивки на части и без интервалов: «и о усър/ ении земскомъ икакобытии правити после ег(о) г(осу)д(а)рьства» .

Ответив на критику Крома, теперь следует коснуться аргументов, выдвигаемых ученым в пользу назначения опекунами М. Ю. Захарьина, князя М. Л. Глинского и И. Ю. Шигоны Поджогина. Проанализировав завещательную традицию на Руси в первой XV-XVI в., исследователь пришел к выводу о том, что свидетелями в духовных грамотах и душеприказчиками не могли быть одни и те же лица, поэтому участвовавшие при составлении духовной грамоты бояре Шуйские, Воронцов, Тучков и другие не могли быть опекунами в отличие от Захарьина, Глинского и Поджогина . Мнение о несовпадении либо совпадении состава свидетелей и душеприказчиков в духовной грамоте великого князя спорно. Кром не учитывает экстраординарности совещаний Василия III с боярами перед смертью и уникальности сложившейся ситуации, которая не укладывалась в формат прежних традиций и не имела прецедентов в великокняжеской семье. Наследнику престола было только три года, и отец понимал всю шаткость его положения после своей смерти. Ему нужно было подстраховать семью, сына и страну от опасностей и смуты, а он едва ли мог это сделать. Государь должен был искать опору в своем окружении, в наиболее авторитетных и доверенных людях. Что касается состава свидетелей в духовном завещании Василия III, то недавно В. В. Шапошник обратил внимание на источник, ранее не привлекавшийся исследователями. Это приложение к Новгородской IV летописи по списку Дубровского (протограф которой был составлен, по предположению О. Ю. Новиковой, в конце 40-х годов XVI в.). После родословия русских князей стоят дополнительные статьи о боярах, присутствовавших при составлении духовных завещаний великих князей Дмитрия Ивановича, его сына Василия I Дмитриевича, внука Василия II Васильевича, и, наконец, Василия III Ивановича: «В духовной грамоте государя великого князя Василья Ивановича, всеа Руси, а во иноцех нареченного Варлаама, писаны князи и бояре: князь Василей Васильевич Шуйской, да князь Иван Шуйской, да князь Борис Иванович Горбатой, Михаило Семенович Воронцов, Михайло Васильевич Тучков, Михаило Юрьев» . Состав бояр-свидетелей духовных грамот великих князей московских в приложении к летописи полностью совпадает с тем, который зафиксирован духовными грамотами . Это побуждает относиться с доверием к свидетелям завещания Василия III. Как видно, последним послухом (свидетелем) стоит М. Ю. Захарьин, по версии Крома, душеприказчик-опекун, который никак не мог одновременно являться свидетелем.

Основное возражение Крому касается самого состава душеприказчиков, именно тех «бояр немногих», которым по Псковской летописи отец приказал беречь своего наследника до 15 лет . Из трех предполагаемых опекунов только один М. Ю. Захарьин был боярином. И. Ю. Шигона был не очень знатного происхождения, происходил из фамилии Зайцевых, потомков Редеги, и исполнял при Дворе должность дворецкого. Позиции князя М. Л. Глинского как опекуна были самыми слабыми. Он приехал на Русь в 1508 г., затем с 1514 г. до 1527 г. просидел в тюрьме за государственную измену (бегство в Литву) и был выпущен оттуда лишь в феврале 1527 г. в связи со свадьбой Василия III и его племянницы княгини Елены Васильевны Глинской. А. А Зимин в поздней работе сомневался в получении князем Глинским боярского чина . В Государевом разряде князь Глинский ни разу не упоминается с чином боярина, в январе 1533 г. на свадьбе князя Андрея Ивановича

Старицкого он также не боярин . Об отсутствии авторитета у князя Михаила в боярской среде и какого-либо существенного влияния свидетельствуют слова великого князя Василия Ивановича к боярам, сказанные в виде просьбы или даже оправдания: «Да приказываю вам: Михайло Львович Глинский человек к нам приезжщей, и вы бы того не молвили, что он приежщей, держите его за здешнего уроженца, занеже мне он прямой слуга. И были бы есте все вопче и дела земского и сына моего берегли и делали за один» .

Еще один аргумент Крома - это завещание благовещенского протопопа Василия Кузьмича, духовника Василия III. В 1531/1532 г. перед смертью протопоп Василий назначил своими душеприказчиками и приказал «душу свою и жену и сына великим господам своим князю Михаилу Львовичу Глинскому и Михаилу Юрьевичу Захарьичу, да Ивану Юрьевичу Шигоне, да дьяку Григорью Микитичу Меньшому Путятину да Русину Ивановичу [Семенову. - А. К.] во всем» . Несмотря на близость состава душеприказчиков протопопа Василия к участникам предсмертных совещаний Василия III это не может быть весомым аргументом в пользу триумвирата, поскольку завещание было составлено за несколько лет до смерти великого князя, а состав записанных в него «господ» косвенно говорит только о близости этих лиц к великокняжеской семье. О благоволении государя к князю М. Л. Глинскому и И. Ю. Шигоне хорошо знал и осведомитель Иван Яганов, написавший челобитную и запись на имя наследника Ивана IV после 11 декабря 1533 г. до августа 1534 г. .

В подтверждение своей точки зрения о триумвирате князя Глинского, Захарьина и Шигоны Кром приводит данные иностранных источников, в первую очередь письмо Марцина Зборовского, старосты одоланского и шидловского, великому князю литовскому Сигизмунду I от 10 января 1534 г. и письмо от 15 января 1534 г. Николая Нип-шица герцогу Альбрехту о двух либо о трех опекунах, назначенных великим князем до совершеннолетия своего сына . Далее эти слухи, как показано Кромом, попадают на страницы Хроники придворного историографа Сигизмунда I Б. Ваповского и в «Записки о московитских делах» С. Герберштейна. Читая переписку, которая велась в Великом княжестве Литовском после смерти московского великого князя, невольно становишься наблюдателем того, как одни слухи превращаются в источник других слухов. Можно даже попытаться понять механизмы создания и распространения слухов. Но отыскать в слухах правду, на мой взгляд, необычайно трудно. Попытка Крома найти источник информации виленского епископа князя Яна и канцлера Ольбрахта, главных информаторов Николая Нипшица, в лице князя Д. Ф. Бельского и М. Ю. Захарьина, с которыми имели место переговоры литовского гонца 18-21 декабря 1533 г., представляется спорной и недостаточно убедительной. Князь Д. Ф. Бельский в совещаниях у постели умирающего государя с другими боярами не участвовал, если не считать расширенных заседаний. Приказание боярам Василием III своих «сестричи-чев» князя Д. Ф. Бельского с братией, как доказал Р. Г. Скрынников, является поздней и тенденциозной вставкой в Новгородскую IV летопись по списку Дубровского . Как и Глинский, князь Бельский был выходцем из Великого княжества Литовского и, несмотря на свою родовитость, происхождение от великого князя Литовского Гедимина, не пользовался большим доверием в московской правящей элите. Предположение о том, что князь Д. Ф. Бельский и М. Ю. Захарьин выдали государственную тайну литовскому посланнику Ю. Клинскому, когда тот находился 18 декабря 1534 г. на приеме у князя Д. Ф. Бельского, кажется очень сомнительным.

В Великое княжество Литовское попадали самые разнообразные слухи о положении дел в Московии, о тех, в чьих руках находится власть. Говорили и о фигуре князя Д. Ф. Бельского и о князе И. Ф. Овчине Телепневе. В донесении польскому правительству польский жолнер Войтех, бежавший из Москвы в Литву 2 июля 1534 г., писал, что Русским государством управляют князь В. В. Шуйский, М. В. Тучков, М. Ю. Захарьин и И. Ю. Шигона. Про князя М. Л. Глинского сообщалось, что он находится при боярах-правителях, но не имеет никакого влияния . Слухи есть слухи, и вряд ли им можно доверять.

В. В. Шапошник рассмотрел не только проблему состава Регентского совета в отечественной историографии, но и источники по изучению этого вопроса и высказал ряд интересных и свежих наблюдений. По мнению ученого, опекунами над малолетним сыном Иваном государь назначил свидетелей, упомянутых в его духовной грамоте, князей В. И. и И. В. Шуйских, князя Б. И. Горбатого, М. С. Воронцова, М. В. Тучкова, М. Ю. Захарьина. «Эти шесть бояр, скорее всего, были свидетелями последней воли государя, наиболее близкими к Василию Ивановичу членами боярской думы и, вероятно, наиболее влиятельными лицами в правящей верхушке Русского государства» - считает исследователь. Что касается князя М. Л. Глинского, М. Ю. Захарьина и дворецкого И. Ю. Шигоны Поджогина, то, по мнению Шапошника, «Василий Иванович сделал их опекунами именно великокняжеской семьи, защитниками и выразителями интересов Елены и Ивана Васильевича» . Мнение о назначении опекунами свидетелей духовной грамоты очень любопытно, однако есть одно «но», касающееся князя Б. И. Горбатого, который не входил в число советников, обсуждавших с великим князем наиболее важные дела. Князь Горбатый присутствовал на расширенных совещаниях со всей Боярской думой. Его запись среди свидетелей может говорить о другом: о могуществе старших бояр Думы князей Шуйских, под влиянием которых их родственник попал в число свидетелей духовной грамоты. Но свидетель духовной грамоты - это не обязательно опекун.

На мой взгляд, разгадка последних распоряжений великого князя Василия Ивановича содержится не в польско-литовских документах, наполненных до краев слухами, а в русских источниках, а точнее в Повести о болезни и смерти Василия III, протограф которой в наиболее полном виде сохранился в Софийской II летописи и Постниковском летописце. Можно спорить о том, кто был автором Повести, дьяк Постник Губин Моклоков (мнение М. Н. Тихомирова, Р. Г. Скрынникова), Мисаил Сукин (точка зрения С. А. Морозова), М. Ю. Захарьин (Х. Рюс). Им мог быть и протопоп Благовещенского собора Алексей, неотлучно находившийся при Василии Ивановиче. Ясно одно - Повесть написана со слов очевидца либо самим очевидцем тех событий, лицом, очень близким к государю. Ключ к раскрытию тайны последней воли смертельно больного правителя, возможно, скрыт в составе советников на совещаниях с ним и в сущности обсуждаемых вопросов. В летописи читаем, что первое заседание произошло на Волоке Ламском в день, когда Василий III тяжело заболел (в начале ноября 1533 г.). После того как стряпчий Я. И. Мансуров и дьяк М. Путятин привезли из Москвы духовные грамоты (Ивана III и Василия III), великий князь призвал к себе:

Дворецкого И. Ю. Шигону и дьяка М. Путятина. «И нача мыслити князь великий кого пустить

в ту думу и приказати свой государев приказ» .

Правитель зовет к себе самых доверенных лиц, в присутствии которых он уничтожил привезенную ими свою предыдущую духовную грамоту. Затем великий князь посылает в столицу за М. Ю. Захарьиным, который так же, как Шигона и Путятин, входил в круг его фаворитов. Михаил Юрьевич попадает на следующее заседание бояр на Волоке Ламском, где собрались:

«И учал мыслити князь великий как ему ехати к Москве» .

Князья Д. Ф. Бельский, И. В. Шуйский и М. Л. Глинский, М. Ю. Захарьин, дворецкие князь И. И. Кубенский, И. Ю. Шигона, дьяки М. Путятин, Е. Цыплятев, А. Курицын, Т. Раков.

Обсуждаемый вопрос не касался духовной грамоты. Для нас второе заседание менее важно, чем первое. Из Волока Ламского Василий III приезжает в Москву. В столице имело место новое совещание, в котором участвуют:

Князь В. В. Шуйский, М. Ю. Захарьин, М. С. Воронцов, казначей П. И. Головин, дворецкий И. Ю. Шигона, дьяки М. Путятин и Ф. Мишурин.

«И начат князь великий говорити о своем сыну о князе Иване и о своем великом княжении и о своей духовной грамоте... и как строитися царству после его. И тогда князь великий приказа писати духовную грамоту дьяком своим.» .

Государь приказывает начать писать духовную грамоту. Это одно из ключевых совещаний. Заметно, что на нем присутствуют не все члены Боярской думы, а лишь избранные. Почти сразу великий князь решает расширить первоначальный состав Совета. Теперь в него вошли:

Князья В. В. и И. В. Шуйские, М. Ю. Захарьин, М. С. Воронцов, М. В. Тучков, князь М. Л. Глинский, казначей П. И. Головин, дворецкий И. Ю. Шигона, дьяки М. Путятин и Ф. Мишурин.

«И нача же князь велики думати с теми же бояры и приказывати о своем сыну великом князе Иване и о великой княгине Елене и о своем сыну князи Юрьи Васильевичи и о своей духовной грамоте» .

Выше перечислены все советники, с которыми смертельно больной великий князь обсуждал и писал духовную грамоту. Заметно, что число вопросов на IV совещании по сравнению с III увеличилось: речь шла не только о наследнике Иване, но и о его брате Юрии и жене Елене. Фактически решались все главные вопросы устройства государства. Следовательно, и участники совета были наделены Василием III чрезвычайными полномочиями. Это наиболее вероятный состав Опекунского совета. В пользу этого мнения также свидетельствуют фразы: «приказа писати духовную грамоту», «приказывати о своем сыну великом князе Иване», «как строитися царству после его». После начала работы над духовной у постели государя собрались:

Митрополит Даниил,

братья Юрий и Андрей Ивановичи,

все бояре (члены Боярской думы), которые были

в Москве [князья В. В. и И. В. Шуйские,

князь Д. Ф. Бельский, князья

М. В. и И. Б. Горбатые, М. С. Воронцов,

М. В. Тучков, В. Г. и И. Г. Морозовы,

М. Ю. Захарьин]

и князь М. Л. Глинский.

Василий III «приказывает» сына митрополиту, провозглашает сына Ивана великим князем, призывает братьев не нарушать крестоцеловальной записи, приказывает боярам и княжатам служить наследнику престола верой и правдой .

Важность данного совещания заключается в том, что на нем великий князь в присутствии митрополита, родных братьев, членов Боярской думы провозгласил сына своим наследником: «И даю ему свое государство, которым мене благословил отец мой государь князь велики Иван Васильевич всея Руси». Вскоре Василий Иванович отпустил митрополита и братьев. Возле него остались:

Князья Д. Ф., И. Ф., С. Ф. Бельские, князья И. В. и В. В. Шуйские, князья М. В. и Б. И. Горбатые, В. Г. и И. Г. Морозовы, И. В. Тучков, князь М. Л. Глинский.

Великий князь приказал, чтобы его сын «учинився на государстве государем, была бы в земле правда и в вас бы розни не было» .

Василий III «приказывает» боярам князя М. Л. Глинского, поскольку тот не входил в Боярскую думу. Государь заранее оговаривает особый статус князя Михаила: личная безопасность сыновей и жены. Это главный вопрос данного совещания.

Вскоре государь окончательно занемог. Однако, причастившись, он вновь призвал к себе бояр. Мы видим, насколько серьезно волновала Василия Ивановича судьба престола после его кончины. Советники долго с трех до семи часов вечера слушали последнюю волю властного правителя:

Князья В. В. и И. В. Шуйские, М. С. Воронцов, М. Ю. Захарьин, М. В. Тучков, князь М. Л. Глинский, И. Ю. Шигона, П. И. Головин, дьяки М. Путятин и Ф. Мишурин.

«И приказав им о своем сыну великом князе Иване Васильевиче, и о устроенье земском, и како бы тии правити после его государьства» .

Бросается в глаза присутствие в числе призванных бояр не только князя М. Л. Глинского, но и дворецкого И. Ю. Шигоны, казначея П. И. Головина и двух дьяков, которым государь приказал править после его смерти («како бы тии правити после его государства»). Перед нами, по существу, боярская комиссия, обладающая правительственными функциями для решения государственных дел особой важности, или Опекунский совет. Его участники - это те же самые лица, которые присутствовали при обсуждении и написании духовной великого князя (на IV совещании). На данном заседании, возможно, составление духовной грамоты было завершено.

Наконец, непосредственно перед смертью Василий III пригласил к себе:

М. Ю. Захарьина, князя М. Л. Глинского, И. Ю. Шигону.

«И приказав о своей великой княгине Елене и како ей без него быти и как к ней бояром ходити. И обо всём им приказа, как без него царству строитись» .

На этом совете присутствовали самые близкие к великому князю люди, его фавориты. И. Ю. Шигона в ноябре 1525 г. уже выполнял деликатную миссию Василия Ивановича, принудив его первую супругу Соломонию Сабурову постричься в монахини и даже ударил ее плетью за непослушание . На заключительном совещании фавориты и близкий к великокняжеской семье князь Глинский обсуждали весьма щекотливый вопрос: о взаимоотношениях Елены Глинской с боярами. Скорее всего, подразумевались личные доклады бояр-опекунов княгине о положении дел в стране и выслушивание ее мнения по особенно важным вопросам внутренней и внешней политики. Великая княгиня Елена обладала влиянием в стране (как мать наследника престола), но оно было несоизмеримо с тем, которое она могла получить, если бы стала правительницей. Однако супруг отвел Глинской скромную роль: «Бла-

гослови есми своего Ивана государством, великим княжением, а тобе есми написал в духовной своей грамоте, как в прежних духовных грамотах, отец наших и прародителей по достоянию, как прежним великим княгиня». По меткому замечанию Р. Г. Скрынникова, «вдовы московских государей "по достоянию" получали вдовий прожиточный удел, но их никогда не назначали правительницами» .

На первом месте по влиянию и значению в Опекунском совете стояли князья Шуйские. Суздальские князья образовывали две ветви - старшие, Шуйские, шедшие от князя Василия Кирдяпы, и младшие, Горбатые, ведущие родословие от князя Семена Дмитриевича . В изучаемое время в Боярскую думу входило четверо представителей от суздальских князей: князья В. В. и И. В. Шуйские, М. В. и Б. И. Горбатые . В правление Василия III князья Шуйские и Горбатые, занимая военные посты, возглавляя дипломатические комиссии, служили прочной опорой Московскому правящему дому. Несомненно, Василий III доверял Василию и Ивану Шуйским и не раз убеждался в их преданности. Высокое положение при Дворе, активная полководческая деятельность, родовитость внушали к ним страх и уважение со стороны московского боярства. Поэтому авторитет братьев Шуйских в Опекунском совете был непререкаем. Князья Горбатые не оказались в Совете, видимо, потому, что были из младшей ветви рода. Имело место и численное превосходство князей Шуйских среди опекунов. Государь не хотел допустить их чрезмерного усиления. Основная мысль великого князя в отношении Опекунского совета заключалась в сохранении порядка в стране, в поддержании равновесия сил до совершеннолетия наследника. Кроме суздальских князей в Совет вошли три представителя московской нетитулованной аристократии: М. Ю. Захарьин, М. С. Воронцов и М. В. Тучков. К этому списку можно добавить казначея П. И. Головина (происходившего из рода Ховриных, выехавших на Русь из Крыма в начале XV в.) и тверского дворецкого И. Ю. Шигону Поджогина (из младших ветвей старинного рода Редеги).

Опекунский совет представлял как бы верхушку Боярской думы, в которую к декабрю 1533 г. входило одиннадцать бояр: князья В. В. и И. В. Шуйские, М. В. и Б. И. Горбатые, князь Д. Ф, Бельский, князь А. А. Ростовский, В. Г. и И. Г. Морозовы, М. В. Тучков, М. Ю. Захарьин, М. С. Воронцов и двое окольничих - И. В. Ляц-кий и Я. Г. Морозов . В Совет попало пятеро из одиннадцати бояр Думы, что вполне совпадает с «боярами немногими» Псковской летописи.

Василий III не поручил опеку над малолетним сыном всей Боярской думе, вероятно, из-за ее многочисленности. Он выделил отдельную комиссию (с казначеем, дворецким, дьяками) из состава Думы как раз для выполнения столь важного государственного дела. Он наделил ее особыми полномочиями и поставил во главе нее представителей суздальских князей, потомков великого князя Владимирского Всеволода Большое Гнездо, потому что именно они в силу своего происхождения и родовитости пользовались наибольшим авторитетом в боярской среде. Термин «Регентский совет» (или «Опекунский совет») - условный, поскольку возник в историографии и нигде в источниках не встречается, впрочем, как и термины «Боярская дума», «Земские соборы». Опекунский совет фактически выполнял правительственные функции в связи с малолетством и недееспособностью наследника престола.

М. М. Кром полагает, что никакие устные указания о составе Опекунского совета, высказанные умирающим Василием III доверенным лицам и боярам, очевидно, не попали и не могли попасть в его духовное завещание: «Особые властные полно-

мочия душеприказчиков, судя по всему, не были внесены в духовную грамоту Василия III, а, как предполагал еще А. А. Зимин, составили предмет устных распоряжений великого князя» . Сама традиция великокняжеских завещаний и отсутствие прецедентов Опекунских советов в предшествующий период русской истории как будто бы говорят в пользу этого мнения. Но В. В. Шапошник обратил внимание на документ, составленный около 1562 г., где царь Иван IV Васильевич упоминает о назначении им опекунов или регентов. Наследнику Ивану Ивановичу в то время было около восьми лет. Для безопасности престола на случай внезапной его смерти Иван Грозный учредил Регентский совет, куда включил князя И. Ф. Мстиславского, В. М. Юрьева, И. П. Яковлева, Ф. И. Умного Колычева, князей А. П. Телятевского и П. И. Горенского, Д. Р. Юрьева, дьяка А. Васильева . В записи на верность наследнику Ивану опекуны указали: «Государь наш царь и великий князь написал нас в своей душевной грамоте», и «как в твоей государя нашего душевной грамоте писано, и как писано в розрядной грамоте твоей государя нашего о разряде, и по тому нам правити в правду безо всякие хитрости по сему крестному целованию». Под присягой стоят их подписи . Следовательно, в истории имел место случай, правда, после смерти Василия III, назначения при малолетнем наследнике Опекунского совета.

Подводя итоги, следует подчеркнуть, что без обнаружения новых источников секрет завещания Василия III вряд ли когда-нибудь будет раскрыт. И пока ученым остается только гадать, спорить и полемизировать о тайных совещаниях бояр у постели умирающего великого князя и о содержании его исчезнувшей либо уничтоженной духовной грамоты.

Источники и литература

1. Шапошник В. В. Вопрос о составе Регентского совета по завещанию Василия III в исторической литературе // Мавродинские чтения-2008. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения проф. В. В. Мавродина. СПб.: Изд-во СПбГУ 2008. С. 95-99.

2. Кром М. М. «Вдовствующее царство»: политический кризис в России 30-40-х гг. XVI века. М.: Новое литературное обозрение, 2010. 888 с.

3. Шапошник В. В. К вопросу о завещании Василия III // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 2. 2009. Вып. 2. С. 21-28.

4. Шапошник В. В. Состав регентского совета по завещанию Василия III (источники) // Проблемы исторического регионоведения. Сб. научн. трудов. Вып. 2. СПб.: Скифия-принт, 2009. С. 136-152.

5. Корзинин А. Л. Регентский совет при малолетнем Иване Грозном // Клио. 1999. № 3(9). С. 105107.

6. Кром М. М. Судьба Регентского Совета при малолетнем Иване IV // Отечественная история. М.: Наука, 1996. № 5. С. 37-47.

7. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 34. М.: Наука, 1978. 271 с.

8. ПСРЛ. Т. 6. СПб.: Типогр. Э. Праца, 1853. 360 с.

9. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 201. Д. 42.

10. Софийский временник / издал П. Строев. М.: Типогр. С. Селивановского, Ч. 2. 1821. 360 с.

11. Государственный исторический музей (ГИМ). Ф. Воскресенское собрание (бумажное). № 154 б.

12. ПСРЛ. Т. 43. М.: Языки славянской культуры, 2004. 367 с.

13. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М.; Л.: АН СССР, 1950. 586 с.

14. Псковские летописи. Т. V, вып. 1. М.: Языки славянской культуры, 2003. 146 с.

15. Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV - первой трети XVI в. М.: Наука, 1988. 348 с.

16. Разрядная книга 1475-1598 гг. М.: Наука, 1966. 614 с.

17. Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ). Ф. 303/1 (Грамоты). Д. 281.

18. Кром М. М. Челобитная и «запись» Ивана Яганова // Русский дипломатарий. Вып. 6. М.: Древлехранилище, 2000. С. 17-24.

19. Скрынников Р. Г. Царство террора. СПб.: Наука, 1992. 571 с.

20. Акты, относящиеся к истории Западной России. Т. 2. СПб.: Типогр. II Отделения С. Е. И. В. Канцелярии, 1846. 405 с.

21. Зимин А. А. Состав Боярской думы в ХУ-ХУ! веках // Археографический ежегодник за 1957 г. М..: АН СССР, 1958. С. 41-57.

22. Герберштейн С. Записки о Московии. М.: Изд-во МГУ, 1988. 430 с.

23. Собрание государственных грамот и договоров. Т. I. СПб.; М.: Типогр. Н. С. Всеволожского, 1813. 643 с.